HEAVENLY DEVIL

      Дофламинго сжимает пальцами белоснежный фаянс раковины, дикими глазами глядя на стоящего по ту сторону Люцифера в его человеческом обличии — голубоглазого юноши с золотыми волосами, феминными чертами лица и нимбом над головой.       — Он должен принадлежать нам, — проникновенно шепчет отражение. — Его тело, его сердце, его душа должны принадлежать нам. Если мы хотим его, Дофламинго, мы должны сделать всё, чтобы он стал нашим. Уничтожить королевство? Стереть из истории целую расу? Преподнести к его ногам мир? Мы сделаем это.       Дофламинго задыхается. Её симпатия, нежная, робкая, сохранившаяся ещё с предыдущей жизни… Люцифер превратил её в одержимость. И ладно бы он сам это выдумал, но всё это было истинным чувством Донкихот. Она прикрывала свою одержимость, чёрную, жадную, сводящую конечности от желания, простой симпатией к персонажу.       Люцифер ведь прав — она монстр, притаившийся за личиной некогда добропорядочной гражданки. Сейчас же что? Она убивает и получает от этого удовольствие. Она издевается над людьми и получает от этого удовольствие. Она разоряет деревни, крадёт у них драгоценности и получает от этого удовольствие.       — Мы не сможем сделать это до тех пор, пока я не буду достаточно сильна для того, чтобы предложить Большой мамочке обмен, — Дофламинго качает головой, здраво оценивая свои возможности. Ей всего четырнадцать, её команда слаба, корабль мал, а Шарлотта Линлин уже Йонко.       — Не проблема, — скалится Люцифер, разрушая образ невинности и одухотворённости, появляющийся в голове всегда, когда она видит его в таком обличии или сама примеряет его на себе. — Мы знаем будущее, дорогая. У нас есть возможности и, самое главное, Демоны, способные подчинить своей воле любое живое существо.       Дофламинго распахивает глаза от осознания, всё-таки проламывая пальцами раковину. Она ведь даже не задумывалась об этом, всё пребывая в настоящем, довольно удручающем, но распланированном, четком и придающем уверенность.       Она издаёт лёгкий смешок. Но смех усиливается, превращаясь в безумный хохот. Дофламинго вцепляется в свои волосы, встречая довольный, гордый и немного неуместно мягкий взгляд Дьявола.       — Императоры преступного мира будут нашими верными слугами, — улыбается Люцифер. — Ни одна сделка не будет совершена, ни один человек не будет продан, ни одна поставка оружия не будет произведена без нашего на то ведома… Весь мир будет находиться в сетях нашей паутины.       — И всё это ради того, чтобы Большая мамочка выдала за меня своего сына, — нервно усмехается Дофламинго, понимая, что действительно готова на всё, чтобы Шарлотта Катакури стал её мужем.       — Твои желания — мои желания, моя дорогая, — склоняет голову Люцифер. — Любовь требует жертв. Даже если жертвой станет весь мир, — Дьявол подмигивает и исчезает, возвращая Дофламинго её отражение.       Донкихот моргает, и внешние шумы добираются до неё со взволнованным стуком по ту сторону двери:       — К-к-капитан, всё хорошо? — слышит она голос баталера и рулевого команды, Сильвы. Юноша продолжает стучать, с некоторой периодичностью дёргая ручку. — Я слышал к-к-какой-то г-г-грохот…       — Я просто нашла сборник анекдотов Моруса, — невпопад ляпает Дофламинго. — Нелепейшая книжка, я даже раковину сломала от возмущения, — продолжает она, распахивая дверь в ванную комнату и встречая рогатого рулевого, неловко мнущегося рядом. — Тебе читать не дам, а то рога отвалятся.       — К-к-капитан! — восклицает этот боящийся всего на свете мальчишка, испуганно схватившись за свои рога.       Дофламинго позабавленно смеётся. Ну в самом деле, что за ребенок, думает она. И выходит на палубу корабля. Команда её в это время была разбросана по всему кораблю, и видно было только дремлющего под солнышком Малуса. Отослав к нему Сильву с приказом, чтобы тот починил раковину в ванной комнате, Дофламинго направилась на камбуз.