Вкус

С громким грохотом Винсент всё же сумел повалить Роди на пол. Несколько минут беготни по залу между столами увенчались тем, что теперь Шарбонно прижимал его лицом к полу, крепко держа за волосы. Сам он сел ему на спину и усмехнулся: победа за ним. Роди в ужасе то ли застыл, то ли не мог пошевелиться. Наверное, всё же застыл. При должном желании он бы смог спихнуть с себя Винса. Однако должного желания не было. Не было вообще ничего. Кроме страха. Он парализовал всё тело парня от кончика до пят, особенно когда убийца наконец достиг его и приставил к шее штопор. Холодный и острый кончик металла упёрся в сонную артерию, заставляя дыхание замереть. — Пошевелишься – убью, — прошептал Винс, наклонившись над ухом. Роди мог услышать в его голосе какое-то нескрываемое ликование и волнение, а спиной он почувствовал как тот внезапно очень возбуждён. Его ещё это всё и заводит... Что за больной ублюдок... — Винсент... Прекрати... — хрипло взмолился Ламори, ненавидя сиплость в своём голосе; то, как испуганно он звучит, и что сказал он это еле слышно. Гораздо тише, чем планировал изначально. Винсент совершенно его подавил, подавил своей аурой, своим телом, всем своим характером и безумным, безумным желанием... Чего? Что вообще этот тупой ублюдок хочет от него? Тот усмехнулся и сжал волосы своей жертвы крепче. Он чуть приподнял его голову так, чтобы она была с ним на одном уровне. — Правда думаешь, что это тебе поможет? Роди прикусил губу, чувствуя как в горле поднимается ком. Он был в совершенном ужасе и даже не знал, что делать. Сопротивляться? Но тогда штопор войдёт в горло, и мясо Манон внутри холодильника обретёт компанию. Он уже заранее знал, что этот больной козёл сделает с ним. Такой же стейк. Просто зажарит и сожрёт, потому что не было никаких оснований думать, что этого не случится, ведь выражение удивления, а после великого ликования на лице Шарбонно не могло дать ошибки — тот почувствовал вкус впервые за долгие годы, когда откусил Роди ухо. Непонятно, как это вообще сработало. Наверное то, что Винсент потерял вкус в раннем детстве, было психологическое. Какой-то барьер, который спал, когда на язык попало мясо любимого человека. Почему любимого? Потому что Роди с первого раза заметил, как исказилось гневом и ревностью лицо Винсента, когда он услышал о Манон. Потому что блюда, которые тот вручал ему после каждой смены, были определенно конкретно для него, и повара говорили, что ни один официант раньше не получал никакого угощения от шефа. А ещё этот диалог... «Но с тобой всё может быть по-другому...» И ведь всё действительно случилось по-другому. Винсент с нескрываемым удовольствием прошёлся языком по шее Роди, слизывая свежую кровь, что лилась из раны на правом ухе. Она опьяняла. Весь мир словно зажёгся яркими красками. Винс снова чувствовал себя живым. Полноценным. Счастливым. Яркий привкус металла на языке казался ультра вкусным. Он не мог припомнить, чтобы хоть когда-то получал столько удовольствия от вкуса чего-то, даже в детстве. Он с энтузиазмом вылизывал всю кровь, которая лилась из раны, и кусал шею как дикий зверь, который не может насытиться. Роди всё это терпел, иногда вскрикивая от укусов и издавая глухие тихие стоны. — Ты чудо... Ты просто чудо... — судорожно прошептал Винс, широко улыбаясь. Он укусил волосы, укусил рубашку официанта. Прошёлся языком по остальным частям кожи. У всего был вкус!!! Пусть слабый, но ему он казался ярким. Роди был вкусным. До одури, до дурманящей истомы вкусный, и это безумно радовало и заводило. Парень был находкой. Шарбонно благодарил всех Богов за то, что тот устроился к нему в бистро некоторое время назад, потому что теперь это вернуло ему столь недостающий элемент его личности. Он чувствовал себя целым и живым, восторженным и по уши влюбленным. Не только в это ощущение. Но и в человека под ним. Он повернул Ламори на спину и сел ему на бедра. Было интересно какие на вкус его губы. Он наклонился и глубоко поцеловал его, одной рукой забираясь под рубашку, а другой держа штопор прямо у подбородка. Роди лежал абсолютно напуганный, и боялся сделать даже лишнее движение, чтобы холодное лезвие ненароком не проткнуло его кожу. Но знаете, эти действия... Они были безумно неправильными и жуткими, конечно. Но Винсент целовал его с таким восторгом и рвением, с такой любовью... Ламори давно не помнил, когда его в последний раз целовали с любовью. Даже Манон делала это как-то холодно, хотя была с ним в отношениях. Пусть следующая мысль и сделает его таким же больным ублюдком, как и Винсент, но это было даже приятно. Приятно почувствовать себя настолько желанным, пусть даже в таком извращённом свете. Роди отчаянно простонал в поцелуй и упёрся руками в плечи Винса. Тот никак не отреагировал и лишь сильнее навалился на него. Каким-то образом сумев освободить свои губы из плена на несколько секунд, Роди вобрал воздуха в лёгкие и вскрикнул: — Винсент! После чего снова был бесцеремонно заткнут чужими губами. Поцелуй длился долго, и в какой-то момент даже стал напоминать пожирание. Но Винсент под конец сам отстранился и посмотрел в глаза Ламори. — Я хочу съесть тебя. Роди замер в шоке и побледнел, когда услышал эти слова. Он не мог понять, Винсент сказал это, имея ввиду именно ЭТО, или что-то другое. Глазами парень наблюдал, как уже по всей видимости бывший шеф вновь припадает губами к его шее. Свободной рукой он расстегнул несколько пуговиц на рубашке официанта и оттянул ткань с плеча, чтобы обнажить для себя ещё больший простор. Роди боялся, что в какой-то момент Шарбонно прокусит его шею. Он целовал и кусал с таким энтузиазмом, что действительно мог в любой момент вгрызться и выпить всю кровь из артерии. Глухо и жалобно простонав после особо сильного укуса, Ламори просипел: — Да что ты хочешь от меня... — Я хочу тебя съесть, — повторил Винсент ещё более серьезным и глубоким тоном, холодно заглядывая в глаза жертвы. — Не двигайся. Он расстегнул ремень и ширинку своих штанов по всей видимости на будущее, и в тот же момент Роди окончательно понял, что тот имеет ввиду под «съесть» — Ублюдок больной, что ты... — Винсент заткнул ему рот и угрожающе приставил штопор к шее ещё ближе. — Не рыпайся. Я в любой момент могу тебя убить. Парень сглотнул и покорно замер, наблюдая как шеф стягивает с него одежду. Рубашку он просто расстегнул, а вот штаны снял вместе с нижним бельём. Когда Роди остался почти голый, Винсент с удовлетворением прошёлся взглядом по его телу. Красивое. Сочное. Немного загорелое. Напоминало стейк. Винс давно потерял ценность еды, но сейчас он словно снова её ощутил. Интересно, а когда он вернётся к обычной еде, он тоже будет чувствовать её вкус? Или он будет ощущать вкус только Роди. Безумно было теперь интересно попробовать и остальную еду. Узнать наконец что он готовит. Узнать вкус. Сжав бедра официанта, Шарбонно притянул его чуть ближе к себе и устроился прямо между ног. Дрожащими от волнения и нетерпения пальцами он вытащил свой член и тихо выдохнул, когда горящая плоть наконец нашла свободу. — Смотри. Я сейчас могу войти на сухую. Либо ты сейчас смочишь их слюной. — сказал он и приставил три пальца ко рту Роди. — Будет в любом случае больно, но во втором хотя бы не так сильно. Выбирай. Ламори сжал губы, раздумывая над тем, какой вариант его больше устраивает. Смириться и посодействовать данному действию, но себе во благо, или же проявить гордость и быть разорванным почти со 100% вероятностью. Наверное, всё же первый вариант... Открыв рот, он впустил пальцы внутрь. Винсент с удовлетворением ощутил горячую влажную поверхность вокруг своей кожи. Язык на ощупь был почти таким же приятным, как на вкус. Усмехнувшись, он засунул их глубже, почти касаясь глотки парня. Тот как-то судорожно всхрипнул и инстинктивно прикусил фаланги. Не сильно. Но достаточно, чтобы Винсент почувствовал немного перца во всём этом действии. — Соси тщательнее, — требовательно сказал он и Роди вновь плотно обвил губами пальцы. Он водил по ним языком, смачивая слюной со всей щедростью, чтобы хоть как-то облегчить себе жизнь в дальнейшем. Винс чувствовал жар. Не только на своих пальцах. Но и внизу живота. Он уже хотел поскорее войти. Эмоции зашкаливали, как и возбуждение. Так хотелось попробовать парня во всех смыслах. Вытащив пальцы, он взглядом в течении пары секунд оценил сколько слюны тот оставил, и после приставил их к заднему проходу. Роди напрягся. Липкий страх предвкушения возник в его груди на несколько секунд, сперев дыхание, до тех пор, пока первые пальцы не вошли. Он судорожно выдохнул и выгнулся. Холодная влага внутри пробирала до мурашек. Винсент вставлял медленно, но настойчиво, не давая должным образом особо привыкнуть. Просто хотел сделать главную задачу чуть легче. Он вставил пальцы полностью и ту же начал искать простату, чтобы знать, куда бить. Нащупав её по стонам, которые издавала жертва, он довольно ухмыльнулся. — Нашёл, — и всё. Больше он не церемонился. Проникновение было быстрым. Роди даже осознать ничего не успел, как в его заднице в одну минуту оказался 15-ти сантиметровый член его босса, который сочился смазкой и немного даже пульсировал. Было ли больно?... Он тоже не понял. Непонятно даже как. Просто шок был настолько большим, что затмил собой на некоторое время всё остальное. Почему он не сопротивляется? Он же должен. Штопор... Винсент слишком погружен в процесс, выбить его из рук в одну секунду не такая уж и проблема. Но как будто бы нет потребности. Как будто бы Роди всё устраивает. Фрикции начались достаточно быстро. Ламори кусал губы и сдавленно всхлипывал, пока Шарбонно двигал бёдрами. Сначала медленно. Потом быстрее. И быстрее... Он прижал запястья официанта к полу и двигался, хмуря брови от напряжения и кусая губы от удовольствия. Чёрт, как же узко... Даже больно. Как же чертовски это всё до сводящей с ума истомы приятно. — Я убил Манон ради тебя... Я даже сам изначально не понимал чего от тебя хочу. Но под конец я всё же понял: я хочу не что-то от тебя. Я хочу самого тебя. Чертовски блять сильно. Роди, я... — Ты сейчас издеваешься, признаваясь мне в любви в ТАКОМ положении? Можно ты хотя бы... Вытащишь... Винсент сжал горло Роди, перебивая его. — Молчи блять... Просто блять молчи. Он стал двигаться быстрее, вырывая отчаянные стоны из рта Ламори, смешанные с завыванием и всхлипами. В какие-то моменты он замедлялся, двигаясь глубоко и осторожно, словно смакуя ощущение пребывания внутри чужого тела. А потом снова ускорялся. Иногда до боли, иногда до болезненных громких криков со стороны жертвы. Роди казалось, словно он в бреду. Больно... Было ли больно? Определенно, да... Насколько? Он не знал. Просто по простате били так сильно, он не понимал на каком чувстве сосредоточен больше. На чувстве страха от того, что штопор держат около горла и в любой момент его могут убить, на чувстве боли от того, что его ебут почти что на сухую, по крайней мере слюна точно не смазка... Или на чувстве парадоксального, мазохистичного и абсолютно сумасводящего удовольствия как раз таки от того, что его ебут почти на сухую, и возле горла держат штопор, хотя не то чтобы уже так уж внимательно держат... Скорее придерживают. Роди при желании мог бы сыграть на эффекте неожиданности и отпихнуть Винсента, вырвать из его рук штопор и всадить ему в глотку, чтобы тот истек кровью... Но как же сначала хотелось получить разрядку... Винсент трахал абсолютно безжалостно. Как-то по-животному, и это было как будто бы проявлением всех когда-либо неудовлетворённых желаний. Возбуждение, смешанное с адреналином всегда самое сильное. И от того захватывало обоих. Роди прикусил губу и выгнулся, открывая свою шею. Шеф тут же этим воспользовался и припал губами, после чего без тени сомнения впился зубами. Он бы мог прокусить кожу, выпить ещё больше крови, но ведь тогда его мальчик бы умер. А он этого не допустит, нет. Он только его нашел, только понял, ЧТО тот может ему дать. Вся жизнь была неполноценна до этого момента, и Винсент даже не понимал раньше чего именно ему не хватает. Оказалось его. Этого Роди Ламори, который влюблен блять в эту суку Манон, чьё мясо было разделывать противней, чем мясо свиньи. Единственное, что хорошего она привнесла, так этого то, что благодаря ей Роди как раз и устроился в это бистро, и тогда Винс его нашел. Нашел и не отпустит. Никогда... Он сжал волосы парня рукой. — Ты устроился сюда ради своей подружки, ааа?~ Ну и какого сейчас по итогу оказаться под своим боссом, чувствуя внутри себя его член? Не думал, что так всё обернётся? Я тоже блять не думал. Но знаешь, лучшие сюрпризы случаются неожиданно... — он шептал это на ушко, почти рычанием, чем сводил у Роди живот. — Ты чертов псих, Винсент... Ты... Ах, боже... — Ламори прервался на стон, чем вызвал довольную усмешку у шефа. — Я подниму тебе зарплату в три раза... — Я у тебя не буду работать, ублюдок... — Будешь. Или же я оставлю тебя у себя, и ты будешь жить у меня в подвале. Выбирай. Станешь моей сучкой и будешь молчать в тряпочку о том, что сегодня произошло, а про ухо скажешь, что несчастный случай. Или же, если не уверен в своей способности держать рот на замке, я помещу тебя на привязь, и ты в любом случае будешь принадлежать мне... — Первое, — сквозь зубы прошипел Роди. — Первое... Так хотя бы ему остаётся какой-то процент свободы и возможности спастить в любой момент. — Хороший мальчик, — удовлетворенно сказал Винсент и поцеловал его. Он сделал последнюю фрикцию бедрами и вошёл до упора, чтобы излиться официанту внутрь. И в этот момент Роди сам кончил. Со стоном и громко, чем вызвал у Шарбонно волну нового возбуждения. — Поворачивайся задом.