Мгла

Холод. Пробирающий до самых костей, холод, проходится по всему телу, вынуждая свернуться калачиком, поджав под себя ноги. Раскрыв глаза, Лина понимает — это явно не квартира в которой она уснула. Потертые стены, отсутствие окон, и тусклый зеленый свет, все это вырисовывалось в картину какого-то захудалого подвала. Голова гудела, словно от удара, но вспомнить его никак не получалось. От подступившего ужаса, тело покрылось колючими мурашками. Она все так-же была облечена в одну лишь длинную мужскую футболку. Непреодолимо захотелось прикрыться, но тут же девушка обнаруживает — руки за спиной были связаны тугими веревками. Бетонный пол, ледяным холодом обжигал кожу, что особо остро ощущалось на фоне её ноющей боли между ног. Господи, то что произошло ночью, действительно было реальностью. На контрасте с окружающим кошмаром, показалось будто её переместили из греховного наслаждения прямиком в кромешный ад. Замутненное зрение пытается сфокусироваться на окружающих предметах: потрепанный жизнью диван, старый стол и какой-то стеллаж нагромажденный хламом. В противоположном углу лежало тело. Рассудок мгновенно трезвеет, когда она узнает эти темные кудри, покрытые новой порцией крови. В голове ни одной мысли, паника лихорадочно заставляет перебирать всевозможные варианты. Что могло произойти? После потрясения, что они пережили от их сумасшедшей близости, она помнила лишь нежные касания по её волосам. Дальше пустота. В тот самый момент когда девушка планировала закричать о помощи, настежь распахивается входная дверь. Входят двое мужчин, один из них, выглядит смутно знакомым. На то чтобы узнать в нем Кащея уходит несколько секунд. Тот самый хищный оскал, что она уже видела единожды, на дискотеке ДК, вновь расползается на его лице. Быстро мазнув по ней взглядом, он продвигается дальше, прямиком к бессознательному Турбо. Резкий удар ботинка приходится куда- то в живот, от чего Лина издает приглушенный визг. Слезы наполняют глаза, все вокруг расплывается от бушующей паники. Туркин, очевидно приходит в сознание, ведь кашель его распространяется по всему пространству маленького помещения. — Доброе утро, — голос наполнен неприкрытым ядом, — как дела в раю? Злобный смех отбивается от стен, а внимание старшего бегает между ней и Валерой. Как только парень находит её взгляд своими зелеными, жалящими глазами, она ощущает — в нем что-то меняется. — Нахуя ты её притащил? Прерывая зрительный контакт, сплевывает сгустки крови на грязный бетон. Кощурин принимается вальяжной поступью расхаживать по подвалу, не иначе как король положения. Второй мужчина, облаченный в спортивный костюм, лениво развалился на диване. — Прости-прости — с чрезмерной театральностью отыгрывает, прижимая ладонь к груди, — не хотел будить твоего ангелочка. Как не вовремя она оказалась у тебя дома, да? Кажется парня накрывает едва сдерживаемая ярость, он дергает связанными руками, в попытке ослабить узлы. От резких движений приходится зажмурить глаза. Видимо удар по затылку был немалой силы. Аксенова наблюдает за этим сквозь пелену слез, стараясь даже не дышать. Лишь повторяет молитву из раза в раз, надеясь на спасение свыше. Ей тяжко от осознания — положение в котором она оказалась было абсолютно жутким и совершенно безнадежным. Невзирая на собственный страх, голова пульсировала лишь одной, наивной мыслью — лишь бы с ним все было в порядке. Попытки вырваться очевидно оказываются безуспешны, и тогда Валера сквозь зубы цедит: — Чего ты хочешь? Кощей приближается к нему с довольной улыбкой, неспешно закуривая сигарету в и без того душном помещении. — Вот это уже правильный вопрос. — дым прилетает в лицо напротив — Знаешь, мне не очень то понравились твои слова, при нашей последней встрече. В полном недоумении Лина продолжает внимать, параллельно пытаясь утихомирить сбитое дыхание. — Не вежливо было угрожать своему старшему, не думаешь? — А выебать мою невесту было верхом вежливости? — парень буквально выплевывает, не скрывая гнева в голосе. Все происходящее казалось нереальным, страшным и абсурдным сном. Нина… она спит с этим мужчиной? В голове не укладывалось, воспоминания подкидывали одни только нелестные реплики подруги о местном авторитете. Все это было противоречивым и абсолютно бессмысленным. Тошнота подкатывала с новой силой, ведь возбужденное сознание подсказывало — она ничем не лучше. Её поступки также шли наперекор собственным словам, и моральным принципам. И происходящее сейчас, было прямым результатом сделанных выборов. — Не похоже, что ты шибко этим расстроен — скользкая ухмылка сопровождается немигающими, черным взором. Резким движением мужчина поднимается, вновь возвышаясь над Туркиным. Слегка помедлив направляется в сторону забившейся в угол девушки. От его плотоядных, темных глаз, страх оцепенением сковывает тело. Присев на диван, расположенный в непосредственной близости, принимается перебирать её спутанные пряди между пальцев, окольцованных множеством перстней. Короткие вздохи пытаются предотвратить зарождающуюся панику, что получается весьма плохо. — Блять, не трогай её — вены на шее вздулись, а зеленый взор казалось метал огнем, от разворачивающейся картины. — Ух-х, какие эмоции, — Кощея только и забавляла его злость, — что-то за Нинку ты так не пекся, а тут и коснуться нельзя. Прикрыв глаза она продолжала тонущие в шепоте мольбы, держась на одной лишь вере, что Бог услышит её неустанные просьбы. Вся ситуация обретала ужасающие обороты, оставалось только надеяться на чудо. — Говори, чего ты хочешь. — голос охрип, но в нем все так же слышится твердость его упрямства. — Чего же я хочу? — ладонь отстраняется от её головы, выбивая из легких облегченный вздох, — Наверное, чтобы ты свалил из города? Мужчина вновь приблизился к связанному парню, присаживаясь на корточки. В подвале повисла гнетущая тишина, мужчина на диване со сверкающей лысиной казалось и вовсе не заинтересован в происходящем. Смотрел в одну точку, отбивая какой-то ритм подошвой ботинок. — Обязательно. Едва Туркин раздался рычащим ответом, как буквально в секунду, в мерклом свете старой лампочки, блеснуло лезвие ножа. Еще секунда — и оно скользит с поражающей точностью, прямо по ахиллову сухожилию Кощея. Крик пронзает чувствительный слух, от вида хлынувшей фонтаном крови, тошнота подкатывает к трясущейся девушке. Но, все это отступает на второй план. Синий взор ловит движение, грузный мужчина направляет руку прямиком к пистолету в кармане спортивной куртки. Мозг отключается, остается лишь самонадеянный порыв. Слабые ноги несут ее прямиком на вооруженного, она понимает — остановить его не получится, но у неё была лишь одна попытка выиграть время. Видимо мужчине это кажется нелепым, ведь сквозь щедрый мат её награждают ударом по ребрам, откидывая куда-то в сторону выхода. Кощурин, очевидно ослепленный огнем боли, только и мог, что лежать на бетонном полу, схватившись за стремительно истекающую красной лужицей, рану. События разворачиваются слишком быстро, поплывший рассудок не успевает сконцентрировать внимание ни на одной детали. Одно она видит совершенно отчетливо — Туркин подхватил выпавший пистолет старшего, и незамедлительно совершил выстрел. Лина зажмуривает глаза, когда раздается еще несколько глухих звуков. В ушах звенело, пульсирующая боль в грудной клетке перекрывала слабеющее дыхание. С каждой секундой, девушка будто погружалась под воду, и последним, что сверкнуло на далекой поверхности, были его глаза.

***

Запах больницы прорывался сквозь металлический аромат крови. Невероятно бодрая медсестра, мельтешила вокруг него с кучей разнообразных флаконов, в очередной раз заливая спиртом рану на голове. Он не чувствовал ничего. Все смешалось, спуталось в один клубок не распутываемых событий. Не сказать, что парень пребывал в шоке, бывали и похлеще передряги в его жизни. Но эта стала самой устрашающей. Её присутствие, в сто крат умножило количество и силу переживаний. Каждая секунда нахождения в том чертовом подвале, виделась ему воплощением ада. Парень не знал, какие высшие силы благодарить за то, что в нем выработалась полезная привычка — носить с собой складной нож, даже в домашних штанах. Если бы не это… и если бы не её отчаянный и пиздецки смелый рывок на Тищенко, все могло закончиться куда плачевнее. Хотя, эти мысли никак не облегчали ноющего негодования. Бессознательное тело Аксеновой резануло по нему не хуже лезвия, тело сковало необъятным ужасом. Но он знал — медлить нельзя. Подвал находился в соседнем дворе, так что, не теряя времени Турбо помчался к машине с невесомым телом на руках. Дорога до больницы заняла семь минут и одну спровоцированную аварию. Да и наплевать. Его волновало лишь одно — успеть. Как только из его рук Лину перехватили на каталку, паника подхватила новой, ударной волной. Уже второй час, парень ждал хотя бы какой-то, обнадеживающей информации от врачей. Но его лишь прогоняли, с угрозами вызвать милицию, когда он в очередной раз пытался выломать дверь. Даже вкололи какую-то успокаивающую дрянь, и чуть-ли не пинком отправили обрабатывать раны. Ненависть к себе возрастала с каждой секундой. Это все из-за него. Блять, если с ней что-то случится… — Молодой человек. Собственные мысли заглушали окружающие звуки. — Ей, парень — легкий толчок в плече заставляет очнуться, — невеста твоя проснулась, врач говорит — медсестра кивком указывает на мужчину в халате, что стоял на пороге небольшой перевязочной. Резко подорвавшись, он вылетает в коридор, под громкие звуки разбивающихся склянок. Плевать. Распахнув двери нужной палаты застывает на месте. Лина, такая бледная, и уязвимая, неподвижно лежала с подключенной к руке капельницей. Преодолев несколько чрезмерно долгих шагов, приближается к её кровати. Медленно, будто только опомнившись, девушка переводит внимание от вида бушующей за окном метели, на его присутствие. Парень продолжает осматривать каждый сантиметр женского тела, с целью найти видимые следы повреждений. Запястья с покрасневшими полосами от веревок и его собственные засосы по всей шее — единственное что бросается в глаза. В противовес побелевшим щекам, глубина глаз горела еще большей синевой. Этот неземной цвет в который раз наполняется стеклом непролитых слез. И в который раз из-за него. Не в силах сдержаться, Валера опускается на край постели, хватая её дрожащую и уже потеплевшую ладонь. — Теперь ты вновь меня возненавидишь? Ему не стыдно, и не зазорно показать свой страх. Ведь сейчас, только он преобладал над всеми остальными чувствами. Легкая улыбка трогает её губы, и первая слеза скатывается к окровавленному виску. — И не переставала. Кажется, в этот момент все внутренности перевернулось, а кровь, бегущая по венам, впервые остановила свое неумолимое движение. — Я действительно ненавижу тебя. — короткий вздох сквозь подступающие слезы — Ты не дал мне шанса уйти. А теперь я и сама не в состоянии этого сделать. Сердце возобновляет биение с удвоенной силой, пока рука еще крепче сжимается на маленькой ладони. — Я бы хотел солгать, сказать, что не потревожу тебя больше. Но это невозможно. Прижимая хрупкие пальчики к своего лицу, только и может, что млеть от её робких касаний. — Хорошо, — неуловимая улыбка на нежном лице отражает искренность, — сколько мне той жизни осталось? Год? Два? Туркин с трудом сглатывает ком болезненных переживаний, что лезвием застрял в горле. От сказанных слов ему становится дурно. — Блять, не говори так. Окровавленные губы приближаются к фарфоровым щекам, окрашивая их в алый, своими легкими поцелуями. — Ты будешь долго и счастливо страдать от моего надоедливого присутствия. Её тихий смех разносится по палате, а внутри зеленоглазого что-то оживает. То, что умерло давным-давно, или и вовсе никогда не существовало. Парень не знает, в какой момент это возымело начало, но теперь твердо осознает — он глубоко зависимый человек. Своим разрушением, он добрался до самой неподходящей жертвы, воплощения чистоты в лице этой девушки. Ирония состояла в том, что сокрушение потерпел разрушитель. Теперь он готов на все, что угодно, только бы слышать этот ласковый смех каждый день. Череду нежных касаний прерывает тот самый мужчина, уважительного возраста, в массивных очках и белом халате. Демонстративно прокашлявшись, обращается к Туркину: — На пару слов, молодой человек. Еле-как оторвавшись он отстраняет губы от уже порозовевший щек, направляясь в просторы коридора. — Я думаю вы в курсе диагноза вашей избранницы. — седой лекарь вновь осматривает бумаги с заключением. Парень лишь кивает, в ожидании следующих слов. — Травма нанесенная ей впоследствии удара не столь существенна. Но, это не отменяет цельной картины её состояния, как мы знаем повторная операция ей противопоказана — небольшая пауза дает ему возможность переварить новую информацию. — Так что, единственный вариант это продолжать медикаментозное лечение. Вы должны понимать, гарантий никаких нет… Валера перебивает его моментально, зеленый взгляд испепеляет все вокруг. Он не хочет слышать неутешительные прогнозы врача. — С ней все будет в порядке. Когда мы можем выписаться? Тяжелый вздох мужчины сопровождается неодобрительным покачиванием головы. — Учитывая, что завтра Новый Год, я могу отпустить вас к утру. Только при условии полного спокойствия пациентки. — Отлично — улыбка сверкает на лице парня, когда он поспешно захлопывает дверь перед носом доктора. Он сделает все, чтобы искоренить любой повод для волнения.