Ааа меня атакуют бесы

В дверь ударяют ровно три раза. Быстро и робко, будто стучащий вовсе не был уверен, а надо было ему это? Какое же неудобное это платье, как же все чешется под этим париком! Но нужно подождать, потерпеть, ради своей любимой. Быстро покончить с этим. Герцог встречает новую "девушку" в своём гареме очень приветливо и улыбчиво. Сердце графа бьется все сильнее и быстрее, будто готовое выпрыгнуть из грудной клетки. На ватных ногах Крим переступает порог и заходит во дворец. Выглядел он.. красиво. Преимущественно фиолетовые, пурпурные и сиреневые оттенки, собственно, как и сам Сатериазис. Хозяин этого дворца. Качесс сглатывает накопившуюся слюну и уже готовится доставать клинок. Поскорее бы уже закончить с этим. Он робко кивает на предложение потанцевать. Танцует он очень неумело, почти падает. Все из-за нервов. Веноманию смущает это, ну как это, такая прекрасная дама, а танцевать не умеет? Совсем не знает движений. Это даже позабавило герцога, как жалко. Клинок падает на вычищенный до блеска пол, будто с ужасно сильным грохотом, подобному падению чего-то до боли тяжёлого. Сильные руки держат запястья графа. Синие глаза бегают туда сюда, Качесс в замешательстве и панике. Слишком рано вытащил клинок. Жертва еле слышно шепчет имя Юфины, сожалея что не смог спасти её. И что же теперь с ним будет? Вряд-ли Веномании нужны мужчины в гареме, остаётся лишь.. — Не убивай! Помилуй! - с губ графа срываются мольбы. Качесс не очень долго предпринимал попытки вырваться, перед ним вовсе и не человек. Не хотелось злить демона. Сатериазис стягивает парик с головы Крима. — Ты мужчина, ещё и пытался меня убить, а теперь просишь помиловать? - саркастически подметил герцог, закатывая глаза. Но, кажется у него есть идея, а у Качесса на этот счёт лишь предположение.. Теперь со спальни слышались совершенно другие просьбы и мольбы: "Нет, лучше убей! Не трогай меня!". Одной рукой Сатериазис держал обе руки графа, а второй стягивал его платье. Держал сильно. Сатериазис что-то сладко шепчет, будто пытаясь успокоить бедного графа. Бедному сейчас крышу снесет, но пока не от удовольствия. — Знаешь, с парнями у меня еще не бы- Веноманию прерывают, не давая закончить: — Замолчи, грязный демон! - и другие подобные ругательства срывались со рта Качесса. Он брыкается, пытается освободиться из хватки демона. Это его лишь смешит. Как жалко, будто попавший в сети паука бедный мотылëк. Жертва знает что ждет её в конце. Крима распирало от злости, но в тоже время его трясло от страха перед демоном. Он сжимал челюсти так, что зубы скрипели. — Пытайся - скучно и монотонно говорит Веномания, будто зевает, в глубине души наслаждаясь видом сопротивляющегося графа. Есть в этом что-то. Платье было снимать очень неудобно из-за такого непослушной жертвы, но демон справился с такой сложной задачей. С девушками было намного легче, похоже, чары на парней вообще не действуют. Сатериазис облизывается, смотря на голое тело. Он был подтянут и не слишком худощав, но казался таким беззащитным и маленьким. Одна рука продолжала держать руки графа, сжимая запястья так крепко, что Качесс чуть ли не пищал, вторая рука скользила по обнажённому телу. Криму было тошно от этого: как мерзко, как отвратительно! Герцог будто читает его мысли и усмехается. — Ну, что же ты, а вдруг понравится. - ответа не последовало, но по взгляду графа можно было все прочесть. Перепуганный и одновременно озлобленный. Сатеариазису глубоко плевать. Он нежно проводит рукой по груди Качесса, пальцы останавливаются возле сосков и сжимают их. С каждой секундой сильнее. Они твердеют. Крим со стоном выдыхает. Демону нравится. Он припал к груди и начал облизывать, не сильно покусывать соски. Стоны его были подобны самой прекрасной музыке. Бесподобно. — Твои стоны великолепны, как и твое тело. - ухмыляется Веномания, граф лишь отводит взгляд, чувствуя как к щекам приливает кровь, а на лице проявляется красноватый румянец. Герцог отстраняется от груди и приспускает штаны вместе с нижним бельем. Сатериазис продолжая ухмыляться кладёт два пальца на губы жертвы, приказывает тому открыть рот, грозясь убить если не подчинится. Пальцы проникают во влажный рот, а Веномания говорит графу смочить их собственной слюной. Крим подчиняется и послушно выполняет приказ. С еле слышной усмешкой герцог достаёт руку с его рта. Палец осторожно подбирается к колечку мышц, что уже сжалось. — Расслабься, вполне возможно что даже сможешь получить удовольствие. - Качессу слабо верилось в это, но он покорен, и делает так, как ему говорят. Наверное, лучше быть выебанным демоном, но не умереть от его же рук, жизнь все же дороже. Палец проникает в анус примерно по фалангу. Граф дышит чаще. Через пару мгновений внутри уже оказывается полностью указательный палец. Он осторожно исследует чувствительные стенки и добавляет второй палец. Доходит до простаты, и уверяется в этом видя как граф выгибается со стоном, а его член встает. Пальцы растягивают анал, и Веномания старается как можно чаще касаться до простаты. Качесс кусает нижнюю губу почти до крови. Ноги подергиваются. Сатериазис вытаскивает оба пальца из Качесса, и берёт свой член. Осторожно вводит головку, стараясь быть аккуратнее. Герцог мычит и медленно вводит член. Полностью входит во всю длину и не шевелится, давая Криму привыкнуть. Член был больше чем два пальца, а отсутствие нормальной смазки лишь добавляло дискомфорта. С губы потекла тонкая-тонкая струйка крови, оставляя на языке жертвы металлический привкус. — Потерпи, милый, потерпи - нежно улыбается Веномания. Как же графу сейчас хотелось ударить ему по лицу. Сатериазис начинает двигаться, аккуратно и спокойно. Со рта Качесса срываются тихие стоны, а ноги обхватывают полуголое тело герцога, будто обнимая. Граф закатывает глаза от удовольствия и откидывают голову. С каждым толчком Веномания начинал становится грубее и быстрее, начиная втрахивать поддатливое тело прямо в постель, а вместо стонов Крим уже негромко вскрикивал. Рука, некогда держащая бедро графа берёт член Качесса и начинает водить вверх-вниз все быстрее и быстрее. Граф со стоном кончает, а стенки сжимают член Веномании, заставляя того тоже кончить. Почти одновременно, и почти в унисое застонали. Теперь у демона новый наложник в гареме.