любовь с нихуя.

смотреть ему в глаза было отдушиной от черствого скучного мира, что даже над разжеванной кашей из слов и понятий будет лить слезы и просить помощи. влад всегда смотрел в ответ так искренне и близко, что перехватывать его с чужого лица стало необходимостью. федя крутил в руке телефон, склоняя голову вперёд, дабы смотреть в голубые глаза напротив было ещё проще, ещё чутка ближе и интимнее. когда между ними пропадали последние тени со спины, букер откидывал трубку в карман широких джинс и лез жадными до ужаса касаниями от плеч до затылка. его пальцы во время объятий трепали копну волос на затылке и поглаживали место под хрящиком уха. когда-то влад думал проколоть индастриал во время поиска себя: дурацких белых дредов и окрашенных корней, но побоялся чего-то серьёзнее прокола мочек. федя целовал уши так аккуратно и влажно, что казалось даже свежие сквозные дыры на коже не заныли тягучей болью. кособуцкий тащился от этой хуйни. лицом он всегда печатался к стене, виском царапая обои и парился в чужом жарком дыхании у щёк. от федора шёл шлейф утреннего кофе без сахара и строгого воспитания, но влад никогда его не отталкивал, напрямо, лез в ответ, будь они даже в сраном барном туалете. редко что-то доходило до пальцев в белье. кособуцкий толкал в плечи когда чувствовал, что у него встаёт и оттягивал съехавший капюшон худи назад. ему не нужна была морока с презиками или сексом с мужчиной в принципе, просто букер очень классно целовался и гладил волосы так приятно, что хотелось просто усадить его на стульчак и сесть верхом, заводя петинг в бесконечный круг без продолжения. игнатьеву это не особо действовало на нервы. ему с первой встречи показалось, что влада прикольно было бы подергать за плечи, а когда тот впервые искренне и звонко засмеялся, откидывая волосы с лица, то дёрнуть его захотелось в сторону туалета тет-а-тет. понадобилось чуть больше года, чтобы в ответ на приставания влад не тушевался, а толкался в ответ коленями под столом, слабо царапая короткими ногтями чужое бедро. даже секс был с этим не сравним. они кутались на заднем сидении такси в федино плотное пальто, просиживая мокрыми задницами обивку. букер утыкался носом в осевшие чёрные волосы. влад пах сыростью и сладким кондиком. его не хотелось везти домой, чтобы толкнуть на пол за быстрым отсосом. его хотелось переодеть и глянуть старый фильмец. но когда алкоголь мешался с внезапным желанием рьяно прижаться со спины, федя ловил небольшие затупы и пропускал мимо ушей тихие слова. его руки сами лезли под кофту, футболку, под кожу и мясо, под корку здравого разума. поцелуи в загривок воняли коньяком и кипящей тягой к лёгкой похоти. влад давился сбитым дыханием и мычал сквозь губы, когда из-за влажных поцелуев выглядывали клыки, и мужчина кусал плечи без зазрения совести, до следов и боли. стол впереди скрипел ножками о паркет и подставлял руки помощи дрожащему от возбуждения владу, прижать ладони к столешнице или ухватиться за край. букер был готов все так же сбегать владу за энергетиком, если тот залипнет в работе над треком до утра, или помочь со сложной и заумной хуйней для нового текста - он был все такой же хороший. но не останавливался, когда его просили. даже когда влад резко вскрикнул: — блять! харэ… — второе слово съело варево, что накопилось слюной и вздохами в горле. на шее все липло от слюней и пота, сердце в груди слилось куда-то к почками, лишь подальше от кипящей крови в жилах. федины руки под одеждой на секунду дернулись, опадая к талии. — что не так? — взгляд у букера был хоть и залитый, но все равно мудрый и до жути заебанный, как и всегда. влад даже не хотел оборачиваться, чтобы убедиться в этом. — я же говорил перестать. — горловина футболки мнимо давила на шею, но тому проблемой был только скованный на шее страх. страх чего-то дурного и неправильного. — то есть целоваться я с тобой могу, а как дальше, то сразу педик? — ему смешно. его никогда не терзал стыд, не жрали мысли по поводу выбора или четкости поведения. он всегда был таким, как ему нравится. влад еле пришёл к тому, что имел сейчас и не собирался потом снова собирать себя по кускам. сосаться с федей от скуки было прикольно до момента, когда это переросло бы в отношения без обязательств. владу это нахуй не надо, он все это срастил и отпустил. — слушай, ты же не думаешь, что я просто так с тобой шарахаюсь? айко нахмурился, впервые за разговор оборачиваясь в профиль к другу. не нравился ему этот тон, эта тема и эта фраза. пора было завязывать с экспериментом под названием федя игнатьев, но может все было не так. может вся эта ситуация соскочит с тупой шуткой или тычком в плечо. влад обернулся и упёрся ягодицами в край стола, поджимая плечи. теперь не только он смотрел так уверенно и цепко, как обычно смотрят на него. — ты че втюрился в меня? — букер даже сначала не понимает, что ему говорят, потому что слова выплевывают с такой насмешкой и недоверием, что в буквах он на секунду теряет смысловую нить. — я не рассматривал наши отношения как что-то серьёзное, но ты мне нравишься. всегда нравился, влад. — он улыбнулся, не встречая в ответ подобной реакции, но не остановился. — а я тебе? парень помотал головой, облизывая и по привычке слегка вытягивая губы вперед. возбуждение отлегло, мускус с кожи от запаха чужого одеколона осел к полу и притаился на пару с их лёгкостью в общении. владу стало даже неловко от того, что он ничего не чувствовал. просто букер такой… другой. выделялся из компании зазнавшихся рэперов и стремных стримеров. когда его болтливый рот затянул в бесконечный диалог, влад посчитал до десяти, чтобы унять дрожь в коленях с волнения знакомства. но любовь, симпатия... ему нравился голос букера, его манера, его карие умные глаза с небольшой асимметрией, блеском с левой стороны, отливом в гнилую древесную кору, хотя влад ловил сравнение скорее с тёмным козлом. ему даже в голову не приходилось думать о какой-то там любви, когда все мысли в голове были забиты лишь просьбами не похерить карьеру, связи, голос и бабки на квартиру. игнатьев скорее был приятным дополнением, чем необходимостью. сказать ему такое вслух язык не повернётся, поэтому влад произнёс: — я не думаю, что нам это надо. — то есть тебе это не надо? — нет, это не надо тебе. — владислав проигнорировал то, как букер поставил руку на край стола, сокращая расстояние. — я хуевый вариант. только время потратишь, а я ещё и виноватым останусь. они оба замолчали, видимо соглашаясь со словами. так думал влад, но по напряжённому лицу напротив, думал влад неправильно. — то есть ты сейчас меня отшиваешь? — его тон хоть и звучал чётче и трезвее, но глаза лишь сильнее скатывались под уставшее веко. его захотелось прислонить к плечу и обнять, но кособуцкий дёрнул головой в сторону, не прогибаясь под этими дешевыми уловками. — я тебя не пришивал. слушай, давай сделаем вид, что этого разговора не было и всем будет легче. — нет, ну так не пойдёт. я хочу знать, что ты чувствуешь по отношению к тому, что между нами. я конечно не против получить отказ, но тебе же со мной нравится общаться. — и сосаться. влад решил не добавлять это вслух, лишь улыбнулся своим мыслям. девушки с ним никогда о таком не говорили, а если и начинали, что следом шли слезы, посылы нахуй и пощечины. вспоминать гадко. букер был не такой. он был так спокоен и уверен в собственных суждениях, что хотелось смять пальцами его дохуя важную рожу. — ничего. ничего такого, что ты ждёшь услышать. я не хочу встречаться с кем-то и париться насчёт этого. мне просто нравится… — быть рядом? пожалуй звучит слишком лично и притянуто. игнатьев сложил руки в локтях на талии и внимательно рассматривал чёткие скулы на выбритой щеке. он сегодня ещё не целовал его так, по простому. полез как пьяный обрыган без спросу, стыд-то какой. неудивительно, что владу такого не надо. удивительно почему он просто не пошлёт его нахуй прямо следом за расспросами. — просто с тобой мне спокойно. — выдохнул он и замер, потому что это была правда и он сам удивился этому. — ты хороший друг. может и партнер, но я не такой. мне не хочется портить тебе жизнь или типа того. я думал, что… — что я ничего не чувствую? думаешь я настолько мудак, что могу годами за кем-то бегать и не строить планов? — ты за мной бегал? — он обернулся, вкидывая светлые брови и усмехнулся. никто и никогда за ним не бегал. разве что глазки строил, да вокруг пальца водил как нравится. неужели за ним кто-то захочет побегать. — а что я, по-твоему, делаю сейчас? повисла тишина. федя наверное слегка залип, но ему чётко показалось, что чужие щеки в теплом освещении зацвели заревом. влад сдавился как подросток, пряча лицо за копной волос. мужчина наклонился ниже, аккуратно заглядывая в глаза, залитые пустотой внезапного откровения. на губах его был все тот же привкус коньяка, только уже не так жалил кожу. влад выпрямился в спине, отвечая неспешно. пальцы сдавили плечи, комкая ткань худи, и волоски на бороде слегка процарапали подбородок. кособуцкий выпрямил ладонь, проезжая по шее и погладил большим пальцем расслабленную мышцу. поцелуй был уже совсем другой и отдавался теперь иными чувствами под языком. хотелось сказать: «все», но следом на мозг вспышками слышались слова про симпатию. влад неосознанно улыбнулся в губы и тут же пожалел, потому что спалился. — хочешь сегодня остаться у меня? — пробурчал тот, когда почувствовал, как влад расслабился в руках, обмяк и прижался ближе. в ответ ему промычали и отстранились от греха подальше. — я рад.