Факт (отсутствия) связи

Ночь казалась особенной, но не по-хорошему. Болезненно и жалко — подошли бы лучше всего. В этот день, много лет назад, от призрачной, странной связи не осталось ничего кроме выцветшей оборванной нити. На самом деле, ей не стоит так грустить. Подобная связь для существа бессмертного — мгновение, особенно если на той стороне жалкое создание материального мира. Они слишком хрупкие, чтобы действительно стоило о них сожалеть. Намаэль даже не уверена, что они нашли бы общий язык… Титаны никогда не были к ней благосклонны, чтобы не твердили о связи душ остальные. Скорее это было бы фатальным разочарованием… Но злость берёт из-за того, что она никогда не сможет узнать наверняка. Кто бы ни был с той стороны… Они вероятно мертвы. И отчасти… вполне возможно в этом есть вина Намаэл… Все бы сложилось по-другому, удели она этой связи, когда та только появилась, больше внимания. Может быть — рассуждает внутри своей головы — своим бездействием она упустила что-то действительно важное. Привычным жестом касается нити. На небесах связь сущностей явление не редкое, практически невозможное, но здесь, в мире материи, все по-другому. Иногда кажется, что больше информации помогло бы найти истину. Даже если это не логично и не стоит ее времени, даже когда она точно знает, что это ни к чему не приведет. Но с того дня, как нить выцвела белым и потеряла свое натяжение, загадка не отпускает ее. А из существ, к которым она может пойти с этим разговором… Есть Лоралей, но она слишком чувственная, всегда так жалеет Намаэль… И это злит, потому что жалость — блажь для слабых, а бывшая архангелесса была какой угодно, но не слабой. И есть Мириам. Но Лора, как только Намаэль стала частью этой команды, деликатно оттащила её в сторону и попросила: «НИКОГДА, никогда, никогда, никогда не поднимай тему родственных душ в присутствии Мириам, пожалуйста… «. И все та же отвратительная жалость, только направленная на ведьму. Если Намаэль хорошо знает Мириам, Огонь Самайна, зашла достаточно далеко в попытках повторить образ одноимённого титана, чтобы не то, что жалости, не ощущать сочувствия или доброты направленных в её сторону. Впечатляет, хотя и не похоже на поведение кого-то без проблем с головой. В итоге выбор очевиден — ненависть лучше жалости, а презрение лучше сочувствия. — Огонь Самайна, — найти Мириам было на удивление легко, недалеко от дома Хель она сидела у озера бессмысленно уставившись себе под ноги и вращая в руке какой-то предмет. Мириам смотрит на неё. Устало и безжизненно. Что-то среднее между смиренным " И снова ты» и раздраженным " Какого некроса вам всем от меня надо «. Намаэль соврала бы, если бы сказала, что Мириам не заслужила такого знакомого, как она. В наказание за то, как много ангельской крови на её руках или за прочие прегрешения. Все-таки их недотоварищество Нами находит больше ироничным, чем неприятным. И она наверняка знает, что Мириам тоже, хотя в ней больше усмешки направленной в собственную сторону, черная ирония, почти оскорбление. Садится рядом, почти касаясь коленом ткани брюк Мириам. -Связь душ или сущностей, как много ты об этом знаешь? Мириам вздрагивает от вопроса, как от пощечины и резко переводит взгляд на безжизненный узелок, венчающий указательный палец Намаэль. Видно, как она тянет с ответом, на какой-то миг эксархангелессе кажется, что сейчас её просто-напросто пошлют… но Мириам, на самом деле, редко так поступает. Возможно, она видит в Намаэль смутную схожесть с Наби… демон очень любознательна, задает бесчисленное множество вопросов, а может сказывается её опыт преподавателя. — Больше, чем мне бы хотелось. Канарейка. Что именно тебя интересует? — тихо отвечает, переставая вертеть золотые ножницы в руке. Находясь ближе, Нами может их довольно хорошо рассмотреть. И почему-то она чувствует холодок пробежавший по спине. Очевидное ощущение неправильности. Артефакт магический, вероятно темный, мощнее, чем кажется — констатирует у себя в голове, но оставляет этот вопрос до следующего раза. Сейчас ее цель здесь другая. Но вопреки логике поддается мимолетному желанию. Спрашивая не сухую выжимку научных фактов, а о личном. Почему-то личное в Мириам всегда влекло ее. Может дело в их смутной схожести. -Ты была с кем-то связана? — Намаэль склоняет голову, смотря на кольцо, служащее для малой иллюзии на том же пальце Мириам, на котором бесцветный узелок у ангелессы. Она может быть куда тоньше, но в общении с Мириам — это бессмысленно. Вопросы в лоб — лучшая стратегия. — Да была. Прошедшее время. Больше нет. — обрывистые фразы на одном дыхании. Есть в них сладко-горькое сожаление, погребенное за мириадой слоёв раздражения и холодной ненависти, как Намаэль предполагает, к самой себе. — И как я понимаю есть лишь один способ разорвать связь… — Намаэль вздыхает. Опять-таки иронично. Одна «трагедия» на двоих. Смешнее было бы, только если бы они были связаны… но. Мириам смотрит на неё странно с десяток секунд, будто решаясь на что-то, а потом, махнув рукой, отвечает, куда спокойнее, чем до этого. Что ж если Намаэль и считает что-то жутким, так это эмоциональный спектр Мириам. Кажется, что ей достаточно секунды, чтобы сменить милость на гнев и обратно. — Нет. На самом деле нет. Их куда больше. Как минимум три. — лекторские нотки в тоне. Это почти горячо, когда Мириам берется что-то объяснять… ну или не отталкивающе. Хотя сейчас Намаэль переживает небольшой кризис существования. Это «нет» звучит слишком уверенно, чтобы быть вымыслом… где-то внутри зарождается легкое подозрение, и она обращается в слух, потому что никогда не игнорировала свою интуицию. -Первый — очевидный. Кто-то из партнеров умер. Это проблема, как предполагают, при следующем перерождении связь восстанавливается. Для кого-то смертного, вроде людей, это почти бесполезно, но для тех же богов — благословение. «Хм, мило», — но Нами уверена, что не дождется. Не с её целью. Хотя её план по возвращению бессмертия достаточно хорош, все еще слишком много переменных, вещей, которые могут пойти, не так и обязательно сделают это. — Второй — Мириам отгибает следующий палец на вытянутой руке, второй все ещё играясь с ножницами. — Проклятие. Говорят, есть пять проклятий, способных на такое «кощунство " — последнее слово говорит иронично, по всей видимости, не считая связь чем-то сакральным — я знаю только два: — узы бесчестия. Название придумывала не я, не смотри на меня так. По факту, очень сильный аналог приворота, больше походящий на рабскую печать. Он стирает все предыдущие связи души. Родственные, дружественные, любовные. Намаэль тихо вздыхает… ей, не так сложно понять судьбу хуже смерти и с этим заклинанием она знакома, именно оно когда-то легло в основу ее маленького проекта по созданию новой армии для небес, но это совсем другие ощущения, когда ты можешь представить, как таким ужасным способом, забрали того… кто по воли титанов должен был быть твоим. Она лицемерит, говоря так, но что поделать, если слово уже на языке — отвратительно. — Лицемерка. — ответ Мириам ожидаемый, неожиданно только то, что ведьма посмотрит ей в глаза, учитывая, что обычно она избегает зрительного контакта со всеми, кроме Лоры и Наби. — Второе проклятие — обет непорочности. Придумали какие-то фанатики. Он не рвет связь, как у тебя или меня. А просто стирает её, так как этот обет… Нууу, самое близкое из понятного, контракт с матерью магией. Взамен на что-то вроде силы, удачи, прочих эфемерных вещей ты отказываешься от мирских забав. Любовь, видимо, тоже мирская забава. Чаще всего эта дрянь накладывается добровольно, но, как всегда, есть и принудительные варианты. — Удивлена, что имея возможность получить ещё силу ты ей не воспользовалась… — это не должно было звучать, как издевка, но иногда отсутствие эмоциональности в голосе приводит к двойным трактовкам. А Мириам всегда все воспринимает на свой счёт. — Я достаточно сильна, чтобы добиться высот своими руками, а не побираться у подолов Мотоамер в надежде урвать хоть кусочек её благословения, как какая-то крыса! — резко и довольно яростно. Мириам идет ярость, но, пожалуй, эту мысль Намаэль сохранит при себе. Пока что. — Иными словами — гордыня. — В точку. Ну, и отказ от мирских забав — ведьма морщиться — в настоящей магии скрыты эмоции и впечатления. А какие впечатления у идиота, что есть только сырые ягоды, да спит на холодной земле. Ангелесса кивает, соглашаясь, после чего проводит рукой по плечу Мириам, она на самом деле не ценитель физического контакта, чаще Намаэль использует его в своих целях, как и ее вечная улыбка — это просто способ заставить окружающих чувствовать себя рядом с ней некомфортно. Но с Мириам все немного иначе. Ей приятно касаться теплой кожи или грубой ткани одежд ведьмы. Это не нарушение своих границ для слома чужих, никогда не с самой их первой встречи. Это ее личный выбор. — Мы отклонились от темы. Огонь Самайна вздыхает: — Да да… третий и последний известный мне способ. Артефакт. — перестает вертеть ножницы в руках, кладёт их на землю, все ещё колеблясь. И уже сейчас очевидно, что это не просто лекция ни о чем. Намаэль чувствует морозные уколы в глубине клетки ребер ее теперь уже вечного сосуда. Когда Мириам вздыхает и сжимает руку с кольцом. Правда уже витает в воздухе. — Я видела только один, способный разрезать связь. Это очень редкая вещь. И это… плохо. Я имею в виду, что того, кто поднимет руку на связь против воли титанов и богов ждет откат. Последствия самые разные. Вплоть до разрушения души. Не стоит таким заниматься, если ты не идиот или у тебя нет веских причин… — И какая же у тебя была веская причина — О отец. Она сказала это раньше, чем придумала дальнейший разговор, это не типично…с удивлением Намаэль понимает, что в её голосе отчётливо слышны злые нотки. Она сама не понимает, что могло её так задеть, но она впервые за долгое время чувствует эмоцию очень близкую к ярости. Старается вернуться к логике. Конечно, судя по всему, Мириам сама разорвала связь с кем-то… что в этом такого, при других обстоятельствах Намаэль могла поступить бы также… но не по себе, будто она уже знает правду, хоть и не осознаёт её. — Ууу, и с чего такая реакция, Канарейка, веская у меня была причина и я ни о чем не жалею — криво ухмыляется. «Не сожалеешь? Я слышу в твоем голосе столько отчаяния, сколько слышала лишь от себя, каждый некросов раз когда я «не сожалею об убийстве сестры» " — ловит руку Мириам, сжав длинными тонкими пальцами обожженную ладонь, стягивает кольцо, отбросив то в сторону. Как будто такая же оборванная нить, только цвета угля, а не пепла, скажет ей то, что она хочет знать… Нет, в знании, о чем она просто нуждается. — Небесная, либо ты сейчас убираешь свои пальцы, либо потом лечишь ожоги… — Мириам шипит, но без жара. Больше привычка, потому что девушка, очевидно, уже сдалась, в тот самый момент, когда позволила Намаэль задать вопрос. — Огонь, придумай что-то пострашнее ожогов, чтобы остановить мое любопытство. — полушутка, с полукривой улыбкой, чтобы отсрочить неизбежное Ведьма почти рычит, вырывая руку из ладоней Намаэль. Недовольно смотрит на небесную. Размышляя, стоит ли она сожжения или нет. Это немного возвращает настроение Намаэль. У неё наконец-то окончательно сформировывается сумасшедшая теория, собранная из тех лоскутов знаний, любезно предоставленных ей ведьмой. Действительно безумная. Но если это правда. Ярко и бесконечно пугающе улыбается. Отвернувшись к озеру. — Мириам. А как узнать друг друга, когда вы связаны? — Прикосновения. Связывающей нити может коснуться тот человек, который ей же отмечен. И при встрече нить очень явно, по идее, должна соединять… связанных — ведьма говорит осторожно, явно почувствовав настроение Намаэль. Нами снова ловит руку ведьмы. — как насчет небольшого эксперимента…? Судя по тому, как ты вздрогнула, у тебя есть предположения какого, не так ли, Огонь? — Это маловероятно, Намаэль — и нет, голос Мириам звучит, как «это единственная возможная вероятность». Иронично и самоуничижительно. Так будто она уже знает ответ, и он не понравиться архангелессе. — Все равно — наконец она поворачивается к Мириам лицом. Отбросив старые добрые эмоции на несколько минут. Человечность — это, конечно, весело, но сотни тысяч лет она была архангелом. И этого образа, въевшегося в каждую клеточку существа, у неё не отнять. Улыбка становится ярче, стоит ей заметить, как Мири побледнела и как зелёная радужка глаз на секунду сверкнула красным. «Не верит, что я еще человек, забыла, что угроза это не столько сила моей благодати, сколько я сама?.. Нет, тут что-то другое…» — Намаэль знает страх ведьмы и этот куда более эфемерный, чем «я боюсь за свою жизнь» — «Потому что Мириам боится правды, потому что никто не знает ее маленький секрет с артефактом: ни Хель, ни Наби, ни Лора. " Кончиками пальцев скользит по ладони ведьмы. Мириам шевелит губами, слов не разобрать, но похоже на пустую просьбу к высшим силам о том, чтобы их догадка оказалась неверной. Нами сжимает подушечками указательного и большого пальцев кончик нитки… отчётливо чувствуя очень знакомую фактуру. А Мириам не выглядит удивленной. Смирившейся, более подходящее слово. О небеса, так маленькая огненная ведьма не просто догадывалась, она уже знала. Отчего-то горько на языке и в пальцах ощущается напряжение. Один вопрос: — Как давно? — Предполагала? с первой встречи. Знала? С твоего падения. Стала уверена? Только сейчас. — рыжая опускает взгляд тяжело вздохнув. — Почему? — она спрашивает не причину знания, смутно но можно догадаться, имей Намаэль тот же набор информации она бы тоже давно поняла, нет нет, она спрашивает о чем-то другом, но Мириам конечно же невдомек, поэтому ангелесса протягивает оливковую ветвь. Позволяя, девушки уйти на несколько секунд от темы. — Откат, я не могу кому-то по-настоящему доверять или любить раз уж на то пошло. После того как я разорвала связь, все вокруг, кроме Наби — спасибо контракту, вызывают тревогу. Не пойми меня неправильно, во время нашей первой встречи я поняла, что такое чистый ужас, — Мириам невесело хмыкает — но впервые за некросовый год тревога молчала. Тогда это было новое чувство. Я соединила два и два и пошла дальше, предпочитая загнать этот факт в дальний угол сознания. — Откат коснулся только тебя… Ведь так? — Намаэль уже знает ответ. — Ну конечно, я не сволочь. Мой выбор, мои последствия. Двойной удар — это не то, с чем я не могу справиться. Это правда. Это во имя термы, гребанная правда, и боги: — Тебя ни разу. За все это время. Не посетила светлая мысль. Сказать мне?! — Намаэль не просто в раздражение, раздосадована, в гневе, нет, теперь она в ярости. Давно она не испытывала настолько сильных чувств. — И что бы мне это дало? Не смеши меня, Намаэл, просто больше неловкости в и без того неприятное общение. — Дело всегда в этом, в том, что ты не можешь переступить через свою незрелую обиду, Мириам, не так ли?! — Почему, просто почему! Она же не спрашивает о причинах разрыва — нет, просто сказать. Разве это так сложно. Просто сказать… — ого, и это ты мне будешь говорить про это Намаэл «я собираюсь уничтожить целую расу из-за старых обид» Терма?! Что ж это справедливое замечание, но: — Мы на одной стороне, Огонь Самайна. Ангелесса смотрит исподлобья, сжимает руку девушки своей и абсолютно не может определиться между честной жгучей обидой, бьющейся внутри и безразличной улыбкой ее вечного образа. — И я терплю тебя, будь пожалуйста благодарна, это стоит мне не малых усилий! — это больно, но больнее было бы… если бы Мириам имела это в виду. Горько, но ясно осознает. Ведьма даже не злиться в отличие от Намаэль. Её глаза не поменяли цвет. Её поза скорее защитная. Во всем её поведении видна такая материальная грусть и жалость, что практически противно. — Мириам, мне все равно на человеческие чувства. На дружбу и любовь, но я предпочитаю знать о связи, которая может иметь значение. — кипящей ярость переходит в ледяную, как изморось ночи, ползущая по листве, Намаэль врет даже самой себе, а на лице Мириам, отлично осознающей это, расплывается болезненная, но победная улыбка. Как будто сейчас она скажет что-то что похоронит их обеих. — Намаэл… — ведёт рукой по пустому пространству в месте, где обрывается нить, пока улыбка становиться твёрже — какая связь?! Не видишь, разве?!.. Тут больше ничего нет! Это… это, что ж это действительно больно. Дело ли в тоне Мириам или в отчаянии в нефритовых глазах… или в самом очевидно по сути факте. Но… -Ты… я тебя… — шепчет в моменте, но прикусывает губу в последний момент. Нет, ненависть — это слишком сильное чувство. Она ощущает лишь смутное обиженное разочарование. Что не характерно, только к самой себе. Мириам издаёт тихий смешок. -Знаешь, все, что я когда-либо хотела, это чтобы кто-то на той стороне держался подальше от кошмара, которым является моя жизнь. Все, чего я боялась, это того, что кто-то на той стороне будет ненавидеть меня, как и все остальные. Сбылось, как и всегда, лишь худшее. Подхватывает артефакт с Земли, поднимаясь. — Удачи, Нами, ты точно найдешь кого-то получше. — разворачивается, чтобы уйти в дом к Хель и как обычно закрыться в комнате с Наби. Намаэль поднимается рывком, ловит руку ведьмы своей, переплетая их пальцы больше рефлекторно, чем что-то еще. Она была кем угодно, но точно не существом, готовым мириться с нелогичной пропастью самобичевания в душе Огня Самайна. — Нет. — Что?.. — ведьма выглядит почти испуганной, смотря на руку Намаэль сжимающую ее так крепко, что почти до боли. — Не думай, что после того, как я узнала, ты сможешь хоть куда-то от меня деться. — Это просто глупо… — Не тебе решать.