кровь

Много воды утекло с их первой встречи. Компания Ванитаса стала раздражать Ноя чуть меньше, а сам Ванитас стал казаться ему не таким уж плохим человеком. Ной, сам того не осознавая, все чаще и чаще стал задавать ему вопросы, не касающиеся работы. Не то что бы Ванитасу было в радость на них отвечать, но все же он, в своем духе немного поворчав, начинал свои небольшие рассказы.  Темноволосый давно привык к наивности Ноя, и она тоже стала раздражать его чуть меньше, пока он на совсем не свыкся с этим качеством его клыкастого друга. Парень все чаще стал замечать за Ноем его привычки: то, что он не может заснуть без обнимающей его подушки., то, что примерно во второй половине ночи вампир скатывался с собственной постели на пол, продолжая спать в такой замысловатой позе до утра., то, что Ной относился ко всем с одинаковой добротой и ни во что себя не ставил.  Ванитас знал, что непослушный Ной любит разглядывать всякую ерунду, и не менее любит теряться даже в самых банальных местах. Ванитас знал, что его друг любит торт Татен, и каждый раз проходя мимо пекарни неосознанно заглядывался на ту самую витрину, а по приходу в себя со всей дури бил себя по голове, да так, что даже маленькие дети оборачивались, и заливаясь громким смехом, тыкали: «ненормальный дядя!». Как на зло, в один из таких дней «очень вовремя» начался дождь, и тогда голубоглазому казалось, что над ним смеются сами небеса.  Ной знал, что  Ванитас до безумия любит Парижские крыши и уединение с собственными мыслями, но все равно каждую ночь поджимал губы, и хмуря брови смотрел вслед уходящему в окно другу.  Ни в какие рамки не шло то, что вампир, непривычно для самого себя, стал просыпаться на рассвете, и неохотно переворачиваясь с боку набок, краем глаза проверял наличие черной башки на подушке соседней кровати, после чего мирно засыпал. Ной давно заметил, что Ванитас восприимчив к холоду, так что старался в лишний раз не открывать окна, а кран в душе всегда оставлял на слегка горячей воде.  Вампир при первой же встрече почувствовал необычный аромат крови черноволосого, и сразу признался себе в том, что хочет ее попробовать.  Ной знал, что вампир голубой луны любит Жанну., знал, что тому только в радость отдавать ей свою кровь., знал, что ему повезло быть обладателем способности «архивист», и даже самый «чистый» человек вряд ли предложил бы такому вампиру своей крови, не говоря уже о Ванитасе, у которого в голове только две вещи: секреты и самые секретные секреты.  Но почему Ноя накрыла волна тоски, узнав он о том, что Жанна пила кровь его компаньона? Почему он ощущал себя пустым забытым сосудом? Почему, глядя на ничем не прикрываемую красную розу над его ключицей Ноя распирало чувство зависти и ревности? Вампир не знал, что такое ревность, и никогда не испытывал ее, но то, что он почувствовал в тот момент, парень решил назвать именно так.  Очередной раз, когда ни о чем не задумываясь, Ванитас зашел в комнату с окровавленным рукавом рубашки, выводит Ноя из себя. В голове тут же всплывает множество однотипных вопросов: «он нарочно дразнит меня?», «он специально выпытывает мольбу о питье его крови?» «каких действий он ждет от меня?» Голубоглазый издевательски машет рукой во все стороны, в то время как еле сдерживающий себя вампир, пристально смотря на алые пятна, пытается не подавиться неконтролируемо выделяющимися слюнями.  Внезапный вопрос заставляет оцепенеть не только обладателя столь сладкой крови, но даже вмиг испугавшегося собственных слов и глаз напротив, Ноя. А вот понявший жизнь Данте сидел как сидел. На секунду сузившиеся глаза Ванитаса вновь засияли привычным безразличием, и не успел Ной договорить, как на его вполне очевидную просьбу пришел ответ: «нет, нет, и еще раз - нет.» От слов «попробуешь испить моей крови, архивист, - убью.» у Ноя чуть не остановилось сердце, но он потупил полный предвкушения сияющий взгляд, ответил короткое «понятно», немного смутился и уставился в пол.  После кратких извинений вампира к этой теме они больше не возвращались.