Ты случаем не медицинская маска?

Это была жопа. В обтянутых джинсах, полная и такая горячая, что Чанбина сразу же бросило в жар. Это точно была не жопа его соседа Ликса — у него и вполовину не такая сочная, а тут целая дыня перед глазами! Почти сразу же голосом соседа воскресло вчерашнее: «Мой кузен по делам заедет, ему негде переночевать, он у нас пару дней поживёт». Взгляд скользнул ниже, и Чанбин с восторгом оценил крепкие бёдра, которыми было бы круто сжать его шею — та крепкая, выдержит, а вот сердце слабое, того и гляди, остановится. А он уже не юн, почти двадцать шесть, в дом престарелых впору записываться. Жопа приподнялась, и теперь Чанбин мог оценить более полную картину неизвестного природе художника: широкую спину, крепкие плечи, открытую шею — наставить бы укусов, засосать у основания. А глаза!.. Чанбин моргнул, понимая, что его засекли. Парень развернулся полностью, тут же неловко кланяясь и звонким голосом разбивая тишину: — Привет, я Чан! Извини, что потревожил, Феликс сказал, у вас можно переночевать. Я не займу много времени, спасибо большое за гостеприимство! Звуки прошли сквозь черепную коробку, но оставили приятное послевкусие. Ликс не говорил, что его кузен будет такой крепкий, звонкий и сладкий, и где там был телефон? Надо будет написать этому, как его, чтобы сказать, что свидание отменяется. Всё равно ничего не получилось бы. — Твоя жо… ооо, слушай, — мозговой механизм задрожал и принялся постепенно набирать обороты, — я знаю тебя! — А, да, я куз… — Ты случаем не медицинская маска? — Что? Чан растерянно смотрел в ответ, переминаясь с ноги на ногу, и это было очень мило. Его же можно было обвинить в массовом убийстве одного сердца? Механизмы, скрипя, сделали оборот. — Знаешь, по дороге сюда меня оштрафовали, потому что тебя не было на моём лице, — Чанбин сделал шаг вперёд, захлопывая за собой дверь. Мгновенно краснеющий Чан бросил испуганный взгляд на окно и вновь обернулся к Бину. Ладно, это тоже было привлекательным, недотрог Чанбин любил. Наверное, но всегда что-то бывает впервые. Механизм наращивал темп. — Мы с твоей задницей не пили на брудершафт? Иначе почему мне кажется, что я уже её целовал? Чан вздрогнул, икнул и застыл. Чанбин хотел бы ещё что сказать, возможно, такое же глупое и непристойное, но механизм остановил движение, и шестерёнки заглохли. Они смотрели друг на друга — минуты две, а то и все три, пока за спиной Чанбина не открылась дверь. — Чанни? Теперь уже застыл Бин, не решаясь повернуться. — Ликси? — тоненько выдал Чан, всё ещё краснючий и испуганный, и тут же по комнате разнеслось громовое: — Ты чего с моим братом сделал, порось доморощенный?

***

Когда у Чана спрашивают, как они с Бином познакомились, тот отводит глаза и бормочет, что как и все, ничего особенного, просто получилось, и вообще есть темы гораздо интереснее этой. Когда такой же вопрос задают Чанбину, тот делает руками большой круг и радостно отвечает: — Через жопу!