Вампир Чу и его команда

На пути в «Пик Сышэн» Мо Жань причитал: — Ваньнин, ну я же не знал, что это происходит именно так. Конечно, если бы ты успел мне рассказать особенности всего процесса до того, как позвонил дядя, я бы подобрал что-нибудь изящное. Но давай искать в этой ситуации положительные моменты! Во-первых, вряд ли где-то будет существовать второе такое имя. А во-вторых, это можно использовать для эффекта внезапности. Только представь. Противник думает, что я крою его матом, а на самом деле я призываю оружие. Враг не ожидает, враг повержен! Чу Ваньнин, который вел машину, скосил на него глаза. Задался вопросом, как умудрился влюбиться в настолько жизнерадостного дурака, способного найти плюсы даже в крестах древних охотников на вампиров. Во всех красках вообразил, как может в реальности выглядеть подобная ситуация. Пришел к выводу, что на месте гипотетического врага сдался еще бы в то мгновение, когда Мо Жань с его внушительной и рослой фигурой рыком отправил бы его в пешее эротическое путешествие. И не смог сдержать смеха. — Мо Жань, — Чу Ваньнин покачал головой. — Ты во всем мире единственный такой. Мо Жань слова Чу Ваньнина вполне обоснованно воспринял как однозначный комплимент. Благодарить полез сразу же, как только Чу Ваньнин занял отведенное ему на подземной парковке «Пика» место. Вампир Мо Жань был простой, поэтому благодарность принес в виде такого поцелуя, что Чу Ваньнин едва не забыл, зачем и куда они вообще приехали. С трудом опомнился и мягко оттолкнул Мо Жаня. — Мо Жань, нас могут увидеть. — И что? — тут же вскинулся Мо Жань. — Я готов лично подойти к каждому в «Пике Сышэн» и уж тем более в твоем Отделе, заявить, что ты мой, и пообещать сопроводить в посмертие тех, кто посмеет к тебе подкатывать. — Ко мне и так никто не смеет подкатывать. В «Пике» больше нет настолько наглых и бесстрашных сотрудников. Мо Жань, дело не в том, что я хочу скрывать наши отношения. Просто у меня нет никакого желания позволять кому-то видеть моменты, предназначенные лишь нам двоим. Для меня они слишком ценны, понимаешь? Мо Жань дар речи потерял. Подобной откровенности от Чу Ваньнина он не ожидал, поэтому его мозг выдал подобие синего экрана и потребовал срочной перезагрузки. Пока шел этот стратегически важный для мыслительной деятельности процесс, Мо Жань на автомате выбрался из машины и вместе с Чу Ваньнином дошел до лифта. Возможность соображать резвой ланью прискакала обратно, стоило лишь услышать: — Так-так-так, кто у нас тут. Мо Жань завис настолько, что не сразу заметил Сюэ Чженъюна, поджидавшего их. Сюэ-старший стоял, подбоченившись, и хмурился. Но лишь тот, кого обошла честь с ним близко общаться, не заметил бы лукавые смешинки в его мудрых глазах. О симпатии племянника к Чу Ваньнину он давно уже догадывался, об ответной со стороны Чу Ваньнина лишь подозревал. Их вчерашнее одновременное исчезновение из отеля его подозрения заметно укрепило. Окончательно в наличии внеслужебных отношений между этими он убедился сейчас: сначала, значит, Чу Ваньнин сказал «Скоро будем», а потом они еще и вместе приехали. Сюэ Чженъюн был невероятно рад за обоих, мысленно приготовив другу и племяннику конверт на свадьбу. Но для приличия решил изобразить негодующий вид. — Полковник Сюэ, приветствую. — Добрый день, дя… Полковник. — Жань-эр, поднимайся в Отдел первым. Мне нужно перекинуться парой слов с подполковником Чу. Все остальные уже там. — Есть, полковник Сюэ. Мо Жань, отчего-то зарумянившийся до кончиков ушей, скрылся в кабине. Как только двери лифта закрылись, Сюэ Чженъюн похлопал Чу Ваньнина по плечу. — Я не буду комментировать и требовать подробностей. Лишь попрошу тебя присмотреть за ним и беречь его не только на работе. — За что я тебя сильно благодарю. Вдаваться в детали и мне самому бы не хотелось, Чженъюн. По крайней мере, пока. — Понимаю. Кстати, а куда ты дел этого, как его… С которым жил? — Неважно. Он больше не имеет никакого значения. Я понимаю, что ты переживаешь за племянника, но позволь тебя заверить. Мои намерения по отношению к нему более чем серьезные. Только ему не говори, прошу. Иначе возгордится и осчастливится так, что я его от себя больше никогда отлепить не смогу. Сюэ Чженъюн громко захохотал. Его гогот эхом отозвался от стен парковки, вернулся к отправителю и вместе с ним зашел в лифт. Чу Ваньнин и сам улыбнулся — рядом с жизнерадостным Чженъюном вообще сложно было оставаться серьезным, если это не касалось дела. Но дело, требующее обсуждения, у них было. Сюэ Чженъюн стер с лица улыбку. — Юйхэн, ты действительно уверен в том, что предатель — это госпожа Сун? — Более чем. И все, что будет происходить после сегодняшнего дня, послужит этому доказательством. Сюэ Чженъюн больше с расспросами приставать не стал. Знал, что после совещания у них еще будет время все обсудить. К тому же в словах Чу Ваньнина, как и его умении найти виновного в преступлении, он никогда не сомневался. Хотя немало удивился, когда после их утреннего разговора ему пришло сообщение, где Чу Ваньнин писал о том, что на совещании не будет Сун Цютун. Потому что она именно та, кого они искали. Чу Ваньнин в своих выводах также не сомневался. Слишком многое указывало на ответственную за связи с общественностью девушку. Пару недель назад техники наконец смогли восстановить шифр с установленного на машину Чу Ваньнина датчика передвижения и нашли фирму-производителя. В свою очередь, Чу Ваньнину не составило труда установить связь между Сун Цютун и ее владельцем, приходящимся ей дальним родственником. Проверенных информаторов, готовых помочь, у Чу Ваньнина хватало. Поэтому за Сун Цютун непрерывно следили. Одновременно Чу Ваньнин отдал братьям Мэй на расследование два несуществующих в реальности дела. Близнецам он доверял безоговорочно — свою верность и честность они доказывали неоднократно, — поэтому оба Мэй были в курсе происходящего. Дела они обсуждали громко и на ходу выдумывали подробности. Для убедительности в ярких тонах живописали, чем может быть чревато для репутации вампиров, если информация о происшествиях всплывет на поверхность. Чу Ваньнин ни капли не удивился, увидев тем же вечером фотографии от своего информатора. Сун Цютун в забегаловке чуть ли не на краю города встретилась с ничем не примечательным мужчиной. Он внимательно выслушал ее, затем она передала мужчине диктофон, а взамен получила пухлый конверт, чье содержимое сомнений не вызывало. Поскольку преступления были выдуманными, репутации «Пика» ничего не угрожало. Но все-таки они с Сюэ Чженъюном подготовили официальное заявление на тот случай, если кто-то попытается использовать полученную от Сун Цютун информацию против «Пика». Хотя оба этого ждали, потому что тогда у них появится обоснованное право предъявить обвинение Сун Цютун. Не сказать, что Чу Ваньнин был расстроен. Скорее, разочарован в самом себе и неспособности разглядеть двуличность девушки и уловить тот момент, когда она стала работать на «Жуфэн». В том, что к нападкам на вампиров причастны именно они, Чу Ваньнин также был уверен. У главы «Жуфэн» к вампирам была личная ненависть. Он был убежден, что именно из-за заключения Соглашения не состоялась его политическая карьера. Ранее он позволял себе много нелестных слов в адрес вампиров, не стеснялся в выражениях на публике и в интервью. Соглашение подписали как раз в тот период, когда глава корпорации «Жуфэн» Наньгун Лю участвовал в предвыборной кампании на должность мэра. В информационном пространстве всплыло каждое из его высказываний. Их обсасывали, разбирали по кусочкам, и его репутация как политика стремительно рушилась. Он добровольно отказался от участия в предвыборной гонке, а в лице Сюэ Чженъюна стал видеть врага. Чу Ваньнин нередко удивлялся, как у такого человека мог появиться сын, подобный Наньгун Сы. Еще и стать частью его команды. Которая сейчас ждала их с Сюэ Чженъюном в зале для совещаний, откуда раздавались немало удивившие полковника и подполковника вопли: — Отвали от меня, животное! Слезь с меня, кому говорю! И язык свой держи при себе, скотина шерстяная! — кричавший перешел почти на визг. — Да уберите его от меня кто-нибудь уже! Хватит ржать, сволочи! Чу Ваньнин и Сюэ Чженъюн переглянулись. Голос узнали оба: он, без сомнения, принадлежал Сюэ Мэну. Чу Ваньнин уверенно толкнул дверь. Их с Сюэ Чженъюном взору открылась занимательная картина. Ши Мэй спрятал лицо в ладонях. Но скрыть подрагивающие от смеха плечи это ему не помогло. Сидевший по левую руку от него Жун Цзю хохотал в голос, не стесняясь. Наньгун Сы и Е Ванси имитировали отрешенных монахов. Мо Жань все происходящее снимал на телефон. Мэй-старший сидел в дальнем углу стола, приложив ладонь ко лбу, и весь вид майора Мэй говорил: «Молчите, я сам дьявольски от него устал». Все потому, что в данный момент один конкретный золотистый горный лис с энтузиазмом облизывал лицо извивающегося Сюэ Мэна, который никак не мог высвободиться из хватки оборотня. Лис удобно устроился у него на коленях, положил обе лапы на плечи, а пушистым хвостом обвил так, что он превратился в подобие веревки. — Капитан Мэй! — рявкнул Чу Ваньнин, в то время как Сюэ Чженъюн застыл столбом, не понимая, что ему в данный момент делать: орать вместе с подполковником, спасать сына или смеяться над абсурдностью ситуации. — Немедленно прекратите и верните обычный облик! Лис, он же Мэй Ханьсюэ-младший, поползновения языка в сторону лица Сюэ Мэна прекратил, но лапы и хвост от него не убрал. Он повернулся в сторону начальника с таким виноватым выражением на мордочке и в изумрудных глазах, что Чу Ваньнину оставалось только устало потереть виски. — Майор Мэй, извольте объяснить, какого черта вытворяет ваш брат. — Подполковник Чу, от лица Мэй Ханьсюэ я прошу простить его за случившееся. Дело в том, что возник… Небольшой конфуз. К сожалению, именно сейчас брат не может принять привычную форму. Обратно в человека он перекинется только в полночь. — Это еще почему? — Подполковник, вы же знаете особенность нашего народа, связанную с выбором пары? С Ханьсюэ произошло именно это. «Нет, все-таки Отдел стремительно превращается в дурдом», — подумал Чу Ваньнин. Конечно же, он знал. Лисы, к роду которых принадлежали братья Мэй, имели одну уникальную особенность. Обычно они перекидывались по желанию. Но когда горный лис осознавал, что влюбился по-настоящему, то принимал истинную форму против своей воли. Длилось это ровно сутки и повторялось раз в месяц. Говорили, что так горные лисы укрепляют способность с невероятной страстью и любовью заботиться о партнере. — Майор Мэй, — вкрадчиво промурлыкал Жун Цзю. — Подполковник Чу знает. Но мы не столь умны. Не могли бы вы просветить нас, что же все-таки произошло? — Если вкратце, то мой брат признал господина Сюэ своей парой. — Оооооу, — все, на что хватило Жун Цзю. Ши Мэй рядом почти сполз под стол от смущения. Мо Жань успел заново включить камеру и снимал Сюэ Мэна крупным планом. И оно того стоило. Потому что лицо Сюэ Мэна только с четвертой попытки определилось, какой оттенок ему приобрести среди всех доступных бледных — и остановилось на благородном варианте с зеленым подтоном. Сюэ Мэн возопил: — Меня?! Вот этот, шерстяной?! Да вы сдурели что ли! «Шерстяной» взглянул на него с такой неприкрытой обидой и грустью, что Сюэ Мэн заткнулся на половине гневной тирады. Он-то мог браниться еще добрых полчаса, но слишком честной преданностью светился чужой взгляд. Сюэ Мэн надулся, благоразумно решив, что этот балаган продолжать не намерен, и в качестве примирительного жеста слегка почесал Мэй Ханьсюэ за ухом, из-за чего лис довольно фыркнул. К счастью, того же мнения о балагане придерживался и подполковник Чу. — Поздравляю, Чженъюн, — теперь пришла его пора хлопать полковника Сюэ по плечу, — с приобретением зятя. И если вы все закончили свое цирковое выступление, то настоятельно рекомендую вынести выяснение отношений и разбор амурных дел за пределы зала для совещаний. Мы и так потратили достаточно времени впустую. Сюэ Чженъюн, так и не определившийся, что ему чувствовать по данному поводу, переключился из режима опешившего отца в режим ответственного полковника и встал на место по центру стола, обычно занимаемое Чу Ваньнином, вытеснив того на стул рядом с Мо Жанем, чему сержант Мо оказался чрезвычайно рад. Увы, его радость улетучилась тут же, стоило Сюэ-старшему начать излагать суть дела. — Итак, произошло следующее. Несколько дней назад из принадлежащего людям интерната «Тасюэ» пропало трое подростков — две девушки и парень. Судя по предоставленным характеристикам, дети спокойные, успешно учились, никаких хлопот кураторам не доставляли, девиантное поведение им свойственно не было. То есть возможность побега не рассматривалась изначально. Полиция допросила руководство, сотрудников и воспитанников, затем отсмотрела записи с близлежащих камер. Поэтому нам дело и передали. Выяснилось, что в день похищения троица посетила кафе неподалеку от «Тасюэ». Благодаря успехам в учебе им разрешалась такая поблажка. Там к ним подсел молодой мужчина. Компания долгое время оживленно о чем-то болтала, кафе они покинули вместе. Затем подростки сели в машину незнакомца, после чего их никто не видел. Полиция пробила машину по номерам и обнаружила важную деталь, — Сюэ Чженъюн обвел всех взглядом. — Владельцем автомобиля оказался вампир, поэтому полиция смогла получить о нем только общую информацию. Машину нашли, в ней никого не было. Вампира я проверил. Дамы и господа, у меня хреновые новости. Ему принадлежит бордель. Не факт, что это так и есть, но по документам хозяин именно он. Он выразительно замолчал, давая присутствующим возможность в полной мере оценить масштаб проблемы. Вырисовывался он немалым. Во-первых, подростки были в серьезной опасности. Неизвестно, что с ними уже успели сделать и через что им еще предстоит пройти. Во-вторых, если вампир действительно окажется виновным в том, что похитил детей ради проституции, это нанесет огромный, с трудом поправимый урон по репутации вампиров в целом. Ситуация была из ряда вон. На Чу Ваньнина страшно было смотреть. Для него любой, кто смел нанести вред ребенку или вознамерился это сделать, должен был пройти минимум через линчи. Неудивительно, что сейчас его желваки ходили ходуном, а на лбу вздулась вена. Мо Жань это заметил и успокаивающе огладил его колено. На Чу Ваньнина это подействовало благотворно, и он немного успокоился. В благодарность он под столом переплел свои пальцы с пальцами Мо Жаня, но все равно сжал их с такой силой, что они чуть не хрустнули. — Полковник Сюэ, — процедил он. — Я правильно помню, что основной спонсор интерната «Тасюэ» — это корпорация «Жуфэн»? — Именно, подполковник Чу. Так что в целом картина получается мрачной. Невозможно предугадать, к каким последствиям приведет любой из сделанных нами далее шагов. Поэтому любой поступок стоит взвешивать по несколько раз. По твоему мнению, какими должны быть наши действия сейчас? — Провести обыск в борделе. Чем скорее, тем лучше, желательно сегодня. Снова опросить руководство детского дома, сотрудников кафе. Пройтись по территории вокруг двух этих мест с оборотнями. Попытаться найти владельца борделя и в принципе понять, имеет ли он к этому месту непосредственное отношение. Также проверить семью вампира. Нельзя отбрасывать вероятность того, что он лишь исполнитель, на которого можно было чем-то надавить. После этого будем смотреть по обстоятельствам. — Одобряю. Распределяй команды. — В бордель едем я, Мэй-старший и Мо Вэйюй, за боевым оружием и выездной формой мы с ним сходим. В интернат — Наньгун Сы, Е Ванси и Сюэ Цзымин. Его экипировка на тебе. На Жун Цзю и Ши Минцзине поиск информации. Капитан Мэй до завтрашнего дня отправляется на любимую лежанку и набирается сил. Сюэ Мэн тихонько прыснул со смеху, а потом до него кое-что дошло. — Подполковник Чу, подождите. Разве нам на испытательном сроке разрешено оружие? — Ах, да, — опомнился Сюэ Чженъюн. — Наверное, стоило начать именно с этого. Хочу поздравить Отдел по контролю за исполнением вампирско-человеческого соглашения с тем, что в его рядах появилось трое новых замечательных сотрудников. К вам присоединились сержант Сюэ, сержант Мо и господин Ши. Сюэ Мэн, Мо Жань, вам я желаю не посрамить честь Охотников и достойно выполнять свои обязанности. Сюэ Мэн, я хотел сказать тебе лично за праздничным обедом, но не успел, прости. Хотелось сделать тебе сюрприз, но вышло вот так. Теперь предлагаю сотрудникам Отдела поприветствовать новых коллег! Команда Чу Ваньнина, несмотря на общую серьезную атмосферу, зааплодировала. Мо Жань смущенно улыбнулся, Ши Мэй, которого оградили от работы в полях, с облегчением выдохнул, а у Сюэ Мэна отпала челюсть. Он в дополнение к аплодисментам получил еще и ласковый тычок в щеку влажным носом. К парням в Отделе успели привыкнуть и полюбить их, поэтому рады им были искренне. Новость о том, что они остаются в команде, смогла немного улучшить общее настроение. Но Чу Ваньнин не был Чу Ваньнином, если бы не вернул ему прежний градус. Как только овации стихли, он встал, тут же привлекая внимание, и заговорил: — Есть важный момент по данному делу. Помнить о нем нужно абсолютно каждому. Ни единая деталь расследования не должна дойти до ушей и глаз Сун Цютун. Обсуждайте где угодно. У меня, в курилках, туалетах, на парковке, хоть в постели. Но ни в коем случае не в общем с ней кабинете. Считайте это приказом. Нарушите, из Отдела вылетите в ту же минуту. — Подполковник Чу, мы можем узнать, почему? — впервые за все совещание заговорила донельзя удивленная Е Ванси, выразив тем самым всеобщее ошеломление. Не то чтобы Сун Цютун ей особенно нравилась, но приказ Чу Ваньнина настораживал. — Пока нет. Позже все узнаете. Просто помните об осторожности и контролируйте себя до окончания расследования. Это необходимость. А теперь вперед, выполнять свои задачи. — Есть, подполковник Чу, — раздался стройный хор голосов, и сотрудники Отдела разбрелись по своим местам. Кто-то — погрузиться в ноутбуки с литрами кофе в обнимку. Кто-то — переодеваться. Мэй-старший сначала проводил брата в комнату отдыха, предназначенную в «Пике» для оборотней. Чу Ваньнин и Сюэ Чженъюн повели Мо Жаня и Сюэ Мэна подбирать специальную форму для выездов. Работы им всем сегодня предстояло невероятно много. Ну, конечно, кроме младшего Мэй Ханьсюэ.