Рэнай

Кто: Моё очарование

Юнги-я, что тебе больше всего нравится в моей внешности?

Ну конечно, с чего ещё может начать диалог Чимин в 7:40 утра. Альфа усмехается, открывает сообщение и с улыбкой печатает ответ. Кому: Моё очарование Не знаю. Всё нравится.

Кто: Моё очарование

Ну, когда ты смотришь на меня, что выделяется?

Кому: Моё очарование Слюна…

Кто: Моё очарование

Хё-ё-ён!!!

Кому: Моё очарование Ты почему так рано не спишь?

Кто: Моё очарование

Папа разбудил, сказал, что раз у нас сегодня гости, то нужно вставать и делать уборку.

Я пойду, хён.

Не опаздывай сегодня.

Кому: Моё очарование Хорошо, Чимин-и. Сладко потянувшись на кровати, Юнги не прекращает улыбаться, глядя в экран смартфона. Они каждое утро начинают переписку с нелепого, но безумно милого флирта, который не позволяют себе при встрече, ибо оба сильно смущаются. Вчера вечером, после того, как они вдоволь накатались на мотоцикле, их, как обычно, у дома Чимина встретил отец. И в этот раз он не прогонял альфу, лишь приказал прийти завтра днём к ним в гости для знакомства и серьёзного разговора. По тону Гону было ясно, что тот не шутит, и это слегка придавало тревожности Юнги. Ему, конечно, было важно узнать родителей своего омеги ближе, но если бы была возможность оттянуть этот момент на несколько лет, он бы с удовольствием это сделал. — Юнги, к тебе гости, — в комнату заходит отец альфы Убин. — В такую рань? Кто? — Кто ещё может, — закатывает глаза родитель и уходит к себе. Юнги встает с кровати и обув тапочки, направляется в прихожую. Он видит, как Хосок нервно сняв обувь и хмуря недовольно брови, молча проходит в комнату друга и садится на незаправленную кровать. — Слыш, ты ничего не попутал? — Вы чё вчера устроили, придурки?! — возмущается Хосок. — Вы почему Бинну оставили одну и ушли, не заплатив за счёт?! — А чё такого? — усмехается Юнги и валится на кровать. — Она же девушка, так нельзя! — нудит альфа. — Не воняй! Она заплатила только за вас двоих, счёт за нас с Чимин-и я закрыл заранее, так что сам разбирайся с ней. — Зевая и укладываясь на подушку, лениво объясняет он, — и вообще, зачем ты её привел? Трещала, как неугомонная. Мы с моим омегой хотели вдвоём побыть, а не выслушивать её дебильные истории! — Как заговорил, — хохочет Хосок, ложась рядом на подушку. — Моим оме-е-е-гой! Господин Пак в курсе вообще, что его единственный милый сынишка теперь твой? — Почти. Они сегодня меня ждут для знакомства… Честно, не хочется идти. — Вы почти два месяца вместе с Чимин-и, уже нужно. — Да не люблю я это всё, — отмахивается Юнги, — страшно. Отец его этот… — Погоди, — Хосок привстает на локте и смотрит на друга. — У тебя вообще серьёзно всё к нему? — он знает омегу с самого детства и даже лучшему другу разобьет лицо, если он хоть посмеет обидеть его. — Конечно. Он мне очень нравится, я влюблён в него, — откровенничает альфа и достает телефон, показывая экран. — Вон даже на заставку поставил мою милашку, — улыбается Юнги и чмокает губами фото Чимина. Хосок начинает громко смеяться, падая головой на живот друга, и его тут же отталкивают. — Да-а-а, влюблённый волк уже не хищник, — качает головой альфа. — Да пошёл ты! — Юнги отворачивается на другой бок и пишет сообщение. Кому: Моё очарование Кажется, я скучаю.

Кто: Моё очарование

Кажется, я тоже…

Кому: Моё очарование Чимин-и…

Кто: Моё очарование

Жду тебя через два часа, хённим.

***

Два часа проходят для альфы незаметно, но напряжение не оставляет. Для встречи с родителями своего омеги он выбирает самую приличную одежду в виде белой рубашки и чёрных джинс. Однако отец, зайдя в комнату, чтобы поторопить, велит переодеться, ведь родители Чимина уже видели альфу, и он точно не выглядел как прилежный ученик, несмотря на то, что таковым являлся. Поэтому, сменив рубашку на простое белое поло и взяв у отца денег, он отправляется в магазин за цветами для омеги и тортом для его родителей. Уже стоя перед дверью дома, его не покидает неприятное чувство тревоги, и только усиливается с каждой минутой. Поправив очки и нервно облизнув губы, Юнги нажимает на кнопку дверного звонка и делает шаг назад. Он утыкается носом в красивый букет нежно-розовых хризантем с веточкой гипсофилов и, вдыхая их приятный аромат, пытается расслабиться. Пальцы, сжимающие красную ленточку, что держит шоколадный торт, слегка дрожат, но он собирает все свои силы в кулак. В конце концов, он же альфа! Дверь открывается и на пороге дома с сияющей улыбкой появляется Джеха. — Ну наконец-то! Проходи, Юнги. — Омега отходит в сторону, пропуская долгожданного гостя внутрь. Юнги молча склоняет голову и с тихим «здравствуйте» проходит дом. — Не разувайся, мы в беседке решили посидеть, — закрыв дверь, говорит Джеха. — Какой красивый букет, — принюхивается к цветочкам. — Чимин-и будет пищать. — Он хихикает, когда видит взволнованный взгляд и румяные щёки. «Ох уж эти дети», — усмехается про себя. Знакомый задний двор с беседкой и ухоженным садом сегодня кажется Юнги чужим и совсем не таким уютным, как он привык. Тело сковывает липким мандражом, но как только он слышит голос своего омеги, а после глаза встречают любимую радостную улыбку, внутри всё начинает ликовать, прогоняя тревожность. — Юнги-я, — смущенно пищит омега и, кусая губу, машет рукой альфе. Альфа приоткрывает рот и почти спотыкается, когда подходит ближе. Его маленький мальчик выглядит сегодня невероятно красиво. Нет, Чимини всегда красивый для него, но сегодня Юнги, кажется, всё видит иначе. Чёрно-белая блузка с маленькими блестящими бусинками на груди и воротнике идеально подчёркивает тонкую талию. На обтягивающие тёмные джинсы альфа старается не смотреть, чтобы не капать на пол слюной. Он лишь улыбается и, неловко подойдя ближе, преподносит ему букетик. — Тебе, — прокашливается он и указательным пальцем поправляет очки, улыбаясь. — Божечки, какие красивые! — пищит омега, как и предполагал папа Чимина, вызывая у альфы широкую улыбку. — Привет, хён, — тихо добавляет, зарываясь носиком в цветы. — Отец, посмотри, какая красота, — обнимая букет руками, хвастается Чимин, когда поворачивается к столу. Хозяин дома стоит слева у входа в беседку, пристально рассматривая гостя, затем переводит взгляд на сына. — Отдай папе, пусть поставит в воду, — Чимин кивает отцу и, улыбнувшись Юнги, убегает в дом. — Здравствуйте, господин Пак, — быстро разворачивается к мужчине, низко кланяясь. Старший альфа подходит к парню и, хмыкая, жмёт руку. — Здравствуйте, господин Мин. Юнги сглатывает, понимая, что сегодня ему придется несладко. Гону настроен не особо дружелюбно. Юнги не знает, прав ли в своих предположениях, или же у отца Чимина просто такая манера общения. Он отмечает про себя, что придется быть очень осторожным сегодня и прикусывать язык, чтобы не сболтнуть лишнего. — Садитесь давайте за стол, — с подносом фруктов в руках выходит из дома Джеха. Омега ставит его в центр стола и присаживается возле мужа. Чимин садится слева от папы, показывая рукой на местечко рядом своему альфе. Юнги, робко кивнув, присаживается, незаметно вытирая вспотевшие ладошки о джинсы. Он вздрагивает от неожиданности, когда чувствует и видит, бросив взгляд вниз, как нежно омега обхватывает его руку своей крошечной. Он дарит ему мимолетную улыбку и настолько ласковый, наполненный любовью взгляд, что альфа за секунду расслабляется. Внутри у него все рассыпается на маленькие частички, и они кружат там, гоняя по венам серотонин с бешеной скоростью. — Юнги, не стесняйся. Давай я тебе предложу свою фирменную утку, — разрушая слегка неловкую тишину, говорит Джеха и с улыбкой тянется к чужой тарелке. — Ты ведь ешь такое? Чимин-и сказал, что ты не особо привередлив. — Да, конечно, — вежливо отвечает альфа, — спасибо большое. — Из напитков? Чимин, передай бутылочку вина, — просит папа. — Значит, выпиваешь? — строгий голос заставляет резко повернуть голову в сторону отца семейства. — Нет, — спокойно отвечает Юнги. — Я не люблю алкогольные напитки. — Пробовал? — Да, — не стал скрывать правды. Любой подросток, особенно альфа восемнадцати лет, пробовал алкоголь, и не раз, и Мин Юнги не исключение, но предпочёл бы об этом не говорить. — Мне лучше сок, если можно, — осторожно спрашивает. — Конечно можно, — радостно отвечает Джеха, наполняя гостю стеклянный бокал фруктовым напитком. — Ну и какие планы у тебя на моего сына? — отпив вина, интересуется Гону. — Отец! — Милый! В один голос возмущаются омеги. — Я влюблен в вашего сына, господин Гону, — собрав всю смелость в кулак, твердо отвечает Юнги, прямо смотря в глаза альфе. Чимин тут же вспыхивает румянцем, опускает голову, кусая губу, и с трудом скрывает счастливую улыбку. Его руку под столом крепко сжимают, словно доказывая всю правоту только что произнесенных слов. — Где учишься? — не отводя пристального взгляда, продолжает спрашивать альфа. — В первой школе. — Как с учёбой? — Я иду на золотую медаль, в дальнейшем планирую поступать в Сеульский университет архитектуры. — Проектировщик зданий? — Проектирование зданий, — поправляет Юнги. — Верно. — Во время учебы на что жить планируешь? — пережевывая утку, интересуется Гону. — Оте-е-ц, — подает голос Чимин, но его даже не удостаивают взглядом. — Для студентов всегда есть подработка. — Учиться и работать очень сложно, времени на игры в любовь совсем не будет, — хмыкает альфа. — Я буду стараться планировать время, чтобы найти время и на любовь, — четко отвечает Юнги. — Чем у тебя родители занимаются, Юнги? — встревает Джеха. Он пытается спасти парня от вопросов мужа. Знает, что это может не закончиться, а ставить в неловкое положение гостя и альфу сына не хотелось. Юнги нравился ему, он считал его хорошей парой для Чимина. — Отец работает на заводе, а папа в поликлинике, мы обычная семья, — пожимает плечами и коротко улыбается. — Здорово, нам нужно было их тоже позвать. Но ничего, в следующий раз обязательно, — весело произносит омега, — ну давайте, кушайте. — Он подмигивает Юнги, и тот, скромно улыбнувшись, начинает есть, всё ещё крепко держа маленькую ладошку в своей руке под столом, мысленно благодаря за поддержку. Три с половиной часа пролетают для альфы в спокойствии и веселье. Еще после парочки каверзных вопросов, из которых он выходит сухим из воды, Гону решает угомониться, и они начинают общаться на разные темы, касаясь и темы учебы. Родители Чимина много рассказывают о своей молодости и делятся историями их знакомства. Джеха раздаёт непрошеные советы, смущая подростков, и забавляется их реакцией. Он искренне рад за сына и в восторге от Юнги, об этом он, конечно же, говорит, совершенно не смущаясь. Единственное, что Юнги запоминает – это прощальное рукопожатие с лаконичным: «Хоть одну слезинку увижу в глазах моего сына из-за тебя, пристрелю, как собаку», но это никак не портит ему настроение, потому что в своей будущей жизни он не собирается допускать этого.

***

После знакомства с родителями Чимин еле отпрашивается у отца погулять с Юнги. Гону, конечно, долго и упрямо сопротивляется, но Джихе решает проблему одним ласковым словом, и их отпускают, взяв обещание вернуть сына к десяти тридцати. Поэтому сейчас они мчат по свободной дороге вечернего города под яркими фонарями, что освещают дорогу, и под громкие крики воодушевленной радости Чимина. Пока Юнги, сидя за рулём, крепко держится за руки омеги, млея от того, как к нему тесно прижимаются сзади. Свернув на обочину, Юнги притормаживает у спуска и медленно скатывается ближе к реке под большую низкую иву. — Хён, это было так круто! — слезая с мотоцикла, хихикает Чимин. Он снимает шлем и поправляет прическу, надеясь, что она не сильно испортилась из-за защиты, ведь хотелось до самой ночи остаться красивым для своего альфы. — Ты понравился моим родителям, а это значит, что они разрешат мне с тобой встречаться. Ты рад?! — прыгая на месте, радостно голосит. — Рад, но, честно скажу, я там чуть в штаны не наложил, — они берутся за руки и оба смеются. — Но всё прошло хорошо. Мой отец, конечно, будет следить за нами, но ты не бойся, — качает руками в разные стороны омега. — Тогда завтра идем знакомиться с моим, — весело сообщает новость альфа. — Что? — распахивая глазки, удивленно выкрикивает Чимин. — Нет, хён. Я боюсь! Юнги притягивает юношу к себе, нежно обнимая. — Не бойся. — Кстати, — Чимин делает маленький шаг назад, прищуривается и склоняет голову вбок, — а ты мне даже предложения не делал официального, — гордо поднимает голову и хмыкает. — А как же цветы, свидания и все мои милые сообщения каждый вечер тебе на телефон? Это что, для тебя ничего не значит? — притворно возмущается Юнги, складывая руки на груди. — Это лишь ухаживания, — фыркает омега, показушно отворачиваясь, и выставляет руку, слегка качая ей, — ну? Я жду. — Пак Чимин, несмотря на то, что мы уже два месяца, тринадцать дней, шесть часов и сорок две минуты, три… четыре… — Я понял. — Пять… секунд, — с улыбкой продолжает, — вместе, я такой глупый альфа, совсем забыл, что вам, моему нежному мальчику, нужно еще и официальное предложение. — Чимин кидает на него косой взгляд и кивает, деловито приподнимая подбородок. — Будешь моим парнем? — Парнем как-то не звучит, — дуется омега. — Будешь моим возлюбленным… — уже тише говорит альфа, притягивая наглого юношу ближе к себе, — парнем? — Буду, — смущаясь соглашается, — а ты будешь моим? — Буду, конечно. — Тогда нам нужно сменить статус в соцсетях и фото выложить, а еще Хосок-и всё рассказать и мож… — ему не дают договорить, еще ближе притягивают к себе, и смотрят в глаза с небывалой нежностью и любовью. — Иди сюда, — Юнги целует в губы, тот судорожно выдыхает и, обнимая руками за шею, отвечает взаимностью, тихо мыча от удовольствия. Поцелуй с Юнги дарит блаженство, руки-ноги дрожат, голова кружится, а сердце так трепыхается в груди, словно выпрыгнуть хочет от радости. Как же хорошо! Нереально! И очень-очень вкусно. — Мечтал об этом с самой первой секунды, как увидел тебя, — шепчет признание Юнги, прижимаясь лбом ко лбу омеги. — Какой же ты очаровательный… — ластится к тёплой щеке своей и почти мурлычет, — моё маленькое очарование. — Хён… — затаив дыхание, так же тихо шепчет, сходя с ума от таких приятных и нежных слов. — Ты меня сильно смущаешь… — Разве это плохо? — улыбается альфа, трепетно гладя щечку пальцем. — Безумно хорошо, — смелое признание срывается с губ и растворяется в новом нежном поцелуе.

***

— Деда, — тихое хныканье выбивает из воспоминаний. Юнги хмурится и часто моргает. — Что случилось? — Я хочу спать, — мальчишка слезает с колен дедушки и держится за кресло. — Идём, — с тихим «ох» альфа медленно встает и берет внука на руки. Укладывает на свою кровать и, укрыв теплым одеялом, нежно гладит по спине, пока тот, сладко причмокивая, мгновенно засыпает. Юнги оставляет поцелуй на щеке Минсу и снова садится в кресло, рассматривает фотографию своей первой любви и улыбается. — Как же я был перед тобой виноват, Чимин-и… Слёзы застилают глаза, когда он возвращается к воспоминаниям.

***

Их поцелуй трепетный и такой сладкий, что они не могут оторваться друг от друга. С каждой секундой полностью отдают себя друг другу. Юнги гладит ровную спину омеги, медленно вытаскивая из штанов блузку, дотрагивается до гладкой кожи кончиками пальцев, что словно плавятся под нежным бархатом кожи поясницы. Чимин вздрагивает, тихо дышит в шею альфе. — Хён, я ещё невинный омега. У меня течка только один раз была, — стыдливо признается. — У меня тоже никого ещё не было, Чимин-и, — на него поднимают робкий взгляд, чуть улыбаясь. — Но я хочу провести свой первый раз лишь с тобой. — А ты? — интересуется альфа, надеясь на положительный ответ. — Прямо здесь? — оглядывается и хихикает. — Разве не романтично? — усмехается Юнги, прижимая юношу к себе еще ближе. — Именно о таком первом разе я и мечтал, — уверенно отвечает омега и, аккуратно поддев подол чужой футболки, помогает её снять. Щёки вмиг заливаются румянцем, он, кусая губу, рассматривает обнаженное тело перед собой, чувствуя приятное возбуждение внизу живота, отчего внутри всё сводит пламенем вожделения. — Доверяешь мне, Чимини? — Да, хён. Больше всех на этом свете доверяю. И никаких слов больше не нужно. Чимин целует первым, сразу же углубляя поцелуй, и мычит, когда чувствует, что с него стягивают вещи. Движения у обоих становятся нетерпеливыми и жадными. Тело омеги трепещет от жарких прикосновений любимых рук, и он выгибается навстречу, ластится, как маленький котёнок, сгорая от чувств и эмоций, что переполняют сейчас. От этого голова идёт кругом. От Юнги голова идёт кругом. От прикосновений и томного шёпота на ушко голова идёт кругом. Он хватается за волосы альфы и начинает вылизывать его шею, тихо порыкивая, отчего слышит приглушенный стон. Кожа Юнги мягкая и нежная, она вкусная, и омега не может оторваться, продолжает ласкать мокрыми поцелуями и языком, игриво кусая. Юнги дрожит и, слегка отстранившись, вмиг ощущает холод, но он быстро достает плед из багажника, расстилает под ивой и тянет омегу за ручку, предлагая лечь. Нависает сверху, пробираясь рукой в штаны. Там настолько тепло и мокро, что трудно дышать становится. То, что омега течёт так сильно, заставляет возбуждаться ещё больше. Заставляет улыбаться от уха до уха. Собственный член в штанах давно налит кровью, и чувствуется пульсация, когда маленькие ручки аккуратно дотрагиваются до него. Ох, чёрт, это невозможно терпеть! Альфа ведёт мокрую дорожку поцелуев от шеи до нежной груди. Обхватывает возбуждённую бусинку соска и затягивает в рот, слыша громкий стон наслаждения. Чимин больше не стесняется и Юнги очень нравится это. Он хочет слышать голос своего омеги, здесь всё равно кроме них никого нет и мир вокруг исчезает, прекращая своё существование. Для Юнги есть только он. Его маленькое очарование. Язык переходит ко второму соску, лижет, ведёт ниже, целует в пупок и слышит громкое хихиканье. Альфа поднимает голову, хищно улыбаясь и цепляя пальцами штаны, снимая их сразу вместе с бельём. Чимин красивый. Такой открытый и податливый, и только для него. Альфа рычит от мысли, что кто-то другой мог бы увидеть его. Никогда такого не допустит. Он рассматривает его возбужденный маленький член, на головке так красиво блестит смазка, и Юнги наклоняется, слизывая капельку, урча от удовольствия. — Хён, это так пошло, — стонет Чимин и опирается на локти, не сводя взгляда с альфы, и смеётся. Это нервное. Юнги сжимает бёдра омеги, опускается ниже и лижет языком по сладкой дырочке, наблюдая за эмоциями. Тот смотрит, кусая губы, и несдержанно стонет. Глаза-карамельки закатываются от блаженства и острого удовольствия, что снизу бежит по венам и взрывается в голове, заставляя ничего вокруг не слышать, кроме ласкового шёпота своего альфы. Юнги проводит кончиком языка по поджатым яичкам, чувствуя, как стройное невинное тело его омеги начинает дрожать. Во рту собирается слюна, когда он видит розовую, гладкую и такую манящую дырочку, из которой вытекает еще больше смазки. Не раздумывая, он снова припадает к ней губами, крепко засасывая морщинистую кожицу. — Хё-ён! — кричит Чимин, не выдержав, и падает на землю. Он зажмуривается и чувствует, как сильно сжимают его ноги и глубоко толкаются длинным языком внутрь. Ему так хорошо, и не хочет, чтобы это заканчивалось. Никогда! Никогда! Никогда! Юнги рычит между сочных ягодиц и целует дырочку, слегка дует на неё, отчего омега начинает ёрзать и приподнимать бедра, словно прося ещё. Ещё! Ещё! Ещё! И он дает это ещё. Широко лижет языком и рычит, посылая вибрации по податливому и охваченному страстью телу. — Юнги-я, — хрипло шепчет омега. — Моё очарование. Моё маленькое и такое вкусное, — Юнги поднимается, вытирая рот ладонью, и наклоняется к лицу улыбающегося юноши. — Я тебя люблю. — Я тоже люблю тебя, мой Юнги, — не сдерживая слёз, признается Чимин. — Мы сделаем это сейчас, — продолжает ласкать шёпотом альфа. — И я схожу с ума от того, что мы это будем делать, — тихо смеётся. — У меня внутри всё зудит и немного мокро, — тоже смеётся омега, — так и должно быть? — Ты что, не изучал биологию? — интересуется, хрипло смеясь и утыкаясь в хрупкое плечико юноши. — Хён, это ты здесь на золотую медаль идешь, а не я, — обнимая руками шею альфы, хихикает. — Прекрати, — шикает Юнги, смеясь. Он привстает, избавляется от своей одежды и выдыхает, когда его горячий и очень твердый член обдувает прохладный ветер. Он шипит сквозь зубы. В голове так пусто, его руки дрожат, а сердце заходится волнением. Бисерины пота стекают со лба, он стирает их рукой, кидая взгляд на омегу. Они улыбаются друг другу, и он опускает руку к ягодицам омеги, гладит аккуратно и, затаив дыхание, дрожащей рукой дотрагивается до ануса. — Ой, — пищит смутившийся Чимин, сразу прикрывая руками лицо. Юнги тяжело дышит. Слегка раздвигает стройные ножки омеги и пробует вставить один палец. — Ой, — снова пищит. — Чимин, внутри тебя очень тепло и мокро, как будто я в варенике, — толкая палец глубже, шепчет альфа. — Хён, блин! — юноша сводит ноги вместе, но ему не позволяют. Юнги широко улыбается, снова нависает сверху, ставит руки на локти возле головы Чимина и целует его губы. Сначала просто чмокает, затем углубляет, чувствуя, как член приятно потирается о ягодицы юноши. Он приподнимает бёдра, раздвигая ноги Чимина, и, помогая рукой, приставляет член к дырочке. — Смотри на меня, ладно? — дрожащим голосом просит омега. — Конечно, — кивает альфа и толкается, плавно входя на всю длину. Они оба замирают, глядят друг на друга и почти не дышат. Стараются привыкнуть к неизведанным ощущениям. — Я, конечно, знал, что это приятно, но моя рука куда хуже, чем ты, — шепчет альфа. — Лучший комплимент, хён, — хихикает Чимин, постепенно расслабляясь. — Как ты? — беспокоится Юнги, наклоняюсь ближе, оставляя успокаивающие поцелуи на шее. — Немного давит, — заломив брови, шепчет в ответ. — Наверное, нужно двигаться… — Думаешь? — нагло улыбается и слегка толкается глубже. — Хён, хватит! — недовольно шикает Чимин, но с его губ тут же слетает мелодичный стон, наполненный удивлением и восторгом. Юнги раскачивается бёдрами, входя глубоко и медленно, наблюдая, как горят любимые глазки. Он ускоряется, хрипло дыша, но не перестает улыбаться и наблюдать за эмоциями на лице своего мальчика. — Моё очарование, — шепчет в губы и целует, — ты слышишь эти звуки? — он смеётся на ухо, игриво кусая. Между их бёдер так тепло и мокро, хлюпающие звуки смущают их, и они хихикают сквозь стоны наслаждениями. Ветер успокаивается и больше не тревожит листья склонившейся вниз старой ивы. Волны реки совсем бесшумно омывают берег, фонари мерцают, то и дело отключая тусклый свет. Здесь становится тихо. Лишь сладкий вкус, что витает в воздухе, слышится только двоим людям. Вкус их первой любви.