Последний его вздох

На сердце боль, взгляд смотрит в небо, ждет ответа. Душа не верит в то, что нету, тебя уже нету.

Щемит в душе тоска Многоточие.

***

      Выстрелы прозвучали слишком неожиданно, что не только Разумовский не понял в чем дело, но и Гром, пока взгляд не упал на его тело. И все слова покинули его мозг.       Сережа смотрел вдаль остекленевшими глазами, опуская взгляд вниз и видя — как на белоснежной одежде расцветает кровавое пятно, будто красная роза решила распустить свои алые лепестки. Боль пронзила тело, но с губ никак не могли вылететь стоны или крики. Хотя на это было сейчас плевать, больнее было в груди от того, что его предал лучший друг. Даже мозг не хотел в это верить. Сам Сережа чувствовал внутри себя злость, что сам тогда выстрелил пули в Олега, но сейчас... Тело бессильно упало прямо на руки Грому.       Игорь с ужасом наблюдал за этим, держа в руках тело своего врага. Глаза метались по лицу и дрожащим губам. На руки начала падать теплая кровь и он тут же хотел ее отдернуть, не желая чувствовать именно его кровь.       — У-у нас п-получилось?... — вдруг послышался внизу слабый и уже отчаявшийся голос Сережи, что сердце у Игоря началось обливаться кровью.       Сережа не хотел умирать, тело жаждало жизни даже после всех мучений, но не смерть. Нет... Даже на пороге ее он сумел забрать контроль у Птицы, чтобы просто поговорить хотя бы с Игорем.       Гром сжал его плечи, пока тот был в сознании и придвинул свое лицо к нему.       — Нет, Разумовский, не с-смей... Не смей прямо сейчас здесь умереть! — Игорь сам удивился какой у него был хриплый и умоляющий голос.       Конечно глупо просить у умирающего человека не умирать, Игорь это знал. Не произойдёт же чудо, что Разумовский тут же встанет с колен, улыбнется своей улыбкой и скажет: "Да ладно, я пошутил!". Жаль, такого точно не произойдет...       На лице Серёжи расцвета тонкая улыбка, не злодея, какого он всем показывает, а будто мягкая и нежная. Он медленно повернул голову осматривая все в округ. Из губ потекла кровь, а зрачки начали менять цвет в голубой. Последние мысли прозвучали в его голове: "Меня предал лучший друг, но умираю я на руках своего врага..." и глаза застыли в одной точке, а из тела сорвался последний вздох.       Он мёртв.       Гром не верил своим глазам, когда смотрел в голубые мертвые глаза и начал искать признаки пульса, руки слишком сильно дрожали. Но пульса не было. Оставалось лишь закрыть безжизненные глаза, пока свои застелила тонкая пелена слез.       Нет, сейчас даже Гром не хочет чувствовать себя героем. Ни у кого ничего не получилось. Ни-че-го. Сражались все это время в пустую, лишь повергнуть большее количество людей на смерть. Слишком было больно... Он вдруг обнял тело на своих руках прижимая к себе, пытаясь согреть его, пока медленно теплота уходила из него. Слезы текли по грязным щекам, а губы прижались к его лбу, шепча будто молитву.       — Почему... Господи, за что мне эти испытания... Да лучше бы я умер уже давно — чем все они.       Разумовский много чего сделал плохого, но странная ужасная боль была в груди Грома, пока он прижимал его тело, целуя в лоб, а слезы скатывались по щекам падая на бледное, безжизненное лицо.