Плохой полицейский

Запах соджу, коньяка и виски, отдающие горечью, сладкий хмель, аромат вейпов, кальянов и электронных сигарет на любой вкус, громкая музыка, исходящая со сцены, где молодежь вовсю горланила в караоке, шум криков и поздравлений с рождением чьей-то дочери, неоновый свет, флиртующие с барменами девицы, спрашивающие, чего-то бы им взять послаще или, напротив, погорше, безумные танцы. Не так Чан планировал провести вечер, когда ехал домой, попивая горький горячий американо, чтобы не уснуть за рулем, после того, как почти сутки провел, сначала гоняясь за каким-то домушником, потом опрашивая жертву и свидетелей, а затем — занимаясь бумажной волокитой и выслушивая наставления комиссара о том, что у них десять пропавших без вести, а ни одного так и не нашли. Надо работать лучше, упорнее. Но куда уж упорнее? Всё, чего хотел Чан, заведя машину, — это благополучно доехать до дома, принять душ, переодеться, полежать, играя в «Геншин», и лечь спать. Но всегда найдется какой-нибудь идиот, которому не живется по закону, и приходится ехать на вызов. Чан замучился считать, сколько же у него узкопрофильных дел в полиции. «Сотрудников не хватает, офицер Бан, что поделаешь?» — было ему каждый раз ответом на возмущения. Прискорбно то, что это правда. Нынче честных полицейских днем с огнем не сыщешь, а компетентных и того меньше, словно их набирают по объявлению. Вот и получилось, что когда в этом баре прозвенел вызов, пришлось ехать ему, Чану, разгребать за кем-то очередное дерьмо. — Офицер полиции Бан, — представился Чан, оказавшись у кабинета администратора, и показал удостоверение, вынув его из кармана пиджака. — Где пострадавший? — У нас, здесь! — воскликнула администраторша. На ней лица не было. Вернее, оно было, но очень уж бледным и испуганным. — Пострадавший, вернее, пострадавшая в себя-то не приходит! У нас здесь есть врач, он обработал ей раны, но… — И вы до сих пор не вызвали скорую помощь и не очистили помещение?! — с укором воскликнул Чан, но стоило только посмотреть на бедную-несчастную администраторшу и дрожь в ее руках, как стало понятно, почему она ограничилась только вызовом полицейского и почему не стала прогонять гостей. Сегодня суббота, аншлаг, лето! Если что вдруг и если хозяин сего заведения узнает о неприятностях, не сносить ей головы. Чан видел это уже тысячи раз и потому не удивился, когда заметил несколько протянутых ему купюр, чтобы он замял дело, причем тихо. — Ну уж нет, будем действовать по протоколу. Так и быть, закрываться не надо, но только сегодня. Завтра со всем разберемся. А вам я бы посоветовал спрятать деньги, пока я не рассердился и не арестовал вас за попытку дачи взятки полицейскому при исполнении. Чан поднял руку, пресекая все возражения, и прошел в кабинет, а потом только увидел женщину лет тридцати, лежащую на диване с обмотанной бинтом головой и несколькими порезами, залепленными пластырями. Грудь ее вздымалась, но признаков сознания не обнаружилось. Ну хоть первую помощь додумались оказать, и то хорошо. Вызвав скорую, Чан вальяжно присел за стол, широко зевнул и начал с рядовых вопросов: что случилось, есть ли свидетели, запомнилось ли лицо нападающего. Вот и выяснилось, что женщина эта — обычная официантка, на что сразу же намекнула и форма, которая отошла, чтобы сделать какие-то дела и на которую напал обычный посетитель бара и огрел ее по виску. Больше ничего узнать не удалось. Надев перчатки и снова зевнув, Чан осмотрел место преступления, спрятал в пакетики пару подозрительных вещиц, которые могли бы оказаться уликами, удостоверился, что скорая помощь забрала пострадавшую, и пошел в сторону главного выхода, вознамерившись прежде взять себе какой-нибудь безалкогольный коктейль, но не ожидал, что кое-что ему помешает. — По-моему, мной было ясно сказано: я не хочу общаться! — крикнул чей-то силуэт, сидящий у барной стойки, и Чан молниеносно отреагировал на возглас, повернув голову и рефлекторно сжав руку в кулак. — Что? Ну что ты мне показыва?.. Кхм, — силуэт взглянул на яркий экран телефона сидящего рядом мужчины. — Неплохо, но у меня больше. — Чего?! — воскликнул мужчина и стукнул по барной стойке. Силуэт же, до того повернутый спиной, хрипло и пьяно рассмеялся. Сначала Чану показалось, что там сидит девушка, закинувшая одну длинную стройную ногу на другую, со смольными растрепанными волосами длиной практически до плеча, но когда силуэт повернул голову и грустно улыбнулся, стало ясно, что это… парень. Красивый, даже с поплывшим макияжем и некоторой помятостью, чертовски очаровательный парень. Исподлобья бросив на Чана неоднозначный взгляд прищуренных глаз, он схватил с барной стойки рюмку чего-то янтарного и, запрокинув голову, выпил в одно мгновение, икнув. Мужчина, не понявший, что не так, продолжил свои приставания, невзирая на крики и посылы далеко и надолго, а потом ощутил пальцы Чана, крепко сковавшие его запястье. — Молодой человек ясно сказал, что ваше общество ему неприятно. Чего-то еще хотите? — оскалившись, проговорил он и сильнее сжал пальцы. — Да какой еще молодой человек?! — продолжал допытываться мужчина, указав на парня. — Девка сидит брыкается, по-братски понять меня не можешь?! — Мне, может, свой член тебе вывалить или показать отсутствующие сиськи? — спросил с усмешкой парень, поняв, что у него появился защитник, осушил еще одну рюмку, проглотил ее содержимое и дрожащим пальцем указал на мужчину. — Я пьян, чертовски пьян, а еще только что расстался с бывшим, поэтому злой, как собака, так что идите вы, пока я до морды лица не дотянулся… — Ну раз так, то по морде лица получить можешь уже!.. — воскликнул мужчина и замахнулся для удара. Чан не дал ему разглагольствовать и дальше. Просто заломил руку наглеца и сбросил его со стула, а потом наступил на живот, надавив на него, и вынул свое удостоверение. Все в радиусе пары метров замерли, завороженные потасовкой, но та закончилась, не успев начаться. Несмотря на то, что подобные мужланы любят для острастки помахать кулаками в непредназначенных для этого местах, завидев злостного карателя в обличии полицейского, быстро ретируются. — Ладно, парень так парень… я не из этих, как их… гетеросексуалов… я пошел… — прохрипел мужчина, раскинув руки звездой, и Чан тотчас убрал ногу, но подождал, пока этот хам совсем скроется из его поля зрения. Зато заметил сбегающих малолеток, купивших себе здесь алкоголь очевидно незаконным путем. Надо бы прикрыть этот бар. — Я бы и сам справился… — протянул парень, снова берясь за рюмку. — Не в первый раз на таких нарываюсь. Хам обыкновенный, сукин сын, испортил мне настроение окончательно! — сквозь зубы проговорил он, из-за чего Чан почему-то усмехнулся. — И эта швабра тоже! Прописалась в постели у моего!.. Да еще и на том постельном белье, которое я покупал! Знал бы — волосы бы выдрал обоим! — Ну зачем же так с беззащитной девушкой? Она, может, и не знала о вас совсем! — стараясь подавить смешок, проговорил Чан и присел рядышком, решив, что если кто-то еще раз, будучи в пьяном угаре, примет этого очаровательного, растрепанного и, надо признать, весьма женственного парня за даму, то обязательно заступится. — Хотя если бы приехал на вызов я, то может быть, и простил вам эту маленькую шалость за красивые глаза. Парень хмыкнул, достал телефон, хорошенько порывшись до этого в карманах, и посмотрел на себя во фронтальную камеру. — Какие красивые глаза! — воскликнул он. — С растекшимся м-макияжем и красными мешками. Просто во! — парень показал большой палец и, заказав себе большущую кружку пива, повернулся к Чану, раскачиваясь из стороны в сторону. Тот продолжал улыбаться. — Мне вот всю жизнь… нет, зря вы, господин офицер, вмешались… Знаете, какое это удовольствие? Когда тебя принимают за девушку, а ты потом — хрясь!.. — он стукнул ребром ладони о вторую ладонь и случайно опрокинул на пол пустую рюмку. — А ты им мордашки бьешь! М-м-м… всю жизнь говорят, что на бабу похож, да еще и по мужикам, но от этого меньше силы у меня не становится. — Охотно верю, — проговорил Чан и, приняв из рук бармена свой коктейль, потянул его через трубочку с закрытыми глазами. А когда распахнул их, то тут же приоткрыл рот от удивления. Парень осушил огромную кружку практически залпом, в два подхода, и швырнул на пол с возгласом: — Еще делай! Чан тут же наклонился, чтобы собрать самые большие осколки, а бармен проговорил что-то невнятное, но явно не самое приятное. С каждым словом и действием парень становился всё развязнее: в красках рассказывал о своем бывшем, о том, что познакомились они в кафе, когда сам парень там работал, потом начали встречаться, завертелась любовь-морковь, всё как-то сходу и до постели дошло, но сегодня, в их первую годовщину, вскрылось, что нерадивый любовник падок на других парней и женщин, что не видит в этом ничего плохого, и вообще — катастрофы не случилось. — Ну я и врезал ему от души, — проговорил парень, засунув указательный палец в рюмку и принявшись елозить ей по барной стойке. — Надеюсь, глаз выбил. Гнида! Говорит мне: «если любишь — будешь терпеть». А я ему кто? Я ему прохожий, что ли, какой-то? Да у меня самого поклонников хоть отбавляй! И поклонниц столько же! — Могу себе вообразить, — ответил Чан и продолжил жадно слушать, подперев голову кулаком. — Вы очень привлекательны. — А я думал, что все полицейские — гетеро… — задумчиво проговорил парень. — Вы ж все правильные такие до тошноты… Значит, слушать меня не противно, а то я уж боялся… Ну короче, было бы там, за что бороться! — прошипел он, но голос дрогнул, да и следы слез были совсем свежие. Чан сам не знал, почему сидит и слушает, но ему это было приятно. Даже сон и тот факт, что нужно ехать с уликами в участок, позабылись. — Я его всё никак не мог отучить кончать внутрь… — протянул парень, чем вызвал у Чана удивленно-недовольный возглас. — Чего приятного? — с долей хабалистости продолжал парень, а потом начал выражаться так, что у кого угодно уши бы завяли. — Сука, тварь, я его ненавижу… прям ненавижу… а еще — вы красивее, чем он, и вообще я… У вас в кармане че-то жужжит. Опомнившись, Чан вынул телефон и взял трубку. — Да, комиссар Ким… Простите, мне пришлось немного задержаться… Нет, не поймали. Улики есть, надо проверить отпечатки. Хорошо, скоро буду, — проговорил он и с сожалением вернул телефон в карман пиджака. — Простите, мне пора. Рад был пообщаться. — Угу… — грустно протянул парень и, шмыгнув носом, смял салфетку, на которой было что-то написано. В его руках Чан только сейчас заметил ручку. — Всего доброго и не попадайтесь на мудаков и шалав. — Уж постараюсь. Приятного вечера. Глубоко поклонившись и направившись к выходу, Чан несколько раз оглянулся назад, чтобы вновь полюбоваться стройной шеей парня, тонкой талией и спиной, а потом, едва заметив подрагивающие плечи, резко развернулся, буквально на одной пятке, и пошел обратно. Он же полицейский! Не должен бросать людей в беде, особенно тех, у кого случилось несчастье. Пусть даже и такое небольшое. А на самом деле Чан просто не хотел прощаться. — Позвольте, я отвезу вас домой, — сказал он, тронув парня за плечо, и тот тут же, широко раскинув руки, повис у Чана на шее. — Минутку! — воскликнул он, одной рукой придерживая парня, а второй стараясь дотянуться до портмоне в своем кармане. — Бармен, скажите, сколько с молодого человека. Рассчитавшись, несмотря на все пьяные и несвязные возражения, Чан подхватил парня на руки и потащил его в сторону собственной машины, припаркованной недалеко от главного входа. Новый знакомый больно впивался в кожу ногтями, царапал форму и продолжал щебетать что-то на ухо, наверное, приятное, но Чан толком не мог разобрать, да и вообще смотрел на асфальт, чтобы ненароком не запнуться. — Назовите, пожалуйста, свой адрес, — попросил он, предварительно опустив парня на переднее сидение и пристегнув, а потом сев на водительское. — Ближайшая гостиница! Сам заплачу! — ответил на это парень и зачем-то погладил бардачок. — Кайфово тут, пахнет вкусно. Кажется… сирень? — он кое-как дотянулся до ароматизатора и крутанул его указательным пальцем. — Да, сирень, — с улыбкой ответил Чан, взглянув на карты и заведя двигатель. — Ближайшая гостиница, так ближайшая гостиница. Выберу для вас… о-о-о… — наполовину возмущенно и наполовину удивленно воскликнул он, когда парень вдруг коснулся его плеча и провел по нему. — Вы такой сексуальной в этой форме… а я уже сказал, что был девственником до своего бывшего?.. — высунув кончик языка, спросил парень и спустился ладонью на пресс Чана. Тому было слишком приятно, чтобы возмущаться, но и на дорогу надо смотреть. — Попробовать надо с кем-то еще — вот что я думаю. Вы ж тоже из этих, наших?.. Или нет? — Вроде того… — сглотнув, ответил Чан, а его глаза чуть округлились, когда длинные пальцы коснулись ремня. Надо, наверное, что-то возразить, но почему не получается выдавить из себя хотя бы слово? — Вы не могли бы?.. Мне надо смотреть на дорогу… Мне, конечно, приятно, но… — остановившись на перекрестке, когда на светофоре загорелся красный, пролепетал Чан, а потом бросил взгляд на хищно поглядывающего на него парня. До чего же тонкая шея, очаровательная ямочка на подбородке, тонкие вытянутые скулы, завораживающие глаза… Чертов участок с чертовыми уликами! — А знаете, чего я сейчас очень хочу? — спросил парень, снова проведя пальцами по прессу. — Самостоятельно переключить коробку передач! — воскликнул он и нелепо ухватился за штаны, задев при этом член, выбив тем самым из Чана вскрик и вызвав вереницу мурашек по всему телу. Парень же расхохотался и всё же убрал руку, когда сзади засигналили чужие машины. — Не хотите со мной в номер?.. — Вы хоть и не девушка… а красивый парень… и очень… привлекательны… — постаравшись справиться с шоком, отрывисто проговорил Чан. — Но мой кодекс чести запрещает мне пользоваться вашим нетрезвым состоянием, а уголовный кодекс говорит мне, что это еще и незаконно, так что… так что… простите… — Зануда! — разочарованно крикнул парень и отвернулся к окну. До гостиницы доехали молча, без происшествий, однако Чан никак не мог как следует сфокусироваться на дороге, чувствуя сильное возбуждение и желание прямо сейчас так, как просит этот красавчик — зайти в номер и показать, что не все мужчины такие вялые и неумелые, как бывший любовник-изменщик, но здравый смысл твердил, что надо оставить эту затею и просто проявить заботу. Так Чан и сделал: припарковался, снова подхватил парня на руки, забронировал номер и отнес туда. — Спасибо, господин сексуальный офицер! — парень отсалютовал Чану и кинулся в объятья, заставив еще сильнее ощутить запах электронных сигарет и выпивки, которым пропахла рубашка. — Может увидимся! Чан только похлопал парня по лопаткам ладонью, опустил на кровать и поспешил скрыться, пока возбуждение не захлестнуло с головой. Уже в фойе поправил смятую форму, выдохнул, зажмурив глаза, и поспешил в участок, чтобы сдать улики и зафиксировать дело. Просидеть пришлось до глубокой ночи, прежде чем Чан снова отправился домой. И как только оказался в машине, тут же в голову стрельнули мысли о том парне и его адски обворожительном теле, не говоря уже о красивом лице, которое не портил даже расплывшийся макияж и опухлость. Сложно быть в этом мире би-сексуалом… когда и девушки притягивают, и парни, а ты не знаешь, с кем в следующий раз завяжешь отношения. Судя по всему, этот красавчик предпочитает быть пассивом, что, пожалуй, здорово, потому что Чан любил вести и доминировать, а еще… Да о чем он вообще думает?! Завтра работы опять непочатый край, нужно выспаться в оставшееся время! Раздевшись, Чан направился в ванную. Наспех принял душ, вернулся к своей форме и понял, что она вся провоняла куревом и алкоголем. Придется постирать… Проверив по своему обычаю все карманы, он нащупал смятую в три погибели салфетку, собирался было выбросить, но заметил, что на ней что-то написано, и развернул. — Пак Сонхва… — прочитал вслух Чан и увидел несколько цифр. Телефонный номер, очевидно. Потом порылся в памяти, пытаясь сообразить, нет ли у него свидетелей, подозреваемых или знакомых с таким именем, а потом вдруг понял. — Пак Сонхва, значит?.. Красиво… и подходит… Забросив вещи в стирку и включив машинку, Чан включил телевизор, плюхнулся на диван и достал телефон, принявшись шерстить социальные сети. Людей с именем Пак Сонхва оказалось несколько, но это лицо можно было узнать из тысячи… Столько фотографий, и на всех — обворожительно красив, элегантен и манящ. Чан вновь постучал себе по голове, чтобы вернуть здравый смысл, но тот решил поиграть в прятки. И почему мысли и разум вообще цепляются за незнакомого по сути человека, как голодный цепляется за хлеб? — Пак Сонхва… — вновь проговорил вслух Чан и посмотрел сначала на фото, высвеченное на экране, а потом приложил салфетку к носу. — Сирень… — протянул он. — У тебя давным-давно не было отношений, тюфяк, но если понравился, почему бы завтра и не позвонить?.. Это было правдой: Чан не стремился заводить отношения, а если что-то и получалось, то быстро разрушалось из-за плотного рабочего графика или по иным причинам. Не все готовы видеть в качестве спутника жизни полицейского, который в любой из божьих дней мог погибнуть на задании, но в таком случае Чан прощался с людьми без сожалений. Ему было важно, чтобы его принимали таким, каков он есть, а работа в полиции — это больше, чем просто работа, это призвание. Коллеги часто поддевали и спрашивали, когда же уже Чан познакомит их со своей девушкой, и даже занимались сводничеством, вот только всё оказывалось не до того… Особенно в последнее время. Но Пак Сонхва…