Гори, моя звезда

В форте было хорошо. Если не сидеть в клетке под стражей у кучки недоносков, которые пичкают тебя таблетками. Ночь звучала и пахла по-особому: в ёмкую тишину вплетался запах сирени. Над горизонтом висела пухлая белокожая луна. Она походила на головку итальянского сыра, который обязательно пришёлся бы по вкусу Серёже. Вот только у Олега категорически не было времени, чтобы смотаться за бугор, а Разумовский находился не в том состоянии, чтобы смаковать деликатесы. Всё продвигалось ровно. По оговорённому графику Олег являлся в Чумной форт, чтобы получить инструкции: новые и новые загадки для Грома. Серёжа всегда отличался изощрённым умом, ему нравилось истязать соперников, будь то шахматная партия или схватка лицом к лицу. Прямо сейчас Волков не мог и не хотел этого понять. Не после того как вшивый самонадеянный майор отобрал у Серёжи будущее, разрушил его империю и окончательно свёл с ума. Олег представлял тёмную подворотню. Неслышной тенью он возник бы у Грома за спиной и свернул бы ему шею. Мягкий говорящий хруст – всё равно что томный шёпот любовницы, за которым последует не шуршание снимаемого платья, а глухой шлепок долговязого тела об асфальт. Если Серёжа захочет, то можно повторить второй, третий, четвёртый раз, пока все, кто досадил Разумовскому, не поплатятся. Невыносимо было видеть его таким: измученным, запертым в клетке не только из металла, но и из собственного тела. Олег знал. Всё знал. Если для Серёжи замкнутое пространство – убежище, то для Сергея – это пытка. Волков научился различать этих двоих многие годы назад. Серёжа простил его. Он понимал, что есть долг, что молодого Олега не удержать у ноги. Но Сергей... Его ненависть сочилась сквозь смирительную рубашку. Он привык владеть безраздельно: бизнесом, Серёжей, Олегом. Тёмная сторона Разумовского не умела прощать, в то время как Волков совершил фатальную ошибку, оставив его. Лишь в редкие мгновения Сергей давал слабину, прикрываясь Серёжей. После подробных сеансов с описанием плана Птица отпускал беднягу, и тот обессилено валился головой на колени Олегу, который принимал эстафету и рассказывал байки о вылазках, о раскалённых пустынях, ранениях. Натренированная плотная шкура чуяла любые изменения: секунда – и Серёжа сменялся Сергеем, дыхание становилось другим, даже плечо под ладонью ощущалось иначе. Волков не сбивался со слов, чтобы не спугнуть. Он любил эту тварь: она научила его выживать, отключать чувства – лишь поэтому он так и не подох. «Только я могу тебя убить», – однажды в проброс припечатал Сергей, окатив огненным взглядом. «Ты должен выжить. В любом случае. Ты – мне – должен за то, что уезжаешь сейчас», – на прощание шептал Серёжа, перед тем как вытолкнуть Олега из крепких объятий в вагон под возмущённое ворчание проводницы, что поезд отходит через минуту. Они оба – свет и тьма – ждали его, и он наконец вернулся, когда Разумовский больше всего в нём нуждался. Олег всё исправит. Его сила и Серёжин ум – ингридиенты идеального блюда под названием «Победа», под названием – «Жизнь». Сергей сбросит смирительную рубашку и взойдёт на прежний трон во всём великолепии. Олег растопчет любого, кто встанет у Разумовского на пути. Для них всё только начинается. Они вырвутся из Чумного форта, из теней прошлого, ловушки настоящего. Если понадобится, Олег достанет Разумовского с того света, потому что этот огонь – его, их огонь – не должен погаснуть. Он будет гореть всегда. Всегда – чего бы Олегу это ни стоило.