Продавец в строительном.

      Трезвон будильника был где-то далеко, казался чем-то тихим, но от того не менее надоедливой, казалось бы, деталью сна, но только на третий будильник, что стоял на каждые пять минут, рыжий парень вскочил, узнав эту надоедливую мелодию. Её хотелось стереть с лица Земли, но тогда бы он точно потерял работу, которую с таким трудом выцепил.       Он мог быть кем угодно: бариста, гулять с собаками, официант, всё-таки уйти в сферу музыки, но так глупо всё это упустил. И вот ему двадцать лет, такой ещё молодой, всё ещё не поздно, но любимый блокнот завален грудой грязных вещей, на стареньком ноутбуке уже появился внушительный слой пыли, а сам он времени просто не находит на любимое, в прошлом, дело, как и желания, впрочем. Раньше просто напросто не было времени от нескольких подработок, а сейчас уже полностью выжат, что даже стоять за стойкой в строительном магазине кажется не посильной ношей. Как до этого вообще дошло? Работа, сон, работа, сон, может, редкие пьянки. Как вчера: освободился чудом пораньше, собрался с друзьями впервые за месяца так три, и пошли в старый бар, в который часто любили наведываться всего пару лет назад.       Пришлось приложить большие усилия, просто чтобы принять сидячее положение. Четвёртый будильник хотел было о себе знать, но Даня быстро смахнул уведомление противного верещания, чуть ли не кидая телефон в стену. Зачем он бухал до глубокой ночи? Знал же, что потом вставать будет тяжело.       Взглянув на время, тот чуть ли не взвыл. Пора бы поторапливаться. Вскочив, на ходу растирая слипшиеся глаза и щёлкая кнопку чайника, Даня поплёлся в ванную. Времени на полноценный душ уже не было, оставалось только быстро умыться и привести причёску в порядок. Там какой месяц подряд творился кошмар, да вот только он никак не решался - помыл голову, та высохла, а дальше как-нибудь само, его рука максимум к чёлке притронется, по сто раз на дню трепля.       Быстро запихал в себя хлеб с колбасой, пара глотков крепкого чая, натянуть одежду буквально на ходу, и вот тот на улице, бежит до остановки, кое-как успевая на нужный автобус. Хотя бы с чем-то сегодня повезло, ведь опоздай он ещё больше на столь "любимую" работу, гнева начальства не избежать. Хоть и кому надо с восьми утра заваливаться в какой-то небольшой строительный? Разве что в аптеку, которая почему-то соединена в одно помещение, и кроме каких-то семей и нудных мужиков Даня вынужден видеть ещё и сто бабушек, которые как назло проходят мимо кассы, одним своим видом обременяя собственное существование.       Как и ожидалось, до обеда появилось от силы человек три, зато как бежал он в этот дурацкий строительный. Скуку скрашивал телефон, ответы таким же полуживым друзьям и знакомым, листание ленты новостей, а там как обычно очередной бред и ни капли интересного.       Со вздохом Кашин отрывается от телефона, откладывая куда подальше. Барабаня пальцами по стеклу, тот обронил взгляд на какие-то старые журналы, что любила читать его коллега, которую в глаза парень видел от силы раз пять, хоть и работал тут прилично. Трогать чужую вещь не сильно то и хотелось, но раз оставила тут, значит не такая уж она и личная, верно?..       Журнал не оказался чем-то интересным, наверное, на ровне с новостной лентой. Что-то о моде, косметике, какой-то психологии, и будто бы так неудачно тут вписанных советах, как помочь людям с депрессией и в принципе поведение людей с суицидальными наклонностями. "Суицидент теряет полный интерес к работе, любимому делу, его не может вывести из угнетенного состояния поход на различные мероприятия теряет полный интерес к работе, любимому делу, его не может вывести из угнетенного состояния поход на различные мероприятия..."       Рыжий хмыкнул, читая все пункты ну очень уж внимательно, понимая, что всё же до полноценной депрессии ему ещё далеко. Так, в зародыше, но об этом стоит подумать, когда будет наклёвываться действительно что-то серьёзное.       Тот всё же втянулся, читая статью полностью, натыкаясь на пару пунктов, обведённых карандашом. Хотелось задать парочку вопросов своей коллеге, но эти мысли сразу пропали, стоило ему перелистнуть страницу, натыкаясь на раздел уже о семейном устройстве, тихо хихикая с самой глупой статьи, что он видел. Будто бы глупую газету читает. Нет, семья, конечно, дело благое, но явно не тот бред, что был написан в журнале.       Из мыслей вырвал чей-то кашель, явно нацеленный, чтобы привлечь внимание. Откинув журнал к давно забытому телефону, парень выпрямился, обращая всё своё внимание на гостя: очередной покупатель, парень на пару лет младше самого Дани, на вид ну очень уж потрёпанный и в неопрятной одежде. Увидев, что его присутствие наконец заметили, покупатель протянул маленькую упаковку к советскими бритвами, которую Даня тут же перехватил и пробивая, задумываясь всего на пару секунд. Редко кто-то берёт их, по крайней мере в этом мелком магазине, какие-то малолетки, да деды, и вопрос "зачем?" напрашивался сам собой, но кто он такой, чтобы допытывать незнакомцев? Да и даже если узнает, запретить покупать не может. Пожалуй, та статья о помощи суицидникам не особо отложилась в его голове.       Парень слабо качнул головой, когда ему обратно вручили коробочку, быстро оплатил картой, какой-то шатающейся походкой направляясь к выходу. Кашину даже показалось, что лицо парнишки стало ещё более бледное, задумчивое, будто бы тот решался: "А не убить бы мне продавца, а потом и себя?". Что ж, грабить тут особо нечего, и Данила поспешил отметнуть глупые мысли, возвращаясь к перепискам и глупым видео в Тик Токе, пока время уж есть.       И мысли о русом парне совсем как-то забылись. В любом случае, так было до конца рабочей смены.       Когда Даня закончил, уже сильно стемнело, что было чем-то привычным, даже спокойным. Распрощаться с последним клиентом, передать ключи, забрать телефон с кассы и медленно поплестись в сторону остановки.       Торопиться всё равно некуда, во всяком случае, дома его никто не ждёт, на картах виднелся автобус, что как раз выехал с конечной и у парня ещё целая уйма времени, чтобы дотопать до остановки.       Вот только мысли о сегодняшнем парне поразительно больше не выбивались из головы: не при зависание в телефон, не при прослушивание музыки. И никакая спокойная поездка, красивые виды Питера и ругающаяся кондукторша с очередной алкашнёй не выбили мысли. А вдруг он и правда последний, или хотя бы один из последних, кто говорил с уже мёртвым человеком? Должно быть, того уже в чёрный мешок упаковали, ну или этот парень совсем школьник, и послали родственники за коробкой лезвий, ну или просто глупая малолетка. Мало что ли Даня видел таких? **       Прошла неделя, может, чуть больше. Даня тихо листал новые журналы, что закупила девушка не только себе, но и своему коллеге, которого чисто случайно поймала за их чтением. Хихикая, как маленькая девочка с глупых сплетен и дурацких митингов, парень вслушивался и в то, что происходит вокруг: шарканье чужих пар обуви, разговор о выборе обоев или нового крана для умывальника. И пока воровать никто ничего не собирался, только матерились от цен, и в принципе, Данила их прекрасно понимал, разве что почему так много людей сегодня было не понятно. Очередной звон колокольчика на входе, совсем ленивое шарканье, что рыжий отвлёкся от чтения, тут же натыкаясь на знакомое лицо в очках, с такой же кислой миной, в такой же мятой одежде, только в этот в раз кофте сильно не по размеру. Та забавно висела на парне, а когда тот поднимал руку хотя бы немного вверх, рукава сильно спадали. Вот и когда уже почти пройдя мимо рыжего тот поднял руку, чтобы взъерошить свои волосы, ткань оголила левую забинтованную руку.       Даня прищурился, чуть ли не прожигая спину уходящему в аптеку рядом, что также была открыта, и всё ещё не имела своего входа, будучи соединённой со строительным магазином. В правой руке у русого был обычный полупрозрачный пакет из продуктового, а в нём и пара закусок, и хуева туча алкоголя, что Даня приподнял брови от удивления: "Не один же он это всё выжрет?"       Даня сам себе удивлялся в принципе, никогда его ещё так сильно не интересовали незнакомцы, которых видишь лишь раз. Ещё и занимающиеся селфхармом, как минимум. И мысленно названный Даней суицидник не заставил себя долго ждать, всё также шатаясь проходя мимо работника, а в пакете было замечено уже несколько пачек с таблетками, среди которых и антидепрессанты.       Сердце непроизвольно сжалось, как и ладонь в кулак. Парень закусил губу, всё не сводя взгляд с незнакомца, который в свою очередь вообще не обращал внимание на окружающий мир. Хотелось выскочить из-за дурацкой наполовину стеклянной стойки, побежать следом и остановить. Но это всё такой бред ебаный! Это же совсем не его дело, да и может, просто совпадение? За плотным слоем бинтов может скрываться что угодно, а таблетки или алкогольные напитки может вовсе не для него. Кто ж знает...       Но четырёхглазый не появлялся больше. Не через пару дней, не через две недели. И Кашин надеялся, что у того просто нет необходимости сюда больше приходить, чем то, что парень и правда мёртв.       Мысли сами сжирали рыжего, что вовсе потерял над ними контроль, достав и самого себя, и всех близких, что задолбались слушать из неоткуда взявшийся параноидальный бред, излишнее беспокойство за чужого человека. Те даже советовали найти этого парня, а вот как - не важно, хоть пусть берёт запись с камер и кидает в паблики ВК или Телеграмм с подписью "Красивый мальчик найдись", и знакомиться с ним, удовлетворяя своё любопытство. Гляди и новых знакомых найдет, а то и вовсе пару. На второе рыжий только недовольно хмыкал и отмахивался, но в голове этот вариант откладывать не планировал. Это и называется любовь с первого взгляда, или сильная эмпатия? Ни с одним, ни с другим он не сталкивался, да и не особо желал.       Но все беспокойства развеяла уже чуть ли не хорошо знакомая русая макушка. От внешнего вида того Даня мог только поморщиться: совсем бледный, с синяками под глазами, будто бы всё это с температурой 38° валялся, такими же растрёпанными волосами и мятой одеждой, будто бы в ней и спал, встав вовсе полчаса назад от силы. Тот буквально потащился вглубь магазина, изредка опираясь на полки, Даня уже хотел подойти и помочь, даже вызвать скорую, ну очень уже болезненно выглядел парень.       Дрожащими руками тот положил перед Даней джутовую верёвку, и под внимательный взгляд рыжего парень продолжал о чём-то думать, то и дело сглатывая, не находя себе места.       Наконец отпуская парня, Даня снова начал сжирать собственные губы. Те только зажили, а он снова их терзает, то и дело стуча по стеклянной части стола, впиваясь короткими ногтями в ладони.       Сделав глубокий вдох, тот всё же выскочил из-за кассы, чуть ли не сбивая женщину на входе, быстро находя глазами нужного ему человека.       — П-подожди! — рука сжала чужое запястье слишком сильно, из-за чего русый зашипел, и Кашин поспешил убрать свои руки — Ты.. это... Нельзя так жить, точнее заканчивать. Всегда же есть выход, лечение на край.       Речь была совсем не связанная, а смысл её так тем более. Где-то на задворках сознания отложились те драгоценные советы, которые парень так и не смог полностью вспомнить, ограничиваясь глупыми фразами, которые знал, наверное, каждый.       Наконец поняв, что имеет ввиду продавец в строительном, Вова расплылся в слабой улыбке, поворачиваясь полностью к старшему, что выглядел сейчас, как запуганная живность.       — Да я и не планировал умирать сегодня. Моим друзьям приспичило сделать снасть для рыбалки самим, вот они и отправили, меня... Прогуляться, так сказать. — объяснения закончились громким кашлем. Да, так много говорить за последнее время он не привык.       — А, вот как... — хотелось ударить себя по лбу. Да, в своих предложениях Даня не ошибся, но сейчас то умирать никто не планировал! А он как дурак о каком-то выходе распинаться пытается.       — Любишь рыбалку? Наконец хоть друзья увидят тебя в глаза.       — Что?       — Я слишком часто доёбываю их о "продавце в строительном и его странных взглядах на мне"...