Попроси меня

      Обнажённая грудь Ли Минхо — это то, что всегда мечтал увидеть Бан Чан, но до встречи с этим упёртым мужчиной даже не догадывался. Красивые грудные мышцы так соблазнительно проминаются под его ладонями, на ощупь мягкие, но силы у Ли не отбавляй — об этом свидетельствуют красивые плечи, уходящие за спину вслед связанным рукам. Бан всю жизнь так готов просидеть, чтобы просто лицезреть прекрасного Минхо, в скором будущем его мужчину, которого он ни за что от себя не отпустит.       Минхо же по-прежнему воротит нос, жмуря глаза и стискивая зубы. Прикосновения Чана лёгкие, нежные, можно было бы даже сказать — приятные, если бы он не оказался здесь насильно. И Ли вообще не соглашался на роль нижнего, кем бы там верхний ни был и чего бы ни обещал. Но факт остаётся фактом — он лежит под Баном без возможности унести ноги, а расслабиться, как он того и хотел изначально, почему-то не получается. Все эти прикосновения только заставляют напрягаться всё тело и ещё кое-что.       Чан медленно склоняется над Минхо, оставляет опору на одном локте, слегка улыбаясь и заглядывая в его лицо. На лбу морщинки от напряжения, брови сведены вместе, а нижняя губа зажата между зубов. Хочется поцеловать и облизать манящий рот, но Ли только сильнее отворачивается и стискивает зубы. Приходится с усмешкой оставить мягкий поцелуй на щеке, от которого Минхо вздрагивает и снова напрягает все мышцы. Чудной такой…       Губы скользят с щеки к уху, оставляя на нём влажный след, а потом кончиком языка Чан спускается вниз по шее. Сейчас уже можно прикусить её, возможно, даже оставить маленький краснеющий след после себя, но это он сделает только по обоюдному согласию как-нибудь в другой раз. Ему ещё предстоит разобраться, что же Минхо больше всего нравится, что его возбуждает и доводит до крайней точки, после которой возврата уже не будет. Поэтому Бан разрешает себе лишь немного сжать чувствительную кожу зубами под звуки шипения сверху.       От шеи язык скользит ниже, пока вторая рука опускается на живот Минхо, поглаживая его, практически успокаивая. Только это не работает, Ли по-прежнему зло рычит и дёргается.       — Ты расслабишься или как? — усмехается Бан, доведя языком до выпирающего правого соска и приподнимая голову к Минхо.       — Ни в жизни! — грозно кидает Ли. Но тут же начинает хныкать, пытается вертеться под Чаном и бьёт пятками о кровать. Бан накрыл горячими губами бусину соска, тут же втягивая её в рот и поглаживая языком. — Да блять…       Такие упругие, чувствительные, увеличивающиеся под лаской соски не позволяют оторваться от себя. Выпуская один изо рта, Бан тут же играется с ним языком, пока Минхо сжимается всем телом, пытаясь скрыть подступающие стоны. Значит, грудь — одна из эрогенных зон, к которой Чан обязательно вернётся ещё ни один раз. Интересно, а нравится ли ему что-то более острое, чем простые ласки?       Зубы тут же тянутся к манящей выпуклости, смыкаются на соске, слегка перекатывая его между ними. Минхо громко мычит и резко выгибается в спине, шёпотом кидает неразборчивые ругательства и сильнее ёрзает, пока зубы не смыкаются сильнее. От этого ощущения Ли хнычет, успокаивается, но по-прежнему тянется грудью до этих ощущений. Короткими поцелуями Чан добирается и до второго соска, проделывая с ним все те же действия до полученного первого стона, воспринимаемого Баном лучшим звуком, который он когда-либо слышал. Мелодичный голос ласкает его слух, пуская рой мурашек по спине. С этим прекрасным Ли Минхо будет точно интересно открывать новые грани доступного.       Слегка прокручивая оба соска пальцами под недовольным взглядом и тяжёлым дыханием Минхо, Чан вспоминает, что у него кое-что с собой есть. В кармане тяжестью отдаются два маленьких зажима, которые он зачем-то прихватил с собой, не будучи уверенным, что они вообще пригодятся. Ладонь тянется за «игрушками» и оставляет их на кровати, пока Бан достаёт и небольшую баночку смазки, кидая её с другой стороны. Минхо же испуганно смотрит на две небольшие металлические прищепки.       — Это что, блять, такое вообще? — шипит Ли и ошеломлённо охает, стоит только осознанию прийти в его голову. — Ты этого не сделаешь!       — Правда? — усмехается Чан.       Бан берёт один из зажимов в руку, проверяет силу давления на пальце. Слишком крепко, поэтому приходится слегка раскрутить винтик. Снова наклоняясь над чувствительной грудью, обводя сосок языком по кругу, слегка дразнит бусину. А затем сжимает её пальцами и второй рукой аккуратно оставляет на ней аксессуар под громкий возмущающийся стон Минхо. Чан «шикает» на Ли и чуть оттягивает прищепку за кольцо, на котором должен бы находиться утяжелитель, но только не сегодня.       — Блять-блять-блять… Зачем ты это делаешь? — стонет Минхо и выгибает спину вслед за движением чужой руки.       — Я делаю тебе хорошо, сладкий. Ты забыл?       Вторым соском Чан наслаждается дольше. Покусывает, крутит его во рту, выпускает и дует сверху прохладным потоком воздуха, наблюдая, как бусина каждый раз увеличивается. Чувствительность Минхо зашкаливает. С новым зажимом он кричит громче, ведь плоть уже возбуждена и любое прикосновение отзывается обжигающими вспышками по всему телу. Это приятно. Это больно. Это слишком сладко, отчего член Ли уже пачкает бельё под брюками естественной смазкой и пульсирует, стоит только по нему невзначай проехаться тяжёлым бёдрам Бана.       Проверив прочность крепления, Чан оставляет тёплые поцелуи на груди и спускается ниже, к напряжённому впалому животу, лаская языком впадину пупка и ладонями нежную кожу. Опускается на колени, притягивая ягодицы Минхо ближе к краю кровати, и расстёгивает ремень брюк, быстро стягивает их вместе с бельём, отбрасывая в сторону. Вид такого Минхо, с испуганными глазами, распахнутой рубашкой, зажимами на сосках и стоящим колом, переливающимся в свете лампы членом от капель предэякулята, выделяющихся буквально на глазах, кружит голову.       Крепкая ладонь обхватывает член, большим пальцем растирая прозрачную жидкость по головке, слегка надавливая на уретру, а довольная улыбка тянется на лице Бана, пока Ли исступлённо дёргается и просит:       — Чан, не надо. Прекрати, пожалуйста. Это уже не смешно.       — А кто смеётся, детка? — фыркает Чан и наклоняется ближе к члену, исподлобья наблюдая за Минхо.       — Я согласен. Если хочешь, давай я растяну твой зад. Только освободи меня. Сними всё это с меня.       — Нет, — Чан уже смеётся, скользя ладонью по члену, пока Минхо вырывает из себя гортанный стон и откидывает затылок на кровать. — У нас другая программа. Я делаю тебе приятно. А не ты мне.       — Блять… — шипит Ли. Горячий рот с мягкими тяжёлыми губами обхватывает его возбуждение и принимает всё глубже в себя.       От постоянного страха, разливающегося дрожью по телу, от неизвестности того, чем всё это закончится, Минхо внезапно для себя понимает — вся эта опасность возбуждает его. Узкое горло сжимает чувствительную головку члена, принимая глубоко, обволакивает жаром, а внизу живота слишком быстро концентрируется чувство удовольствия. Так быстро Ли никогда не кончал. Но и сейчас ему этого не позволяют. Стоит только мышцам живота сильнее напрячься, член выпускается изо рта, а подступающий оргазм волной отливает всё дальше. Нет ничего хуже прерванного удовольствия. Поэтому Ли кидает грозный взгляд, приподнимая голову на Чана.       — Не так быстро. Мы же только начали, — хмыкает Бан и облизывает свои губы.              Минхо понимает главное — ему очень сильно хочется ощутить эти губы на своих, хотя минутами ранее он от них отворачивался. Он хмурится и с силой сжимает глаза, пока внезапно не добавляется новое ощущение для него, заставляя вскрикнуть. По коже живота и груди медленно начинает скользить что-то обжигающе-холодное, контрастное с его горячей кожей, отчего возбуждённый член дёргается с новой силой. Блядский Бан Чан играет по своим правилам.       Маленький кусочек льда, вытащенный из ведёрка с шампанским, которое сегодня даже не будет открыто, остаётся на впадине пупка, подтаивая от разницы температур и добавляя новых ощущений к уже саднящим от давления соскам.       — Лежи смирно, чтобы он оставался на этом месте. Иначе добавлю ещё парочку, — говорит Чан и опускается на член губами, быстро и глубоко принимая его в себя.       Все чувства запредельно обострены. Переживая один из крышесносных минетов в своей жизни, Минхо уже не контролирует свои стоны, а ощущения стекающих по бокам капель от тающего льда холодят кожу, заставляют вздрагивать каждый раз от особо сильной стимуляции головки. Для большего удовольствия Чан периодически останавливается, греет член глубоко в горле и сглатывает. Чувственное тело под ним слабо потряхивает. В преддверии очередного оргазма Бан снова отстраняется, сжимает основание органа Минхо и тянется к баночке смазки. Нужно добавить чуть больше эмоций и ощущений.       На смазанные и оглаживающие анус пальцы Ли реагирует весьма нормальным способом — начинает выворачиваться из чужих рук, брыкаясь ногами, и роняет обиженные слёзы из глаз.       — Если ты не прекратишь, я лягну тебя ногой! Обещаю, блять! Нет! О боже…       Вырывающиеся ноги приходится прижать локтями к кровати. Так не очень удобно, но цель у Чана есть. Вывернув ладонь для удобства, кончиком среднего узловатого пальца он проникает в сопротивляющийся сфинктер под грозное шипение и медленно переходит на поступательные движения, пока мышечное кольцо не расслабляется под напором. К среднему добавляется указательный, что тоже не очень приятно для никогда не находившегося снизу Минхо. Ли болезненно стонет, мечется спиной по кровати, из последних сил отрицая все действия, которые без разрешения творит Чан только для своего удовольствия. Пока пальцы наконец не нащупывают небольшой чувствительный бугорок.       От лёгкого надавливания на нужную точку Минхо подкидывает на кровати. Чувство, мучительно приятное, расползается неясным теплом по всему телу, пока опытные пальцы методично массажируют простату. Узловатые суставы выскальзывают из кольца мышц и проскальзывают снова внутрь, растягивая нутро. Всё тело Ли к такому не было готово, ещё сопротивляется, но определённо точно получает удовольствие. Член снова накрывают горячие губы, а вместе с опытными руками доводят до крайней точки. Минхо перевозбуждён. Настолько сильно отдаётся новым ощущениям, что не замечает третьего пальца, растягивающего нутро больше, но намного приятнее.       Третья волна близкого, но недоступного удовольствия снова отступает на задний план. Чан мучает Минхо, оставляет в покое только что греющийся во рту член, а пальцы внутри двигаются под другим углом, игнорируя комок нервных окончаний. Стоит только наслаждению смениться на обычное заполнение, подушечки с силой давят на простату, заставляя Ли вскрикнуть громче и выгнуться. Лёд давно соскользнул с подтянутого живота, а оставшиеся капли Чан растирает по коже, скалясь и громко втягивая воздух между зубов. Ладонь накрывает член Минхо, быстро и резко надрачивает, добавляя ощущений к сильным толчкам в простату внутри.       Этого всего слишком мало. Пальцы выскальзывают из ануса, а из мучительных пыток остаётся лишь крепкая ладонь на члене, то быстро двигающаяся, то сжимающая основание под тихий скулёж Минхо. Ему хочется ощутить тяжесть на себе. Вернуть чувство заполненности внутри. Внезапно становится совсем пусто. Приподнимая голову с кровати, Ли наблюдает за тяжёлым взглядом Чана, который склоняется над членом и облизывает влажную скользкую головку члена с дикой хищной улыбкой, смотря только на Минхо. Все преграды в голове Ли Минхо крошатся, превращаясь в песок. Ему хочется больше.       Наклоняясь всё ниже, Чан шире разводит ноги Ли и выглядывает только глазами, то смотря на открывшийся ему вид с покрасневшим отверстием и возбуждённым членом, то в глаза Минхо, не моргая наблюдающим за ним. Одним влажным мазком язык проходится по чувствительному отверстию, а Ли опадает вниз, охая от внезапно приятного ощущения. Кончик языка проходится по кольцу, слегка надавливает на него, погружаясь внутрь. И это чувство окончательно охватывает Минхо, который тут же открывается шире, призывно, позволяя ласкать себя там. Бан вылизывает Ли настолько горячо, что мышцы ног под его руками заметно подрагивают. А реакции Минхо на подобную ласку заставляют болезненно дёргаться от перенапряжения и собственный член Чана.       Перевозбуждение берёт верх. Минхо просто необходимо кончить, залить собой себя, кровать, мужчину сверху, так правильно доводящего его до преддверия оргазма раз за разом, но сейчас просто молча исподлобья наблюдающего за ним, ласкающего языком то запретное место, которое раньше никто не трогал. Всё тело потряхивает, а пустота после пальцев неприятно пульсирует внутри, желая наполненности. Минхо скулит, чувствуя, как из глаз скользят очередные солёные капли, разъедая уже влажную и раздражённую кожу. Ли хочет Чана так, как никого никогда не хотел. Или это просто результат тех искусных изощрённых пыток, которые приходится выносить уже долгое время?       — Пожалуйста… Чан, пожалуйста… — сбивчиво повторяет Минхо, приподнимая из последних сил спину, умоляюще смотря на Бана.       — Что «пожалуйста», Минхо? — серьёзно спрашивает Чан, отрываясь от промежности. Его тяжёлый тёмный взгляд припечатывает Ли, заставляет подчиниться и открыться, лишает гордости.       — Я хочу тебя. Пожалуйста…       Чан молча отстраняется от перевозбуждённого тела и поднимается на ноги. Если Минхо попросил, он ему не откажет, хоть и постарается помучить ещё немного, насколько хватит своей выдержки. Бан Чан раздевается под внимательным взглядом бегающих по всему его телу глаз. Демонстрировать себя перед этим восторженным взором — высшее удовольствие, заставляющее и самого Бана хотеть Ли Минхо на грани сумасшествия.       Подтянув Минхо выше на кровати, Чан устраивается перед ним, усаживаясь на своих пятках. Разводит уже ослабевшие ноги, закидывая их на свои крепкие бёдра. Член Ли с раскрасневшейся головкой вздрагивает от предвкушения, пока Ли наблюдает за руками Бана, распределяющими по немалому возбуждению обильное количество смазки. А потом несколько смазанных пальцев дотрагиваются до пульсирующе-сжимающегося сфинктера, скользя по кругу, едва проникая подушечками внутрь.       — Может, получше тебя растянем? — с ехидной улыбкой спрашивает Чан.       — Нет! — выкрикивает Минхо и опускается на спину, откидывая голову назад — шея затекла, но это временная передышка. Спустя несколько секунд Ли снова приподнимает голову с умоляющим взглядом. — Я готов.       Крупная головка упирается в анус, но тоже не проникает. Просто скользит по отверстию, поднимается до мошонки и снова возвращается на своё место, лишь слегка надавливая. Желание обжигающей лавой расползается по венам Минхо — так сильно хочется получить своё, пока запретное, неизведанное, но слишком необходимое. Ли в очередной раз всхлипывает и срывающимся голосом повторяет:       — Чан, пожалуйста.       — Что ты хочешь, сладкий? Скажи словами.       — Я хочу тебя, — выстанывает Ли, сводит брови с непонимающим выражением лица.       — Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал. Попроси меня, — строго чеканит Бан. Смотрит прямо в раскрасневшееся лицо Минхо, который мечется среди оставшихся частичек его гордости.       Это выше сил Ли. Это сложнее всего того, с чем раньше приходилось иметь дело Минхо. Просто произнести вслух то, чего ему никогда не хотелось, но что необходимо в этот момент с Чаном. Просто наплевать на свои убеждения, принципы, привычки и предпочтения. Сейчас от Минхо требуется отказаться от всего, что он имел в жизни раньше. Отказаться вслух. Принять своё место под Бан Чаном. Принять то, что он впервые желает быть нижним.       — Чёрт, — обиженно шипит Минхо, снова откидывается на спину на несколько секунд отдыха. А потом поднимается и кричит: — Трахни меня! Пожалуйста…       Последнее слово произносится уже более тихо. Чан получил то, что хотел. С разливающейся теплотой от преподнесённого на блюдечке желания Минхо, он надавливает на растянутый, но пока сжимающийся сфинктер головкой, медленно погружаясь внутрь. Горячее нутро расступается под напором, нежно обволакивает член. Бан не торопится, входит бережно, поглаживает напряжённый живот под болезненные стоны сверху. Но собственное желание не позволяет остановиться, погружаясь до самого основания и замирая, позволяя Ли привыкнуть к себе.       Такой заполненности, так себя «на своём месте» Минхо раньше никогда не чувствовал. Стоило только распирающим и тянущим ощущениям уйти на задний план, Ли начинает сам двигать тазом, чтобы получить своё. Чан бережно перехватывает покачивающиеся бёдра и сжимает пальцами красивые накаченные мышцы. Слегка подаётся назад и снова вперёд, медленно набирая темп и подстраиваясь, находя необходимый угол. Головка члена внутри проезжается по простате, отчего Минхо снова подбрасывает на кровати с немым криком. Лишь широко раскрытый рот и затуманенные возбуждением глаза говорят о том, насколько ему хорошо и приятно. Бан наслаждается одним видом этого нуждающегося и принимающего мужчины, срывая с себя всю выдержку. Толкается чаще, резче, переходит и сам на более громкие стоны вместе с Минхо.       Мысли о том, что Ли уже должно быть больно постоянно лежать на связанных за спиной руках, не покидают голову Чана. Бан выскальзывает полностью, подхватывая Минхо по бокам, и пытается перевернуть его, поставить на колени, чтобы освободить от верёвки и войти сзади. Но Ли внезапно сопротивляется, ёрзая по кровати, и постоянно что-то шепчет. Внутри Минхо стало пусто, а это не то, что ему нужно в данную секунду.       — Давай перевернём тебя, Хо-я, — шепчет Бан, сильнее обхватывая тело. — Я развяжу тебя.       — Нет! — тут же кричит Минхо и снова поднимает голову. — Нет. Я хочу так. Хочу видеть тебя.       — Тогда смотри. — Чан улыбается и прожигает Минхо чёрными глазами. Одной ладонью надавливает на низ живота и резко толкается внутрь глубоко. — Смотри сюда, как мой член проникает в тебя. Вот здесь, — давит пальцами на участок, где выпирает бугорок от скользящей головки. — Я вот здесь, Минхо.       От предоставленного зрелища Ли окончательно теряет рассудок. Он внимательно наблюдает, как крупный член пропадает в его теле, двигается, словно тяжёлый поршень, каждый раз даря новые ощущения. Минхо громко стонет, облизывает приоткрытые и пересохшие губы от частого дыхания, слегка увлажняя их. Чан идеально точно двигается внутри, доводя себя до близкой разрядки, и заставляет концентрироваться всем ощущениям внизу живота Минхо.       Обхватив чужой член, истекающий предъэякулятом, скользя по нему ладонью с нажимом, в быстром темпе Чан вдалбливается внутрь, попадая каждый раз в нужную точку. Стоны переходят на крики, когда Минхо начинает потряхивать. Разрядка уже близко, и Бан тоже близок к сладкой кульминации, но у него в арсенале осталась ещё одна прекрасная пытка. Продолжая вбиваться, Чан сжимает член Ли у основания под разочарованные стоны «Нет, нет! Пожалуйста, нет!». И тянется рукой к оставшимся на сосках Минхо зажимам. Ладонь на члене начинает надрачивать в такт собственным толчкам, пока Бан быстро снимает небольшие аксессуары со слегка распухших от давления бусин.       Минхо кричит — ощущение не из приятных, но оно дарит долгожданную разрядку. Такую яркую, которой никогда Ли прежде не испытывал. Пульсируя в чужой ладони, его член горячо изливается на живот, покрывало, забрызгивая всё вокруг густой жидкостью. Продолжается это слишком долго. На каждом новом толчке и скольжении ладони из плоти вырывается новая порция семени, пока Бан в быстром темпе доводит и себя до оргазма, с низким стоном заполняя теплом тело Минхо.       Силы покидают обоих. Чан загнанно дышит, поглаживая ладонями чужое тело — кажется, это уже входит в привычку, даже лёгкое прикосновение дарит чувство эйфории. Минхо наконец пытается расслабиться, опадает на спину, но всё тело остаточно вздрагивает от волн отходящего оргазма. Это было слишком во всех смыслах. Это было настолько очищающе для рассудка, что теперь Ли чувствует себя совершенно другим человеком.       Аккуратно выходя из покрасневшего ануса, Чан сразу же склоняется над напряжённым животом. Мышцы Минхо ещё конвульсивно, но намного реже сокращаются, а грудь часто приподнимается вверх от быстрого рваного дыхания. Переместив ладони на бока Ли, поднимаясь ими вверх, кончиком языка Бан проходится от низа живота до груди, собирая капли белёсой жидкости, слегка задевая саднящий сосок. Минхо слабо вскрикивает — сил на большее уже не осталось. Он чувствует себя разбитым, размазанным в неясное нечто по кровати, все мышцы болят от перенапряжения, но по телу разливается сладкое освобождение и облегчение. Ли чувствует себя выпотрошенным, но слишком счастливым.       Между разгорячёнными телами размазывается обильное количество спермы, но никого это не отталкивает и не пугает. Чан склоняется над лицом Минхо, который слабо и устало моргает, но смотрит в глубокие заботливые глаза и сам тянется за первым поцелуем за весь прошедший вечер. Касания губ Бана нежные, аккуратные, не настойчивые. Чан ласково сминает чужой рот своим, добавляя кончик языка, тут же встречаясь с языком Минхо. Остаточный вкус спермы мешается со слюной, но поцелуй ничуть не портит. А в воздухе витают приятные ароматы секса и вспотевшей кожи, которые вдыхают оба с наслаждением.       Чан бережно заводит ладонь под шею Ли, обхватывает её, поглаживая большим пальцем. Отстраняется от губ Минхо, заглядывая в глаза, будто пытается прочитать там его эмоции и мысли. Упирается лбом в чужой, потирается о кончик носа своим и снова накрывает губы в бережном тёплом поцелуе, пока Минхо охотно отвечает на него и короткими рывками пытается вдохнуть полной грудью.       Попыток отстраниться от сладких губ слишком много. С тёплого и чувственного поцелуя они переходят на быстрые короткие касания, чтобы через мгновение снова втянуть упругую плоть в себя, слегка посасывая взаимно то верхнюю, то нижнюю. Минхо отчасти не понимает, почему сейчас все действия Чана стали такими заботливыми. Но на мгновение задумывается — а было ли всё остальное, что происходило ранее, другим, не заботливым.       Перевалившись от Минхо по правую сторону, Чан с неохотой отрывается от поцелуя, освобождая ноги Ли от своего тела между ними. Помогает свести ещё трясущиеся колени и переворачивает Минхо на бок, поглаживая выделяющуюся талию с покрасневшими отпечатками пальцев.       — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Бан, наклоняясь над Минхо, и быстро развязывает верёвку на его руках.       — Словно меня каток переехал. Пять раз, — устало отвечает Ли и глубоко зевает.       — Сейчас сходим в душ и пойдем спать, хорошо? — Чан вытягивает чужие руки перед собой, пока Минхо болезненно стонет — мышцы затекли, а суставы сильно ноют.       — Не хочу. Просто умру грязным. В морге отмоют.       — Умирать запрещено. У меня не стоит на холодное. — Чан смеётся, тепло и открыто, заражая своим позитивом и Ли, который начинает слабо улыбаться.       Освобождённые руки едва двигаются. Ко всему прочему, запястья от напряжения Минхо сильно перетянул, отчего ладоней сейчас почти не чувствует. Слабыми попытками Ли пытается растереть кисти, пока его руку не перехватывает Чан, массируя каждый палец. А затем подносит ладонь к губам, исподлобья наблюдает за смотрящим на него Минхо и оставляет поцелуй на покрасневшем браслете от верёвки.       — Ты всё равно ненормальный ублюдок, — спокойно говорит Ли.       — Я знаю. Твой ненормальный ублюдок.       — Мой, — тихо шепчет Минхо, пока его губы снова не накрывают тёплым, бережным и заботливым поцелуем.