Убийца

Лили убила. Убила неизвестного спящего мужчину садовыми ножницами. Огромными садовыми ножницами. И это было так легко. Острые концы металла проходили через плоть, разрезая её. Немного усилий и немного вкалываний. От ножниц остались продолговатые отверстия в одежде и мясе неизвестного. Кровь брызнула по лицу и дивану. Руки, крепко держащие ножницы, быстро вонзали металл в сердце и живот. Лицо девочки было невозмутимым. Мужчина тут же проснулся от невыносимой боли и закричал. Закричал как в последний раз в жизни. Что ж, это было правдой. Его крик был пронзительным и коротким. В нём отражались страх и непонимание. А ещё больше эмоций было в его глазах. Они дрожали и метались по окровавленному лицу девочки. Зрачки сузились и стали похожи на две точки в белых стекловидных телах. Из его глаз чуть ли не пошли слёзы. Мужественность перед смертью, но есть ли в этом смысл? Казалось, вся его жизнь пронеслась только что перед глазами. Но он не смог досмотреть её полностью от начала до конца. Розоволосая девочка быстро его убила. Убила Лили. Причём с такой небывалый лёгкостью. Руки сами вцепились в садовые ножницы и начали решительно бить спящее тело. Такую решимость Лили ещё не ощущала. Теперь она убийца? Но почему ей кажется, что это было не впервые? Неужели она уже вонзала огромные ножницы в его тогда ещё живое мясо? Уже слышала его крики? Уже видела страх на его лице? Уже чувствовала такую уверенность в своих действиях? Сомнения должны были окутать её. Но она ничего не чувствовала. Ничего. Розовые волосы водопадом струились к полу, местами обретя более яркий цвет: красный. Активные действия ножницами сделали своё дело. Брызги крови добрались и до уголков изумрудных глаз. Контраст цветов делал большие пустые очи ярче, словно от них исходил свет, но они всё ещё ощущались пустыми и бездонными. Как у её отца в порыве злости. Лицо мрачнело с каждой секундой, с ножниц медленно капала кровь на пол. Лили немного приподняла край своего зелёного, под цвет глаз, платья и вытерла ножницы. Не бросать же инструмент из-за мёртвого, так? Разводы крови всё ещё остались, но это не волновало маленькую девочку. Лили положила садовые ножницы обратно в свою сумочку. Временами ей даже казалось, что она бездонна. Теперь Лили проверила немногочисленные карманы мужчины. Маленькие пальцы осторожно выворачивали ткань в поисках чего-нибудь полезного. В них нашлась ID карта. Забавно, да? Мужчина умер, Лили убила его, а она пользуется вещами умершего. Но ведь ей важнее. Или она не права? В этой ситуации Лили пугает больше не то, что ей пришлось убить человека и воспользоваться им, а то, что она ничего не чувствует. Лили просто взяла и зарезала его. И ни единая эмоция не прокралась на её лицо. Даже в мозг. Единственное, о чём она думала, – найти у него что-то полезное для своего спасения. Она эгоистка? Но ведь папа всегда говорил ей быть хорошей девочкой и она всегда его слушалась. Или не всегда? Лили хочет быть послушной и хорошей. А хорошие девочки ведь всегда всем помогают? Тогда ведь папа не будет её ругать? Не будет же? А будет ли папа ругать её из-за трупа на дне колодца? Нет, не будет. Он об этом не узнает. Лили всего-то надо ничего не говорить ему. Всё обойдётся. Ведь не пойман – не вор. Да и здесь и так трупов со скелетами много. Папе просто никогда не надо узнавать об этом убитом человеке... О нет. Лили, да ты эгоистка! Самая настоящая эгоистка! Убила человека и думаешь о себе?... Хотя... кого она обманывает. Ей всё равно. Лили не хочет быть послушной. Она непослушная. Лили просто хочет быть любимой. Поэтому нужно чем-то пожертвовать. Этой жертвой будет этот мужчина. Даже если это эгоистично. Даже если это бесчеловечно. Даже если... Даже если она монстр.