На пороге Рагнарёка

Повернувшись спиной к окну Лив увидела рыжего Плута, расположившегося на кровати в верхней одежде и обуви. Что-то ёкнуло в груди. На секунду Лив задумалась, точно ли она услышала то, что услышала. Вдруг она сошла с ума? Внутренний голос ухмыльнулся: «А он легок на помине...» Удивление на некоторое время застыло на её лице, Лив забыла все слова, которые знала. – Только не говори, что не ждала меня. Я тоже рад тебя видеть! – с хитрой улыбкой подмигнул Локи. – Локи, … что ты тут делаешь? Он слегка усмехнулся, словно предугадал этот вопрос, затем лениво очертил какую-то линию в воздухе, после чего свеча, стоявшая у кровати, загорелась тусклым огоньком. – Ты пришел один? Я думала, ты будешь с Тором, – нетерпеливо продолжила Лив. – Я, как видишь, совсем один, – сказал он не без легкого сарказма в голосе – У меня возникли некоторые … дела. Я не мог долго оставлять тебя здесь, золотко. А для меня это было непозволительно долго. – Мои глаза не врут мне, Локи? Или это снова какая-то иллюзия? – Лив проигнорировала вопрос, по-прежнему не веря своим глазам. Она вспомнила их мимолетную встречу у хижины Исангрима, а затем возле фантомных врат. Локи надолго пропал, ушел, толком не объяснившись. С тех пор у них не было времени на откровенный разговор. Все последние дни Лив думала о Локи, засыпая в кровати, надеясь, что он явится ей во сне. И вот он, тот же самодовольный рыжий веттир, с искрами в глазах, стоит прямо перед ней. Явился как гром среди ясного неба и ведёт себя так, будто ничего не изменилось. Резко встав с кровати, он уверенным шагом направился к Лив. Подошел и обнял валькирию за плечи, а затем приподняв её подбородок жадно впился в губы. Лив, поначалу немного опешив от такой резкой выходки, всё же ответила взаимностью на поцелуй. Пожалуй, это то, чего ей не хватало – тепла и ласки от любимого бога. Немного успокоившись, она все же оторвалась и, глядя ему в глаза, сама себе ответила: «Теперь я не сомневаюсь» Немного успокоившись и уняв дрожь, Лив присела на край кровати. Она все же решила поднять насущную тему для разговора. – Локи, нам надо серьезно поговорить. – Золотко, неужели сейчас подходящий момент? Все веселье портишь. – Хватит, Локи! Ты достаточно бегал, – продолжила Лив, испытывая раздражение – Какого черта ты скрываешься, убегаешь, а потом заявляешься вот так, словно ничего не произошло? Лив почти сорвалась на крик и едва сдерживала себя, чтобы не пустить в ход кулаки. – Твои слова ранят сильнее Гунгнира. Я не хочу убегать. Только не от тебя, Лив, – он отвел глаза куда-то в сторону, словно действительно сожалел. – Тогда объяснись уже, наконец! – самообладание стоило ей огромных сил – Я обещала, что буду на твоей стороне, Локи. Обещала, что поддержу тебя. Но как я могу это делать, если ты своим молчанием предаешь меня раз за разом? – Я ценю это, золотко … Очень ценю, – казалось, в желтых глазах заблестели слёзы, но Локи не мог себе позволить их выпустить. Только не при ней. Набравшись смелости, он продолжил: – Я не безгрешен, думаю, ты уже поняла это. Но и не такой отвратительный, каким меня представляют. Все, чего я хочу добиться – это справедливости, – произнес он с особой горечью в голосе. Слышать его голос таким Лив было крайне непривычно. Она думала, что сейчас Локи начнет в своей привычной манере оправдываться, шутить и паясничать, как он любит делать, но что-то в нем изменилось. – Я хочу, чтобы ты знала, Лив: все, что я делаю, я делаю для этой цели. Я обещаю, как обещала мне ты, что я никогда больше не подвергну тебя смертельной опасности. Ты стала дорога́ мне, … а для меня это редкость. Лив сидела и смотрела на него в профиль, удивляясь услышанному. Можно ли доверять обещаниям Локи? Ей очень этого хотелось. Боясь прервать возникшую тишину, она тихо спросила: – Мое пребывание здесь … часть твоего плана? Локи выпрямился и посмотрел Лив в глаза. Кажется, такой прямой вопрос удивил его. – Здесь ты в безопасности, Лив. Тебе нужно пробыть у дочери … некоторое время. А после я найду способ тебя вызволить. Локи никогда никому не изливал душу: он предпочитал заглушать боль мёдом и женщинами. Он не был своим ни в одном из миров. Ётуны считали его предателем за то, что когда-то Локи скрепил с Одином кровный союз. Асы относились к Локи с пренебрежением, и когда им самим нужна была помощь, они обращались к Локи за помощью, стараясь его задобрить. Но добрые дела быстро забываются, поэтому спустя какое-то время они снова отвергают его. С тех пор, как Один получил пророчество о детях Локи, появление которых сулит Рагнарёк, асы начали опасаться Локи, открыв охоту на его детей. Фенрир – маленький волчонок – был скован цепью и заточён в Асгарде, Ёрмунганд – тогда еще маленький змей – вовсе сброшен в океан, окружающий Мидгард, а Хель – послана в мир мертвых в вечное изгнание. Локи не был примерным семьянином, но старался им стать. Осознал эту свою потребность довольно поздно. Его отношения с семьёй были необратимо испорчены. – Я говорил тебе, что хочу создать свой мир. Мир, в котором тебя будут признавать не зависимо от того, кто ты по крови. Где за твои ошибки не будут отыгрываться на твоих детях. Я верю, что ты на моей стороне. – Я сочувствую тебе, Локи, – испытывая всю невысказанную душевную боль сказала Лив, обнимая Локи за шею. Заметив только сейчас на его плече рану, она пошла в угол комнаты, где был припасен кувшин меда. Для чего мед в Хельхейме, не понятно. Словно он ждал своего применения. Промокнув платок в напитке, Лив поднесла его к ране со словами: – Потерпи немного, будет печь. Испытав боль, Локи дернулся: – Ай, золотко, что ты делаешь? – Дай обработаю рану, чтобы не пошло заражение. – Это принимают внутрь через рот, а не через рану. Вот, что с этим надо делать. Локи без стеснения отобрал кувшин у Лив. Опустошив бо́льшую часть сосуда, он предложил остаток напитка валькирии. – Угощайся, золотко. – Ты неисправим, Локи, – смеясь забрала у него кувшин Лив, и, пытаясь повторить ловкие движения Локи, случайно облилась. Мокрая ткань сразу же прилипла к телу, подчеркивая все изгибы валькирии. Не успела Лив даже ахнуть, как Локи громко засмеялся. – Сразу видно, в Мидгарде пить не умеют. – Локи! Веттир уже не мог остановиться – веселье накрыло его с головы до ног. А еще он заметил, что платье стало слишком сильно облегать грудь девушки. – Хорошо выглядишь, золотко. Теперь ты не только привлекательна, но и пахнешь приятно. – Локи, прекрати! Вот, к чему приводят твои шутки, – немного смущаясь, злилась Лив, уходя переодеваться. – Тогда я готов шутить вечно. Недолго думая, он встал с кровати и подошел к валькирии со спины. – Ну, раз уж я виноват, позволь позаботиться о тебе. Его тонкие пальцы прошлись по её плечам, задели края платья, оголяя ключицы. Платье упало вниз и оставило Лив в полупрозрачной белой сорочке. Валькирия резко повернулась чтобы увидеть его глаза, полные желания и лукаво улыбнулась, отвечая на это негласное предложение. Его прикосновения сводили с ума. Все негодование и недосказанность отошли на второй план, уступая место наслаждению друг другом. Локи поднял Лив, держа её под ягодицами и понес на кровать. – Люблю, когда ты смотришь на меня так, – почти прошептал он над ухом, после чего прислонился губами к шее. Лив шумно вдохнула, застонав, но, на секунду вспомнив, где она находится, прикусила язык. – О шуме можешь не беспокоиться. Дверь и окно я уже зачаровал – никто тебя не услышит, – сказав это Локи сильнее впился губами в шею, после чего у Лив не было шансов не нарушить тишину громким протяжным стоном. – Какой проказник! Ты знал, что я не устою? – с легким возмущением простонала Лив. – Перед моими чарами никто не устоит, золотко, особенно если я этого захочу. – Вызов принят, посмотрим, что ты на это скажешь, – возразила валькирия, сделав подсечку коленом так, что Локи внезапно оказался снизу. Стянув через верх промокшую сорочку, Лив предстала перед Локи абсолютно голой, сидящая на его бёдрах. Все её движения разжигали желание. Она знала об этом, потому что … чувствовала физически. Дразняще качая бедрами, сидя верхом, она все больше испытывая терпение своего возлюбленного. – Дразнишь меня? – от возбуждения у Локи закатились глаза. Он схватил Лив за грудь, из-за чего с ее губ слетел очередной вздох. – Я так же мучилась, ожидая тебя. Твоя очередь. Привстав, она стянула с него штаны, а после, вернувшись в исходное положение, села. Волна запретного удовольствия накрывала с головой обоих. Локи взял Лив за талию, впившись пальцами в кожу, и резкими толчками стал направлять её движения. Комната потонула в пучине страсти. Казалось, что даже Хельхейм стал теплее. Из головы вообще исчезло понимание времени и пространства, боль в теле от тяжелой работы и вовсе не ощущалась. Здесь и сейчас была только грешная валькирия и великий хитрец всех девяти миров. Получив удовлетворение, они оба обмякли. Лив приземлилась на кровать, уткнувшись носом в грудь Локи, а тот в ответ прижал её к себе. – Ты слаще любого мёда, – говорил он, не сдерживая улыбки. – Я … Мне… Мне еще никогда не было настолько хорошо! – И мне, моё любимое золотко… Лив медленно, но верно засыпала. Она хотела еще немного побыть с Локи, но тело не слушалось. Валькирия, привыкшая сражаться и контролировать своё тело, не могла противиться накатившей усталости, которая дурманила разум. Сквозь сон до неё доносилось: «Я б…ду хр…нить тво… сон. К…гда пр…дет вр…мя, мы ув…д…мся. Об…щаю, з…лотк…»