Бывало и хуже

Отсутствие страха делало людей безрассудными. Роше верил, что безрассудности в нем было намного меньше, чем холодного разума и умения вовремя отступать, если ситуация становилась совсем дерьмовой. Верил, что все те разы, когда он бежал с поля боя, повернувшись к противнику спиной, научили его выбирать врагов себе по силам и здраво оценивать собственные возможности. Роше не был гением тактики и стратегии, не в его способностях — покорять государства силой рук и могуществом разума, однако он мог многое другое. Спасти положение войск точным ударом противнику в спину, разведать расположение вражеского лагеря, захватить языка и выбить из него ценную информацию, натренировать отряд так, чтобы все действовали как единое целое. Роше умел быть хорошим командиром и, возможно, умел быть хорошим другом. Не лучшим, не самым преданным, не самым способным, но иногда хотя бы просто быть. Роше запрокинул голову и взглянул на далекое темное небо с россыпью знакомых звезд. Густые леса испокон веков оставались ловушкой, манящей глупых людей таинственными «сокровищами» древних цивилизаций. Роше не верил в сокровища, здесь было проще найти на каждом дереве по скоя’таэлю (и получить предательскую стрелу в бок), чем выбраться отсюда живым и здоровым. Сокровища — удел дураков и бардов. Но всё же Роше зашел в этот чертов лес. — На твоем лице написаны все мысли, — произнес грубоватый, но по-своему мелодичный голос. Его обладатель спустя пару секунд показался из-за деревьев, неторопливо шагая по мягкой лесной подстилке. — Их прочитать проще, чем узнать погоду на завтра. — Тогда расскажи, о чем я думаю, — Роше перевел взгляд на своего внезапного собеседника. Он не схватился за оружие, не насторожился даже, как будто знал, что или кого встретит этим вечером на опушке эльфийского леса. Йорвет хмыкнул и коснулся вложенного в ножны кинжала. — Ты пытаешься убедить себя в том, что мирная встреча с заклятым врагом — определенно не худшее решение в твоей жизни, — произнес он и немного помолчал, спокойно оставаясь на месте и не пытаясь приблизиться. Сохранение достаточной дистанции — первое правило при общении с «заклятым врагом», а Йорвет всегда был верен правилам. — Думаешь, что вечер слишком тих и спокоен для того, чтобы быть обагренным яростью и кровью. — Надо же, — иронично ответил Роше, — как хорошо ты меня знаешь. Их перемирие было временным. Общий враг сумел ненадолго примирить скоя’таэлей и Синих Полосок, однако главы фракций всё равно норовили при каждой встрече вцепиться друг другу в горло. А только в горло ли? Йорвет сделал еще один мягкий плавный шаг, продолжая держаться пальцами за рукоять кинжала. Роше взглянул на него и положил руку на собственный меч. «Только попробуй ударить, — говорили его холодные внимательные глаза, — и целым отсюда не уйдешь». Жаль даже, что белки и полоски ждут обоих командиров неподалеку и в случае чего быстро придут на помощь, не дав им насладиться яростной дракой один на один. — Разве тебе не нужна информация? — выражение лица Йорвета практически не изменилось, лишь тон голоса стал чуть более язвительным и колючим. — Если разговор окончен, я уйду. Роше развернулся в сторону Йорвета, перестав выглядывать внезапную опасность со стороны, и взглянул на эльфа в ответ. Пространство между ними могло в любой момент вспыхнуть яркими искрами от скрещенных клинков, напряжение между двумя старыми врагами можно было пощупать руками и разложить по тюкам, дышать было самую малость тяжело — и одновременно почему-то слишком легко и свободно. Прохладный свежий воздух наполнял легкие, охлаждал голову, заставлял оттягивать момент истины. Так хорошо и привольно казалось Роше в этом проклятом лесу наедине с острым на язык эльфом, что он практически забыл о миссии. — Постой… Йорвет, — он запнулся всего на долю секунды, но эта пауза ощущалась как несмываемый позор из-за неожиданного косноязычия. Слова приходилось выталкивать из себя через силу. — Возможно, я погорячился. Уголок губ Йорвета дрогнул, тая в себе намек на едва заметную улыбку, и Роше вздохнул. Он чувствовал себя побежденным — снова, — и только слабое предвкушение будущей расплаты позволило ему удержать себя в руках. Он еще успеет отыграться, а пока… — Ладно, давай послушаем, что за весть принесли твои птички.