Interceptor. After

Он никогда не был шоуменом, хотя умел вещать. При мысли об этом с губ слетел короткий смешок: он не мог не уметь, поскольку сын миллионера обязан в числе множества навыков овладеть и риторикой. Правда, чем старше становился Александр Кессель младший, тем меньше радовали отца его рассуждения о том, сколь гнила и лицемерна существующая социально-экономическая система. Кессель улыбнулся, глядя в небольшое старое зеркало над железной раковиной. Из отражения его рассматривал мужчина средних лет с «правильными» чертами лица, зачёсанной набок чёлкой и внимательными светлыми глазами. А на форменной куртке — название клининговой компании, с которой был заключён договор об обслуживании SBX-1: секретной платформы, носившей на себе системы для перехвата межконтинентальных баллистических ракет. Он был всего лишь уборщик. Неприметная фигура, низведённая в умах некоторых солдат до состояния безликой функции. Что забавно, такой же обезличенной функцией являлся он и в родном доме, разница заключалась лишь в предназначении. Наследник. Молчаливый и покорный, но подчинявшийся слову тех, кто имел больший вес – не за счёт эрудиции, но благодаря положению в обществе и финансовому благосостоянию. Как правило, полученному от родных. Поэтому да: старая униформа и испачканные перчатки вместо дорогого смокинга и бокала с шампанским меняли оболочку, но не суть. Кессель прижался лбом к зеркалу, чувствуя приятный холод. Тело ломило: привезли новое оборудование, и команда целый день таскала его туда-сюда, пытаясь подключить, обнаруживая, что кабелей с нужным разъёмом нет, извращаясь так, как не снилось глубинам Даркнета, и снова пытаясь подключить… Кессель работал вместе со всеми. Пролёт за пролётом, этаж за этажом: незримой тенью перемещаясь по коридорам и изучая вентиляционные шахты, по которым они пустят газ; планы эвакуации, которые он заблокирует, дабы команде было проще всех перебить; порядок охраны оружейной и многое, многое другое. Всё ведь пачкалось и нуждалось в уборке. Кессель не возражал: наводить порядок ему даже нравилось. В конце концов, американское общество замаралось очень и очень давно, и кто, как не хороший уборщик, избавит его от заржавевших, поломанных механизмов, расчистив место для новых? Он убрал умывальные принадлежности. В небольшой душевой пахло лосьоном после бритья. Снаружи ревел ветер, а у себя в кабинете командир SBX-1 полковник Маршалл наверняка приложился исподтишка к фляге, «надёжно» спрятанной в верхнем ящике под толстой синей папкой с накладными. Кессель знал содержимое всех папок в кабинете полковника: он ежедневно протирал пыль и два раза в неделю мыл полы, зачастую делая это в полном одиночестве. Хорошо быть безликим. Кесселя это устраивало… но только сейчас. Он сложил выданное полотенце для лица и убрал в свой шкафчик. Туда же — вещи. Скоро отбой, и пока остальной персонал, в который были вкраплены и его люди, разбредался залипать в соцсетях, лёжа под тонкими колючими одеялами, он продолжал планировать. Штриховать нюансы. Рассматривать новые и новые угрозы и способы их предотвращения. Чтобы в нужный момент — когда ракеты взлетят; когда все граждане содрогнутся от страха; когда Америка закричит миллионами перепуганных голосов, захлебываясь слезами безысходности, — он показался и назвал своё имя. О да, его выступление станет настоящим гвоздем сезона, вот только сезон продлится не более двадцати четырёх минут. А затем — чистый лист.