Мати Тиамат и дщерь ее Тейлор

***

      Тиамат. Богиня-мать. Прародительница всего живого. Соленое море. Зверь II. У нее много разнообразных имен, но прежде всего она Любящая Мать. Она любила, любит и будет любить своих детей. В глубине океанов, где никто не может ее увидеть или услышать она горько плачет, потому что дети не любят ее. Они предали ее. И бросили быть одной.       Тогда она попыталась создать себе других детей, из грязи. И поверьте, она их любит, и ей было больно, когда ее первые дети стали на них охотиться, убивать и уничтожать их, просто потому что считали их мерзостью. Ей снова было больно, и снова ее плача никто не услышал.       Шли долгие века и тысячи лет, но никто не мог не услышать или увидеть. Никто из ее любимых детей даже не пытался этого сделать.       Но Тиамат была не только Любящей Матерью, но она еще была и терпеливой Матерью. Боль родов нужно уметь терпеть. И позже это терпение помогло богине-матери, когда она стала грустить, ожидая того момента, когда ее дети смогут наконец-то услышать ее.       В своем ожидании она обратила свой взор на другие миры, она и сама не знала чего она там ищет, что жаждет там увидеть. Но сердце подсказывало ей, что нужно смотреть дальше и искать.       Ей попался один мир. Он был похож на то, что она сама сотворила в своем чреве. Но им он не был, пусть и был похож просто невероятно. Лишь не было здесь ее самой, богов, магии, Гайи или Алайи.       Этот был мир странным, но смотрела на него. Видела рост и развитие человечества, даже пыталась позвать их, чтобы они обратили на нее свое внимание, ведь и их она считала своими детьми, пусть они не рождались из ее чресел. Могучие бури были ее зовом, шторма уничтожавшие корабли и прибрежные города, в своем желание обратить на себя внимание своих-не-своих детей она не сразу заметила, то какие несчастья она им причинила. А затем заметила. И опечалилась.       Снова она убрала она свое взор от этого мира, но запомнила его.       Прошло еще много времени, много событий. Тиамат снова печалилась, потому что она вновь причинила много боли своим детям, позволив себя обмануть.       В отчаянии она вновь начала плакать, оплакивать умерших детей и тех кому просто причина невыносимую боль. Она разделяла ее с ними, но вновь оказалась отрезана от мира, запертая в океане.       Ей ведь казалось, что дети вот-вот смогут вновь полюбить свою Мать. Они услышали ее! Но не поняли... Не поняли, что она хотела от них, что хотела сказать им, а гнев лишь мешал ей достичь своей заветной цели.       Должны были пройти еще тысячи лет, прежде чем боль смогла бы утихнуть хоть немного. С ней же должна была поуспокоиться и печаль, пусть и не уйдет. Она уйдет, лишь когда дети услышат ее.       Но случилось то чего не случалось раньше. Она услышала плач дитя, зовущего свою мать. Было необычно, что этот плач пришел из того мира за которым наблюдала когда-то, там она тоже надеялась, что дети смогут услышать ее. И вот теперь она слышит плачь своего дитя.       И какая Любящая Мать не пойдет успокаивать свое драгоценное Дитя? Не Тиамат.       Она пела свою песню, направляясь к своему ребенку, чувствую боль дитя и разделяя ее.       Она не заметила, как что-то случилось, какое-то столкновение...

***

      Тейлор Эберт была глубоко печальным существом. Даже не человеком. А как бы она сказала иначе? Обращаются ли с людьми также, как и с ней? Она так не думает.       Несколько лет назад ее собственная мать, глубоко любимая ей и ее отцом, погибла в автомобильной аварии и тогда ее жизнь стала разваливаться. В те, когда неделю подряд плакала в своей комнате в подушку, вспоминая свою мать и моля всех кого только могла, чтобы она вернулась к ним. К ней. Она по ней невероятно скучала.       Тогда она думала, что это был худший период в ее жизни. Казалось, что вместе с мамой умер и папа. Он стал тенью себя прежнего, много пил, редко выходил на работу и совсем забыл о ней, своей дочери. Тейлор даже пыталась быть сильной ради своего отца, пыталась ему помочь, но папа словно ее не замечал.       Если бы не друзья семьи, то они бы так и умерли, как и многие в Броктон-Бей. Алан, лучший друг отца еще со времен колледжа, встряхнул Дэнни и временно взял Тейлор к себе, пока сам мистер Эберт не придет в себя.       В доме Барнсов все было совсем иначе, там была Зои, жена Алана, которая попыталась дать ей материнское тепло. Был и сам мистер Барнс, пусть и лишь временами. Была и Эмма, ее лучшая подруга. Сестра во всем, кроме крови.       Стало казаться, что все станет лучше, потому что папа перестал пить, снова стал походить на себя. Тейлор вновь вернулась домой.       Только как прежде уже не стало. Стало ясно, что вместе с Аннет умерли важные части в Тейлор и Дэнни. Отец и дочь отдалялись друг от друга день за днем. Они словно стали чужими друг другу.       Затем чуть больше года назад, летом 2009 года она отправилась в летний лагерь, поездку в который организовал ее отец. Тогда в последний раз попрощалась с Эммой.       То лето было чудесным. Казалось, что мир оживает все большим количеством новых и ярких красок. Она даже мечтала о том, чтобы они с отцом вновь стали семьей, пусть и никогда не будет так, как был с мамой.       Но надежда рухнула в тот самый момент, когда вернулась из летнего лагеря и пошла к Эмме, чтобы рассказать ей о лагере и о своей идеей, как тогда казалось, идеальной. Сейчас она кажется ей глупой.       В тот день она уже не встретила Эммы, то был монстр, скрытник, принявший ее облик. Или жуткое создание какого-нибудь особо злобного и не шибко умного биотехнаря. Эмма прогнала ее, оскорбляя жуткими, болезненными словами от которых сердце Тейлор кровоточит и по сей день.       Затем она пошла в Уинслоу. Она подала свои документы в эту школу, хотя и могла поступить в Аркадию, ее оценке ей это позволяли сделать легко и просто, нужно было только сказать папе. Но у Эммы не было достаточного количества баллов и ради нее она подала документы в туже школу, что ее названная сестра.       В ответ Эмма стала превращать ее жизнь в ад. Это был ужасающий кошмар, когда она каждый день приходила в школу. Эмма и ее новая лучшая подруга, такой же монстр, каким и стала Эмма, ей в этом помогала с превеликим удовольствием. Затем пришла третья, их подпевала скорее, чем настоящая подруга. Гламурная гиена, социальная бабочка, летавшая тут и там, и пускавшая о ней сплетни, используя секреты, которые она узнала от Эммы. Ведь Тейлор поведала все о себе Эмме, когда та еще была ей сестрой, а Эмма тогда открылась ей в ответ.       Поначалу Тейлор пыталась жаловаться учителям. Даже ходила к директору Блэквелл. Но никто ее и слушать не хотел, потому что она была социальным изгоем, мрачной одиночкой, такие как она тихо сидят в углу, никому не нужные и всеми забитые.       Когда жалобы не помогли, а сделали только хуже, потому что травля усилилась, Тейлор пришла в голову другая идея. Если я не могу получить помощи от учителей, то почему бы мне не перевестись в Аркадия, как я того давно хотела?       Но было уже поздно, потому что когда попыталась это сделать, подав прошение о переводе, то секретарша просто рассмеялась ей в лица, а затем сбросила документ в шредер.       Затем ее оценки стали хуже и всякая надежда на то, что она сможет перевестись в Аркадию умерли, как и ее надежды вернуть ее отца.       Тогда приняла свое последнее решение. Ей нужно было лишь выстоять в этом шторме стойко, доучиться в школе, а затем идти учиться в колледж, она любит английский и литературу, так почему бы ей не пойти по стопам матери и не стать профессор английского языка. Ей эта идея понравилась.       Тейлор держалась так стойко, как только могла. Но с каждым днем травля усиливалась, становилась все более жесткой и она стала опасаться, что Мэдисон может подговорить парней из футбольного клуба убить ее или изнасиловать. Что София может столкнуть ее с лестницы так, чтобы Тейлор сломала себе позвоночник, оставив ее калекой на всю жизнь. Или что Эмма выболтает все ее секреты школы и морально ее уничтожит. С каждым днем она все сильнее боялась приходить в школу все больше.       А затем травля прекратилась. Не было никаких взглядом, шепотков или толчков. Никто ей не мешал, никто не оскорблял. Показалось, что Сучье трио я уже наскучила, они даже нашли себе другую жертву. Малодушная часть меня даже радовалась, что кто-то другой будет страдать вместо меня. Но я ругала эту часть меня, тем не менее я не могла ничего сделать, чтобы помочь бедняге.       Это было до зимних каникул. Сами зимние каникулы прошли мрачно, холодно и одиноко для Тейлор. Отец проработал все эти дни, даже не поздравив ее с праздниками в ответ, когда она это сделала. Она искренне попыталась наладить между ними связь. Но отец был мрачнее свинцовых туч и никакие усилия со стороны Тейлор ничего не смогли исправить.       Затем она снова вернулась в школу, в мрачном настроении от испорченных каникул я не заметила, как тихо шептались обо мне ученики. Их предвкушающих взглядов, направленных в спину.       Что-то неладное она заметила лишь, когда почувствовала вонь из своего шкафчика. Недоброе чувство заполнило ее нутро, краем глаза она видела беспечные разговоры между Софией и Эммой, их веселое щебетание. К ее вечному неудовольствию ее шкафчик и шкафчики Софии и Эммы были рядом, что означало, что она практически всегда видит их в начале дня.       Открыв дверцу своего шкафчика Тейлор ужаснулась, увидев огромную кучу мусора. Грязь, использованные прокладки, сгнившие тампоны, прогнившие яблоки, заплесневелые куски хлеба и осколки маминой флейты, которые она узнала сразу, как только увидела их. Еще года назад флейта ее матери была украдена у нее, когда Тейлор по глупости притащила ее в школу, нося как своеобразный талисман. Лишь ненадолго она положила флейту в свой шкафчик, даже не зная, как легко его могли взломать и украсть оттуда. Она вернулась и обнаружила, что флейта украдена. Лишь через несколько часов она нашла пару маленьких осколков и ничего больше. И вот она видит еще несколько в мусоре. Ее руки потянулись к ним, Тейлор хотелось плакать, но она сдержала себя.       Затем ее запихнули в шкафчик, толкнув спиной к дверце. Моментально она почувствовала, как верхняя полка рассекла ей лоб и бровь. Крючки впились ей бока, она даже подумала, что до крови. Зная ее удачу, так оно есть. Осколки флейты порезали ей ладони, но не смотря на боль, Тейлор их не отпускала.       Она не давала страху завладеть собой, погружаясь в воспоминания о матери, такие далекие и тусклые, но прекрасные и любимые. Тейлор не заметила слез стекавших по ее щекам, смеха снаружи, насекомых и личинок впивавшихся в ее плоть, не могла заметить, как гной, плесень и грязь заражали раны, лезли ей в глаза, уши и ноздри.       Она не слышала, как повторяла: "Мама, приди, почему ты ушла?", "Мамочка, я скучаю по тебе", "Мама. мне грустно без тебя". Не обращала внимания, когда грязь и насекомые заползали в рот, она была сосредоточена на последних счастливых мыслях.       А затем она потеряла сознание. Там, во тьме, где ее сознание спало, она слышала песню, голос своей Матери, приближающейся к ней. Она говорила, что все будет хорошо. Что Мама здесь, Мама поможет. Мама ее не оставит.       Наяву губы Тейлор изогнулись в жуткой улыбке, но этого еще долгие часы никто не увидит. А когда кто-то придет и откроет дверцу ее шкафчика, то увидит гниющее тело, разлагающееся и пожираемое грязью, личинками и пахнущее соленой океанической водой.