Not to Fuck

Это Ники был виноват. Точнее, это новая хипстерская тусовка, в которую его затащил Эндрю, когда начал зависать с тем рыжим недоразумением. Но вообще все начал Ники.       — Слушай, у меня знакомый есть, фотограф, и у него выставка скоро, — сказал он, когда Аарон опрометчиво согласился пообедать с ним в том пафосном месте, где вся тусовка теперь собиралась, какое-то модное кафе с завышенными ценами на простой салат из ботвы. — Короче, ему фотки твои понравились, и он хочет тебя снимать.       Аарон перестал ковыряться в салате, и поднял на Ники удивленный взгляд.       — Какие еще фотки?       — Из инсты. Не тупи, ну. Мне Нил сказал, что Кевин спрашивает про брата его парня. Из всех его братьев я самый симпатичный, но оказалось, что речь о тебе.       — Кевин Дэй, который делал Эндрю тот жуткий фотосет в розовой ванне?       — Почему жуткий? Там неон был розовый, а не сама ванна…       — Да похуй. Нет, спасибо.       — И мои фотки в свадебном платье тоже он делал.       — В каком платье? — теперь Аарон совсем отложил вилку, оставив попытки наковырять в салате что-то съедобное, и вытаращился на невозмутимого Николаса, который подпер голову рукой и оценивающе разглядывал Аарона, будто гадая, что фотограф в нем нашел.       — Он мне еще не отдал фотки, я покажу потом. Вообще огонь получилось! Но на выставку они не пойдут. Соглашайся, Кевин, конечно, своеобразный человек, но там чуть-чуть потерпеть придется, зато какой результат! И это бесплатно!       — Ну не знаю, — фыркнул Аарон с сомнением. На самом деле фотографии у Эндрю вышли и правда крутые. Технически. Всякие "оригинальные" фотосессии он считал идиотизмом, но относился к ним с некоторой долей любопытства. Тем более если у всех идиотский фотосет есть, а у него одного нет, это же несправедливость! — И что значит "своеобразный"?       Ники загадочно ухмыльнулся.              Аарон честно не знал, зачем пришел. Общения с Кевином в переписке как-то не получилось. Аарон согласился, чтобы Ники дал его номер телефона Кевину, и тот написал в тот же день фразами, от которых веяло ожиданием беспрекословного подчинения, где и когда Аарону нужно быть. Придурок ставил точки в конце предложения, на аватарке у него была черная заливка, и он свалил посреди беседы, даже не убедившись, что Аарон согласен. Ники сказал, что с Кевином тяжело работать, что он творческий человек со своими заморочками, но попасть к нему в работу большая удача, а уж если он сам позвал, отказываться и вовсе глупо. Что для талантливых людей типично быть мудаками.       Меньше всего Аарон хотел связываться с таким типом без особой пользы для себя, но любопытство толкнуло его в эту бездну.       Студия находилась почти в центре, что неудивительно для фотографа, к которому хрен попадешь из-за спроса. Аарон в таких местах чувствовал себя неуютно, и от стресса выебывался и наглел еще больше. Но когда Кевин открыл ему дверь, на Аарона навалилась вся тяжесть сделанного выбора и он, редкий случай, неуверенно застыл на пороге.       Во-первых, Кевина самого можно было снимать в качестве модели. Во-вторых, его никто не стал бы фотографировать, если бы он всегда ходил с таким выражением лица. Окинув Аарона мрачным взглядом, он нахмурился еще больше, как будто остался недоволен несоответствием ожидания и реальности.       — Привет. Я… — более тихим голосом, чем говорил обычно, пробормотал Аарон, вместо привычного "А че ебало такое сквасил?"       — Кевин, — перебил тот, протягивая большую, но изящную ладонь, которую Аарону трогать не очень хотелось. Во-первых, мудак ты, Кевин. Во-вторых, че красивый-то такой.       — Аарон, — обреченно буркнул Аарон, все же принимая крепкое, но очень короткое рукопожатие. Дэй очень быстро отвернулся.       — У меня несколько тем, но ты только для одной подходишь, — заговорил он, направляясь внутрь помещения и не проверяя, идет ли за ним Аарон. Здесь, кажется, было несколько комнат, но все двери оказались плотно прикрыты.       Аарон вздохнул. Зря пришел — сейчас ему только расскажут, какой он неподходящий, что у него не те скулы, брови и рост, как будто он сам напрашивался!       — Нравится шибари? — вдруг спросил Кевин, резко оборачиваясь, и Аарон, уже готовый к ядовитой отповеди, остановился, едва не запнувшись.       — Чего? — переспросил он глупо.       Кевин на вид оставался спокойным, но Аарон буквально кожей чувствовал исходящие от него волны раздражения или нетерпения.       — Связывание.       Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и Аарон пытался понять, разыгрывают его или нет. Ники предупреждал, что Кевин "своеобразный" и к своим моделям он относится как арт-объектам, а не живым людям, но… связывание?       — Я таким не занимаюсь, чувак, — нервно улыбнулся Аарон, готовясь в общем-то к тому, что тогда его выставят из студии или просто поржут и предложат какую-то херню попроще.       — Зря, — сухо ответил Кевин. — Тебе бы пошло. И ты спасешь эту выставку, если мне удастся тебя уговорить.       — Ты серьезно собираешься меня связывать? Это вообще безопасно?       — Абсолютно. У меня большой опыт, я использую только мягкие джутовые канаты. И это для постановочного фото, поэтому все будет лайтово. Считай, не по-настоящему. У тебя есть аллергия на красители, астма, проблемы с давлением?       — Нет. — Аарон нахмурился. Пока это все звучало как-то неожиданно. Но для Дэя уже все было решено.       — Отлично. Раздевайся в ванной. Можешь взять там халат. — Он махнул рукой в сторону одной из дверей, а сам направился к другой. Аарон увязался следом, потому что — погодите минуточку — раздеваться?       За дверью оказалась спальня или, по крайней мере, кровать, застеленная шелковым постельным бельем синего цвета. Из тех, на которых просто невозможно спать, не скатываясь, поэтому Аарон догадался, что это лишь декорации для съемки. Правда, эта мысль его напрягла.       — Раздеваться-то нахуя? Полностью?       — Естественно. — Кевин собирался настраивать свое оборудование или что, но вместо этого с уже нескрываемым раздражением обернулся к Аарону. — Уверен, что упоминал об этом в разговоре с Ники.       — Уверен, что Ники мне ничего об этом не говорил.       Аарон понятия не имел, как он относится к раздеванию перед фотографами, потому что в принципе никогда о таких фото не задумывался. Но точно знал, что перед Кевином лучше не раздеваться. Во-первых, он мудак. Во-вторых, а че красивый-то такой?       Дэй не поменял выражения лица, и Аарон с трудом сглотнул под его строгим взглядом. Но Кевин очень терпеливо вздохнул и положил ладони на его плечи, заставив вздрогнуть от прикосновения. Казалось, еще немного, и Кевин выдернет ему руки из суставов, хотя он даже не давил.       — Ты спасешь эту выставку, — сказал он проникновенным голосом, глядя Аарону в глаза, отчего колени стали какими-то желейными.       — Что, проблема найти того, кто перед тобой разденется?       — Не проблема, но я хочу тебя. — Кевин развернул его за плечи и подтолкнул. — Ванная там.       И Аарон послушно проследовал туда и закрыл за собой дверь. Первым порывом было позвонить Ники и высказать все, что думает по поводу его памяти или умственных способностей. Какого хрена он умолчал, что тут планируется обнаженка?       Но вместо этого он немного подышал носом и успокоился. В конце концов, это могло быть действительно смешно, у всех есть идиотские фотосеты, а Аарон почему самый обделенный? А учитывая тематику и что он будет голый, это станет самым идиотским фотосетом, и он с легкостью обойдет даже Ники в платье. К тому же — выставка. Аарон никогда не любил светить лицом, но вряд ли кто-то знакомый на эту выставку попрется, кроме того же Ники, да рыжего недоразумения Эндрю.       Поэтому он быстро стянул с себя одежду и аккуратно сложил ее на стиральной машинке, напялил вместо нее белый махровый халат, навряд ли принадлежащий высокому широкоплечему Дэю, но все равно Аарону здоровенный.       Когда он вышел из ванной, тот сунул ему в руки несколько листов бумаги с напечатанным текстом.       — Подпиши согласие. Просто что ты осознаешь, что происходит, и идешь на это добровольно. Кстати, на выставку я не беру совсем откровенные фото, но если захочешь, для тебя могу сделать и такие.       Аарон, одновременно пытаясь вчитаться в текст и слушать Кевина, быстро потерял нить разговора.       — Не уверен, что это добровольно. Не нужно мне таких фоток… Почему именно шибари?       — Эстетика линий, — пояснил Кевин, как будто это было очевидно. — Снимай халат, садись на кровать.       — И что, я буду тут связанный и совершенно беспомощный? — уточнил Аарон лишь слегка возмущенно, но Дэй усмехнулся.       — Боишься, что я отожму у тебя айфон и сбегу из своей же студии?       Аарон хотел было на эту тему злобно пошутить, но тот продолжил как ни в чем не бывало:       — Или изнасилую тебя? Очень важное для фотографа правило: собираешься делать откровенные снимки — не ебись.       Аарон тут же забыл шутку и неловко (как будто он об этом сожалеет!) спросил:       — Почему?       — Потому что тогда фоток не получится. Выставка для меня важнее. Снимай уже халат, день не резиновый.       Аарон не стал больше спорить и скинул свою единственную одежду, присел на край кровати, скромно, как девственница в первую брачную ночь. Шелковое постельное белье было ожидаемо скользким и неприятно прохладным.       Дернул плечом, покрываясь мурашками одновременно от прохлады и оттого, в какой нелепой ситуации оказался. Он думал, это будет забавно, но пока испытывал только не присущую обычно ему неловкость.       — Повернись спиной и заведи руки назад, — скомандовал Кевин, появившись из другой комнаты, куда он отлучился буквально на минуту. Задержал взгляд на голых плечах Аарона и тут же отвернулся. В его руках был моток веревки ярко-красного цвета. Кевин принялся разматывать шнурок, пробегая пальцами по материалу, будто на ощупь убеждаясь в его прочности. Эстетика, блядь, линий.       Не забыв всем лицом выразить сомнение, Аарон подчинился и ощутимо вздрогнул, когда веревка коснулась его кожи. Кевин явно делал подобное не впервые, поэтому его движения были быстрыми и умелыми, но Аарону все равно казалось, что что-нибудь обязательно пойдет не так, они не смогут после развязать его, и он так и умрет в путах, а потом торжественно поедет в морг, перевязанный красным шнурком, как подарок ленточкой.       Завязанную узлом петлю Кевин продел в левую руку Аарона, пропустил через плечо, опоясал ею грудь, и натянул веревку, доведя до правого запястья, чтобы зафиксировать положение правой руки.       Аарон дернулся, но недостаточно сильно, чтобы все испортить. Не выпуская веревки из руки, Кевин без особой заботы буркнул:       — Я еще не закончил. Расслабься, иначе могу сделать больно.       Звучало, конечно, интересно и даже немного смущающе, учитывая контекст, но поддаваться этому чувству Аарон не собирался.       Впрочем, совету он последовал, негромко буркнув: "Извращенец".       Кевин не услышал или притворился, сделал виток веревкой вокруг правой руки и повел ее в обратную сторону, вплотную к предыдущему витку. То, что у него получалось, даже радовало глаз: тонкий красный шнурок действительно хорошо смотрелся на бледной коже Аарона. От мысли, какие следы от веревки появятся на ней уже завтра, у него пересохло во рту.       Аналогично закрепив веревку на левом запястье, Кевин быстро повторил все несколько раз, а затем завязал мудреным узлом на правой руке и, судя по повисшей тишине, оглядывал результат своих стараний.       — Приемлемо, — сообщил он в конце концов, и Аарону померещилась в его голосе какая-то новая нотка. — А теперь ноги.       Аарон обернулся, хотя со связанными руками это было неудобно, одаривая Кевина вполне красноречивым взглядом: веревка умеренно давила на кожу, но стоило ему чуть пошевелиться, как она начинала немного натирать, и это ощущение странным образом не казалось неприятным. Аарону хотелось поскорее закончить с этим, пока у него не встал или еще какая-нибудь неуместная ерунда не произошла. Но Дэй и слышать ничего не желал, только повелительно махнул рукой, чтобы Аарон разворачивался.       — Ложись на спину, — приказал он, и на этот раз Аарон не стал заставлять его ждать, тем не менее ехидно поинтересовавшись, пока устраивался поудобнее:       — Ты случайно порно не режиссируешь?       Кевин замер на несколько секунд с веревкой в руках, удивленно глядя на Аарона. Затем пожал плечами и равнодушно произнес:       — Нет, но если ты для себя интересуешься… Ногу согни.       Ловко надев петлю, Кевин сделал несколько оборотов вокруг лодыжки, продел веревку под виток и опоясал ногу в обратном направлении.       Веревки хватило только на одну ногу, но и этого, видимо, было достаточно. Кевин помог Аарону подняться на колени и вдруг первый раз за весь сеанс улыбнулся.       — Нигде не передавливает? — с неожиданной заботой спросил он, и Аарон отрицательно мотнул головой, морщась от непривычных ощущений. — Когда станет неудобно или некомфортно, сразу скажи.       — Все нормально.       — Я сказал "когда", а не "если". Спиной ко мне.       Аарон был уверен, что им даже мать в детстве так не командовала. Со вздохом он попытался развернуться, но оказалось, что связанному это не так-то просто без чужой поддержки, а Кевин уже отошел, задернул плотные шторы на окне и включил неоновые лампы.       Аарон заморгал от странного ощущения — он был совершенно трезв, но ему казалось, что он тонет в вязком синем свете, как при сильном опьянении. Точечные розовые светильники показались плавающими перед глазами точками, Аарон зажмурился и пошатнулся, потеряв опору и ориентацию в пространстве. На плечи легли горячие ладони, и он шумно выдохнул. Веревка ощутимо врезалась в кожу, на бедре это ощущалось особенно сильно. Непроизвольно захотелось прижаться к Кевину ближе, пока он стоит там сзади, но это желание быстро прошло, когда Аарон услышал:       — Ты так с кровати свалишься, давай на середину.       Он закатил глаза, но подчинился, мстительно думая, что этому парню на фотосессии секс точно не светит с таким отношением, видимо, поэтому фотки у него получаются настолько шикарные.              ***       — Охренеть. Аарон, где ты все это время прятал вот это вот?       — Да не ори ты!       — Но это же… Что он сделал, чтобы раскрыть в тебе такое? — Ники обвел рукой все три снимка, которые попали на злосчастную выставку. Аарон, конечно, думал, что будет только один, но на всякий случай напялил капюшон и темные очки и выглядел теперь как наркоман, который случайно забрел не в то место. Но все старания по маскировке были зря, вряд ли кто-то узнал бы его в парне с фотографий.       Аарон сам себя не узнавал. Конечно, это освещение и ретушь сделали из него совсем другого человека.       Теперь ясно было, что имел в виду Дэй, говоря об эстетике — веревка не только создавала сложный красивый узор, но и будто взаимодействовала с его телом, где-то подчеркивая его уязвимость, а где-то сексуальность. От всех трех снимков веяло таким чувственным эротизмом, что становилось неловко, и вовсе не в плохом смысле. Кевин на выставке был далеко не единственным фотографом, и обнаженки тут хватало, но возле его работ люди задерживались дольше и толпа почти не рассеивалась.       На первом снимке Аарон стоял на коленях спиной к фотографу, лишь слегка развернув плечи и обернувшись. Его профиль выглядел строго, а направленный вниз взгляд из-за полуприкрытых век будто говорил о том, что он, хоть и связан, является хозяином положения.       На самом деле он ныл, что вот-вот наебнется, потому что затекли ноги, пока и правда не потерял равновесие. Дэй долго отчитывал его, ставя обратно в нужную позу, и в кадре Аарон зло и устало опустил взгляд, фантазируя о том, как придушит его этими сраными веревками, как только освободится.       На втором снимке Аарон сам себе казался уязвимым, сдавшимся — видимо, этого эффекта Кевин и добивался, издеваясь над ним полтора часа. Аарон лежал на боку, совершенно уже без сил. На лбу выступила испарина, веревки приятно натирали, возбуждение отключало голову. У него не осталось сил держать позы, и Кевин просто сделал несколько кадров напоследок. На них не было видно лица, спрятанного в одеяле и за длинной челкой, и Аарон думал, что это так, поиздеваться, прежде чем наконец-то развязать его, но снимок был здесь. Удивительно, как Кевин ухитрялся ловить чистые неприкрытые эмоции в одном моменте, за секунду до того, как сине-розовая сказочная атмосфера станет раздражающей обыденностью.       — Вот эта серия снимков мне особенно нравится. — Самая частая фраза, которую Аарон сегодня слышал. Нужно было сваливать отсюда. Кевин, к счастью, был постоянно занят болтовней с кем-то и до сих не заметил его. Аарон хотел бы, чтобы так и оставалось, но что-то в глубине души мешало ему просто уйти. Может, нужно было все-таки оставить себе шанс, попросив у него остальные фото.       Женский голос за спиной продолжал восторженно звенеть:       — Такая страсть, такая чувственность — и столько голода в этих темных глазах. Удивительный контраст цветов это только подчеркивает. Кажется, будто если разорвать эти путы, миру настанет конец! Но вместе с опасностью от человека на снимках исходит такая мощная сексуальная энергия!       Аарон вздохнул. На третьем снимке он по-прежнему стоял на коленях, но на этот раз лицом к фотографу. Оно почти полностью скрывалось в синем свете, розовые блики гуляли только по плечам и груди. Тело было напряжено, брови болезненно сведены, а в глазах неприкрытая злоба.              — Ну что ты рожи такие корчишь, я что, потерял в кровати вибратор, а ты на него сел?       — На хуй иди, а? У меня нос чешется уже минут сорок!       — И че, почесать тебе?       — Себе почеши!       — Тогда вставай в позу и лицо попроще.              Раздался смешок, от которого у Аарона по спине поползли знакомые мурашки, и кожа занемела в тех местах, где еще недавно ее стягивали веревки.       — Да, с моделью мне повезло. Я уже снимал его близнеца — и, знаешь, совсем другое впечатление. Стоило мне только увидеть его непрофессиональные повседневные фото, и недостающая тема, над которой я столько ломал голову, тут же была придумана, в один момент.       — Да уж, мимо такого человека не пройдешь, даже если на нем будет какая-то одежда, — засмеялась девушка, и Аарон закатил глаза под темными очками. Ники неприлично заржал, привлекая к себе внимание.       — Привет, — обрадовался ему Кевин. — Извини, Элисон. Оставлю тебя на минуту.       — Да-да… — Краем глаза Аарон заметил, что Элисон отошла, а вот Кевин остался поболтать с Ники.       — Что ты сделал с моим братишкой, я не знаю этого человека! — воскликнул тот.       — Раздел и связал. — Голос у Кевина был непривычно мягкий, сразу выдающий улыбку. На Аарона-то он только рычал. — Ничего больше.       — А полтора часа истязаний? — От обиды и возмущения Аарон забыл о маскировке. — Ничего не перепутал?       Кевин неловко вздрогнул и повернулся к нему, в глазах медленно появилась тень узнавания.       — Аарон. Ты же сказал, что если и придешь, то ради того, чтобы сжечь выставку.       — Поэтому я и здесь.       Ники, предатель, первый раз в жизни наскреб каплю тактичности и свалил к другим фоткам Кевина, а Аарон, приняв то, что его раскрыли, вздохнул и, немного смущаясь, с вызовом спросил:       — Значит, эта тема специально для меня? — Кевин согласно моргнул, не отводя незнакомого очарованного взгляда. — Тогда я хочу еще.       Дэй протянул руку, и стянул с Аарона темные очки.       — Со снимками или без? — улыбнулся он.       — Никаких больше сраных снимков, — с чувством ответил Аарон, но все равно не удержал ответную ухмылку. — Но веревки захвати.