Настоящая любовь не ржавеет

      Убежище пало.       Ещё нет, точнее, но исход предрешён.       Ржавчина уже всюду — разливается по просторам острова морем тёмно-малиново желчи. Пятнает голубую траву, склеивая между собой её флуоресцентные стебли. Приминает их, скрывая своей колышущейся массой. Ржавчина неоднородна — её поверхность опадает и вспучивается. Дышит, напоминая болото. Трясину, поглощающую всё, чего коснётся. Даже так называемые «точки силы», служащие источником струй Потока, забиты тёмно-тёмно-тёмно-красной массой. В тех местах, где раньше на поверхность вырывались дымящиеся ленты голубого света, теперь щерятся многогранные пики острых кристаллов, источающие зловещее багровое сияние.       Остров Гуймае не узнать. Ещё вчера он был прекрасен и полон жизни. А сегодня напоминает поражённые Ржавчиной острова.       Кляксы грязной красноты пятнают камни, облепляя подножья холмов, и карабкаются выше — к вершинам. Превращают ручьи в потоки тягучей, словно кисель, массы ядовито-марганцевого оттенка. Даже небо изменило цвет и пылает теперь тревожно-алым.       Трудно поверить, что ещё прошлым вечером они с Ю отмечали победу медынёвкой и радовались избавлению от Шершней Озиаса. Кею казалось, что они справились, навсегда распрощавшись с Ульем. Что теперь впереди их ждёт только счастье, разделённое на двоих. Ведь они с Ю заслужили это, блум побери. Они бросили вызов обществу, сражались и вышли победителями.       Кей и представить не мог, что угрозой Убежищу станут не настойчивые Шершни, посланные Ульем, а поражённая Ржавчиной Ю.       Нынешнее положение вещей — её рук дело. И парню страшно от того — с какой скоростью может распространяться Ржавчина, если её рост грамотно направлять. Протекай процесс естественным образом и понадобились не годы даже, а десятилетия, чтобы остров полностью зарос красной дрянью. Ю справилась ровно за сутки. Она научилась сгущать Поток, превращая его в Ржавчину.       Теперь Гуймае поражён целиком. Включая фауну.       Даже Хрюнчик не избежал печальной участи и бродит теперь где-то, скрываясь от бывшего хозяина. Наверное, Ю тоже не хочет подвергать его опасности, поэтому и держит вдали от сражений, натравливая на возлюбленного поражённых Ржавчиной животных.       Они и раньше то представляли угрозу, а теперь, когда у существ есть направляющая воля, координирующая их атаки, сражаться становится, на порядок сложнее. Особенно никто не прикрывает тебе спину. Ни тебе поддержки, ни двойного удара, перед которым мало кто из противников мог устоять. Кей один против всего Истока, А монстры лезут и лезут, со всех сторон стекаясь к Гнезду.       Скользя над полями Ржавчины Кей расчищает пространство для битвы, попутно усмиряя тех, кто попадается ему на пути. Даже попадая под контроль Ю, звери всё равно остаются зверями. Ярость, заставляющая их атаковать всё живое, одновременно мешает им воспринимать команды. Они предсказуемы. С ними легко разобраться. В отличие от тварей, созданных из чистой Ржавчины.       Прежде их можно было встретить лишь в поражённых, или как называла их Ю, Ржавых землях вроде Вакитай, Вакири и Вакиме. Теперь же они стоят у порога. Только отбиваться успевай. Красные небеса темнеют от стай Фуларе, слетающихся к острову. Похожие на скатов создания с тёмной кожей и горящими красными глазами величественно машут крыльями, затмевая и без того тусклый свет. И лишь лезвиеподобные кристаллы ржавчины, торчащие из их хвостов сумраке. Скоро они доберутся до обречённого парня.       Если Шифуты не расправятся с ним прежде. Похожие на огромных насекомых чудовища, созданные для войны. Шестилапые, ползающие они, одновременно, обладают и чертами, присущими арахнидам, представляя собой жутковатые бронированные «танки» на коленчатом ходу. Их сегментированные лапы заканчиваются острыми ромбовидными кристаллами, выполняющими, помимо атакующей, ещё и защитную функцию. Эти «щиты» блум пробьёшь. Поэтому атаковать с боку бессмысленно. Со спины панцирь тоже неуязвим. Только и остаётся, что бить в лоб. Бить и надеяться, что силовые перчатки достаточно зарядились с прошлого удара.       Кей кружится в стягивающимся кольце монстров. Существа, рождённые из сгустившегося Потока и не имеющие иной цели кроме распространения Ржавчины, щелкают клешнями, стараясь задеть его, но вёрткий юноша уклоняется, умудряясь ещё и атаковать. Его кулаки сокрушают покрытые кристаллами головы Шифуту, превращая их в пыль. В ничто. Создания из Ржавчины рассеиваются.       Окутанный вихрями голубых искр он подобен звезде, тонущей в волнах красной грязи. Ведь вечно уклоняться нельзя. Будь Ю рядом с ним, Кей, возможно, продержался бы дольше. Но даже вдвоём им вряд ли удалось бы справиться с таким количеством монстров. В одиночку же его настигают достаточно быстро. Короткий удар лапы и юноша отлетает назад, врезаясь спиной в обшивку Гнезда. Удар отдаётся болью, вслед за которой приходит онемение. Сознание гаснет и Кей проваливается в непрогядную черноту…       …всего на мгновение, так как падение на траву приводит его в чувство. Этот уасток, наверное единственный во всём Гуяме ещё не зарос Ржавчиной. Стебли голубовато-светящейся травы щекочут щёку, и парень садится, выставляя скрещенные руки над собой.       Он ожидает увидеть Шифуту, подошедшего чтобы нанести решающий удар, но вместо этого ловит на себе взгляд красных как кровь глаз. Снежная белизна длинных, развевающихся на ветру волос затмевает их на секунду, но девичья рука уверенно откидывает сияющие пряди за спину, где они стекают до талии. Ю самолично явилась по его душу. Видимо посчитала достаточно важным, чтобы отвлечься от своей новой Великой Цели — распространения Ржавчины, поразившей всю левую половину её тела.       При виде въевшихся в плоть кристаллов, Кея охватывает сильнейшее чувство вины. Ком подкатывает к горлу, а затуманенный от удара (нет, это не слёзы, нет) взор застилают обрывки воспоминаний… они с Ю скользят над раскалённой от жара землёй. Воздух вокруг насыщен частицами Ржавчины, из-за чего во рту стоит кисло-горький привкус, а лёгкие горят огнём… они ловко огибают озёра расплавленной лавы и уворачиваются от летящих в лицо камней. Планета как будто пытается остановить их. Не дать перерезать Дугу Потока, разорвав связь с другими мирами Улья. По мере приближения к центру сопротивление возрастает, но двое подростков неумолимы. Светящиеся вихри синей энергии рвутся один за другим, приближая заветный момент их освобождения…       …внезапно земля взрывается у них под ногами. Кей слышит испуганный возглас пытающейся предупредить его Ю, а потом… девушка налетает на него, закрывая от града раскалённых камней. Юноша может лишь беспомощно наблюдать, как её тело простреливается кристаллами Ржавчины, вырвавшимися из земли в виде тонких и длинных шипов. Пронзённая сотнями острейших игл девушка кричит от боли, а её тело содрогалось в странной трансформации. Падая на землю в её объятьях, Кей видит, как левую сторону девичьего тела покрывают волны живого и злобного камня. Шипастые минералы и острые кристаллоподобные шишки остаются на щеке, под глазом, шее, плече, локте… превращают Ю в ужас из Ржавчины. Существо, с которыми они столько боролись.       Юноша понимает, что сейчас не время терзаться чувством вины, но всё равно не может ничего поделать с собой. Произошедшее — его недосмотр. Его ошибка. Если бы он был более настойчив и более уверен в себе. Если бы убедил Ю, что достаточно хорошо дрифтует и способен идти впереди, удар приняло бы его тело. Кей с радостью поменялся бы с любимой местами. Это должен был быть он. Ведь именно он убедил Ю бороться за будущее, решив что он смогут пройти это испытание невредимыми. Как же наивно!       — Ю, — зовёт юноша, не совсем понимая, какой именно реакции ждёт. Что блондинка вспомнит его? Но она и так помнит. Иначе не пришла был за ним лично. Что вспомнит о своей любви к нему? Сомнительно. Её остекленевшие глаза не выражают ничего и похожие скорее на светящиеся изнутри рубины. Пустые и холодные. Наполненные интеллектом и… неким бездушным стремлением.       — Не Ю. Уже не Ю, — качает головой девушка, не предпринимая впрочем попыток напасть. — Я — Повелительница Ржавчины.       — Вот как? — прищуривается сбитый с толку Кей. — А ещё вчера ты говорила, что Ржавчина хуже глобального потепления.       То, что девушка говорит, неожиданно. И сбивает с толку. Прежде поражённые создания становились агрессивными, начиная нападать на себе подобных. На Ю Ржавчина явно подействовала иначе. Из-за большей концентрации, или высокого интеллекта?       — Ржавчина — не болезнь, как мы с тобой думали, Кей, — Ю протягивает ему руку, давая понять, как далеко продвинулось поражение. Сутки назад на её ладони краснело всего пара рубиновых сколов, а сейчас она полностью покрытая напластованиями Ржавчины. Изящные пальцы заметно удлинились и сделались тоньше, за счёт острейших кристаллический когтей. Отличное оружие.       — Ага, сейчас ты скажешь что она благо, — не желая касаться этой боевой перчатки Кей подскакивает на ноги, оглядываясь заодно. Отступать некуда. Он окружён. Шифуту выстраиваются полукругом за спиной хозяйки — не прорваться. Да кружащие над головой Фуларе не дадут уйти далеко. Отступать же некуда. За спиной гладкий корпус Гнезда. И ни намёка на спасительный шлюз.       — Так и есть, — тонкие губы девушки растягиваются в том, что можно описать как искусственную имитацию улыбки — Смотри.       Оторвав от своего предплечья один из кристаллов, Ю сжимает его в ладони, превращая в жидкость простым волевым усилием. Чёрно-красная от своей плотности материя наливается изнутри багровым свечением. Растекается по коже малиновым желе, сползая с растопыренных пальцев. Ю протягивает ему жижу и улыбается правой половиной лица, не поражённой красными осколками.       — Это наше спасение. Подумай сам, люди освоили космос, оседлав Дугу Потока. А Ржавчина — тот же самый Поток. Только по-другому организованный. Представь, чего мы сможем достигнуть, ассимилирова в эту материю в наших телах, — в её голосе звучит вдохновение, и на миг девушка как будто вновь становится самой собой. — Моя трансформация ещё не завершена, но я уже напрямую управляю энергией Потока. Мне не нужны костыли вроде твоих ботинок и перчаток. Я могу идти куда хочу. Я свободна!       Кей опускает голову, борясь со своими чувствами. Часть его отчаянно хочет поверить, что Ю не сошла с ума и знает, что говорит. Но как бы соблазнительно не выглядел лёгкий путь, юноша понимает, что это всего лишь уловка. Самообман. Может быть Ю и верит в то, что говорит но её глаза по прежнему светятся красным. Ржавчина всё ещё управляет ею, подталкивая к распространению себя. Он не попадётся на это и Ю повторяет «просьбу» уже своим новым, резонирующим голосом, выдающим истинную природу:       — Прими Ржавчину, Кей. Или я тебя заставлю, — сгущённый Поток не способен изменить характер человека. Это вещество лишь побуждает зараженных к распространению себя. Как и любая инфекция. Поэтому животные и начинают вести себя агрессивно. Подобное поведение заложено в их природе, и Ржавчина просто пользуется этим. По этой же причине Ю пытается сначала его убедить, а не переходит сразу к методу контактного заражения. Подобная тактика не приносит мгновенного результата, но…       …в потенциале может дать гораздо больше. Ю умна и понимает, что это может сработать. Если не с ним, то с другими. В Улье найдется немало глупцов, готовых принять Ржавчину. В надежде ли на увеличение своих сил и влияния, из научного интереса или праздного любопытства — не важно. Такие люди найдутся. Ржавчина распространится по планетам, подобно пожару в цветочном саду. Поэтому он и должен остановить Ю здесь и сейчас. Не дать ей принести заразу в большой мир. И захватить все миры Улья.       — Вынужден отказаться, — подняв согнутое колено, он резко разворачивается, совершая пол-оборота и выпрямляет ногу. Удар приходится в защищённое минералами запястье и не наносит ранений. Лишь расплёскивает малиновую грязь. Чтоб не тыкала ею.       — Я заставлю тебя, — повторяет Ю, восстановив равновесие, и её голос вибрирует от наполняющей тело силы. Вихревые течения светящегося красного тумана стягиваются к ней концентрируя в энергию в точёной женской фигуре. Торчащие из правой половины тела минеральные острия наливаются ослепительным, светом а глаза загораются так ярко, что их свет проникает даже сквозь кости черепа, превращая голову девушки в трехмерный рентгеновский снимок. Жутковатое, но и странно-красивое зрелище.       — Ну давай, потанцуем детка, — улыбается юноша, сжав кулаки. Даже сейчас Кей не может удержаться от игривого флирта, который составлял немалую часть их отношений. Пусть это несерьёзно, быть может даже немного глупо, но таков уж он есть. Бурак.       Обстоятельства вынуждают его противостоять девушке, ради которой он оставил позади цивилизацию и карьеру исследователя. Но даже так происходящее сейчас — больше, чем просто схватка возлюбленных, ставших непримиримыми врагами. Больше, чем сражение за свою жизнь (или, по крайней мере свободу) и будущее Человечества. Нет, в основе лежит игривый вызов и желание спасти. Кей не хочет причинять вред Ю. Только оглушить её и очистить как они делали это с представителями местной фауны. Равно как и Ю не хочет причинять ему вреда. Наоборот, заражая его Ржавчиной она помогает ему возвыситься. Тянет на свой уровень.       — Ты всегда был упрямым верно, — слова девушки — всего лишь уловка. Отвлечение внимания. Ещё даже не закончив говорить, она резко бросается вперёд, переходя в атаку. Острые кристаллы, шипами проросшие на пальцах проходят в опасной близости от лица Кея. Увернуться он успевает лишь чудом. Он так и не научился нормально дрифтить. В отличии от прекрасной противницы. Ю скользит над землёй с грацией Бирбл, а потому его единственный шанс навязать ей ближний бой. На его условиях.       — А у тебя всегда была эта склонность все и всех контролировать, — Кей проводит серию ударов руками, каждый из которых Ю парирует. Ржавчина сделала её сильнее, из-за чего ему не удаётся компенсировать недостаток манёвренности силой ударов. Теперь у него даже физического преимущества нет. Единственное, на чём остаётся играть — задетое эго девушки. Её слабое место.       — Контролю? То есть ты так себе это видишь? — спрашивает она, отбрасывая его от себя пинком ноги — Я тебя поработить пытаюсь, по-твоему? Или Вселенную захватить? Нет! Я лишь хочу подтолкнуть Человечество к более высоким уровням развития!       — Да уж… тебе никогда не было достаточно только нас. Ты всегда хотела вернуться. Устроить революцию, уничтожить Распределитель, — горько вздыхает Кей, вспоминая, как ему пришлось убеждать возлюбленную перерезать Дугу Потока и самоизолироваться от остального космоса. Она не хотела. Он убедил её. И если бы он не сделал этого, Ю… была бы в порядке.       Но потаённые желания не исчезают. Они лишь спят до поры, пока что-то извне (например Ржавчина) не пробудит их к жизни.       — Да, — признаётся блондинка, откидывая на бок лезущие в глаза пряди. — Я хотела, чтобы другие несчастные, вынужденные подчиняться диктату Распределителя, получили свой глоток свободы. И сейчас хочу. Может, я просто не настолько эгоистична как ты.       — Или просто излишне амбициозна, — последнего говорить явно не стоило. Разъярённая Ю стреляет в него пучками красного света. Юноше не остаётся ничего другого, кроме как уклоняться, выписывая зигзаги и кренделя в воздухе. Каким-то чудом ему удаётся пробиться через кольцо Шифуту. Теперь он несётся над Истоком, поймав струю энергии, а любимая гонится за ним. В красноватом сумраке они подобны двум стремительным огонькам, дело перекрещивающим шлейфы голубых и красных искр.       Это напоминает ему, как они мчались по острову держась за руки. Ю была впереди, а он следовал за ней, и её светлые волосы, перевязанные красной лентой, развевались перед ним словно Знамя Свободы. Сейчас всё так же, но наоборот. Он лидирует, а она догоняет, стреляя кристаллами Ржавчины из своего тела. Идеальный способ заражения. Даже непосредственный контакт не нужен.       — Я что попал в цель? — ехидно спрашивает Кей, найдя укрытие за обтянутым Ржавчиной камнем и продолжая дразнить Ю.       — Ты дрифтуешь как мальчишка, — она останавливается шагах в десяти от его укрытия, судя по голосу. И не спешит подходить ближе, видимо опасаясь ловушки. Тяжело противостоять той, кто настолько хорошо знает тебя. Тяжело, но в тоже время и просто.       — Ну извини, не у всех есть богатые матери, способные купить любимому чаду всё, что душе угодно, — подначивает Кей.       — Опять ты о своем трудном детстве. Нытик, — это игра на нервах. И Ю есть чем ответить ему. Они хорошо знают болевые точки друг друга. Вопрос в том: у кого первым лопнет терпение? Тот, кто высунется из укрытия — проиграет. И они оба понимают это.       — А у тебя эмпатии как не было так и нет, — это не правда. Ю всегда сопереживала ему, и Кей знает, что её это заденет. Это жестока, но только так он может взять верх. А сделать это нужно до того, как к Повелительнице Ржавчины прибудет подкрепление.       — Да как ты смеешь? Бурак! А ну иди сюда! — забыв об осторожности девушка срывается с места, взлетая над камнем в вихре багровых искр. По небу за её спиной разливается зловещий свет, окрашивающий остров в кроваво-красные тона. Оказавшаяся между ним и вспышкой Ю словно… наливается светом. Её волосы и кожа с левой стороны искрятся, словно состоят из энергии.       Ю кажется Кею самым прекрасным существом во Вселенной. Даже травма не уродует её, а лишь делает похожей на драгоценный камень. Исключительный. Бесценный. И всё же парень находит силы, чтобы атаковать её. Как только блондинка появляется над камнем он врезается в неё, взлетая вверх на дуге Потока. Кто выше, тот и выигрывает? Хах! Не всегда. Главное, кто первый ударит.       Чудовищный зигзаг молнии раскалывает небо в момент удара. Торжествующее выражение рубиновых глаз сменяется шоком, а накапливающийся в кристаллах её тела свет тускнеет и угасает. Когти на растопыренных пальцах, проходятся по груди, разрезая одежду и плоть, но раны выходят неглубокие. Силы оставляют девушку и она низвергается с небес в пустоту, за границами острова.       Свободное падение похоже на полёт. Настолько же, насколько суровая реальность жизни похожа на сладкую грёзу. Полёт — это удовольствие и неописуемый восторг. Мгновение полной и абсолютной свободы, не оставляющей места земными чувствам. В падении же нет ничего приятного. Лишь дикий страх неизбежной смерти, беспомощность и ощущение совершенной пустоты вокруг.       И устремляющийся вслед за возлюбленной Кей чувствует это особенно остро. Окружённый вихревым течением Потока он похож на комету, рвущуюся к земле, но даже выжимая из антигравитационных ботинок все соки ему не удаётся набрать достаточно скорости, чтобы поймать Ю. Он обречён лишь смотреть, как его любимая падает, неотвратимо приближаясь к гибели на скалах.       «Только не это!» — дикий страх наполняет сердце юноши, заставляя его прижимать руки к бокам, придавая телу большую обтекаемость. Изо всех сил стараясь сократить разделявшее их расстояние, он не отводит взгляд любимой, остающейся прекрасной даже в падении. Полы свободного белого пальто реют вокруг хрупкой фигурки словно крылья. Тонкие белые руки раскинуты в жесте абсолютного смирения, а волны белоснежных волос развеваются вокруг её удивительного спокойного, даже безмятежного лица.       В устремлённом на него взгляде столько чувств и переживаний, столько эмоций, что это трудно даже представить. Не то что испытать в один миг. Страх смерти освобождает Ю из-под власти Ржавчины и Кей видит в её алых глазах принятие своей участи. И любовь. Даже после всего, что но сделал, после всех ошибок, которые совершила, эта удивительная девушка продолжает любить его. Она видит, что любимый не успеет спасти её, но прощает его за это. Даже за это! И просит не винить себя в её гибели.       Как много, оказывается, можно понять по глазам, встретившись взглядом на краткий миг, растянутый в вечности. Напрягая остатки утекающих из его тела сил, Кей отчаянно тянется к светлой, до сияние, фигурке Ю, которая всё отдаляется от него. А земля, меж тем, всё ближе и ближе. И он уже может рассмотреть острые камни на поверхности ещё не исследованного ими острова.       Падение с такой высоты убьёт девушку. Он знает это, а потому спешит. Спешит изо всех сил, в отчаянии совершая очередной рывок. Сопротивление воздуха возрастает, но молодой человек не обращает на это внимания, охваченный желанием спасти свет своей жизни. Преодолеть гравитацию тяжело. Почти невозможно, но увлекаемый силой своего желания Кей вырывается вперёд, на отчаянном форсаже добираясь до Ю. Любовь движет им, ведёт и направляет его, помогая совершает практически невозможное.       Кей хватает Ю уже почти у самой земли и, крепко прижав к себе и переворачивается пытаясь превратить падение в полёт.       Удар о каменную поверхность вышибает из юноши дух. Парень снова теряет сознание. Надолго или нет — трудно сказать. В чёрной бездне беспамятства, куда он по неосторожности занырнул, нет времени. Мгновение небытия, и он уже вновь открывает глаза, морщась от онемения во всем теле. Боли нет. Точнее она слишком сильна и мозг пока что ещё не может вместить. Но она придёт потом. И устроит ему ад. Пока же он беспокоится лишь из-за дыхания, стеснённого… весом лежащего сверху тела?       — Почему? — спрашивает Ю, приподнимаясь на нём и на её прекрасном, лишенном изъянов (если не считать покрывающие левую его половину кристаллов Ржавчины) отражается удивление. Из-за своего нынешнего состояния девушка как-будто не может понять — почему он спас её? Зачем, подставился под удар? На мгновение страх смерти освободил Ю из-под власти Ржавчины, и теперь та пытается вернуть контроль над её телом и разумом. Он должен не допустить этого. Второго шанса может не быть.       — Перед тем, как мы перерезали Дугу Потока я сказал, что люблю тебя и не хочу прожить жизнь без тебя… — хрипит Кей, морщась от возвращающейся в тело боли. Всё же два удара это перебор. — Но ещё меньше могу представить себе мир без тебя.       Горло Кея сжимается при мысли о потере Ю. Если бы Улей уничтожил воспоминания об их любви и всём, что они открыли и построили на Истоке, у них ещё оставался бы шанс снова найти друг друга. Но её смерть лишила бы их и этого. И Ю это понимает.       — Бурак… — её голос дрожит, а сияние в глазах мерцает, то угасая, то разгораясь вновь. Отражая внутреннюю борьбу Ю.       — Я люблю тебя и это ничто не изменит. Ни Улей, ни… — большой палец Кея скользит по контуру её повреждённой скулы, прослеживая границу между гладкой белой кожей и багровым пятном Ржавчины. Его подушечка осторожно задевает въевшиеся в плоть кристаллы и легко касается окружающих их пятен ожоговой ткани. Красно-фиолетовых, как не до конца остывшая лава.       — Я тебя вылечу. Уверен, мы найдём способ… очистить тебя, как сделали с Хрюнчиком… — ему уже чертовски больно после удара, но ей всё же позволяет себе улыбнуться. Жаль только радость его преждевременна. А слова имеют обратный эффект.       — Я не больна, — резко бросает Ю, пытаясь подняться, хотя тоже ещё не до конца пришла себя. — Меня не нужно исправлять. Почему я вообще должна хотеть, чтобы меня исправили? Я никогда в жизни не чувствовала себя более… более могущественной.       — Да прекрати ты уже, — напрягая остатки сил Кей, обхватывает руками лицо девушки, не позволяя слезть с себя. Одна ладонь всё ещё лежит на ей покрытой ржавчиной щеке, а кончики пальцев другой нежно проходятся по линии подбородка с другой стороны.       — Прими Ржавчину и слейся со мной, — безумие снова захватывает девушку и она тянется оторвать от своего тела ещё один кристалл. Готовится заразить его. И он ничего не может с этим поделать. Он не в том состоянии, чтобы сражаться сейчас с Ю, чья сила многократно увеличена Ржавчиной. Единственное, на что он может положиться сейчас, это их любовь. И этого достаточно.       Поэтому, вместо того чтобы отталкивать от себя девушку, Кей напротив — прижимает её к себе, сливая их уста в поцелуе. Красные глаза Ю смотрят на него, и зловещее свечение гаснет, сменяясь любовью. Той самой, что как в зеркале отражается и в его.       — Кей! — вскрикивает девушка, отстраняясь. — Прости, Кей. Не знаю, что на меня нашло. Я… я просто чувствую Ржавчину внутри себя. Она… она растёт. Она хочет стать больше. Хочет заполонить всё вокруг. И эта непреодолимая тяга… захватила меня. Прости!       — Ничего, — блаженно выдыхает он, откидываясь на траву и слушая как Ю причитает, пытаясь найти аптечку.       Он будет в порядке. Оклемается как-нибудь. Главное, что она пришла в себя. Очухалась.       Видимо любви и в правду под силу совершить Чудо.       Ведь любовь не ржавеет. Если она настоящая.