Ask or dare, but it's Countryhumans

      Я впихнула букет в руки США: – А ну-ка быстро пошёл и извинился! – С какой это стати?! – рычит американец. – А с такой! Быстро! – я пихнула его в сторону русского. Оба неловко молчали. Тишина лишь время от времени прерывалась почти неслышными всхлипами России, что усердно отводил взгляд и явно дулся. Штаты слабо почесал затылок, не зная, с чего начать. Немного подумав, он протянул Россу букет и произнёс: – Извини... Федерация все же взял букет, но молчал, пока слезы из уже набухших глаз медленно стекали по горящим щекам. – Я... Не должен был этого делать... – Рик смотрит в пол, поправляя челку, пока Росс невольно поднял на него взгляд голубых очей. Зрачок, казалось, стал немного шире. США заглянул прямо в чужие глаза и улыбнулся такой реакции, прижав Россию, что немного замешкал, а после обвил плечи Америки своими руками. Аме стал наматывать чужие волосы на свои пальцы, пока его лицо постепенно приобретало серьёзные черты. Теперь США выглядел задумчиво, вызывая у РФ не меньше любопытства. Парень жадно вглядывался в лицо Штатов, словно исследуя его, запоминая каждую черту. Он невольно сравнивал эти черты с тогдашними, милыми ему чертами того США, что чуть ли не каждый месяц приезжал на неделю, просто для того, чтобы поухаживать за тогда ещё юным и ничего не понимавшим РСФСР... Правду говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Но теперь уже ничего не поменяешь, прошлого не вернешь, ошибок юности не исправишь. И теперь все такое, какое есть. Штаты будто снова ожил, пробудился от мыслей, выглядел снова собой. – Я... Я знаю, что я задел тебя... И мне жаль. – в итоге говорит Аме, причём говорит внятно и явно осознанно, честно. Россия совсем незаметно улыбнулся, прошептав: – Я тебя прощаю... – а после снова пристроил свою голову на плече американца. Щеки обоих слабо залились краской. – За всë?.. – переспросил США. – За всë... – кивнул Росс и стал снова утопать в чужих объятьях, отдаваясь утешениям и ласке...