Огни в маковом саду

Дарина сидела в реке, подняв лицо к хмурому сумеречному небу. Течение вокруг девушки замедлялось, останавливалось; вода поднималась по ее телу, будто кутая в свой холодный кокон. Ветер, как осторожное животное, огибал ее, не тревожа ни волоска. Лес молчал. Хмурые ели высились в скорбном сочувствии: еще одна душа покинула Явь. Где-то внутри что-то тихо стягивалось и сжималось, заставляя Дарину бессильно глядеть в утренний туман. Эта внутренняя змея старалась спрятать что-то большое и бурлящее. Мысли тоже прятались, лишь иногда мелькали вопросы: куда теперь идти? В чем теперь смысл бытия? В чем была виновна бабушка перед людьми, которым она помогала? Солнце так и не выглянуло, но туман растворился. Послышались женские голоса, рядом опустились ведра. Бабы что-то говорили делах деревни, о новорожденном сыне Настасьи. Дарине было плевать. Мальчика назвали Володимиром. Третий сын; бабы радовались, но вздыхали, что помощницы в доме у Настасьи нет, и старший сын еще долго жениться не сможет. Ему годков пять всего! Какая чушь. Зачем так плодиться? Мышь Настасья. Подохнет, угорит в печи от усталости. Бабы радовались урожаю пшеницы: зима голодной не будет. Закрома полны, скоро муку молоть. Не зря ведьму убили. Будет славно, если и девчонка-выродок ее тоже сгинула. Сбежала в лес, да сожрал ее кто. Дарина моргнула. Голова ее резко прояснилась, тягучие мысли ушли. Змея в груди перестала стягиваться; все нутро ведьмы замерло в ожидании. - Надо было ее вместе с бабкой заколоть. Дарина встала. Вода громко полилась с ее волос и сарафана, оставляя угольные разводы. Женщины закричали, вода из брошенных ведер громко расплескалась. Они смотрели на нее широко открытыми глазами, закрыв рты руками. Дарина видела, как ужас на их лицах сменяется неуверенностью, а та – ненавистью. Змея полностью распустила свой клубок, освобождая то, что прятала. Сердце Дарины обуял гнев. - Уходи! – громко сказала одна из баб, кучкуясь с остальными и отступая. - Вы правы, - голос осип от сидения в холодной воде и напоминал глухое рычание, - нужно было убить и меня тоже. Дарина нащупала в воздухе магическую нить, резко дернула ее, и водяной хлыст утянул ближайшую женщину на дно реки. Остальные ринулись прочь, визжа и зовя на помощь. Дарина медленно шла за ними. Слабость и боль отзывались в затекших мышцах и замерзших суставах. Гнев кипел, толкая ноги и руки; пальцы скользнули по невидимой ниточке, и вторую женщину окружил ветер. Ее одежда затрепыхалась во все стороны, волосы закрыли обзор. Она закрутилась, пытаясь вдохнуть, запнулась, упала лицом вниз. Другие не пытались ей помочь. - Проклятье! Еще одно движение пальцем, и ветер прижал женщину к земле. Она с хрипом перевернулась на спину, когда Дарина подошла к ней и наступила на живот. Женщина вцепилась в ведьмину ногу и со всей злостью плюнула. Слюна упала ей же на щеку. Тихо, хрипло, глотая воздух, она прошипела: - Надо было тебя удавить сразу, как ты родилась. Пожалели тебя, и к чему это привело? Ты несешь зло, смерть за смертью. Но ничего. С мамкой твоей справились, с бабкой справились, и с тобой управимся, мерзкое чудовище! – она резко дернула руками, сталкивая ногу Дарины. Девушка упала; женщина перевернулась и попыталась встать. Дарина закричала, дернулась вперед, схватила женщину за косу и с силой стала бить ее лицом о землю. - Я! Не! Чу! До! Ви! Ще! Она потянула за косу и посмотрела женщине в лицо. Глаза закатились, нос сломан, кровь перемешалась с грязью. Дарина зашипела ей в ухо: - Я не приходила с вилами и не убивала просто так, не убивала тех, кто мне помогал. Чудовища здесь вы. Но теперь, если люди видели в ней чудовище, она будет им. Дарина разжала руку, и голова глухо ударилась о землю. Деревенские встретили ее толпой. С огнем и вилами. «На которых из них кровь моей бабушки?» Дарина остановилась, всматриваясь в их лица. Женщин и совсем маленьких детей спрятали в хатах, но Дарина видела их светлые головки в дверях. Одни смотрели с непониманием, другие с ненавистью, и все без исключения – со страхом. Вперед вышел старик, высокий и крепкий. – Уходи, ведьма! Уходи по добру. Забудь дорогу к нашей деревне. Дарину кольнул страх. Ведь их много, а она одна. Ветер запутался в грязном сарафане, забегал, как скулящая собака. К старику шагнул мальчик лет десяти. Зажженный факел в его руках ходил ходуном, но мальчишка выпячил грудь и громко, сильно храбрясь, крикнул: - Мы все равно тебя победим! Мы отрубим тебе голову и сделаем ее жертвенным подношением идолу Дажьбога! К гневу примешалось презрение. Дарина глубоко вдохнула и криво улыбнулась. Хотят ее убить – пусть попытаются. Выдох. Нити магии сами пришли ей в руки. Дарина намотала несколько на пальцы и размашисто тряхнула. Взметнувшийся ураган сбил с ног ее саму; ставни устрашающе застучали, послышались крики из домов. Вдох. Кого-то ударило сорвавшимся факелом; огонь запрыгал по кое-где уже жухлой траве. Выдох. Самые крепкие мужики, щурясь, медленно, но упорно, шагали к ведьме. Что еще она может сделать? Дарина встала, шатаясь. Она не может сдуть их всех до смерти. Нужно подойти ближе, чтобы дотянуться до нужных нитей. Она отпустила ветер, чтобы не задушить огонь. Мужики, почувствовав, что сопротивления больше нет, тут же кинулись к ведьме. Времени думать не было. Дарина бросилась навстречу разъяренным мужчинам в надежде проскочить между ними. Отскочив от одного, она столкнулась с другим. Тот схватил ее за плечо одной рукой и другой ударил в лицо. Резкая боль отрезала Дарину от мира. Она обмякла, почувствовала еще один удар. Во рту стало мокро и солено, в глазах поплыли черные пятна. В спину ударило что-то очень большое; сквозь пятна Дарина увидела серое небо и занесенные над собой вилы. «Нет, я не могу умереть сейчас!» Она подцепила пальцами несколько нитей и резко выставила руку вперед. Из земли вырвался камень, пробив нападающему голову. Взгляд прояснился. Дарина встала, пользуясь замешательством мужчин. Они напряженно и озлобленно глядели то на ведьму, то на труп соплеменника. Дарина сплюнула. По земле покатился зуб; с углов рта остались течь кровавые слюни. «Кровожадное животное». Чьи это мысли и о ком? Огонь смог расползтись пошире. Дарина дернула нить, заставляя пламя взметнуться. Медленно повела рукой перед собой, ограждая себя пылающим забором. Возможно, это даст ей время. Кто-то сзади кинул в нее камень, но промахнулся. Окружена. Невидимая игла кольнула где-то в голове. Выдох. Воздушная нить намоталась на скрюченный палец. Дарина медленно закружилась, расталкивая ветер в стороны. Огонь потянулся за ветром и запрыгал на ноги людей. Кто-то спешно попятился, кто-то застучал ногами по земле. Незаметное движение пальцем, и сначала загорелись лапти, затем штаны. Мужчины закричали. Тем временем огонь объял труп и дополз до какого-то сарая. Послышался детский плач и треск древесины. Ряды противников поредели: мужики решили, что жизнь деревенских важнее смерти ведьмы. Кто-то бросился в сторону реки, кто-то к загоревшимся вслед за сараем избам. Рыдающая женщина тянула руки к мужчине, вероятно, мужу, который безуспешно старался сбить с себя огонь. Не выдержав, она побежала к нему сквозь горящую траву. Длинный сарафан тут же вспыхнул. Женщина закричала и упала. Дети плакали, древесина трещала. Крики, отчаянный зов. Дарина не слышала проклятий или мольб о пощаде: они звали друг друга, звали родных и любимых. «Когда я буду умирать, кого же мне звать?» - Дарина лениво оглядела окружающую панику. С реки вернулись мужики, лили воду на людей, но было уже поздно. Как же быстро, однако, огонь забирает все то, что строилось поколениями. От общего жаркого, яркого месива отделился кусочек. Молодой, крепкий мужчина, вытаскивавший детей из полыхающих изб, медленно шагал к ней. Он расставил руки в стороны, сквозь общий шум, Дарина слышала, как он полурычит-полумычит. Ужас кольнул сердце ведьмы. Он горит! Горит, умирает, но идет за ней, чтобы забрать с собой! Нет-нет-нет! Этого не будет! Дарина судорожно забегала глазами в поисках спасения. Впереди, под травяным пеплом она увидела вилы. Черенок сгорел, и пришлось голыми дрожащими руками поднимать горячие железные зубья. Больно, очень больно. И очень тяжело. Дарина закричала и с силой насадила на зубья ходячий костер. Перед тем, как упасть, он успел обжечь девушке ухо. Ведьма отшатнулась, споткнулась и упала рядом. Кто-то сгорел на улице, кто-то поджег собой лес, кто-то задохнулся в хате. Дарина больше не слышала криков. Закапал дождь. Сознание Дарины дрогнуло, она упала на спину. Капли, одна за одной, умыли саднящее лицо. Сломанный нос ныл, дырка от зуба щипала, легкие жгло от дыма, ухо пекло, спина и колени слегка пульсировали. «Жива». Тяжело дыша, Дарина повернула голову к горящим избам. Угли шипели. Сквозь дым и волны жара Дарине виделось, что трупы все еще тянутся к ней и шепчут оскорбления. Внутренняя змея сдавила горло. - Замолчите. Вы все мертвы, я вас убила, я вас сожгла. Я жива. Вы мертвы. Я жива – вы мертвы. Дарина отвернулась и закрыла глаза. - Замолчите. В груди снова закопошились боль и гнев. Сколько деревень ей нужно сжечь, сколько детей убить, чтобы стало легче?