Сурастан: Полуостров монстров

      "Ха-ха, мы в опасности", — думал я, рассматривая сгущавшуюся над полем боя магическую тучу.       После погони за той подозрительной девушкой, назвавшейся в записке "Г" (хотя вполне возможно, что и сумка, и записка принадлежали не ей), я неспешно отправился обратно в деревню. Но я не учёл, что мой талант заблудиться в трёх соснах волшебным образом не испарился, и из-за того, что я лишь примерно понимал, куда именно надо идти, мне пришлось изрядно поплутать, прежде чем я нашёл направление. Помогли оставленные во время беготни следы в виде обожжённых стволов и кучки пепла на месте пышного когда-то куста.       Моё отсутствие растянулось на часы, что, как мне казалось, не было чем-то критичным, ведь Грязнак заверил нас, что орки прибудут завтра, если их ничего не задержит. У меня была прорва времени. Вот только я упустил слово "максимум", которое оказалось в рапорте гоблина ключевым, и за свой недогляд сильно расплатился: важная битва, к которой мы с людоящерами подготавливались всё последнее время, началась без меня.       Внутренне я проклинал своё легкомыслие, ведь если бы я был на месте, то битвы вообще можно было бы избежать. С другой стороны, не много ли мне было важности думать о себе, как о каком-то мессии? На месте вообще-то был Ои, который поумнее и потактичнее меня, так что если ему не удалось предотвратить стычку, то мне не удалось бы и подавно.       Сразу по возвращению я попал в престранную ситуацию (если не считать странным всё остальное безумие, произошедшее после той злосчастной новогодней ночи). Людоящеры молча припали баррикадам, орки потрясают бронзовыми зубочистками, а командиры обоих стоят и смотрят друг на друга как вылезшие из нор сурикаты. И непонятно, кто из нас был в большем смятении: тот, перед кем потерянно переминался зелёный бодибилдер, одетый как персонаж из "Безумного Макса" и сжимавший в руках полутораметровый меч, или тот, перед которым важничала мелкая шпана, непонятно откуда взявшаяся на территориях монстров и строившая из себя самую главную.       Между нами вроде как наметилось подобие взаимопонимания, и несмотря на сумбурное знакомство моё предложение о перемирии не было отвергнуто. А может, что именно благодаря сумбурности, выбившей этого закоренелого вояку из колеи. Так или иначе, нужно будет поработать над подачей себя прежде, чем покидать деревню людоящеров, чтобы в будущем всё точно прошло глаже.       — Переговоры, да? — сказал главный орк и взял паузу, чтобы взвесить за и против. — А что, можем и поговорить.       После того, как он убрал оружие, напряжение тут же спало. Со всех сторон доносились выдохи, будто всё это время воины задерживали дыхание. Как оказалось, расслабились они слишком рано.       Жрец орков водил в воздухе железной палкой, как половником, закручивая в небе мощное заклинание – самое масштабное, какое я видел до сих пор. Закрывая собой солнце, в небе сформировался бесформенный объект, в котором затем стали образовываться чёрно-фиолетовые пульсирующие комки в белую крапинку. Он напоминал поражённую межпланетной космической заразой сладкую вату, которая вместо предвкушения воздушного угощения вызывала своими неестественными движениями рвотные позывы.       Я хотел было попросить командира орков прекратить это представление, но он, на удивление, меня опередил:       — Что это такое, жрец?! Бой окончен, прекрати колдовство!       — Молчи, неверный! — воскликнул в ответ орк в змеином плаще, дьявольски расхохотавшись. — Бесполезные вредители! Ты и тебе подобные всегда насмехались над нашим бессмертным божеством. Ваши мелкие мозги не могли постигнуть всего его величия, так познайте же теперь его гнев!       Под звуки искрящихся в туче разрядов и смех хватавшегося за голову в религиозном экстазе орочьего жреца, полностью сформировавшиеся комки стали крупными каплями падать между растерянными солдатами, в вырытые людоящерами ямы и даже за стену. Достигая земли, капли тут же растекались лужами, похожими на нефть или битум, и из этих лужиц стали один за другим выползать змееподобные чудовища – извивающиеся мерзости величиной с крупную собаку. У них была гладкая мокрая кожа, сворачивавшая складками у непропорционально огромных голов, множество тонких рук, походивших на человеческие, но изгибавшихся под неестественными углами, и грозные белоснежные клыки, торчавшие из челюстей как пары убийственных ножей. Самым же будоражащим дух в них были их глаза – чёрные как бездна, с крохотными красными точками посередине, смотревшие будто бы на всех сразу.       Самые впечатлительные людоящерицы закричали, но большая часть при виде этих чудовищ впали в оцепенение. И я, чего греха таить, был также в числе замерших, ведь что-то настолько ужасное и завораживавшее своей нечестивостью не видел даже в фильмах ужасов. Орки показали себя лучше и в большинстве своём сохранили самообладание, но всё же переглядывались и пытались понять: должно ли быть так или нет, и являются ли змееподобные твари их врагами.       — Брогир, ты безумец, — сказал капитан орков со смешком.       — Я так понимаю, что-то пошло не по плану? — удостоверился я, наблюдая, как монстры-змеи начинают неуклюже подниматься на своих руках, словно учившиеся ходить младенцы.       Орче вновь переключил внимание на меня с резкостью обнаружившего мишень робота.       — Ты! — твёрдо сказал он. — Я понятия не имею, почему ты ведёшь себя тут как главная, да и сейчас не до этого. Я слышал об этих штуках раньше, они сильнее, чем кажутся, и атакуют без разбору. Мы с вами всё ещё враги, но продолжим биться, но нас тут всех укокошат!       — Согласна, — кивнул я, обратившись затем к людоящерам, — ребята, смена планов! Знаю, что внезапно, но орки теперь за нас, так что бьём теперь других зубастых милашек. Идри, Роро, командуйте.       Вырванные из транса, людоящеры всполошились, но Идри тут же их организовала. Бросив свои позиции, копейщики вернулись за стены и встали единым строем; часть стала окружать тех чудовищ, которые уже оказались внутри деревни. Шок быстро пропал, на его место пришла всеобщая сосредоточенность, и хотя людоящеры продолжали немного колебаться, своевольничать никто из них не собирался. Орки тоже не стали стоять на месте, и под указкой своего капитана организовали кольцо, внутрь которого затащили раненых. Из-за спин плохо было видно, но над ними тут же стали хлопотать и давать им напиток, от которого они стали кашлять и стонать.       — Людоящеры, в бой!       — Рвите и кромсайте, орки!       Как только обе группы восстановили свои формации и приказы были выкрикнуты, битва возобновилась: орки бросились вразнобой к первой попавшейся на глаза цели, а людоящеры – к тем, что были внутри стены. Змеевидные чудища, всё ещё осваивавшие базовые движения, были медлительны, и первые удары достигли своих целей практически без сопротивления. Копья людоящеров и стрелы орков без труда пробивали нежную чешую и входили в мясо с хлюпкими призвуками; ятаганы рубили тонкие руки тварей, со скрежетом вонзаясь в рыхлую кость.       Мы с Ои, будучи магами, тоже не бездельничали: пока он восстанавливал силы и доставал из подсумков компоненты для новых щитов, я примечал удобнейшую цель. Найдя глазами четыре змеемонстра, двигавшихся синхронно в сторону зыбкого орочьего построения, я вскинул пистолет и послал им огненный подарочек. Всполох огня поглотил ползучих чучел, и те зашкворчали и зажарились, испустив дух и запах жжёной резины. Убедившись, что у наших врагов нет чего-то вроде неуязвимости к огню, я, войдя в режим турели, стал отстреливать одно их скопление за другим, заслоняя часть поля грязно-белым дымом.       Сражение шло как по маслу, и все было замечательно, пока не стало плохо. Людоящеры резко и прытко избавились от вторженцев и сфокусировались на защите проходом, а орки с присущей им свирепостью изрядно проредили ряды чудовищ. Однако облако тёмной ваты над нами никуда не уходило, а наоборот – стало растягиваться, крутиться быстрее и проливаться адским дождём. Десятки капель быстро превратились в сотни, и вот уже вместо кучки противных склизких змей нас окружал неконтролируемо разраставшийся легион. Они заполонили поляну, выползали из леса, пробивали крыши домов и ползли, ползли, ползли на нас неумолимым шипящим оползнем.       Со стороны орков донёсся вопль. Один воин, накосивший уже с десяток змеиных голов, хвастовски поднял свой меч, но тут же согнулся, укушенный в бок. Змеечудище вогнало клыки-сабли глубоко ему под кожу и вырвало себе обильное угощение, и орк, упав наземь и корчась от боли, мог лишь с ужасом смотреть, как кусок его тела исчезает в ненасытной глотке. В тот же момент, его товарища, наблюдавшего за завораживающе-жуткой картиной, повалили на землю. Тот от неожиданности выронил меч, и, беззащитный, был оттащен в толпу голодных чудовищ, где его постигла самая жуткая участь.       — Всем вернуться в строй, живо! Живо!! — заорал капитан орков. В его голосе мельком пронеслось отчаяние, и я полностью его понимал.       Врагов не просто становилось больше: чем дольше новорождённые чудовища существовали, тем лучше они контролировали собственные тела и тем быстрее, сильнее и упрямее становились. Росло и разнообразие в их поведении: пока одни дрыгались в привычной змеям или червям манере, многие стали тащить своё тело по земле руками, ходить на четвереньках и даже вставать прямо, становясь благодаря вытянутости своих тел устрашающе высокими. Они чем-то напоминали искусственный интеллект, который также начинал смешным и нелепым, но за короткий срок превратился в пугающе эффективный инструмент.       Было очевидно, что продолжать в том же духе и для людоящеров, и для орков означало подписать свой смертный приговор. Громила, видимо, пришёл одновременно со мной к схожему выводу, потому что нерешительно глянул в мою сторону.       — Колдунья, мы так долго не протянем! Нужно устранить Брогира, нашего жреца, только тогда колдовство рассеется!       Взяв небольшую паузу, я приподнялся повыше на баррикаде и всмотрелся в то место, где в последний раз находился орочьий жрец. Тот оказался сообразителен, и при виде огненных шаров, разметающих в клочья призванных им чудовищ, заблаговременно скрылся далеко в густой растительности. Выследить его оставалось возможным благодаря тянущемуся ввысь прозрачному столбу маны, размывающей атмосферу радужной рябью. Однако добраться и устранить его было задачей совсем иного уровня сложности, ведь для этого нужно было бы либо сделать огромный крюк через и надеяться, что змеемонстры там не окружат, либо прорываться прямиком сквозь них – ни того, ни другого я сделать не мог. По крайней мере в одиночку.       — Тогда давай сделаем это вместе, орче. Оставим наши войска отбиваться, а сами вдвоём пробьёмся к этому горе-культисту и преподадим ему урок!       Не сразу, но я заметил, что главный орк бился не в полную силу и размахивал мечом сдержанно, дабы случайно не обезглавить кого-нибудь из своих. Мне также приходилось целиться дольше и отмеривать столько маны, чтобы не укокошить фаерболом неправильных рептилий. Поэтому если нам обоим было дать разгуляться, то мы могли бы по-настоящему зажечь.       — Загоняй своих за стену.       — Ха, вот дела! Вы что, так просто доверитесь врагам и пропустите их прямо к своему подбрюшью? — посмеялся орочьий командир.       — Одно неправильное движение, и я всех припеку, — намеренно мрачно сказал я и показательно щёлкнул курком.       Возражений не последовало. Наши копейщики расчистили небольшой коридор от змеиных отродий, и орочьи воины ринулись внутрь. Суматоха продлилась недолго, и силы двух противоборствующих войск полноценно объединились, чтобы совместно дать отпор бо́льшему злу. Смотрел бы на эту картину вечно, да только меня ждала рыбка покрупнее.       — Траггар, наши на тебе, — хлопнул орче по спине своего подчинённого, испещрённого старыми шрамами и сплошь забитого татуировками, — а мы пойдём, научим одного змеелюба уму-разуму.       Посоветовав мне поспевать, он тут же приступил к исполнению плана. Стоило орочьему капитану отойти от союзников, как изогнутый длинный клинок в его руках превратился в инструмент казни. Глубоко вдохнув через ноздри, он дважды резанул перед собой, и целый ряд чудовищ на его пути лёг замертво. Его удары, напитанные чистой орочьей яростью, оставляли на своём пути тонкий красный шлейф, а сам меч, напитавшись ею, получил чистую алую кромку. Это было уже второе жуткое, но эффективное магическое искусство, которое я увидел за день, доказывая в очередной раз опасность магов. Загадкой для меня было, почему он не использовал эту силу при нападении на нас, но допросы я решил оставить на потом.       После этого орче явно вошёл во вкус и принялся крошить змей направо и налево. Те, не осознавая угрозы, ослабили давление на деревню и стали лезть на него, как мотыльки на фонарь, а он тяжёлыми вымеренными взмахами разделял их пополам. Резал он ровнее и чище, чем суши-повар свежее филе тунца, позволяя в деталях рассмотреть растекавшиеся по земле внутренности призванных жрецом чудищ – мерзотное зрелище, скажем так.       Как только я вдоволь насладился мастером своего дела в действии, я тут же побежал за ним, держа достаточную дистанцию, чтобы не попасться под горячую руку. Вспоминая свои постоянные прогоны маны по торсу, я побил собственный рекорд и всего за три секунды собрал энергию для Плазменной Кометы – моего "водного" заклинания, которому я наконец решился дать название. Я понятия не имел, является ли перегретый шарик на самом деле плазмой или какой-то иной субстанцией, но по стандартам аниме звучало круто.       Комета сверкнула выжигающей сетчатку линией и врезалась в кучу трупов чудовищ, поверх которой уже собралась толпа свежих. Вспыхнул ярко-жёлтый купол обжигающего пламени, вырвалась гнущая деревья ударная волна, и поле боя утопил грохот и хор змеиной боли, монотонно шипевший собственную панихиду. Над нами поднялся пыльный купол, под которым, стоило ему чуть рассеяться, обнаружилось лишь чёрное пятно и кучка углей, отдававшая палёной кожей.       Орче мои старания оценил уважительным кивком. Врать не стану, было немного обидно, ведь сам я был собой удивлён и крайне горд. Видно, для него такие выкрутасы были в порядке вещей, и если это было правдой, то из этого мира нужно было срочно сваливать, не отвлекаясь больше на побочные квесты вроде того, в котором я погряз.       Теперь, когда мы смогли оценить возможности друг друга, мы с орочьим командиром начали координироваться чуть лучше и постепенно продвигаться вперёд. Он рубил мощно, но аккуратно, сдерживая один фланг, пока я готовил заклинание; затем мы резко сменялись, и моя комета удаляла скопленную им кучу змеемонстров. Мои резервы маны постепенно истощались, но я не прекращал плести одно заклинание за другим, так как на место маны приходило по-настоящему пьянящий коктейль из адреналина и чистого ощущения победы, приближавшейся с каждым шагом в сторону эпицентра жреческой магии.       Очередная Комета – мышцы начали неприятно ныть, а слабость в конечностях постепенно нарастала. Уши также неприятно закладывало, грозясь оставить меня полу-глухим до конца моих лет. Взрыв уничтожил ещё с полсотни целей и отбросил в кусты ещё больше, и орче тут же воспользовался этой возможностью, чтобы вихрем кручёных ударов проложить нам двоим дорогу прямиком в лес.       — Тут лучше я сам постараюсь, колдунья, — сказал он, чем вызвал у меня только облегчение. От великого чародея, как-никак, меня всё ещё отделяла пропасть в выносливости, и передышка была очень кстати.       — Положусь на тебя, орче.       — Ранкор.       — Чего-сь?       — Зови меня Ранкор.       — А. Ника.       — Я запомню, — кивнул орк и вернулся к нелёгкому труду палача.       Продвижение было медленным и тяжёлым, особенно с учётом одного атакующего. Змеечудища натаскались карабкаться своими многочисленными руками по стволам, и одновременно со своими сородичами на земле набрасывались со всех сторон, заставляя Ранкора махать мечом так быстро, что его становилось слышно даже оглохшему мне. Их движения стали дёрганными и неистовыми, и они падали на нас приливными волнами с белыми барашками из клыков, и я сосредоточился на том, чтобы не мешать напарнику и при этом не стать ужином хтонических отродий, сверкавших хищными, голодными красными зрачками. Периодически я посылал в разные стороны слабенькие заряды огня, но исключительно для имитации бурной деятельности.       Интенсивность атак Ранкора и моя небольшая помощь принесли свои плоды, и количество врагов стало спадать. Это позволило нам наконец достичь маленькой полянки, где за поросшим плауном холмиком и прятался Брогир, громко и чувственно, будто обругивая шумевшего соседа сверху, зачитывая строки из какой-то потрёпанной книженции. Я хорошенько прицелился и приготовился стрелять на поражение. Одна Плазменная Комета отделяла жреца от кремации, после которой никто не развеял бы его пепел.       Вот только я не учёл, что Брогир, уже пребывавший в курсе моих способностей, мог быть на шаг впереди.       На самом краю периферийного зрения я засёк белый отблеск, и не успел я повернуть в его сторону голову, как моё тело, окутанное чистым светом, содрогнулось от тяжёлого удара. В меня будто бы на полной скорости врезался поезд, выбив из головы те немногие мысли, что в ней ещё оставались. Мгновение спустя нервные окончания по всему телу заверещали искрящимися спазмами; глаза заплыли, и мир вокруг закружился калейдоскопом пульсирующих красок и пляшущих теней.       Мне показалось, что я услышал раскат грома, но чувства настолько расшатались, что я уже ни в чём не мог быть уверен. Рядом со мной лежал кто-то большой и судорожно подёргивался – кажется, я знал этого зелёного здоровяка. Его пышные чёрные волосы жили своей жизнью, тянувшись вверх, словно щупальца осьминога, и мне отчего-то пришло в голову, что это невероятно прикольно.       — Как скучно, — констатировал хриповатый самодовольный голос, ходивший где-то рядом. — Я уж надеялся, что хотя бы волшебница окажется изобретательнее обычного плебея с клинком. Похоже, Великий Змей одаривает мудростью только тех, кто признаёт его превосходство над лжебогами.       Сквозь шум в ушах я расслышал треск очередного заклинания, и складывалось впечатление, что сознание возвращалось ко мне только чтобы я смог осознать, что мне, как и всем обороняющимся в деревне, настал конец. Но затем произошло нечто неожиданное. Когда первоначальный шок начал угасать, я почувствовал, как странное бодрящее тепло распространяется по моей груди. Боль уже не била набатом, смягчаясь постепенно нарастающей энергией, которая, покружившись, вдруг хлынула по всему организму, в миг оживляя неподвижные его части. Опустив взгляд, я заметил мерное голубое сияние из-под ворота платья и улыбнулся.       "Кажется, подарочек Г оказался не простым. Поблагодарю её, как будет время. А пока у меня, кажется, есть дела".