A Second Chance часть 6

Глава 148: Та, В Которой Гарри не Может Вернуть Свою Руку обратно Записи: (Примечания приведены в конце главы.) Текст главы Примечание автора: Потому что люди спрашивали — мне нравятся волосы на лице у парней, лично я считаю, что это так сексуально, но если ты еще не можешь полностью их отрастить и они только на шее — тебе нужно сбривать их, пока они не отрастут как следует, лол. Анимагические формы, что ж, вам придется подождать, и, может быть, мы угадали, а может, и нет. Текст: После ухода Гермионы они впятером удобно устроились в домике на дереве. Гарри достал газированные напитки и фруктовый пунш, а Рон взял с полки пакет с чипсами, и они потянулись к столу. — Итак, теперь, когда мы выпили зелье и имеем представление о том, что представляют собой наши животные, хотя никто из нас еще не придумал, как измениться, что дальше? Гарри ухмыльнулся. — Мы тренируемся, Рон. Дядя Сириус говорит, что мы должны медитировать и пытаться стать единым целым с нашими животными. Рон скептически посмотрел на это. — Медитация? Правда? Гарри пожал плечами. — Если мы хотим преобразиться, то да. Все дело в концентрации. Рон вздохнул и взял горсть чипсов. — Думаю, в этом есть смысл. Пока мы пытаемся разобраться в этом, не хочешь закончить рассказ о Дарах смерти? Гарри кивнул, задумчиво глядя на своих друзей. — В основном это просто очень крутая история. Сначала, когда я услышал это, я забеспокоился, что Волдеморт попытается собрать Реликвии, которые сделают его Повелителем Смерти, что звучит действительно зловеще, но это совсем не так. На самом деле, Дамблдор даже не думает, что он знает об их существовании, и это определенно хорошая новость. Кроме того, я знаю, где находятся все Реликвии. — Итак, что это такое? Спросила Джинни, вытаскивая из-за спины одну из подушек и устраивая ее у себя на коленях. Луна забралась в гамак рядом с Джинни, а Гарри растянулся на надувном матрасе на полу и потянулся за горстью чипсов из одного из пакетов, которые открыл Рон. — Помнишь ту историю из «Бидла» о трех братьях? Невилл почесал подбородок и кивнул. — Да, это замечательная история о том, как Смерть преподносит каждому брату подарок. Я помню, Сириус даже читал ее нам однажды, сразу после смерти моего дедушки. Гарри кивнул. — Ну, я думаю, это правда. Глаза Рона расширились. — Смерть подарила трем братьям настоящие подарки? Гарри пожал плечами. — Ну, я не знаю, действительно ли Смерть подарила их, но сами магические предметы определенно реальны. Он рассказал им историю о трех братьях Певереллах и о том, как каждый из них передал свою семейную реликвию. Когда он дошел до части о плаще, глаза Рона расширились. — У тебя есть Пустота? Гарри кивнул. — Да, я понимаю. Вполне логично, что это оригинальный плащ, поскольку плащ-невидимка редко держится дольше десяти-двух лет, и дядя Сири говорит, что он знает, что этот плащ, по крайней мере, принадлежал моему дедушке, который был уже совсем старым, когда подарил его моему отцу. — Злой, — с усмешкой сказал Невилл. Джинни наклонила голову, нахмурив брови. — А Воскрешающий камень в кольце был крестражем? — Да, — сказал Гарри и продолжил объяснять, как Сириус уничтожил его Мечом Гриффиндора. — И у Дамблдора действительно есть Старшая палочка? — спросил Рон. — Да, он выиграл его в поединке с Гриндельвальдом в 1945 году. — Злой, — сказал Рон. — Короче говоря, три крестража найдены, и в среду днем мы с дядей Сириусом проводим полное обследование хранилищ Блэков, так что, если чаша одна, мы ее найдем. Тогда остается только найти последние два. Муди считает, что это должно быть что-то, принадлежащее либо Гриффиндору, либо Равенкло, либо обоим сразу, чтобы соответствовать тематике. Проблема в том, что единственными двумя предметами, о которых было известно, что Гриффиндор оставил после себя, были меч и Распределяющая шляпа, и ни один из них, очевидно, не может быть крестражем. И никто на самом деле не знает ничего, что могло бы принадлежать Ровенкло. — Ну, вот и диадема, — сказала Луна. Джинни удивленно повернулась к подруге. — Потерянная диадема? Луна, ее никто не видел уже много лет, даже столетий! Луна пожала плечами. — Но вы утверждали, что Тот, чье имя нельзя называть, нашел эти предметы основательниц, о существовании которых никто на самом деле не подозревал. Логично предположить, что если бы он услышал о ее диадеме, он попытался бы ее найти. Гарри, который лежал на спине, положив голову на подушку, и ел чипсы, сел. — Как давно она пропала? — Столетия, — спросила Джинни. — Вот почему она известна как потерянная диадема. Луна кивнула. — Верно. Говорили, что тот, кто наденет диадему, обретет мудрость. — А что такое диадема на самом деле? — Спросил Рон, нахмурив брови в замешательстве. — Диадема, — подсказала Джинни, глядя на брата. — Ее носит статуя Ровены Рейвенкло. В центре диадемы, как раз над лбом, находится голубой овальный сапфир. Луна, я думал, ты говорила, что это была одна из тайн факультета Рэйвенкло, что она пропала незадолго до смерти Рэйвенкло, и что с тех пор ее никто не видел? Луна кивнула. — Ну, да, этого не было со времен основателей, но это вполне возможно! Гарри нахмурился. — Я ценю твои чувства, Луна, но, поскольку они совершенно утеряны, возможно, это не совсем то, что мы ищем. — Я спрошу Хелену, когда мы вернемся в школу. Она довольно милая и, возможно, знает что-то еще, что принадлежало Рэйвенкло. — Кто такая Хелена? — Спросил Рон, выглядя озадаченным. — Дочь леди Рэйвенкло, конечно. Невилл в замешательстве уставился на Луну. — Разве она, знаешь ли, не умерла? Луна только ласково улыбнулась ему. — Конечно, но разве это должно удерживать от разговора с ней? Джинни пожала плечами, и все рассмеялись. Луна улыбнулась. — Знаешь, Невилл, это Серая леди, призрак башни Когтеврана. Она довольно милая, если ты найдешь время познакомиться с ней поближе. Гарри снова лег и потянулся за чипсами. — Сделай это, Луна, и дай мне знать, если узнаешь что-нибудь еще. Мы с дядей Сири сосредоточимся на Кубке Хаффлпаффа, поскольку знаем, что он определенно является крестражем. И, Луна, я не думаю, что должен это говорить, но это секрет, хорошо? Ты не можешь никому, кроме Гермионы, рассказывать о том, что я рассказал тебе сегодня, за пределами этой комнаты. — Со мной твои секреты в безопасности, Гарри. Спасибо, что пригласил меня. Если я поговорю с Хеленой, я дам тебе знать. — Спасибо, Луна, — сказал Гарри с улыбкой. — А пока, я думаю, нам следует сосредоточиться на том, чтобы стать нашими анимагическими формами. Невилл потянулся за еще одним газированным напитком и зевнул. — Я не могу дождаться, когда мы разберемся с нашими животными. Теперь, когда я знаю, что не стану ленивцем, мне не терпится преобразиться! Рон ухмыльнулся. — Ты думал, что станешь ленивцем? Невилл пожал плечами. — Нет, я просто надеялся, что не стану. Гарри рассмеялся. — Мне нравится идея держать это в секрете. Надеюсь, я разберусь со своим к тому времени, когда дядю Рэма выпустят из Азкабана. Я хочу показать ему все и, возможно, даже провести с ним полнолуние в своем зверином обличье. — Это все равно займет какое-то время, Гарри, — сказала ему Джинни. — Помнишь, ты говорил нам, что твоему отцу и Сириусу потребовалось больше года, чтобы полностью преобразиться настолько, чтобы они могли общаться с ним. Это медленный процесс. Гарри кивнул. — я знаю. Я просто хочу научить его основам, когда он выйдет, и удивить его. Он даже не знает, что я учусь. — Он сделал глоток своего газированного напитка, прежде чем повернуться и посмотреть на Невилла. — Как поживает твоя бабушка, Нев? Я имею в виду, она расстроена из-за того, что случилось? Невилл пожал плечами. — Да, немного. Она сказала, что я был глупым, но невероятно храбрым и что она гордится мной. Но она также взяла с меня обещание больше не пугать ее подобным образом. Она тоже очень гордилась Сириусом. Она сказала, что на него стоит посмотреть в Визенгамоте, и что его внешность напоминает ей о его дедушке. Она говорила мне, что Арктур Блэк обладал той же харизмой и политической смекалкой, что и Сириус в ассамблее, но она утверждает, что Сириус оказывает скорее «разрушительное влияние». Она говорит, что его присутствие там — чистое золото.» — Кажется, ему это нравится, — признал Гарри. — И я знаю, что изначально был зол на него за то, что он отправил дядю Ремуса в Азкабан, но теперь я знаю, что, если бы он ничего не сделал, он мог бы провести там годы; если бы им вообще удалось остановить его казнь. Ему это нравится, и у него это хорошо получается. Он все равно приостановил счет Амбридж, но говорит, что она тоже больше не поднимала эту тему. — Разве это не хорошо? — Спросила Джинни. Гарри покачал головой. — И да, и нет. Ей все еще нужно, чтобы по этому вопросу прошло официальное голосование, прежде чем его можно будет принять или отклонить, но если она не представит его заранее, это будет как бы витать в воздухе. К тому же, министр магии сказал, что в отношении нее будет проведено расследование из-за того, что случилось с дядей Ремусом, но я не знаю… похоже, ей это сойдет с рук, потому что она просто, знаете ли, неправильно выполняла свою работу. Джинни положила себе немного чипсов и передала пакет Луне. — Может быть, она ждет, когда вы, ребята, будете в Джорджии. Я имею в виду, может быть, она попытается преподнести это, когда Сириуса не будет рядом, чтобы с этим бороться? Гарри нахмурился. — Это было бы умно с ее стороны, но дядя Сири не планирует пропускать сеанс. Он сказал, что собирается создать международный портключ, чтобы вернуться за ним. Я не думаю, что он тоже хочет рисковать, чтобы это произошло. — Умный парень, — сказал Рон. — Значит, ты точно собираешься в Джорджию? Гарри кивнул. — Да, это так. Зи сказал мне, что мы уезжаем в июле. Нас не будет три недели. — Ты вернешься к чемпионату мира по квидичу? — Да, мы вернемся за несколько дней до дня рождения Джинни. Ты идешь? — Я бы хотел, — пробормотал Рон себе под нос. — Ты? — Я надеюсь, — сказал ему Гарри. — Дядя Сири ничего не говорил об этом с тех пор, как он впервые подумал о том, чтобы попытаться достать билеты. Они еще немного поговорили о своих планах на лето. В какой-то момент Луна включила проигрыватель, и где-то после полуночи все пятеро разошлись по своим кроватям и заснули. Было уже за полночь, когда Сириус вернулся из дома номер двенадцать. Он улыбнулся, обнаружив Зи, свернувшегося калачиком в кресле в гостиной, а леди Годиву, растянувшуюся у нее в ногах. Она спала с открытой книгой на коленях, и он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. Она издала тихий сонный звук и открыла глаза. — Сириус? Сириус пересел в кресло, подвинув ее так, что она оказалась наполовину у него на коленях, наполовину в кресле, и он обнял ее. — Привет, — сказал он, нежно целуя ее. Зи уютно устроился в его объятиях. — Как все прошло? — я не знаю. Думаю, настолько хорошо, насколько можно было ожидать. На данный момент он заперт в штаб-квартире. — Как ты думаешь, он знает больше? — Честно говоря, я понятия не имею, — признался он. — Что он нам рассказал… возможно, он просто знает, кто еще из пожирателей смерти. Возможно, он больше ничего не знает. Но то, что он нам рассказал, было крайне тревожным. Зи кивнула, поворачивая голову, чтобы уткнуться носом в его шею. — Не хочешь рассказать мне об этом? Он покачал головой и поцеловал ее в губы. — Совсем чуть-чуть, — признался он. — Как дети? — отлично. Они выпили свое зелье и все увидели животное, а это очень хорошая новость. После этого я отвез Гермиону домой. Ее мать была не слишком довольна тем, что отец разрешил ей приехать; по-видимому, она находится под домашним арестом, а миссис Грейнджер не согласилась со своим мужем в том, что это было достаточно академично, чтобы она могла освободиться от домашнего ареста. Я надеюсь, что у нее не слишком большие неприятности. В любом случае, они все решили ни с кем не делиться своими анкетами и удивить друг друга. Я оставила их наедине с самим собой на улице. Сириус кивнул, глядя в окно на темный домик на дереве. — У них было достаточно кроватей и всего остального? — да. Джинни и Луна спали на надувном матрасе, Рон и Невилл — на двухъярусных кроватях, а Гарри — в гамаке. Я пожелала им спокойной ночи около десяти, и они все разговаривали и слушали пластинки. Сириус кивнул. — Хорошо, хорошо. Зи на мгновение замолчал. — Насколько все было плохо? Он медленно выдохнул. — Плохо. Давайте просто скажем, что мы знаем, что случилось с женой Новака, и это неприятно. — Значит, она мертва? Беременная жена аврора? Сириус покачал головой. — Нет, это не так, но, поверь мне, она хотела бы, чтобы это было так. Зи слегка побледнела. — Ты прав, я не хочу знать. Он поцеловал ее в лоб. — Что мы знаем точно, так это то, что Волдеморт сейчас находится в теле ребенка и нуждается в постоянном уходе, пока не проведет ритуал, который вернет ему его тело. Петтигрю сказал, что это произойдет не раньше, чем через несколько месяцев, если не раньше, чем через год, так как требуется много важных ключевых ингредиентов, и что Волдеморту тоже нужно кое-что подготовить к этому. Он утверждает, что единственное, что он точно знает, это то, что одним из ингредиентов должна была быть плоть слуги и что он должен был добровольно пожертвовать частью себя, чтобы помочь вернуть Волдеморту тело. Я чуть не сошел с ума, когда он это сказал, — признался он. — Я думаю, что он действительно знает больше, чем говорит, — согласилась Зи. — Это хороший выбор — оставить его в тюрьме, по крайней мере, на данный момент. Ты всегда можешь передать его аврорам, когда почувствуешь, что пришло время. — Верно. Кричер согласился присмотреть за ним, и это хорошо. Как только мы его поселили, мы попытались поговорить с ним еще раз, заставили его рассказать обо всем, что произошло с тех пор, как он сбежал из Азкабана. Почти все, что мы знали, и, похоже, они тоже не очень-то ему доверяли и держали взаперти, пока он им не понадобился. — Он снова поцеловал ее. — Пойдем со мной в постель. — Сириус, — сказала она с улыбкой. — У тебя в домике на дереве пятеро подростков. — Ага. — Моя собственная кровать, пожалуй, лучше. Сириус крепче прижал ее к себе, и она рассмеялась. — Останься со мной. Она улыбнулась, уткнувшись ему в грудь. — Этой ночью я не буду спать в твоей постели. Сириус поднял с дивана одеяло и завернул в него их обоих. — Оставайся здесь. Зи нежно поцеловала его, на ее лице была нежная улыбка. — Хорошо, мы останемся здесь. Он улыбнулся, когда она прижалась к нему, и закрыл глаза. Это было именно то, что ему было нужно. *** Гарри внезапно проснулся несколько часов спустя, не понимая, что его разбудило. Он оглядел комнату. Рон и Невилл лежали на своих койках и громко храпели. Джинни и Луна лежали на надувных матрасах под большой кучей одеял в другом конце комнаты. Он потянулся за очками с пола, стараясь не выпасть из гамака, встал и потянулся. Он тихо выбрался наружу, поднялся на палубу корабля и сел рядом с пиратским штурвалом, свесив ноги за борт, а Мародер лег рядом с ним, положив голову Гарри на колено. После грозы немного похолодало, и он дрожал по ночам, глядя на звезды и почесывая Мародера за ушами. Ему было интересно, о чем думает Ремус и видит ли он звезды из своей камеры, но от этой мысли ему стало грустно. Всего через несколько минут он услышал какое-то движение и, обернувшись, увидел приближающуюся Джинни. Она сидела рядом с ним, завернутая в большое одеяло. Гарри откинул ее одеяло и поерзал под ним, когда они оба откинулись на локти, чтобы посмотреть на звезды, свесив ноги с края домика на дереве, а Мародер растянулся рядом с ними. Ощущение того, что она лежала рядом с ним, было успокаивающим, и это заставляло его чувствовать себя в безопасности. Они долго лежали молча, пока Гарри, наконец, не заговорил. — Дядя Сири рассказал мне вчера все. О своем детстве и о том, как к нему относились родители. Это было просто… ужасно. — Он доверяет тебе, — сказала Джинни. — Он подарил мне Омут памяти на день рождения. Это был ранний подарок. И сундук, полный воспоминаний, почти сотни воспоминаний. — Воспоминаний? — В основном, о моих родителях. Мы посмотрели несколько фильмов. В одном из них мой папа пел для меня, а в другом он опозорился, пытаясь пригласить мою маму на свидание. Он писал действительно ужасные стихи и все такое. И я имею в виду плохую поэзию, Джин, а не что-то сладкое вроде того, что у моей мамы глаза были зеленые, как у свежей маринованной жабы. Джинни толкнула его локтем. — Придурок. Он ухмыльнулся ей, поворачиваясь на бок, чтобы посмотреть на нее. Лунный свет заставлял ее кожу сиять в ночи. Говоря это, он любовался россыпью веснушек на ее носу. — Нет, правда, видеть их такими молодыми и беззаботными; знать, чего стоило собрать их вместе, а потом просто убить… От воспоминаний у меня просто разрывалось сердце, но в то же время мне было по-настоящему грустно. Джинни повернулась на бок, лицом к нему, и натянула одеяло на плечи. Легкий порыв ветра отбросил волосы ей на лицо, и Гарри машинально протянул руку, чтобы заправить их ей за ухо. Ему понравилось, какие они мягкие. Она всегда помогала ему чувствовать себя лучше, — подумал он. — Тебе позволено чувствовать и то, и другое, Гарри, — мягко сказала она. — Они твои родители, и у тебя никогда не было возможности узнать их. Вполне логично, что воспоминания о них были бы для тебя болезненными. — Я не хочу, чтобы это было так, — признался он. Она улыбнулась. — Ты ничего не можешь поделать со своими чувствами. Он только кивнул, а ее карие глаза сверкнули в его сторону. — Что ты собираешься делать этим летом? — Я пока не знаю, — сказала она. Совершу несколько ночных полетов, пока мама спит, поскольку она все еще считает, что полеты не подходят для молодой леди. Гарри закатил глаза. — Как ты думаешь, как она отреагирует, когда узнает, какая хорошая летчица ее дочь? Джинни пожала плечами. — Надеюсь, это произойдет не скоро, потому что мне нравятся ночные полеты. Хм… В начале лета я обычно помогаю маме готовить и консервировать продукты, а еще нам нужно приготовить новое мыло, лосьоны и шампуни. Чарли приедет погостить ненадолго, он написал мне, что сейчас в Англии, но проводит время с Тонкс. Похоже, она сейчас немного растеряна. — Так и есть, — сказал ей Гарри. — Она была полностью опустошена тем, что Ремуса посадили в тюрьму, и ее отстранили от работы на две недели, так что в довершение всего она была немного бесцельна. Я собираюсь убедиться, что скоро проведу с ней немного времени. Я думаю, ей не помешало бы отвлечься. Джинни кивнула. — Я рада, что Чарли приехала погостить к ней, похоже, ей нужен друг. Думаю, я убедила Тео пожить в «Норе» некоторое время или, по крайней мере, заглянуть к ней, прежде чем он отправится к Малфоям. Он сказал, что сделает много фотографий Италии, чтобы поделиться ими со мной. Гарри нахмурился. — Джинни, Тео довольно приятный парень, но я не думаю, что тебе стоит проводить с ним так много времени. — почему? — Ну что ж… во-первых, он слизеринец. Джинни закатила глаза. — Это не делает его автоматически плохим. — Нет, но он…… тебе просто не стоит с ним тусоваться, вот и все. Тебе следует проводить больше времени с Луной. — Я тоже планирую, — сказала ему Джинни. — И с Колином. Но я также хочу увидеть Тео. Он мне нравится. Он веселый и заставляет меня смеяться. К тому же мы вместе состоим в клубе страдающих бессонницей. Гарри ухмыльнулся при упоминании об их маленьком клубе. Это показалось ему забавным. Он снова заправил прядь волос ей за ухо. — Но он тебе не подходит. Он дружит с Малфоем, и я знаю, что он кажется милым, но… Я не знаю, можем ли мы на самом деле доверять ему, и я не думаю, что тебе стоит оставаться с ним наедине. Если ты продолжишь проводить с ним время посреди ночи, люди начнут судачить. — Потому что он мальчик? — Вот именно! — Я сейчас с тобой наедине, посреди ночи, — отметила она. — Это другое дело, — запротестовал Гарри. — Как? — спросила она. — Мы в пижамах и лежим вместе под одеялом. Мы с Тео просто разговариваем. Между нами ничего не изменилось. — Так и есть! — сказал он, немного повысив голос, прежде чем снова понизить его. — Мы просто разговариваем, и я думаю, ты нравишься ему больше, чем друг. Джинни рассмеялась, и это всколыхнулось в ней так быстро, что удивило его. — Нет, нет, он этого не делает. Гарри нахмурился. — Что? Ты думаешь, что я ошибаюсь? Он парень, Джин, а ты… Я имею в виду, что ты, ну, ты понимаешь… девушка, и если ты вот так проводишь с ним время допоздна, он будет… ожидать чего угодно. Джинни хихикнула и перевернулась на спину. — Гарри, поверь мне, он не такой. — Думаю, я знаю, о чем говорю, Джинни. Джинни покачала головой, ее глаза заблестели от восторга. — Нет, на самом деле это не так. Мальчики и девочки могут иногда встречаться. Вряд ли он станет насиловать меня. — Он мог бы, — запротестовал Гарри. — Я ценю твои чувства, Гарри, но у меня уже есть шестеро старших братьев, и мне не нужен еще один. Если я захочу поцеловать парня, я это сделаю. — Я просто не хочу, чтобы он пользовался тобой, вот и все. — Это очень мило с твоей стороны, Гарри, — сказала она ему с улыбкой. — Но если Тео и собирался воспользоваться кем-то, то только тобой, а не мной. Гарри нахмурился. — что? — Он думает, что у тебя классная задница. Гарри покраснел, выглядя еще более смущенным, чем когда-либо. — что? — Тео гей, Гарри. Я думала, ты знаешь. Гарри с минуту пристально смотрел на нее. — Нет, я… вот почему он спрашивал меня о Корнфуте! Джинни хихикнула. — Он целовался с ним целую вечность назад! Он сказал, что был хорошим парнем, но не мог решить, с кем ему больше нравится — с мальчиками или с девочками, поэтому они его бросили. Он надеялся познакомиться с кем-нибудь на вечеринке у миссис Забини. Гарри уставился на нее. — Тео — нравятся-парни? — да. Так что он вряд ли воспользуется мной. — Ну, я… — Гарри замолчал, не находя слов, и Джинни улыбнулась ему. — Я думаю, это мило, что ты беспокоишься, — ласково сказала она, прежде чем подтолкнуть его локтем. — Но я могу целоваться с кем захочу, так что отвали! Гарри нахмурился. — Я не имела в виду… подожди, с кем? Джинни просто ухмыльнулась ему. — Разве тебе не хотелось бы знать? — Она села, закинув руки за голову, и ее длинные рыжие волосы рассыпались по плечам и спине. — Я возвращаюсь в постель. Тебе здесь хорошо? Гарри кивнул, глядя на деревья. — Да, я в порядке. Джинни? — Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и он вздохнул. — спасибо. Она улыбнулась ему. — В любое время. Она натянула одеяло на ноги, и он благодарно улыбнулся ей, наблюдая, как ее рыжие волосы исчезают в домике на дереве, и снова нахмурился. Тео был геем? Джинни целовалась с парнями? Он не был уверен, когда его мир внезапно перевернулся с ног на голову, но, очевидно, все менялось, и он не был до конца уверен в своих чувствах по поводу этого нового события. И кто были эти парни, с которыми целовалась Джинни? Ему действительно не понравилось, как это прозвучало. Ему придется повнимательнее присматривать за ней, когда они вернутся в Хогвартс. Он закинул руки за голову, глядя на звезды, и вместо этого подумал о своем животном, о темно-черном и серебристо-белом мехе, о каштановых оттенках, разбросанных по всему телу. Он попытался представить, каково это — быть животным, чувствовать, как ты превращаешься в него, и, почувствовав покалывание в предплечье, резко выпрямился. Его левая рука покрылась темным мехом, мягким на ощупь. Он сосредоточился сильнее, пытаясь расправить шерсть, и почувствовал ее на своей шее. Он широко улыбнулся, его охватило возбуждение, но, как бы сильно он ни сосредотачивался, больше ничего не происходило. Спустя почти сорок минут он начал испытывать невероятное разочарование. Ему больше ничего не удалось сделать, и он не смог избавиться от меха, с которым ему удалось справиться. Он взглянул на часы и увидел, что было почти четыре утра, но все же спустился из домика на дереве в дом. Он остановился, когда вошел в гостиную и увидел, что его крестный спит в большом кресле, а Зи сидит у него на коленях, завернувшись в большое одеяло. Он был рад, что она осталась с ним, подумал он. Он подошел на цыпочках и кивнул леди Годиве, которая подняла голову, увидев его. — Дядя Сири, — прошептал он, не желая будить Зи. Сириус еще сильнее зарылся лицом в волосы Зи. — Дядя Сири! — позвал он чуть громче. Сириус вздрогнул и открыл глаза, оглядываясь по сторонам. Он заметил Гарри и сонно кивнул. — Сохатик? — Ты мне нужен. Пойдем наверх. Сириус кивнул, переложил спящую Зи в кресло и укрыл одеялом. Она тихо вздохнула и поудобнее устроилась на теплых подушках, но не проснулась, когда Сириус последовал за Гарри наверх. Гарри закрыл за Сириусом дверь своей спальни и, вытянув левую руку, включил свет. — Я застрял. Сириус потер уставшие глаза и зевнул. — Что с тобой теперь? Гарри потряс рукой перед отцом, и глаза Сириуса расширились. — У тебя мех! Ты сделал это! Гарри закатил глаза. — Нет, я этого не делал! Я не могу забыть это и не могу избавиться от меха! Сириус усмехнулся, услышав разочарование в голосе Гарри, и, взяв сына за руку, подвел его к кровати, чтобы усадить. Он сел рядом с ним, держа Гарри за запястья. — Это невероятный прогресс, Гарри! У меня ушла неделя на то, чтобы обзавестись мехом, а ты только вчера вечером выпил зелье! — Он с улыбкой прикоснулся к мягкому меху. — Ты расскажешь мне, что это за животное? Гарри покачал головой. — Я хочу, чтобы это было сюрпризом. Сириус улыбнулся. — Хорошо, я полагаю, это справедливо. — Он смотрел ему в глаза, пока говорил. — Ты должен избавиться от этого сам. Мех — это часть тебя, часть животного, которым ты являешься. Дело не в том, чтобы превратиться в животное, а в том, чтобы превратиться в животное, которое является частью тебя. Ты одновременно и человек, и животное. Ты понимаешь? Гарри кивнул. — Я пытаюсь уже почти час, дядя Сири, и никак не могу заставить шерсть расползтись еще больше или исчезнуть. Сириус дотронулся до подбородка Гарри, приподняв его, чтобы посмотреть на полоску шерсти на шее своего крестника. — Хотя с первой попытки у тебя получилось немного шерсти. Когда у меня в первый раз отросла шерсть, мне потребовалось четыре часа, чтобы снова ее отрастить. Я знаю, что это расстраивает, но ты можешь это сделать. Сосредоточься на том, как ты хочешь, чтобы выглядели твои руки. Подумай о своей коже: о мягких темных волосках на ней, шрамах, форме, веснушках, подумай о своих собственных руках. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на них. Я знаю, что ты уже делал это, но я хочу, чтобы ты сделал это снова. Не думай о мехе, не думай о превращении в животное, я хочу, чтобы ты думал о своей коже. Представь это в своем воображении. Гарри медленно выдохнул и закрыл глаза. Он сделал, как просил Сириус, думая о своей коже. — Это не работает! — Гарри, просто послушай меня и попробуй. Успокойся и сосредоточься. Он вздохнул и снова закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на словах отца, и медленно выдохнул. Он представил себе свою руку, маленький треугольный шрам возле локтя от удара бладжером почти два года назад; две веснушки рядом со шрамом; мягкие волоски на руке, которые слегка украшали его кожу, и, наконец, он почувствовал знакомое покалывание, и шерсть исчезла с его руки и шеи, одновременно заставив его улыбнуться. я вздохнул с облегчением. Сириус улыбался ему, когда он открыл глаза. — Я же говорил тебе. — Я сделал мех! — воскликнул он, широко улыбаясь. — Я видел это. Я невероятно впечатлен, Гарри. С таким прогрессом ты можешь превратиться в свое животное гораздо раньше, чем ожидалось. И ты определенно слишком волосатый для оленя. Гарри ухмыльнулся. — Я тебе не скажу. Сириус обнял его за плечи. — Ладно, я буду удивлен. Отличная работа, Гарри, я так горжусь тобой! Все видели своего зверя? Он кивнул. — Да. Мы все решили не делиться, пока не увидим это сами. — Отличная идея, — сказал ему Сириус. — Не помню, говорил ли я тебе, но как только ты освоишь это животное, ты будешь похож на звереныша. Гарри выглядел смущенным. — Маленькое животное? — Да, — сказал Сириус. — Это нас тоже удивило. Сохатый был первым, кто трансформировался, и мы все были очень удивлены, когда однажды маленький олененок выпал из своей кроватки. Я был маленьким щенком, а Пит — крысой. С каждым завершенным превращением мы превращались в наших животных. Как я уже говорил, это требует большой работы. Гарри кивнул, зевая. — Я готов поработать. Сириус поцеловал его в макушку. — Хороший парень. — Он подавил зевок. — Пойдем, давай вернемся в наши кровати. Мне, например, не помешало бы еще несколько часов поспать с закрытыми глазами. — Почему вы с Зи спите в кресле? Сириус улыбнулся ему. — Она была слишком смущена, чтобы остаться на ночь со всеми твоими друзьями, подумала, что это неприлично. Я убедил ее посидеть со мной в кресле. Гарри улыбнулся. — Мне нравится, что она здесь. — Мне тоже, — признался он, ухмыляясь. — А теперь возвращайся в домик на дереве и поспи немного. Не оставляй своих друзей там одних. Гарри ухмыльнулся и вскочил. — Спокойной ночи, дядя Сириус, и спасибо. Сириус улыбнулся в ответ. — Всегда пожалуйста. Он смотрел, как Гарри поспешно выходит из спальни, и подавил очередной зевок. Прошло всего двенадцать часов после того, как он выпил зелье, а Гарри уже заразился мехом, да, он был крайне впечатлен, подумал он. Он принял хозяйскую ванну, прежде чем спуститься вниз, осторожно опустился обратно в кресло и снова усадил Зи к себе на руки и колени. Она что-то пробормотала во сне, но не проснулась, и он уткнулся лицом в ее шею и волосы, аромат корицы и ванили успокоил его, и через несколько минут он уже спал, а пантера спала у их ног. *** На следующее утро, после того как его друзья ушли, все они завидовали тому факту, что Гарри удалось обрасти шерстью, Сириус рассказал ему о своем разговоре с Питером. Он рассказал только о предстоящем ритуале, который пытался провести Волдеморт, решив не упоминать о более страшных аспектах истории. Он объяснил, что Кричер присматривает за Питером из дома номер двенадцать и что он останется там в обозримом будущем. Зи уже ушла на работу, а Сириус провел остаток утра, работая с Гарри над его анимагическим превращением. К радости Гарри, ему удалось отрастить шерсть на обеих руках и части груди. После обеда Сириус сказал ему, что хочет поработать над Motosacoche M414 1929 года выпуска. Он наконец-то доработал Adler и Ducati по своему вкусу, и ему не терпелось взяться за другой мотоцикл. Гарри предоставил его самому себе и сказал, что собирается в коттедж Ремуса повидаться с Тонкс. Гарри воспользовался камином, чтобы попасть туда, и, выйдя в гостиную, удивился переменам. Бывшая золотая комната была выкрашена в белый цвет, а деревянный потолок из темного дуба подчеркивал теплый коричневый кожаный диван Ремуса. Старый диван был обставлен по-новому с помощью ярких подушек белого, розового и голубого цветов. На деревянном полу медового цвета был большой белый берберский ковер, который покрывал большую часть пола в гостиной, а под журнальным столиком лежал пушистый ковер ярко-розового цвета, который подчеркивал цветовую гамму комнаты. Одна стена была увешана темно-коричневыми рамками для фотографий Ремуса и его родителей, «Мародеров», Ремуса и Гарри, Тонкс, Теда и Энди, а также самих Ремуса и Тонкс. Большое окно, выходящее на улицу, закрывали прозрачные белые кружевные занавески. Круглый кофейный столик, стоявший в центре ковра, был отделан белым мрамором, обрамлен темно-коричневой рамкой из стекла, а на дне было разложено несколько любимых книг Ремуса. У другой стены стояла большая деревянная полка, заставленная книгами, а также новое большое кресло из белой замши с ярко-розовыми и ярко-голубыми подушками. Старый телевизор и видеомагнитофон стояли на темно-коричневом столике напротив дивана. Он нашел Чарли на кухне, которая была недавно выкрашена в нежно-белый цвет. Оливково-зеленая задняя панель с приборами из нержавеющей стали прекрасно сочеталась с оливково-зелеными шкафчиками и медово-коричневой деревянной мебелью, которая была в каждой комнате дома, за исключением ванной. Кухня была полностью перестроена, и Гарри почти не узнал ее. Чарли расставлял в буфете блюда с зеленью, когда Гарри вошел. — Привет, Чарли, место выглядит великолепно. Чарли повернулся к нему и улыбнулся. — Привет, Гарри. Должен согласиться. Цвета, которые они выбрали, действительно подходят. Тонкс в спальне. Гарри кивнул, засовывая руки в карманы. — Как она? Чарли сделал неопределенный жест рукой. — Распаковка вещей и обустройство помогают. — Вчера я позволил ей сводить меня по магазинам, что было настоящей пыткой. Ты хоть представляешь, сколько существует разных сортов фарфора? Пять часов, Гарри, пять! В конце концов, она выбрала этот простой, но со вкусом подобранный сервиз из зеленого керамогранита. Гарри ухмыльнулся. — Звучит забавно. Чарли закатил глаза. — Нет. Но это занимало ее, и это не давало ей скучать, что и было моей целью. — Он кивнул в сторону кухонного стола. — Она также выбрала этот чехол для стола в зелено-белую полоску. Полагаю, эта миска принадлежала матери Ремуса. — Да, так оно и было, — сказал Гарри, разглядывая белую миску странной формы с зелеными виноградными лозами, нарисованными по краям. — Я думаю, это она сделала. Этот стол тоже принадлежал ей. — Это хорошо сочетается с кухней. Все было покрашено и приведено в порядок, но в пятницу наконец-то завершился ремонт ванной комнаты. Тонкс как раз заканчивает последние штрихи в их спальне. Она наконец-то закончила с постельным бельем, и теперь ей остается только обустроиться. Но квартира готова. — Я рад. Дядя Рэм с нетерпением ждал возможности пожить с ней. Чарли кивнул в сторону спальни. — Она там. Гарри оставил Чарли на кухне и направился в хозяйскую спальню в задней части дома. Он вошел в комнату, улыбаясь двум белым и двум ярко-бирюзовым стенам, большой двуспальной кровати с балдахином, которая теперь стояла в центре комнаты, прислоненная к одной из бирюзовых стен, большому окну с правой стороны. На кровати лежало бирюзовое с серебром пуховое одеяло, а также белые, бирюзовые, серебристые и черные подушки. В изножье кровати по диагонали лежало черное одеяло из искусственного меха. Серебристые пологи были завязаны сзади бирюзовой веревкой с черными узлами. Два высоких комода, по одному с каждой стороны комнаты. Деревянный пол цвета меда был покрыт большим белым ковриком в серебряную полоску. Большое богато украшенное зеркало в черной раме закрывало часть белой стены, на которой висели небольшие черно-белые фотографии леса в рамках, сделанные в разное время года. Гарри узнал деревья, которые росли в уэльском лесу за коттеджем Ремуса. На прикроватной тумбочке стояла фотография Ремуса и Тонкс, сделанная на Рождество в прошлом году. — Тонкс, здесь все выглядит потрясающе! Ты отлично поработала. Она улыбнулась ему, продолжая складывать свою одежду, аккуратно складывать ее в комод и развешивать в гардеробе. — Так и есть, не правда ли? Я хотела ярких цветов. — Они выглядят великолепно. Дядя Рэм с трудом узнает это место. Эта комната сама по себе выглядит намного лучше, чем была. Мне нравится кровать. Она улыбнулась. — Да, он так и сделает. Это просто новая краска и новая кровать. Шкафы тоже новые, но мы с Рэм повесили эти фотографии на стену; кожаный диван не новый, как и книжная полка. Я купила рамки для всех его фотографий, потому что он никогда их не вешает. Кухня была полностью переделана, но на этом настоял он. Вы знаете, я не готовлю, поэтому мне было все равно, но он хотел, чтобы все приборы были из нержавеющей стали по последнему слову техники. Мы выбрали зеленый цвет, чтобы он соответствовал вазе, которую его мама сделала на уроке гончарного дела. Извини, я путаюсь в словах. — Мне нравится розовый ковер в гостиной, — сказал ей Гарри. — Он полностью в твоем стиле, и ты не болтаешь без умолку. Она усмехнулась. — Она была у меня дома, и я собиралась ее выбросить, но розовые подушки так хорошо смотрелись на диване, что я подумала, что просто разложу ее на белом ковре под журнальным столиком и посмотрю, и она просто лопнула; комната стала намного светлее. Ты уже видел ванную? Больше всего преобразилась кухня. Гарри покачал головой, следуя за ней в ванную. — Мы сделали ее больше, как ты можешь видеть, просто убрали ту стену, которая занимала много места в конце коридора, и превратили ее в ванную. В душевой кабине шесть насадок для душа, по две на каждой стене, и когда вы принимаете душ, это просто божественно. Один из парней на работе рассказывал мне об этом, и я подумала, как было бы здорово, если бы Ремус использовал это, особенно после полнолуния, как приятно было бы ощущать воду на своем ноющем теле. Он не знает об этом, это… ну, я сделал это только в пятницу. Гарри улыбнулся ей. — Ему это понравится. Она улыбнулась в ответ и почесала нос. — Мы сохранили большую ванну на ножках, просто перенесли ее сюда, и, как вы можете видеть, черная мраморная плитка придает приятный оттенок темно-синему щитку. Белый цвет добавляет немного яркости. — Выглядит очень аппетитно, Тонкс. Она взяла его за руку и потащила в маленькую спальню, где стояли двуспальная кровать, комод, прикроватная тумбочка и стены, увешанные плакатами о квиддиче. — Я перекрасила здесь все на прошлой неделе. Я сохранила те же серые тона, просто хотела немного украсить обстановку. То, что я переезжаю сюда, ничего не значит, Гарри. Это всегда будет твоя комната, и ты сможешь приходить и оставаться, когда захочешь. — А что, если ты сделаешь меня крестным отцом? Она покраснела: — Это произойдет не скоро, так что просто помолчи — это твоя комната. Он поцеловал ее в щеку. — Можно я останусь сегодня в своей комнате? Тонкс только приподняла бровь. — почему? Мне не нужна нянька, Гарри. Он пожал плечами, улыбаясь ей. — Я больше думал о том, чтобы сходить в кино? Тонкс улыбнулась ему. — Ты что, проверяешь меня, Гарри Поттер? Гарри ухмыльнулся. — я? Я бы никогда. Что скажешь? Тонкс лучезарно улыбнулась ему. — Звучит заманчиво — при одном условии. Гарри лишь приподнял бровь. — оу? — Я хочу смотреть фильмы с большим количеством взрывов и экшена. Я не хочу ничего, что заставило бы меня плакать, и ничего, что доставляло бы слишком много радости, понятно? — Как будто я выбрал бы что-то другое, — сказал он, заставив ее рассмеяться. Тонкс улыбнулась ему. — И ты будешь готовить? Гарри только закатил глаза. — Ты думаешь, я позволю тебе попробовать готовить на этой совершенно новой кухне? — Ладно, слушай сюда, умник, теперь это и мой дом тоже! — Вот именно, и я уверен, что дядя Рэм хотел бы, чтобы он все еще стоял, когда он вернется домой. Тонкс просто подняла два пальца, и он рассмеялся.