first time

      Пустая квартира неприятно давила тишиной на скучающего в одиночестве Чимина. Даже музыка слабо отвлекала его, возвращая ко дню последней встречи с хенами и Чонгуком. Вечеринка, что они закатили с остальными ребятами неделю назад, приятно щекотала под кожей воспоминаниями о маленькой шалости, что устроили они вдвоем с Юнги-хеном. И внезапно хотелось большего. Но с какой стороны к этому большему подступиться-то?       Чимин, сидя в компьютерном кресле и поджав под себя одну ногу, нервно покусывал кончик автоматического карандаша. Перед ним на столе лежала раскрытая тетрадь, исписанная косыми строчками вдоль и поперек, а чуть дальше стоял ноутбук с открытой вкладкой какого-то форума, где анонимные пользователи обсуждали свой опыт в сексе между двумя мужчинами. Очки, большие и круглые, съехали на кончик носа, а лоб покрылся испариной. Светлая челка свежевыбеленных волос неприятно липла к коже, а пунцовые щеки горели огнем. И почему Чимин вообще решил, что снизу будет именно он?       Кадык нервно дернулся, когда Чимин пролистнул очередную откровенную картинку, а воображение дорисовало все, что было необходимо. Нет, Юнги никак не вписывался в его воображении на роль пассива. А вот он, весь такой гибкий, мягкий и податливый — хоть вей из него веревки — смотрелся бы просто невероятно на светлом хлопке постельного хена. Смуглая кожа приятно бы контрастировала с пыльно-лиловым оттенком пододеяльника, аккуратные пальцы с ухоженными ногтями иступлено сминали бы непослушную ткань, а платиновые пряди сияющим нимбом обрамляли бы его голову. Чимин представил, как жадно вгрызался бы Юнги в его обнаженное, трепещущее от возбуждения тело, как мутное желание затуманивало бы взор агатовых глаз густой пеленой, разжижало мозг и лениво проникало в каждую клеточку превратившегося в оголенный нерв тела Юнги-хена. Это чертовски заводило, и Чимин невольно свел бедра, чувствуя как внизу живота возбуждение стягивается в тугой, приятно-болезненный узел.       Красивые фантазии звонко разбились об очередной пост, посвященный подготовке к проникновению. Желудок возмущенно заурчал и сдавил болезненным спазмом живот Чимина. Реальность оказалась жестче.       — Что, прям так?! — вслух просипел Чимин, перечитывая по третьему кругу написанное в посте. Рука бездумно потянулась вверх, пальцы сжались в кулак, за исключением выкинутых вверх указательного и среднего. Чуть развел их в стороны, словно примеряясь. Резкая горячая волна стыда снова накрыла Чимина с головой, выбивая воздух из легких, и он неловко закашлялся. Он уже начал сомневаться, а нужно ли ему все вот это вот вообще? Жил себе спокойно без секса с Юнги — и дальше бы продолжал. Но прикоснувшись однажды к запретному, уже невозможно было вычеркнуть ту злополучную ночь из памяти.       Черканув еще пару строчек снизу листа, Чимин оторвал его и смял, спешно пряча в нагрудный карман цветастой гавайской рубашки. Собрался с духом, встал с кресла и направился к выходу, попутно цепляя поясную сумку, ключи и маску. Натянув у входа панаму с широкими полями, он как можно ниже опустил ее на глаза. Выбрав однажды район с усиленной охраной, сегодня Чимин был за это благодарен себе как никогда.       Скользнув яркой тенью через пост охраны, Чимин самым быстрым шагом, на какой только был способен, направился в аптеку под домом. Колокольчик на входе мерзко брякнул, а воображение Чимина уже рисовало ехидное лицо провизора, нарочито-медленно и громко переспрашивающего его: «Прошу прощения, смазка на водной основе и презервативы? Какой объем смазки? Какой размер презервативов? Мужчина, громче, пожалуйста!»       — Че-ерт, — тихо взвыл Чимин и схватился за голову, выдавливая через виски основаниями ладоней неприятные мысли.       За прилавком послышалось тихое копошение, и мягкий, теплый женский голос аккуратно поинтересовался, все ли в порядке? Подсунув девушке смятый листок, который уже успел выудить из кармана, Чимин дрогнувшим пальцем ткнул в самый низ записей. Провизор коротко кивнула и молча отправилась за всем необходимым в списке. Чимин вообще не подумал о том, что такие вещи для специалистов в аптеках — дело рутинное, и никто его не будет осуждать, обсуждать и пальцем на него показывать. Он смог, наконец, выдохнуть скопившийся колючий воздух и, расплатившись, искренне поблагодарить девушку за прилавком.       Пакет под боком заговорщицки шелестел пластиком, словно нашептывал Чимину, озвучивая все его грязные мыслишки. Он сильнее прижал к себе руку, пытаясь усмирить болтливый целлофан, и ускорил шаг. Бедняга во всех красках представлял то, чем он сейчас займется, и от этого Чимину становилось дурно, а ворот рубашки даже с расстегнутой верхней пуговицей сильно душил бедную нежную шею. ***       Шум воды немного отвлекал от игр воображения и прилипчивых мыслей. Чимин сидел на крышке унитаза и обнимал пакет, немигающим взглядом уставившись в плитку напротив. Взглядом водил по абстрактному рисунку, а он, как назло, вырисовывал перед ним неприличные штуки в виде мужских гениталий. «Никогда не замечал, что у меня на плитке члены, надо будет заменить от греха подальше». Наконец Чимин запустил руку в пакет и, не глядя, достал из него небольшую коробочку с бултыхающимся в ней тюбиком. Опустил взгляд и прочитал: «смазка на водной основе без запаха». Большинство на форуме советовали именно ее, а кто он такой, чтобы идти против сотен мнений экспертов?       «Так, что там нужно было делать?» — Чимин выудил из заднего кармана шортов смартфон и, смахнув блокировку, уставился в печатный текст. «Клизма?! Я же ничего не ел сегодня, может, не нужно?» Сторговаться с самим собой получалось слабо, он не хотел неловких неожиданностей в процессе соития. «А, черт бы с ней!» Он выудил из пакета второй грушевидный резиновый прибор и оценил размеры. Кажется, узкому носику не единожды придется проникнуть в девственный вход бедного Пака. Горячая вода, беспрерывным потоком выплескивающаяся на стенки душевой, нагрела пространство настолько, что намокшая от пара одежда неприятно врастала в смуглую кожу. Чимин, матерясь под нос, кряхтя и собирая коленями и локтями углы мебели, наконец, разделся и перешагнул порог кабинки, вскрикивая от кипятка, обдавшего магмой всю спину. Он слепо нащупал смеситель и чуть отвернул его в сторону, чтобы охладить, наконец, воду и приступить к основному этапу подготовки.       ***       — Хен, — Хосок разливал соджу по опустевшим стопкам, — Ты, кстати, почему здесь торчишь? Нам не так часто удается выгрызть себе нормальный человеческий отпуск, да еще и летом.       — А ты? — Юнги перехватил стопку, чуть расплескивая жидкость по столу.       — Что у тебя за привычка вопросом на вопрос отвечать? — Хосок беззлобно усмехнулся, — Я думал, что мне удастся поработать над новым соло, но вся моя команда сказала, что я дурак-трудоголик, мне больше всех не мешало бы выдохнуть и отвлечься, и что работать они со мной будут только в мое рабочее время.       — Такая же херня, — Юнги залпом опустошил сосуд и подставил его обратно под нос Хоби.       — А остальных чего не позвал?       — Моя квартира не располагает пространством для пьяных танцев Тэхена, а остальные разъехались по домам навестить родню.       — Что, даже Чимин?! — глаза Хосока округлились в непритворном удивлении.       Юнги от неожиданного вопроса поперхнулся воздухом. Он знал, что младший обычно не любит покидать жилище, когда им предоставляют драгоценные несколько дней передышки, и что в целом-то он тоже мог сейчас составить компанию ему и Хосоку. Однако после развлечения в Кёнджу он не мог перестать слишком много думать.       — Я как-то не подумал, — соврал Юнги. Он очень даже хорошо подумал, прикинул и расписал у себя в голове несколько вариантов развития событий, будь Чимин с ними сейчас. И не просто Чимин, а пьяный розовощекий Чимин с трепещущими ресницами и полуприкрытыми в томном взгляде веками. Кожа его, горячая, обжигала бы даже через плотную ткань домашней одежды Юнги неслучайными прикосновениями, а смольные волосы пахли бы… Кстати, а чем бы они пахли?       — Хен, — Хосок осторожно тронул запястье Юнги, от чего тот дернулся и непонимающе уставился на Хоби, — Твой телефон. Тебе звонят.       — А? А-а, — Юнги опустил взгляд на экран. «Мелкая заноза». Удивительно, вспомни солнце — вот и лучик. Он смахнул в сторону зеленого значка и лениво приложил телефон к уху. — Чего тебе?       — Юнги-хен, — законючили в трубке, — я умираю от скуки, ты занят? Можно я приеду?       Юнги молча перевел взгляд на Хосока, а тот резво закивал, давая ответ на неозвученный вопрос.       — Э, да? Приезжай. Адрес помнишь? Отлично, мы с Хосоком ждем тебя, — сбросил вызов и как-то обреченно уставился сквозь Хоби. Мелкий явно что-то задумал. Раньше он никогда не напрашивался к нему в гости, что изменилось сейчас? ***       Юнги нервно сглотнул застрявшее поперек горла соджу, медленно сжимая и распахивая веки.       — Нравится? — Чимин, влетевший в квартиру старшего чуть ли не с ноги, сейчас стоял и глубоко дышал, пытаясь восстановить сбитое дыхание, а пятерня его с маленькими, но ловкими пальчиками путалась в собственных светлых прядях, зачесывая их назад. Тонкие ноги блядски обтягивали узкие черные джинсы с дырками на бедрах и острых коленках. Взгляд Юнги споткнулся о характерно оттянутую ширинку. Серьёзно? Он не надел бельё?! Громко сглотнув, он скользнул взглядом вверх, проходясь по свободной черной шифоновой рубашке, настолько тонкой, что он буквально видел очертания фигуры Чимина, слегка выдающиеся борозды ребер и темные бусинки его сосков. Расстегнутая верхняя пуговица красиво открывала взгляду размах четко очерченных ключиц, а ямочка между ними так и просила опустить на нее горячий влажный язык плашмя и жадно мазнуть вверх, до адамова яблока.       — Не знаю… Непривычно? — слишком честно ответил Юнги, но сделал в голове пометку «кинк на блонд…», затем мысленно приписал снизу: «…инистого Чимина».       — Блин, круто, я даже соскучился по тебе с этим цветом, — Хосок выкинул вперед кулак с оттопыренным большим пальцем, — Правда, тебе очень идет!       — Спасибо, Хоби-хен, — Чимин сжал губы, пряча рвущуюся улыбку, и снова врезался взглядом в черные блюдца на лице Юнги, поднимая брови домиком и словно молча говоря ему, что реакция должна была быть такой.       Хосок уже разливал по стопкам новую порцию алкоголя и стрелял заинтересованным взглядом в сторону Юнги. Тот как-то странно ощетинился и съёжился, не замечая ничего вокруг, кроме Чимина. Будь сейчас кто-то еще рядом с Хосоком, можно было бы поспорить на миллион вон с ним, что между Мином и его хеном явно что-то есть. И это что-то осязаемо витало в воздухе, лениво растекаясь по коже всех присутствующих, задевая даже самого Хосока.       Хосок отставил бутылку и принялся шлепать себя по предплечьям, пытаясь сбить практически осязаемые искры разгорающегося возбуждения между Чимином и Юнги.       — Ну, нахер, — он резко встал и медленно попятился к двери, попутно цепляя сумку-бананку и кепку. — Я тут вспомнил, что у меня Микки некормленый. Всем пока!       — Пока? — слегка заторможенно выкинул Юнги в уже захлопнувшуюся дверь и вернул взгляд на младшего. — Мать твою, Чимин, ты какого хрена вытворяешь?       — Я думал, я тебя правильно понял? — Чимин неловко переступил с ноги на ногу, чувствуя, как разогретая смазка неприятно растекается по обтянутой плотной тканью штанов голой мошонке. Решил добавить пикантности моменту, отказавшись от нижнего белья.       — Еще пять минут назад я вообще ни о чем не думал, — снова соврал Юнги. — Мы решили просто передохнуть и немного выпить. А тут ты. И все, — шумно выдохнул скопившийся в легких воздух, — Пиздец.       — Пиздец, — глухо повторил за ним Чимин.       — Но знаешь что? — глаза Чимина резко оживились и заблестели, красиво отражая холодный свет светодиодов на стене напротив. — Я чертовски завелся. Иди сюда, — Юнги похлопал по своим бедрам.       Чимин послушно двинулся вперед и неуверенно раздвинул ноги, чтобы опуститься задницей на мягкие бедра, едва прикрытые домашними шортами. Юнги задержал дыхание и очертил взглядом силует Чимина. Тонкая шифоновая рубашка красиво струилась по его груди, аккуратно спадала на бока, позволяя фантазии дорисовать очертания его тонкой талии и подтянутого живота. Юнги прекрасно помнил, какой Чимин без одежды, но это не мешало его фантазии подкинуть сухостоя в разгорающееся воображение.       — Юнги-я, я подготовился, — Чимин вжался грудью в грудь хена, прижимаясь мягкими губами к ушной раковине и проникая развязным, густо растекающимися словами в самый центр обоих полушарий мозга, сжавшегося до размеров грецкого орешка. Юнги затошнило от резко подкатившего к горлу возбуждения и он безконтрольно подался вперед, чуть не роняя сидящего на его коленях Чимина.       — Т-ты… Твою мать, — он подхватил младшего поперек лопаток и откинулся обратно на спинку дивана, укладывая его снова на себя. — Пак-Чи-Мин. Чимин. Мин-а, — смакуя на языке каждый слог имени младшего, Юнги представлял, как совсем скоро будет в исступлении хрипеть или выстанывать его, вкусно протягивая каждую гласную. — Слушай, я правда не знаю как это правильно делать, но я хочу, чтобы тебе было хорошо.       — Я прошерстил, мне кажется, сотню форумов, но в реальности все иначе. Мне пиздец как неловко, — Чимин окольцевал запястье Юнги своими короткими пальцами, едва смыкая их, и медленно завел руку старшего за спину, но он тут же ее одернул.       — Погоди, развернись ко мне спиной.       — Ладно? — Чимин встал, разминая затёкшие ноги, и развернулся, усаживаясь обратно и вжимаясь задницей в пах Юнги. Он глухо застонал, когда по его вставшему члену, оттянувшему вверх ткань трусов и шорт, проехалась еще и задница младшего.       — Может, так проще будет снизить градус смущения, — Юнги запустил под струящуюся ткань руки и жадно сжал бока под ней. Горячо. Очень горячо. Кожа Чимина словно горела под его прохладными ладонями. Он опустил голову, утыкаясь носом в загривок, и жадно втянул носом воздух, смешанный с запахом тела Чимина и отдушкой его шампуня. Его волосы пахли приятно щекочущими ноздри цитрусами и медом. Он еще не встречал такого интересного сочетания ароматов.       Чимин мелко задрожал и откинул голову на плечо хена, хлестанув прядями по раскаленному лицу за ним. Руки Юнги на собственном теле ощущались как что-то естественное, что-то, что всегда там было, и когда старший ослабил пальцы и выскользнул из-под рубашки, Чимин недовольно замычал и смял зубами нижнюю губу.       Юнги словил себя на мысли, что все выглядит каким-то нереальным, и даже Чимин, приятно придавивший мягкими бедрами его собсвенные, вжимающийся своей прекрасной упругой задницей в его ноющий и просящий внимания член, ощущался вне пространства его квартиры, откидывая мыслями в какую-то приятную грезу. Он лениво и нарочито медленно очертил пальцами силуэт Мина, обрисовал его неловкими и трепетными мазками пальцев по бокам, вверх, поддевая рубашку, переходя на предплечья, чуть сильнее вжимаясь в мягкую кожу. Затем размазал густое желание, пронизывающее воздух вокруг, по покатым плечам, снова выше, вдоль по едва различимо пульсирущей венке на шее, и остановился за ухом, задевая подушечками колечко сережки и заправляя за раковину непослушную прядь.       — Пиздец, — горячо выдохнул в загривок Чимина Юнги и закусил короткие волоски, сразу влажно целуя туда же. Чимина передернуло до закатившихся глаз, и он обмяк, едва ли на стекая прямо под ноги Юнги. Тот подхватил младшего поперёк груди и жадно вжал в себя, до боли впиваясь пальцами в подмышечную впадинку. Чимин не сдержал стон и зажмурился. Мучительно долго, хочется до острой боли в яйцах, до дрожи в коленках и ноющего посасывания под ложечкой пристроить свою подготовленную задницу на ощутимо пульсирующем под ним члене Юнги. — Ты пиздец какой невероятный. Я жалею, что невозможно показать тебе себя моими глазами.       — Юнги-я, — сипло прохныкал Чимин и нетерпеливо поерзал задницей, — Я больше не могу!       — Что ты не можешь? — Юнги едва не свихнулся в тот же момент, как его болезненно ноющий член сдавили и раздразнили коротким трением.       — Молю, не опошляй момент и не заставляй меня просить вставить мне, — за спиной сдавленно рассмеялись и потянули край рубашки вверх. Чимин послушно поднял руки, помогая освободить себя от резко ставшей наждачкой ткани, неприятно царапающей раздраженную после мочалки кожу. Он так старался подготовить себя для Юнги, что, кажется, слегка переборщил и кое-где кожу гаденько саднило.       — То есть я могу просто?.. — Юнги не дали договорить, резко развернувшись в пол оборота и, ударившись зубами о губы и замычав от боли, втянули в корявый поцелуй, лишь бы только он заткнулся. Руки Юнги сильнее вжались в поясницу Чимина и, наконец, скользнули под пояс джинсов. Тонкие длинные пальцы огладили ложбинку от копчика вниз, пробираясь ниже и разводя ягодицы. Чимин вскинул брови и жадно глотнул воздух, размыкая их рты.       Юнги свел ягодицы Мина и выпустил руки из его штанов. Дразняще провел большими пальцами по жесткой кромке пояса и опустил руки на пуговицу над ширинкой. Член Чимина уже, казалось, врос в металл молнии, и очень болезненно ныл, пачкая сочащимся предэякулятом плотную ткань. Он по инерции подался бедрами навстречу рукам старшего в надежде на такую нужную сейчас ласку, а тот их резко развел в стороны и недовольно зашипел в самое ухо:       — Не спеши, солнце.       — Иди к черту, Мин Юнги, — Чимин резко встал, чтобы тут же резво оседлать бедра Юнги, усаживаясь к нему лицом. — Я устал ждать, — мазок губами по мягкой скуле старшего, — Я каждый день прокручиваю в голове один и тот же сценарий, — ещё одно мокрое касание в уголок его губ, — Я, блять, сделал то, чего никогда ещё не делал, — нетерпеливыми подрагивающими пальцами хватает бледные запястья и укладывает на свою поясницу. Отпускает и тянется к пуговице, чтобы, наконец, самому расстегнуть ее. — И ты, мать твою, говоришь мне не спешить?!       Юнги лишь чересчур довольно хмыкнул, приподнимая уголки губ, и опустил обе ладони на пах Чимина. Большие пальцы раздражающе невесомо провели по выглядывающей розовой головке, размазывая влагу и оттягивая крайнюю плоть. Даже сейчас выводить из себя Чимина казалось самой потрясающей на свете вещью. Как же он великолепен, когда бесится! Подцепил пальцами собачку молнии и издевательски медленно стянул вниз. Влажный шлепок возбужденного члена по животу заставил Юнги распахнуть веки и рот в немом восторге. Вдоль ствола вырисовывался алеющий отпечаток молнии. Юнги громко сглотнул густой комок вязкой слюны, образовавшийся в горле, пока он, как завороженный, играл с Чимином. Провел большим пальцем вдоль красной полоски и вжался им же во влажное отверстие на конце. Чимин снова подмахнул бедрами и опустился, и Юнги сдавленно простонал, моля мысленно всех богов, чтобы его собственные яйца остались целы после внезапной экзекуции. Он вернул свои ладони под бедра Чимина и потянул его вверх, заставляя приподняться снова.       — Помоги снять их, — взглядом указал на свои домашние шорты, оттянутые стояком.       Чимин послушно опустил руки на резинку и, путаясь в завязках, нервно дернулся и закусил губу. Плюнув на попытки справиться с верёвочкой, он подцепил пальцами резинку шортов и поддел резинку боксеров. Рывком оттянул их вниз и завороженно уставился на показавшуюся темную головку члена Юнги, сочащуюся смазкой.       — Ох-х, Мин-а, — Юнги с низким стоном откинул голову на спинку дивана, до звезд зажмуривая глаза. Дыхание участилось, а внизу живота закручивался болезненный, но приятный горячий узел, выкручивая на максимум и обостряя все чувства.       Чимин навис сверху, вжимаясь членом в член Юнги. Сжал руками его голову, оттягивая пальцами влажные темные пряди, и опустился на приоткрытые губы. Жадно сжал нижнюю губу, лениво провел языком по розовым деснам. Язык Юнги нетерпеливо толкнулся в рот Чимина, углубляя поцелуй, пока его руки оглаживали упругие ягодицы и пробирались пальцами вдоль по ложбинке ко влажному входу. Разогретая смазка слегка липла к пальцам, а Юнги удивленно выдохнул в горячий рот Чимина. Скользнул пальцами ближе к сжатому колечку мышц и обвел его подушечкой. Прикусив мягкую, припухшую губу Чимина, он аккуратно скользнул средним пальцем внутрь на фалангу и замер. Чимин весь сжался и задрожал, выпуская губы Юнги и подался вперед, желая избавиться от инородного объекта внутри себя.       — Ты точно хочешь? — Юнги приоткрыл глаза и мутным взглядом попытался рассмотреть лицо над ним.       — Я не знаю, — Чимин шумно выдохнул и провел языком по раскрасневшимся губам.       — Так, погоди, — Юнги медленно достал палец и обхватил Чимина за бока, чтобы приподнять его и отвести ноги в сторону, усаживая младшего на диван рядом с собой. — Ложись.       Чимин послушно опустился на спину и вцепился взглядом в Юнги, не смея упустить ни единого действия. Юнги, тихо матерясь, стянул с себя шорты вместе с трусами и скинул футболку. Чимин приоткрыл рот и коротко задышал, разгораясь и плавясь только лишь от вида обнаженного хена перед ним. Темные волоски, тянущееся ровной дорожкой по низу живота, удивительно красиво контрастировали с молочной кожей старшего.       Юнги мягко опустился коленом на диван, вжимая его в мягкую обивку, и устроился между двух острых коленок напротив, выглядывающих сквозь прорези на джинсах. Чимин невольно свел их, словно закрываясь от всепроникающего взгляда черных как бездна глаз. Старший осторожно коснулся ладонями лодыжек и снова развел ноги Мина в стороны, возвращая взгляд на его вызывающе подергивающийся член.       — Ты красивый, Мин-а, — влажные губы горячо коснулись поочередно открытого участка кожи на его коленях, — Пиздец какой красивый. Расслабься, я не сделаю больше, чем ты позволишь.       Чимин коротко кивнул и приподнял задницу. Руки Юнги скользнули вверх по бедрам и, ухватившись пальцами за пояс джинсов, он с боем стянул отвратительно узкие штаны с великолепных ног Чимина. Скользнул взглядом от груди до паха и снова округлил глаза в удивлении: он не шутил, когда сказал, что тщательно готовился. Его взору открывалась бьющая под дых картина, выбивающая весь воздух, сжимающая все внутри приятными волнующими тисками предвкушения и щекоча возбужденное воображение до ярких искр из глаз. Чимин был гладко выбрит для него.       Юнги слепо нащупал диванный валик-подушку за спиной и, наклонившись вперед, протиснувшись между ног младшего, свободной рукой приподнял его под поясницу и всунул валик под копчик. Тот хрипло охнул и свел брови на переносице, задавая молчаливый вопрос.       — Я слышал, что так будет удобнее, — Юнги положил руки на впалый живот Чимина и мягко провел по медовой коже, развел ладони чуть в стороны, опускаясь ниже, большими пальцами очертил выступающие косточки бедер и опустился легким касанием губ чуть выше пупка. Член Чимина снова дернулся, легонько шлепнув по яремной впадине и оставив влажный след. Чимин сдавленно простонал и вжался затылком в подлокотник, когда горячий мокрый язык плашмя лег у основания его члена и прошелся вверх, по выступающим венкам на стволе. Кончик языка дразнил короткими касаниями вокруг набухшей и сверхчувствительной головки, затем мягкие губы накрыли конец и втянули тонкую кожицу, собирая сочащуюся смазку. Юнги громко сглотнул и выпустил член Чимина, поднимая томный взгляд и встречаясь с подернутым дымкой взглядом цвета явы.       Чимин не выдержал откровенно пошлой картинки перед собой и сложился пополам, чтобы мягко оттолкнуть от себя Юнги.       — Что-то не так? — Он вопросительно вскинул бровь и издевательски пожевал нижнюю губу.       — Нет, все так, — голос Чимина дрогнул, — Просто… Ты не должен этого делать.       — Мне нравится, — не отступал Юнги, снова опускаясь и целуя увлажнившуюся щель на конце. — Ты очень вкусный, я едва держусь чтобы не растерзать тебя зубами на миллиард карманных Чиминов.       — О, черт, нет! — Чимин стыдливо прикрыл лицо ладонями и упал обратно, — Замолчи свой рот, пожалуйста!       — О, это я быстро, — Юнги распахнул губы и снова опустился ртом на член младшего, чуть царапая зубами нежную кожу и неумело двигая языком, абсолютно не понимая, куда его пристроить. Естественно, он не каждый день делает кому-то минет. Он попытался насадиться чуть глубже, но как только горячая головка толкнулась в небный язычок, Юнги чуть не захлебнулся слюной, чувствуя, как к верху подкатывает весь выпитый алкоголь. Он выпустил член изо рта и глубоко вздохнул, прогоняя тошноту. — Я слишком поверил в себя.       Чимин тихо рассмеялся и убрал ладони с лица:       — Я же говорю, мы можем обойтись без этого. Принеси, пожалуйста, мою сумку.       В черной маленькой сумке что-то глухо билось о жесткие кожаные стенки, и догадки Юнги оказались верными, как только Чимин достал небольшую баночку смазки и упаковку презервативов. Юнги устал удивляться тому, насколько хорошо младший все продумал. Неужели действительно постоянно думал о его члене в своей заднице?       — Не смотри на меня так! — Чимин не знал, куда деть свои глаза от вновь накатившей волны смущения, окрасившей его лицо в яркий пурпурный цвет. Упаковка презервативов прицельно прилетела в раскрытую ладонь старшего, хотя Чимину хотелось попасть прямиком в его лоб, чтобы Юнги прекратил пожирать его голодным взглядом и заставлять умирать от неловкости.       — Я не могу заставить тело реагировать на тебя по-другому, — Юнги раздосадованно вздохнул и опустил взгляд вниз, — Сам же видишь, у меня сейчас яйца лопнут от того, как я хочу тебя!       — Да ну, если бы я тебя не спровоцировал тогда, ты бы и не посмотрел в мою сторону, — нижняя губа Чимина предательски дрогнула и он тут же отвернулся, наигранно увлечённо отщелкивая крышку с тюбика. Он снова упал на лопатки и широко развел ноги, вновь открывая себя для Юнги. Прозрачная вязкая жидкость неприятно холодила ладони и пальцы. Мин чуть сжал пальцы в кулак, чтобы смазка не растеклась и хоть немного нагрелась. Пару капель упали на живот, заставляя его съежиться и тихо зашипеть.       Юнги не стал переубеждать Чимина, с какой-то стороны он действительно был прав. Он никогда не думал о том, чтобы затащить кого-то из группы в постель. Почти никогда. Кажется, каждый в теории хоть раз в жизни представлял секс с другом. Из разряда глупых игр «правда или действие», где действием могло быть что угодно, элементарно поцелуй с соседом справа. И таким соседом вполне себе мог быть Чимин с его потрясающе красивым телом, в котором не было ничего лишнего (кроме члена, но сейчас и он не мешает абсолютно), с его аккуратным лицом с мягкими чертами, с его невероятно красивыми пухлыми губами, которые крышесносно смотрелись бы на члене Юнги.       — Глупости, — Юнги опустил голову и легонько подул на влажный след от смазки на животе Чимина, разметая собравшихся в стайку мурашек по всему его телу, заставляя вздрагивать и трепетать от вновь расползающегося и проникающего в каждую клеточку тела возбуждения. Провел горячим языком, собирая влагу, контрастируя с ее холодом, разжижая мозг Чимина и иссушая его до последней капли.       Чимин приподнялся на локте и протянул руку со смазкой вниз, едва дотягиваясь до сжатого колечка мышц. Провел влажной ладонью между ягодиц, смачивая пальцы, и медленно надавил на вход, пропуская в себя один практически до костяшки. Юнги подавился воздухом, наблюдая за ним и боясь пошевелиться. Он так и замер между его ног, пока Чимин под ним сам себя растягивал: медленно проворачивал палец, оттягивал и гладил стенки, задевал комочек чувствительных нервов и тихо хныкал. Слишком медленно, слишком откровенно, слишком непривычно. Все было слишком, и Юнги едва ли мог ждать. Он голодно провел языком по губам и опустился влажным поцелуем на поджавшиеся яйца. Чимин несдержанно высоко простонал и выпустил палец, невольно подмахивая бедрами навстречу ласкам.       Юнги подцепил открытый тюбик и выдавил еще больше смазки на собсвенную ладонь.       — Потерпи еще немного, милый, — два пальца толкнулись в уже более подаливое отверстие, свободно пропускающее их внутрь. Юнги приподнялся, продолжая медленно разводить пальцы внутри Чимина, кончиками поглаживая простату, и втянул его в глубокий отвлекающий поцелуй. Третий палец слегка оглаживал вход и мягко давил на него, постепенно проникая внутрь. Чимин дернулся вверх, но рука Юнги на его бедре прессом вдавила его в диван, не давая ни единого шанса на отступление.       — Еще немного, — Юнги разомкнул их порядком опухшие губы. — Не больно?       — Н-нет, — просипел Чимин и поерзал задницей, невольно насаживаясь глубже, — Просто непривычно.       — Готов? — за спиной старшего зашуршала картонная упаковка. Чимин в ответ коротко кивнул и зажмурился.       Юнги достал шелестящий квадратик и разорвал его зубами. В нос ударил характерный запах латекса, и он невольно сморщился. Осторожно достал пальцы из Чимина и сжал большим и указательным пальцем кончик презерватива. Раскатав его по стволу, он снова выдавил смазку на член и растер ее, тяжело дыша от собственных прикосновений. Чимин мелко дрожал под ним, но в этот раз от предвкушения.       Юнги придвинулся ближе и закинул одну ногу Чимина себе на плечо. Провел влажной головкой вдоль от мошонки до сфинктера, размазывая густую жидкость, и чуть надавил на вход. Чимин настолько сильно зажмурился, что на уголках глаз выступили капельки слез. Юнги опустился поцелуями на каждое веко, собирая их, и мягко толкнулся бедрами вперед, едва ли проникая головкой внутрь. Так мало, но уже так чертовски хорошо! Пальцы на ногах сжались, и все внутри загорелось от едва сдерживаемого желания взять все прямо сейчас и одним размашистым движением. Но он обещал, что не причинит Чимину боль. Давая ему время привыкнуть, он постепенно вводил свой член глубже.       — Я не хрустальный! — едва ворочая языком, протянул Чимин и скользнул вниз, одним движением насаживась практически по самые яйца Юнги. Тот низко прорычал и едва ли удержался, чтобы не упасть пластом, жмурясь до ярких пятен перед глазами и звона в ушах. Высокий стон Чимина разрезал воздух, приводя Юнги в чувства. Тяжелый камень внизу живота нагрелся, пытаясь расплавиться и вырваться на свободу. Он начал медленно двигаться внутри, умирая и воскресая от потрясающей горячей узости, обволакивающей его до боли возбужденный член. Чимин под ним высоко стонал, ерзал и изнывал от щекочущего наслаждения, когда Юнги проводил головкой по чувствительному месту.       Надолго его не хватило и, взорвавшись фейерверком, Юнги с хриплым низким стоном излился в презерватив. Чимин под ним жалобно заныл, как только член Юнги выскользнул из него. Мечты кончить одновременно, как описывали в дешевых бульварных романах, разбились о реальность. Он лениво обхватил в кулак свой все еще стоящий колом член и рвано провел несколько раз вдоль. Его руку накрыли влажные пальцы, и все пространство перед глазами поплыло. Юнги сильнее сдавил его пальцы, и Чимин излился тонкой белесой струей, пачкая длинную черную челку, задевая лицо старшего и собственный живот.       — Твою мать, — Чимин обмяк и устало прикрыл веки. — Пиздец.       — Полный пиздец, — на Чимина навалились сверху всем телом, размазывая по животам горячую сперму, и клюнули в губы, оставляя на них привкус собственного семени.       Неловкую тишину разрезал гул урчащего живота. Чимин так и не рискнул поесть, боясь омрачнить их первый раз. Юнги тихо рассмеялся, пряча лицо в светлых волосах у виска.       — У нас еще осталась курочка. Будешь?