Трупоподобное подобострастие

      В данный момент Игорь не понимал абсолютно ничего. Сейчас он находился в небезызвестной телестудии, то и дело то оборачиваясь на весь бардак, то глядя в дуло пистолета, направленного на него.       Сердце бьется как бомба, распределяя биение так неравномерно, что в ушах начинает стучать. Горло постепенно пересыхает, а дыхание затрудняется. Кажется, доигрался.       На месте Игоря, пожалуй, каждый бы начал паниковать. Но Грому было не до этого. Да, Разумовский безумен, но ведь он отдает отчет своим действиям… ведь так?       Все же, судя по направленному на Игоря пистолету и словам по поводу того что он сейчас умрет, Игорю стоило паниковать. – Монолог злодея , ты серьезно? – усмехнулся Олег, наблюдая за Сергеем. Волков уже расслабился, будучи в полной готовности хоть сейчас развернуться и уйти восвояси. Правда, задерживаться не хотелось, но в то же время не хотелось, чтоб все так просто закончилось. Так просто?.. – Гром, – начал было Разумовский, как вдруг тот, Игорь резко дернулся в сторону Сергея, и явно не подумав, дернул пистолет за переднюю часть.       Вырвать пистолет из рук, ослабевшего за время пребывания в психбольнице Сергея было не так уж и сложно. Конечно, безоружный «рыжик» не представлял особой опасности, но…       Гром перевернул пистолет и попытался нащупать спусковой крючок. Руки тряслись, казалось, что оружие вот-вот выпадет из рук. «Черт, предохранитель!»       Нечаянный выстрел. Падение. «ВАШУ МАТЬ,» - Игорь ошарашенно поднял взгляд.       Разумовский лежал на полу, во лбу его красовался след от пули. Игорь перевел взгляд на Олега. Тот молча стоял, не зная что и делать.       Отчаянное выражение лица Грома было полно глубокой пустоты и отчаяния. Страх и печаль отразились в его глазах, и тусклый огонек надежды исчез, уступив место беспомощности и разлуке. Его взгляд, который некогда был примером мужества и непоколебимости, сейчас точно проникал в душу, словно открывая черную бездну, которая вот-вот должна была покинуть мир живых. Глаза Игоря, казалось, просили о помощи, но в то же время они были спокойно готовы к неизбежному финалу.       Олег, казалось, проявлял самое настоящее безразличие, спокойствие. Но в самом деле, что ему оставалось делать? Немой шок окутал все его тело, затруднив дыхание и возможность пошевелиться. КАК? Ведь все было так хорошо… Правда, на этот вопрос ответа нет и не было.       Игорь решил воспользоваться бездействием Волкова. Он направил дуло пистолета в сторону террориста, но… Щелчок. Пули кончились. Олег окинул Игоря молчаливым взглядом, передающим всю боль и ненависть, которую только можно испытать. Наконец, Волков сделал пару шагов в сторону грома, который и не думал убегать, а лишь повторял про себя: «Думай, думай…».       Казалось, финал уже был предрешен и смерть настигнет либо мнимого полицейского, либо террориста. Их разлучала лишь пара шагов, что можно было сделать меньше, чем за секунду. – Волков… Олег, – пробурчал себе под нос Игорь. – Говоришь что-то про правосудие, убивая обычных людей. Но стоило несправедливости настигнуть тебя, ты стоишь как вкопанный, – Гром медленно встал на ноги, растягивая свою нелепую улыбку до ушей. – Игорь, так ты сам их убил… – Но ведь ты затеял игру. – Я видел смерть своими глазами, да я прошел войну, и знаю, о чем говорю. Ты же решаешь все проблемы силой, не думая о том, что это обернется далеко не в твою сторону, – Олег пытался скрыть свою растерянность, что у него очень даже недурно получалось. – Да какую войну? Ах да, помню как мне еще год назад показывали твое интервью… – Что? – черт, Игорю все же удалось выбить Волкова из колеи. – Ну, ты там еще про кандибобер говорил… – Да заткнись ты уже, кусок матраса, – Олег попытался ударить Грома по руке, но промахнулся.       Треск. От неожиданности Олег пригнулся, после чего посмотрел в сторону источника шума.       Игорь же тяжело вздохнул, взяв за ноги труп Разумовского. Он хотел перетащить безжизненное тело в сторону. – Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему! - возмутился Волков, глядя на гостя. Гром поднял взгляд и увидел… Хольта. – Голубки, я вам тут не мешаю? – крикнул Игорь, после чего в помещении повисла неловкая пауза. – Я прибыть к вам на помощчь… – Хольт вдруг замолчал. Гром резко пнул Олега под зад, но удар оказался слишком слаб для того, чтобы сбить Волкова с ног.        «Думай, думай, ду…»       Хольт сцепился с Волковым. Достойно? Достойно. Но что же делать Грому?       Полицейский сделал пару шагов назад, после чего случайно запнулся о Разумовского. Гром медленно повернулся в сторону бывшего врага. Именно здесь, именно сейчас Игорь понял…       Разве он бог? Разве ему решать, кому жить, а кому нет? Нечаянное убийство ведь тоже убийство. Простил бы Гром убийцу своего отца, если бы он совершил то самое убийство случайно?       Игорь никогда раньше не убивал. Он клялся избавить мир от врагов народа, но сам стал таковым. Сам опустился до уровня грязи, гнили…       Руки майора задрожали, как у школьника на экзамене, ноги, казалось, стали ватными и не держали на себе человеческий вес.       Игорь опустился на колени и провел ладонями по лицу, пытаясь убедиться в наличии кожи, стараясь понять, человек ли он вообще. Некогда суровые глаза покрылись слезами. Думать больше не хотелось.

***

      Гром сидел в пустой белой комнате. Казалось, в ней нет пол и стен, это попросту свободное пространство… Рая? Да вроде нет… Или Ад? Он умер?       И вот Гром услышал до боли знакомый голос за спиной… – Игорь, прости меня, я правда не хотела выкладывать тот видеоролик в сеть… Я была выну… – Пчелкина остановилась за спиной Грома. Да, это точно Юля. – Я мертв? – майор боялся повернуться назад, даже голову поднять не осмелился. – Глупенький, ты что, забыл? У нас годовщина, я подготовила тебе подарок! – Гром ощутил влажный поцелуй на своей щеке, но закрыв глаза услышал тиканье часов. – Ты забыла? Уходи, уходи, нам нельзя быть вместе, - Гром постарался на ощупь оттолкнуть Юлю, но не ощутил ее. – Про что ты? Все хорошо. Ты всех победил, милый, – лишь после этих слов Гром открыл глаза и обернулся.       Да, перед ним стояла Юля, Юленька, Юлечка, Пчелочка!.. Какое облегчение!       Гром поднялся на ноги и подошел ближе. Он медленно приблизился к лицу возлюбленной и поцеловал ее в губы. «Она такая холодная, странно…»       Юля отвела его в настолько же белую спальню. – Я - твой главный подарок, - улыбнулась она, но была при том настолько неестественной, что вызвала сомнения у самого Игоря. – Ну что ты стоишь, Игорек?..       Мужик он или не мужик? Что, женщин раньше не видел?!       С некоей опаской Игорь снял с себя кожаную куртку, бросив ее на пол. Посмотрев вниз, Гром увидел, что под ногами и вовсе нет ничего. И куртка куда-то пропала.       Из мыслей Грома вновь вывел голос Юли: – Ну что ты как в первый раз, милый?

А дальше все как в тумане… Пропали навеки джинсы и кепка, Ботинок пропал, либо вовсе он рван, Улыбка печали или радости щепка… Повлек за собой тот чувства обман.

      Игорь дрожащими руками начал стягивать брюки со своей возлюбленной, после чего принялся за белье. – Почему ты так возишься, Угорек? – звонко просмеялась Юля.

***

– Игорь, чертов Гром! Ты прикалываешься? – из оцепенения Игоря выбил голос Волкова. Он явно был чем-то взволнован, но, казалось, ум был настолько притуплен, что и разобраться в причине было крайне трудно. – Ушлепок, ты вообще головой думаешь? – казалось, что если бы Волкова не держал Хольт, то он бы прямо сейчас разнес Игорю ебало ввязался в очередную драку, но уже с Игорем.       В помещении повисла тишина, а Игорь ощущал себя словно после сурового похмелья. – Игорь, я не шучу! Ты что, мать твою, делаешь? Ты некрофил!? Слезь с Разумовского, гнида! Сука ты конченная, козлина ты ебаная!

***

      Но Игорь уже не слышал возмущений в свой адрес. – На чем мы там остановились? – Юля звонко хохотала, заставляя щеки Грома розоветь, а самого майора глупо улыбаться. – На чем прикажешь, Юль.       Пчелкина стянула с Игоря белье и прошептала: «Думаю, я не буду тебе подсказывать».       Игорь, недолго думая, вставил во влагалище своей возлюбленной свой пенис. Казалось, Гром и вовсе позабыл о защите. Что-то тревожило его чуть больше… – Юля, почему ты такая холодная?..       Вопрос остался без ответа, тогда Игорь поцеловал Пчелкину за ухо, а после, вернувшись в исходное положение, продолжил задавать темп. – Пчелка моя, почему ты мне не говорила, что у тебя такие…

***

– … крутые яйца? Ст… – Игорь резко отшатнулся назад. Кажется, что-то пошло не так. После того, как в его голову кинули сапогом, то Гром в этом убедился окончательно.       Он вновь в телестудии и перед ним… Оголенный труп Разумовского. Да и сам Игорь, кажется, без штанов.       И тут все встало на свои места. А ведь не было никакой Юли, это только лишь плод воображения. В это мог поверить только малый ребенок… и Игорь.       Гром медленно повернул голову направо. Его взору представился Олег, что был привязан к трубе обогревателя… И Хольт, пытавшийся поджечь сигарету огнеметом. Над помещением повисла осуждающая тишина. – А… – замешкался Игорь. – Поверьте, я не знал, мне казалось, что это не он, а… – Замолчи, – во взгляде Волкова читалась вся ненависть, что могла быть в этом мире. В этих глазах читалось разочарование и боль, ненависть и желание убивать.       Хольт неловко засмеялся, но поймав на себе взгляд Олега, кажется, согласился с точкой зрения врага. – Я ведь не из вот этих вот, правда. У меня вот, невеста есть… – Штаны подтяни, Гром, – прошипел Олег сквозь зубы. – Да, спасибо, - Игорь неловко улыбнулся и поднял штаны так, чтобы его фаллос не был так заметен. – Полиция прибыла к зданию. Предлагаю Игорю идти первым, – Хольт был готов лопнуть от смеха, но пока сдерживал себя. Пожалуй, прибыв на Родину, он еще долгое время будет мусолить эту историю в кругу друзей, рассказывая о «странных русских».

***

      Олег сделал несколько шагов в сторону Сергея. Он медленно опустился на колени перед телом. Затем Волков аккуратно подтащил тело ближе, взявшись за подмышки Сережи, а после - просто приобнял. – Прости. Я сам виноват. Серый, я знаю, ты слышишь, – Олег задрал голову кверху. – Я так и не закончил наше общее дело.       Олег сдвинул прядь волос своего верного друга рукой, после чего нежно поцеловал его в лоб.       Почему, ну почему он такой… красивый? Даже будучи всего лишь безжизненным телом, не имея в себе и капли чего-то живого, Разумовский и сейчас оставался… ну просто чудесным!       На бледном и покалеченном лице Сергея до сих пор читалась борьба. Борьба с самим собой. Печально, что даже после смерти он не обретет покой.       Руки Разумовского были сжаты в кулаки, а зубы стиснуты настолько, что челюсть казалась массивнее, чем обычно.       Любуясь лицом музыки души своей, Олег сам того не заметив, пустил слезу. Зачем… зачем вся эта борьба с Громом, если он вновь одержал победу? Разве это имело хоть какой-то смысл?!       Волков погладил Сергея по волосам, после чего еще крепче прижал его к себе. Он медленно провел дрожащей рукой по шее трупа.       Костюм не позволял в полной мере ощутить кожу Разумовского и ее холодность. Но это не волновало Волкова. Абсолютно.       Олег медленно опустил труп на пол и наклонился над Сергеем. Олег посмотрел по сторонам, после чего оставил несколько поцелуев на шее Разумовского.       Волков приложил голову к груди тела. Видимо, в душе оставалась надежда на то, что его товарищ, верный друг и возлюбленный все еще жив. Что это просто игра, но нет.       Олег поцеловал Разумовского в грудь, после чего ненадолго отстранился, дабы вытереть вытекающую из глаза слезу.        Олег приподнял смирительную рубашку с тела, после чего несколько раз поцеловал Серого в живот. Медленно, словно пытаясь запомнить эту кожу каждой клеткой своего тела. Запомнить только его - Сергея, стерев из памяти все остальное. Забыть обо всех проблемах и хлопотах. Лишь Разумовский достоин места в памяти. Лишь он. – Прости, – пожалуй, никто и никогда еще не видел Волкова настолько растерянным и напуганным. Ну не может так быть, что все было хорошо и… бац! Пиши, пропало. Нееет, это уже не по-правилам.       И вот, Олег спустился еще ниже. Ненадолго отстранившись, Олег тяжело вздохнул, а затем…       Волков заглотил пенис Разумовского до основания, стараясь высосать, вылизать каждый миллиметр. Кожа была непривычно твердой и холодной, как кусок металла.       За дверью слышались шаги, но это даже не наводило Волкова на мысль о том, чтобы прекращать. Он медленно закрыл глаза и медленно вытащил фаллос из своего рта. Далее, Олег постарался приподнять подпупную жилу и обсосать яички. Столь правильные и пропорциональные, что любой биологический музей захотел бы такие в экспонаты!       Олег резко сел. Взгляд слегка помутнел от внезапной перемены положения. Ладно.       Волков окинул мертвого товарища печальным взором, после чего медленно и аккуратно подтянул ему штаны. В голове крутилась лишь одна мысль: «Это конец».       Если у Олега еще и была возможна дальнейшая счастливая жизнь, то у Сергея больше не было ничего, включая, собственно, и саму жизнь.       Тяжело вздохнув, Волков подполз ближе к голове трупа. – Йөрәк маем, я никогда себе этого не прощу, – прошептал Олег, после, приподнявшись, поцеловав Разумовского в лоб. – Я ведь любил тебя, Серый. Всегда любил… – Волков замолчал, прежде чем в последний раз поцеловать Сергея и уйти, уйти навсегда. Знать, что они никогда больше не встретятся. Знать, что это навсегда.       Три, два, ШТУРМ.

«Прости».