Невозможно

Жить в одной камере с Артемом невозможно. Тот - надоедливое и вечно мешающее чудовище. Ходит по камере, гогочет, читая в день по стопке писем от поклонниц и постоянно достает Бычкова. - А какое на вкус человеческое мясо? Саша закатывает глаза. Нет бы дали отдохнуть после работы. Сам сидел один да развлекался, пока Бычков весь день варежки шил да наволочки строчил, а теперь доебывает паскуда. Но Сашка тоже не лыком шит, скалится да смотрит Ануфриеву в глаза, отвечая: - Ухо твое откушу и скажу. Артем надутый, как та рыба из документалки про океаны, уходит обратно к столу и бурчит на Бычкова. - Злой какой. - А-то! Сашка улыбаясь смотрит на то, как Ануфриев делает домашку в университет. Специальность "Право". Мечтает стать адвокатом, оправдать себя и выйти на свободу. Наивный! Все здесь в Пятаке на свободу выйти хотят, но только один путь есть - вперед ногами. Но пускай, пускай мечтает. Мечтать не вредно. Так говорила ему мать, когда отбирала у него припрятанные на хлеб и пару конфет деньги себе на водку. Больше Саша не мечтает. Толку-то? Но одна его мечта все же осуществилась. Глупая и незначительная, но маленький Сашка точно был бы рад: у него есть конфеты. На заработанные деньги он покупает себе пакет конфет. Каждую неделю разные. Сейчас вот шоколадные "Ромашка". Бычкову нравится их вкус, возможно возьмет еще. В тюремном магазинчике выбор небольшой, но Саша не жалуется. Тем более, Артем ему тоже подкинул конфет. Пару леденцов. Бычков не любит леденцы - язык режут, но отказываться не стал, потому что за жизнь усвоил: дают - бери, бьют - беги. И хоть бил и давал Ануфриев в ровной степени, но Саша старался обращать внимание только на позитивное. Негатива ему хватит по горло. И зеленые леденцы не единственное, что давал ему Ануфриев. Он часто делился едой, которую купил в магазинчике на деньги, что присылала ему мать. Саша никогда сам не просил, но всегда благодарил Артема за его щедрость и жадно набрасывался на отданный кусок. Бычков ел мало в силу своих габаритов и никогда не обделял Ануфриева, да такого попробуй обдели - мало не покажется, поэтому отдать парню кусок булки или пару яблок не было проблемой для Артема. Тем более, появлялась возможность перекинутся хоть парой слов с Сашей. Последний раздабривался и интересовался как у Ануфриева прошел день и как дела по учебе. Не то, чтобы ему было интересно, но если только немного. А так - совершенно безразлично. Еще Артем однажды отдал ему одну из футболок и штаны, которые пришли в посылке от матери. Те не подошли ему - разжирел в последнее время, а Бычкову должны быть как раз. Ануфриев тогда очень разозлился на мать. - Говорил присылать XL, она L хуярит. Дурная баба! Куда мне это тряпье девать?! В конце концов в его голову пришла гениальная идея: отдать вещи Саше. Цены бы Артему не было, если бы он сделал это без своих дурацких выебонов, но он так не может. Переломится на двое, наверное, если нервы не потрепает. - Во, держи гуманитарную помощь. Бычков промолчал. Помощь и правда гуманитарная - его одежда уже порядком износилась и была похожа на тряпки. Но можно было и промолчать. Саша примерил новые вещи: штаны сели как раз, а футболка была немного большевата. Пока Бычков осматривал себя, Ануфриев осматривал его. Тонкая ткань черных спортивок обтягивала подкаченные ягодицы Саши и Артем не удержался от комментария. - Нихуевая задница. Бычков в долгу не остался и прописал сокамернику в глаз. Ануфриев давно подметил привлекательную внешность сокамерника. Тот ярким пятном выделялся на фоне полулысых, беззубых и зачахших заключенных. Яркие голубые глаза, светлые волосы, острые скулы, четко очерченная линия челюсти - Саша был идеален со всех сторон, как ни глянь, и Артему стыдно было признаваться даже самому себе, что Бычков ему нравится. Ануфриев всегда считал себя натуралом, но на безрыбье и рак - рыба. Намекать Саше Артем стал давно и часто, но толи намекатель из Ануфриева хуевый, толи Бычков тупой, как валенок и их отношения с места так и не сдвинулись. Взять Сашу силой было страшно - убьет ведь и сожрет. Но терпение и так нетерпеливого Артема подходило к концу и намеки плавно перетекали во что-то более прямое и не столь многозначное, как раньше. Бычкову такой расклад не нравился, он не хотел быть петухом еще и для Ануфриева. После того как его перевели в двухместную к Артему от бывших сокамерников, он наконец перестал шарахаться от прикосновений и резких движений, но видимо все начало повторяться. Сначало сидел с ним на его кровати, потом касался при любом удобном случае, а затем вообще за плечо укусил. Последний маневр остался загадкой для них двоих - Ануфриев не мог объяснить, а Саша понять. В итоге Артем все свернул на то, что в колбасе на 20% стало меньше мяса и на 20% больше туалетной бумаги, а есть-то хочется и Бычков под руку просто попался. Точнее под зубы. Саша не знал, как это комментировать, поэтому просто проигнорировал, не забыв снова для профилактики зарядить в нос. Ануфриев ходил битый, но довольный. Сашка в последнее время стал очень улыбчивый и хороший. Даже разрешил Артему сидеть рядом с ним. Ему очень хотелось узнать в чем причина столь резких изменений, но понимал, что этот орешек самостоятельно ему не расколоть. Ну и ладно, захочет - сам расскажет. И рассказал. Оказалось, что Бычков переписывался с американкой, которой он очень понравился и она хотела к нему приехать в Россию, но что-то не получилось. Саша причину не уточнял, но переписка прекратилась. Ануфриев был несказанно рад этой новости. Он приобнял грустного Бычкова и сказал: - Ну и пошла она нахуй. Все бабы - твари. - Категорично, однако. Саша вынырнул из-под подмышки Артема и посмотрел ему в глаза. - Тоесть я не прав? Посмотри сам: она смылась, а я остался. - Тебе просто некуда деваться. Ануфриев набрал в легкие побольше воздуха и приготовился спорить. Бычков мысленно дал себе по лицу. - Как это "некуда"?! Я... Я ведь могу и перевестись в другую камеру. - Самому-то выгодно это будет? Мы сидим нормально, друг друга не трогаем, а там тебе вряд ли так повезет. Артем замолчал. Сашка прав. Как ни как, но у них были вполне сносные отношения, которыми и не пахло между другими заключенными и портить их было бы просто вселенской дуростью. Но Ануфриев никогда особым умом не отличался. - Давай поебемся? Бычков подавился воздухом. Он прокашлялся и посмотрел на сокамерника. Тот не мигая смотрел на него и ждал ответа. Неужели не шутит? - Ты щас, блять, серьезно? - Да. Спустя некоторое время Саша вздохнул и ответил. - Давай. "Артем, где твои рожки и хвостик? Потерял?" - постоянно витающий в голове Саши вопрос, который он никогда не задаст, чтобы не начинать разговор с Ануфриевым. Тому только в радость попиздеть и вечно - про всякую хуйню. Бычков его игнорирует, хотя самому уже тоскливо от одиночества, как цепной псине. Интересно, как Артему приходится по вкусу такое пренебрежительное отношение к себе? Саша помнит, что первое время Ануфриев жутко бесился и устраивал скандалы, но напрямую идти в драку не собирался - видимо боялся, что Бычков ебнет его. Саша, хоть и мелкий, но мужиков мочил, в отличии от ссыкливого Артема, который по женщинам и детям, за что Бычков его презирал. Презирал он его не только за это. Пидорасом оказался Артемка. Пидоров Саша не любил, но трахаться хотелось, поэтому пришлось смириться. Благо, он смог уговорить Ануфриева быть нижним. Как у него получилось, он до сих пор не мог понять. Видимо желание кончить было важнее принципов и гордости, иначе Бычков не мог объяснить, как так быстро можно стянуть штаны и во всю извиваться в ожидании крепкого хуя в дырке. Кажется, он мог составить неплохую конкуренцию его мамаше-шалаве. Сашка стал надрачивать вялый член, но тот все не вставал. У него всегда были с этим проблемы. Первая и единственная девушка назвала его импотентом и разнесла это по всему городу. Воспоминания об этом до сих пор больно отзываются в нем. Впасть в саморефлексию ему не дал Артем. Он толкнул его пяткой в колено и злобно прошипел: - Хватит возиться, сука. Бычков собрал слюну со рта себе на ладонь и размазал по члену. Тот так и не встал, но Саша надеялся, что возможно в процессе... Затем пристроился между чужих бедер и попробовал протолкнуть головку. - А меня смазать и растянуть? - Не хочу возиться. Сашка наконец вошел под громкий вскрик сокамерника. Внутри было слишком мокро, видимо он порвал ему кишку. Артем не разговаривал с ним месяц. Даже больше: он делал вид, будто Бычкова нет. А тому кажется это было если не в радость, то точно все равно. Саша, как раньше читал книги, ходил на работу и жил свою спокойную жизнь. Но закончилась молчанка тоже благодаря Бычкову. Получилось это случайно. Саша вернулся со смены в камеру и сразу заметил неприятный запах. Ануфриев сидел за столом и кажется совсем забыл, что сегодня его очередь мыть парашу. Бычков вздохнул и подошел к сокамернику. Тот сидел за тетрадью и что-то в ней конспектировал, иногда сверяясь с написанным на мониторе компьютера. Саша легонько коснулся чужого плеча обращая на себя внимание. Артем повернулся к нему лицом. - Занят? Дурацкий вопрос. Но Ануфриев оживился и стал рассказывать о задании, о последних новостях и в целом очень растрынделся. Бычков сел на койку и подпер голову рукой, надеясь, что Артем скоро сам поймет почему к нему обратились. Что ж, спустя двадцать минут Ануфриев так ничего и не понял. Видимо, нужно помочь. - Артем? - А? - Сегодня же твоя очередь туалет убирать. - А, бля, точно. Сорян, я забыл. Артем покладисто принялся за уборку, заботливо интересуясь не обоссался ли сокамерник, пока они говорили. Так и закончился месячный отпуск Бычкова. Ануфриев снова болтал с подъема до отбоя и лез к нему, несмотря на свой неприятный опыт. Саша не понимал поведения сокамерника, но уже не пытался столь категорично дистанцироваться от него. Все же лучше слушать чужой бубнеж, чем одиноко лежать и смотреть в потрескавшийся потолок. Говорил Артем много и обо всем подряд, перескакивая с одной мысли на третью, с третьей на пятьдесят вторую, а с нее на лошадь. Как оказалось, Бычкову повезло мотать срок не просто с маньяком-убийцей, а с самым известным маньяком России. Где-то в гробу перевернулся Чикатило. Но Ануфриев не останавливался и хвалился толпами поклонниц, которые только и ждут когда он освободится. Мол, драться за него будут, так любят его. Саша смеялся и просил доказательств. Ну кому Темка всрался, если не какой-то сумасшедшей? Самому такая писала. Но как же он удивился, когда увидел стопки писем, которые перед ним вывалил сокамерник. - И это только за неделю. Можешь почитать, если хочешь. Первое попавшееся письмо было от шестнадцатилетней девочки. Ее звали Настя, она жила в Питере и мечтала увидеть Артема вживую. Другая, четырнадцатилетняя Лиза, "знала, что он ни в чем не виноват и его оклеветали" и прислала свое фото "на долгую память". Фото по видимому осталось у Ануфриева. Количество таких "любовных" писем уже переваливало за двадцать. В основном это были наивные несовершеннолетние девочки, которые случайно увидели Артема по телеку и влюбились с первого взгляда. Смотреть остальные письма Бычков не стал - там будет то же. Саше стало интересно, что же пишет им в ответ сокамерник. - А ты что отвечаешь? Ануфриев молча принес свои письма. Бычков развернул первое попавшее и стал всматриваться в корявые буквы. "Не могу перестать думать о тебе". "Всегда любил по-младше". "Вот был бы я на воле". - Смешно. Саша отложил бумаги в сторону. Как это дерьмо пропускают надзиратели? - Что смешного? - Ну как ты им отвечаешь. Они ведь думают, что ты серьезно. - Ну так я и серьезно. Бычков резко приближается к Артему. Между их лицами всего пара сантиметров. Ануфриев сглотнул слюну и потупил взгляд. Он боялся, когда Саша злился. А он злился. - Да ты, блять, гонишь?! Бычков разочаровался в Артеме. Мало того, что педик, так еще и педофил. Они снова играли в молчанку. Но теперь этого было мало. Саша не хотел видеть и слышать Ануфриева. Тот ему настолько омерзел, что воздухом одним дышать с ним не хотелось. - Убить тебя мало, - не сказал, а выплюнул тогда Бычков. Артем хотел помириться, но не переставал шуршать письмами по вечерам и распихивать по карманам формы чужие фото. Саша все это замечал и каждый раз сдерживал праведный гнев. До одного единственного раза. Ануфриев сидел за столом и при свете настольной лампы читал, изредка посмеиваясь. Бычков никак не мог сосредоточиться на книге из-за сокамерника. - Перестань! - Почему? - обиженно протянул Артем. - Я просто читаю. - Что читаешь? - Фанатки пишут. - Дети. - Они уже не дети. - Пятнадцать это ребенок. Ануфриев вздохнул. Саша снова из ничего создал конфликт. Артем не хотел портить отношения с единственным человеком, который его раздражал меньше всех остальных. - Ты сам посмотри, что они пишут. Бычков немного помедлил, но затем встал и подошел к Ануфриеву. Бегло пройдясь по тексту Саша почувствовал как заалели его щеки. Господи, это точно ребенок пишет? Но теперь он понял почему эти письма пропускают. Надзиратели сами на это дрочат и не хотят, чтобы поток этого дерьма заканчивался. Больные ублюдки. - И ты считаешь, что это нормально? У ребенка может проблемы, родители за ней не следят, а ты пользуешься положением! - И что? И этот холодный будничный тон, будто у Артема спросили какая погода на улице... стал последней каплей. Бычков, стоя за спиной сокамерника, тихо расстегнул робу, снял футболку, скрутил ее в жгут и накинул на шею Ануфриеву. Артем сразу попытался ослабить хватку и закричать, но ведомый гневом Саша не давал ему и шанса. Тело Ануфриева громко упало на пол, но никто не пришел. Бычков присел рядом, проверяя пульс. Нет. Это хорошо. Саша смотрел в лицо мертвеца и вспоминал себя десятилетнего. Тогда он заплаканный и изнасилованный очередным партнером по бутылке своей мамаши поклялся очистить мир от этого отребья. Артем стал его десятой юбилейной жертвой. Бычков улыбнулся и потянулся под матрас, где хранилась заточенная ложка. Он вытащил ее и покрутил в руках. Нержавейка, на ручке орнамент из розочек. Мило так. Саша улыбнулся и занес ее над трупом Ануфриева. Жить в одной камере с Артем было невозможно. Поэтому Саша его ест, пропихивая сладкие кусочки в горло. В камере темно, уже давно отбой. Их найдут утром, но пока есть время, у Бычкова ужин. Мясо тает на языке.