Карты

Во всем азартном мире известно, что во время партии нельзя считать карты. –Дама! –Восемь. Козырная, уже немного потертая, местами смятая, покрывает другую, с немного оторванным уголком и едва заметной буквой «Q» на противоположном конце. Сей колодой играли уже несколько лет. Крапленая. –Восемь! –Десять. Противник надеялся, что он не покроет без использования козыря. Как наивно. Но тактика выманивания всех сильных карт хороша – никто не может отрицать. Даже если против профессионалов работала слабо. –Хорошо, десять! –Валет. Оппонент играл так, будто на кону стояло нечто весомое, его чуть ли не трясло, а восклицания, казалось, можно было услышать на улице, что в столь поздний час нежелательно. В отличии от него другой игрок был более спокойным и сосредоточенным, словно исход игры его никоим образом не интересовали. –Держи другой валет! Рука его замерла на карте с козырным королём. Не смотря на то, что партия подходила к концу, у него осталась только одна карта масти буби. А по его подсчётам, валет достанется противнику и партия скорее всего будет проиграна. –Король. Карта всё же легла на стол. Уж лучше сейчас всё покрыть, а следующим ходом подкидывать, чем взять столько карт на руку. //Ничего ты больше не подкинешь. Десятка, дама пики, король черви и восемь черви у меня, остальное – в бито// Да, не по правилам считать, но пока никто не может забраться ему в голову и спалить, он будет играть, сколько сам захочет. –Ладно, бито. Противник оказался не очень доволен, что больше не смог ничего выудить из него, посему собрал карты в вторую руку и кинул к остальным рубашкой вверх. Колода кончилась. Фёдору потребовалось несколько секунд, чтобы провести определённые подсчёты и прикинуть свои шансы на победу, как он делал каждую игру после того, как начиналась настоящая схватка с картами на руках, когда больше из колоды было нечего брать. Благо, сейчас его ход. –Десять. –Валет! Внимательный взгляд фиолетовых глаз проследил за тем, как пополняется стопка брошенными недавно винями - именно так окрестил их когда-то Гончаров, заметив их ночные посиделки за азартными играми, даже хотел забрать у них колоду, но.. Себе дороже, знаете? –Семь! –Восемь. –Бито. Почему-то под конец всегда уже почти нечего было подкидывать. Разве что завершающим ходом, например, когда девятку покрыл королём, и ты подкидываешь короля, выходя из игры. –Дама. –Король! –Король. –Туз! –Пичук. Другой туз аккуратно опустился рядом, пока в памяти невольно всплыла сцена из "Мёртвых душ", перечитанных накануне вдоль и поперёк, от начала и до конца уже, наверно, раз десять. –Семь! На несколько мгновений воцарилась тишина в их игровом диалоге, разрушаемая лишь тиканьем настенных часов над дверью, которое теперь казалось чуть ли не оглушительным. У каждого на руке осталась одна карта. У оппонента - валет буби. У него самого - шесть черви. Нет возможности подкинуть эту карту, так что нужно сказать "Бито" и проиграть, взяв в следующем ходе вальта. Но такой вариант событий его не устраивал. –Бито. Сидящий напротив человек усмехнулся, предчувствуя радость от победы, и убрал карты к остальным, второй рукой кладя на стол козырь. –Валет буби! –Дама буби. –..Что? Его самодовольный тон тотчас сменился на недоумённый. Сам он никогда не считал карты, но был уверен, что это партия за ним. Да и ему казалось, что даму уже кидали где-то в начале. Свои сомнения он не выразил вслух, но всё было понятно по его лицу. Его оппонент же, сведя партию в ничью, преспокойно собрал карты в аккуратную стопку и принялся их тусовать. –Ты сжульничал! –Обоснуй. –Ты подменил карту! –Я? Что ты несёшь? –Да, да, да! Это мухлёж! –Где доказательства? –Козырная дама уже была использована! Пока я потерял бдительность, ты поменял свою карту на козырь, понимая, что без этого проиграешь! –Боже, перестань так громко кричать.. Дайте ему Оскар пожалуйста, для пущей драмы не хватает только обморока! Хотя и уставшего тона вполне хватает. –Я не кричу, а разъясняю ситуацию! –Ну, допустим, что твои доказательства я принял в счёт, и что с того? –То есть ты признаешь, что смухлевал? –Я этого не говорил. –Да как ты!... Он уже вскочил с места, опираясь на стол, но вскоре сложил руки на груди и плюхнулся обратно на стул, отворачивая голову. Его оппонент покачал головой и начал раздавать карты. –Предлагаю в покер. Если выиграешь ты, я признаю свое прошлое поражение, если выиграю я, та партия зачтется как ничья. Идёт? –Нет! Ты в покер лучше играешь! –Старая дева? –Тем более! –Вист? 101? 21? –Ещё чего! –Тогда что предлагаешь? –Хммм... Он задумался, приставляя указательный палец к губам, как всегда делал, когда размышлял. Взгляд разноцветных глаз упал на колоду, а на лице появилась хитрая ухмылка, оповещая собеседника о том, что в его гениальной головушке созрел не менее гениальный план. –Свинтус! –Этими картами? –Именно! –Хорошо, давай попробуем. Несмотря на то, что противник все также мог сжульничать, в этой игре Гоголю не было равных. Странно, что он не вспомнил о ней раньше, столько проблем и споров можно было бы решить! –Поехали! –Шесть крести. –Шесть буби! –Дама буби. –Дама пики! –Дама черви. –У тебя что, все дамы? Десять черви. –Верно. Туз черви. –Как ты так тусуешь, а? Туз крести. –Нормально я тусую. Валет крести. Кажется, оппонент успокоился, его жесты стали более кроткими, речь - тише, так что Фёдор смог полностью сосредоточиться на игре, чему он был несказанно рад. Всё же шум пусть и не сильно отвлекал его, но заставлял думать о том, как скоро к ним придут жаловаться. Игра продолжалась минут десять. За всё это время в помещение один раз постучались, на что Николай громко и раздражённо прогнал прибывшего, а его оппонент предпринял попытку заменить лежащую сверху карту, но был остановлен взятием с поличным. –Э! Куда? Я говорил, ты мухлюешь! –Я ничего такого не делал. Ходи уже. –Поговори мне ещё тут. Семь черви. И игра возобновилась. Больше их никто не тревожил. То ли под предлогом "одного они не приняли, зачем мы будем им мешать?" то ли от страха быть прогнанными точно также, если не кулаками или кинутым с разбега стулом. –Девять буби. Свинтус! –Ясно. Ему стоило заметить, что у противника осталось две карты и что следующим ходом у него останется одна, но по иронии судьбы(или по внезапно появившейся невнимательности) он не обратил внимания. Теперь оставалось только надеяться, что тот не сможет кинуть свою карту после этого хода. –Девять чер- –Десять черви. Я выиграл! А ты смухлевал в прошлой партии и проиграл сейчас, ха-ха!~ –Ладно. Было трудно признать, что есть такая игра, где он не может понять, какая карта на руках соперника в продолжение почти всей партии. Но, в любом случае, в остальных карточных играх он силён куда больше, нежели эта “детская игра”, как он некогда выразился. Николай, довольный собой, собрал колоду, скрепил зажимом и кинул в столешницу, поднимаясь со стула. Фёдор выключил лампу. В комнате воцарилась тьма. –Эй! Включи обратно! Это же твоя кровать рядом, моя-то дальше! Вдруг наткнусь на что-то! –Ты сам устроил тут бардак, а теперь жалуешься. Несмотря на свое негодование и вздох, Достоевский всё же нажал на выключатель, озаряя помещение желтоватым светом. Гоголь еле слышно поблагодарил и плюхнулся на свою постель, закутываясь в одеяло. Фёдор вновь погрузил помещение в мрак, что теперь был куда приятнее, и лёг к себе, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. И снились ему партии в Свинтус...