русскость: тонущие в беспомощности

***

«И было слышно даже во дворе как зажимала ты баррэ на «ре».

Кира запиралась в своей комнате всю свою жизнь, сколько себя помнила. Запиралась, чтобы не слышать, как её предки ссорились и кричали друг на друга. Чтобы не видеть побоев на теле матери, озлобленного и устрашающего лица отца, и их скорое, будто бы лицемерное, примирение. Они ругались яростно, было слышно на всю квартиру, поэтому ей приходилось включать музыку на полную громкость; заглушать и без того мешающие мысли и страх, пронизывающий нутро. В детском возрасте, лет в десять, Кира застала их ссору — скорчившуюся от боли на полу маму и папу, продолжающего орать маты, она видела его слюни, брызжущие во все стороны, и слёзы на красивом лице женщины, что ещё утром заплетала дочери косы и казалась такой счастливой. Заметив Киру с мишкой в руках, папа перестал кричать. Тогда он показался ей удивлённым, словно бы не понимал, что творил. Он нежно улыбнулся, подошёл к Кире, чмокнул в лоб и направился в ванную, отмывать кровь с костяшек рук. Киру испугало не то, что они ссорились. Киру испугала его быстрая смена эмоций — взгляд отца, буквально говоривший: «Всё хорошо», — и всё ещё лежавшая на полу мама, прикрывающая лицо руками. И девочка задумалась о самом страшном. Мама могла не выжить. Теперь страх преследовал её везде, а гнев вспыхивал каждый раз, когда мама отказывалась разводиться с ним и умоляла не встревать в их отношения. Жуткая смесь эмоций не покидала девушку больше никогда. Единственной радостью в её жизни стала музыка, которая спасала, вытаскивала из уныния, заглушала семейные ссоры, приносила надежду на будущее и стала самим смыслом существования на этой бренной земле. Дедушка Киры подарил ей на пятнадцатилетие гитару. И тогда Кира потерялась на улице: всё свободное время проводила в соседнем дворе, где училась играть в компании старшеклассников — друзей со школы. Забывала, кто она и её родители, пила пиво на лавочках, впервые закурила, тут же закашлявшись, и поцеловалась за парковкой, в тени деревьев. Было мокро, но всё же приятно, голова закружилась сильнее, чем от выпивки, а сердце ускорилось в своём темпе. Ещё через некоторое время Кира сменила родной тёмно-русый розовым цветом волос, а, вернувшись, — получила по лицу от отца дома. Видимо, выросла. Когда мама уехала на недельку к родственникам, вся агрессия отца перешла на Киру, и тот раз, когда он её ударил, не был последним. «Это воспитание, Кира», — сказала мама, оказавшись дома. «Это ненормально», — ответила она, возненавидев родителей.