Восьмой элемент

Наконец-то приключение путешественника подошло к концу. Все семь элементов были собраны. Итер объединил их силу и вокруг него появилось яркое свечение. Паймон и друзья путешественника отошли назад и наблюдали за происходящим. Итер взмыл в воздух и когда действие достигло кульминации растворился в пространстве. Всё что от него осталось — это светящиеся пылинки первым снегом опускающиеся на землю. Он пришёл в сознание, но пока не открыл глаза. Но даже без зрения мог понять что находиться ни в силестии, ни в бездне и даже не в Каэнри. Под ним было что-то мягкое и приятное, а вокруг пахло чем-то... Сладким? Итер открыл глаза и пред ним пристал странный мир. С настороженностью и удивлением итер осмотрелся вокруг. Всё это было странно.. Слишком странно. Происходящее больше походило на сон, бредовую фикцию, но не как не на реальность, что окружало путешественника. Земля из сахарной ваты, такая мягкая и уютная, речушка с водопадом некой субстанции, похожий на сладкий крем. Всё в этом мире было сделано из чего-то сладкого. Зефир, мармелад, карамель, шоколад, помадка, нуга, мороженое, торты, пончики, кексы, эклеры, печенье: всё это и ничего больше. Всё что окружало Итера было не более чем сладким. Не было ни людей ни каких либо звуков, кроме журчания воды и пения птиц, раздававшееся непонятно откуда. Из существ можно было отметить лишь порхающих повсюду бабочек. Итер подошёл к одной такой и взял за крыло. Это насекомое тоже было чем-то примерно сладким. Путешественник побежал вперёд минуя бесконечные сладкие деревья, кусты, камни, дороги, цветы, просто различные сладости, горами и по отдельности лежащие вокруг. Но спустя несколько минут вернулся на ту же точку. Он слегка отдышался и побежал в другую сторону. Безрезультатно. Все направления приводили в одно место. Итер подошёл к реке и земля под ногами сменилась с сахарной ваты на гальку. Путешественник набрал её в руку. Она с тихим шуршанием просочилась сквозь пальцы. —Мелкие ириски... Ничего настоящего.. Со вздохом констатировал путешественник. Он сел на эту "гальку" и посмотрел в нежно розовое небо. Ему приходилось только гадать, как там его друзья и что делать с силестией. Пролежав у реки около часа и задремав под мерное журчание реки Итер проснулся потянулся и, отряхнувшись от ирисок, встал. Он побродил по этому странному слощавому месту в поисках чего-либо, но так ничего не нашёл. Пока сошедший пытался сделать хоть что-то сладкий запах становился всё ярче и гуще. Он проникал в лёгкие и обволакивал разум. Где-то в подсознании голос Итера шептал "ешь.. ешь.. ешь.. ", с каждым вдохом он становился всё громче " Ешь Ешь Ешь". Рука путешественника сама потянулась к сахарной вате. Оторвав кусочек воздушного, мягкого материала, рука плавно поднесла его ко рту. Сахар плавно растворился во рту. После этого голос стал ещё громче, а разум будто покрывался пеленой. Блики в глазах померкли и вот уже путешественник обеими руками запихивал в себя сладкое. "Ешь..Ешь! ЕШЬ! ". Громче и громче.. Итер с лёгкостью отломил кусок скалы. Это были коржи торта с приторно сладкой начинкой. Путешественник жадно откусывал то из одной руки, то из другой. Весь измазанный в креме он не мог себя контролировать. Постепенно голос перерастал в " больше.. Больше.. БОЛЬШЕ! ". И Итер ел. Всё больше и больше. Он уже наелся, но не мог остановиться. Взяв в руки огромную зефирку, почти с его голову, итер проглотил её почти не жуя. Она проскользнула вниз и заполнена собой весь желудок. Живот вздымался вверх круглым барабаном и давил на диафрагму. Когда, казалось бы, в животе уже не было места, произошло " чудо". Всё съеденное Итером начало, как бы, наполнять его самого. Он рос на глазах. Пока он продолжал впихивать в себя горы сладкого, его тело набухало и становилось мягче. Больше всего рос живот. Итер сидел на своей раздобревшей заднице расставив в стороны толстые, расплывшиеся по земле ляжки, освобождая место под живот. Он ещё не был огромным, но уже точно большим. Двумя мягкими складками он стекал в низ и ложился на ляжки.маленькие шортики уже не могли вместить в себя Итера и их пуговицы и ремень с треском лопнули. Сошедший даже не обратил на это внимание. Он был словно прикован к еде. Живот вывалился наружу и путешественник продолжил есть с двойным рвением. Куски сладкого падали на вылезавшие из под топика разросшееся брюхо, а толстые, обвисшие жиром руки, по локоть испачканные в различном креме и шоколаде, продолжали запихивать в рот всё больше еды. Сошедший ел и ел, а с этим росла и грудь, она на глазах начала выдаваться вперёд и рвать на себе топик. Этому посодействовали и складки на спине. Что с каждым съеденным кусочком становились всё больше. Они переполняли собой ткань и подчёркивали массивные складки с боков. Горлышко со своеобразным шарфом теперь плотно обжимали обросшую жиром шею и довольно большой второй подбородок. Лицо сильно округлились и надутые от объёмов сладкого, огромные мягкие щёки, окружавшие пухлые губы путешественника, тоже были перемазаны в чём то жирном и сладком. Мир вокруг поплыл, а сознание ушло куда-то в желудок. Сошедший потерял счёт времени и ощущение реальности. Всё буд-то растворилось в бесконечном, животном голоде.