даже костер, что растопил мою плоть не смог уничтожить более страшный огонь внутри нее

куда же мне до вас, миледи? длинные золотистые волосы, умело уложенные в легкие локоны, развиваются на ветру, точно как знамена вашего дома с блестящим гордым львом на полотнах. на фоне любимого моего утеса, засыпанного раздражающими глаза цветами, это выглядит так, словно все золото этого мира собралось прямо здесь под лучами летнего солнца и слепит своей роскошностью. древний род, охраняющий этот утес тысячи веков, простоявший против десятков драконов и миллионных армий, славится своей гордостью и уверенностью. а еще тем, что всегда платит свои долги. я же дочь мясника. девушка с грубыми, воняющими мясом и уксусом руками, небрежно застриженными до плеч каштановыми патлами, что выделялись на фоне четких голубых глаз. в жизни я не видела никого красивее вас, моя миледи. гори в огне каждый тот раз, когда я теряла дар речи при встрече с вами. но пора вам вернуть мне долг. девочка должна заплатить за позволенную дерзость - девочка пробралась к вашему шатру и через крохотную щель наблюдала за нагой леди. вы были так притягательны. недоступны. подобная чушь случалась редко: подумайте сами, все еще юная нерасцветшая девочка подглядывает за самой принцессой этого славного дома. случайность почти невозможна, но наказывалась строго и незамедлительно. девочке казалось, что она могла бы стоять так днями и ночами, не прерываясь на еду и сон - не сомкнула бы век и не присела бы за стол. но дежурный солдат решил все за девочку, когда с силой вцепился в ее не женоподобное плечо и безо всяких промедлений швырнул назад. словно тушу без живой души. и вот, моя миледи, я стою на виду у всех ваших прислужников. нагая. что вы прикажите? я дала клятву, еще когда в четырехлетнем возрасте мой отец привел меня на церемонию посвящения. этой клятвы никто не слышал. никто и никогда не услышит. тот ребенок произнес ее одними лишь губами, но с верой в сердце в великое нечто. до конца своей жизни, что бы вы не приказали своим людям сделать со мной я буду служить вам, моя королева. и в пекло то, что на железном стуле в каменном замке за тысячи миль сидит законная королева государства. для меня королева та, которую я вижу здесь и сейчас перед собой. которой я нагло смотрю в лицо, хоть и должна опустить их и смотреть на сырую землю, смотрю с восхищением и неподавленной любовью, хоть и должна смотреть глазами полными страха и отчаяния, молчу, не имея слов, чтобы выразить к вам свои чувства, хоть и должна кричать о прощении и милостыне. при виде вас я всегда теряла дар речи. я знаю, что сделают со мной сейчас. это делали со всеми, кто хоть как-то приходился не по нраву принцессе утеса. отец ее никогда не мог сделать что-либо против. его дочь была страшнее ада. четверо солдат подходят к еще не зажженному кострищу, собранному для сожжения. вот моя участь - сожжение заживо на глазах у моей возлюбленной, которой мне в ответ для вас никогда не стать. огонь распространяется с огромной скоростью, ведь на утесе часто командует морской ветер. я смотрю в ваши глаза, полные удовлетворения и, словно бы безразличия... как будто здесь и сейчас сжигают обычные деревянные доски, а среди них никто не стоит, крича от невыносимого и, воняющего хуже моих грязных рук, плавления плоти на костях. мне не важен был кто-то еще. пусть они сожалеют, пусть видят, что невозможно нарушить закон старинного дома - они ничего не смогут исправить. так в чем смысл такой жалости. в пекло их всех. всю свою крохотную жизнь перед собой я могла видеть лишь вас. до самого конца я смотрела вам в глаза, ваша милость. и шептала до последнего отголоска жизни в детском теле лишь то, как прекрасны вы на фоне голубого моря.