Украденное солнце

Порог холодной зимы пройден - после низких температур и снега Мондштадт оправляется, начиная на глазах расцветать к знойному лету. Март. В координаторской Ордо Фавониус слишком тихо для рабочего понедельника. Правда, на столе уже царит хаос из документов и разных списков, регламентов и правил, сводов и приказов, пустых чернильниц с замаранными перьями и горы пустых чашек кофе. Солнечный свет от единственного незанавешенного окна теплом рассеивается по комнате, разнося уют в каждый тёмный уголок. Рыцарь зевает, прикрывая рот ладонью. Новый день, самый обычный день для Магистра, как и другие - это новые проблемы, с которыми нужно успеть впрок разобраться. Только вот, вместо выполнения дел, Действующий Магистр Ордо Фавониус вяло окидывает взглядом стол и кладёт голову на сложенные руки на столе - такая поза уже пару месяцев ей остаётся самой привычной для сна. Ни на что нет сил. Джинн, скорее, напоминала выжженную траву на поле после очередного поединка на мечах с Дилюком. Ни осталось ничего живого в её уставшем взгляде. Что же снова способствовало такому состоянию? Кошмар про былые годы подготовок к рыцарскому экзамену, приснившийся под утро? Плохо получившийся отчёт для Магистра Варки и жалобы горожан на талый снег? Очередные зеваки на собрании, которые лишь с умным видом кивали в ответ на замечания Магистра, не собираясь предпринимать что-либо? С улицы доносятся звуки уже оживлённой площади. Девушка поворачивается к окну, невольно щурясь на долю секунды от резко подступившего света. В полоске солнечного света видны летающие частички пыли - рыцарь застывает на пару секунд и просто смотрит в пустоту, после перекатывая голову на другую сторону, к стене. Ещё чуть-чуть такого пребывания в неподвижном состоянии - Джинн снова провалится в свой неспокойный сон на какие-то пару минуточек под еле слышный шум за окном и шуршание страниц книги, брошенной где-то на подоконнике. Мысли смешались в единую кашу и девушка уже летает где-то в другом измерении. Из полудрёма рыцаря выдёргивает, да, именно выдёргивает стук в дверь и обеспокоенное: "Джинн... ты здесь?". Слабый сквозняк от открытой двери - Джинн поднимает голову, по очереди приоткрывая глаза, словно кошка - прошло всего мгновение. - Ох, милая... Я не могла тебя нигде найти. -  С ноткой радости добавляет пришедшая. Лиза захлопывает тяжёлую дверь и по-быстрому пробирается к загруженному столу; Джинн рывком приподнимается из-за стола, наваливаясь на библиотекаря в объятьях. - Джинн... Ведьма явно желала что-то сказать, но резко замолчала. - Лиза. - Рыцарь утыкается в чужие ключицы и замирает. - Ты обычно всегда в своём кабинете. Почему ты осталась в координаторской после собрания? - И гладит Одуванчика по золотистым непослушным прядям, теребит кудри, собранные в хвост. Лиза хочет сказать что Джинн выглядит как-то слишком неважно, но молчит о состоянии. Простые слова не приведут в чувства заработавшуюся, не уберут синяки под глазами и весь объём кофе из ежедневного рациона. Магистр не собирается отвечать на шквал вопросов и лишь рвано дышит, прижимаясь ближе к ведьме, пытаясь сохранить частичку тепла и беззаботности в себе от такой невероятной силы ведьмы. - Лиза... я немного устала. - "Немного" - не очень честно сказано. Обе молчат. Рыцарю становится совсем неудобно стоять на подкошенных ногах, поэтому она обратно падает в кресло и одёргивает себя на таких вольностях, отворачиваясь вбок. - Прости, я должна пойти работать дальше. Джинн ищет взглядом в своём ежедневнике хоть какой-нибудь пукнт, за который можно зацепиться. - Ну что же ты, Джинн... Солнце заходит за тяжёлые заснеженные облака - в комнате потемнело. Лишь тик настенных часов, шёпот прохладного утреннего ветра и рядом стоящая Лиза, поглядывающая то на перечёркнутый пункт в близ лежащем бланке, то на стоящий на краю стола календарь, где не особо-то разборчивым почерком отмечены какие-то даты и предписаны заметки к тридцатому числу. - Сегодняшний день очень важен, Джинни, - Библиотекарь подходит вплотную и закрывает толстый ежедневник. - и ты сама это знаешь. - Это всё формальности... - Так всегда говорила твоя мать. - Одуванчика перебивают. День рождения. Кто-то с упованием ожидает этого дня, а кто-то проносит всё мимо ушей. Кто-то плачет от счастья или дорогих подарков, а кто-то считает самым лучшим подарком внимание к своей персоне. Кто-то остался в поедающем одиночестве, а кто-то сидит за семейным застольем в кругу самых близких людей. Джинн Гуннхильдр образована лучшими нанятыми когда-то учителями из Сумеру и умна не по годам. Вот и считает, что возраст не влияет на внутренние качества - думает правильно, но... Джинн лучше многих в военном деле, в политике, в экономике и в искусстве. И нет более честного и доброго рыцаря Одуванчика, чем она... чем Джинн Гуннхильдр. Так говорит Лиза. Та, которая считает рыцаря лучшей во всём. Самой красивой, умной, сильной, самой лучшей, но не умеющей принимать комплименты - лишь критику о своей работе и новые приказы. Ведьма осторожно убирает маленькие прядки с серо-лазурных глаз и целует Джинн в лоб, заглаживая чёлку к макушке. Комнату вновь заполняет солнечный свет, облака постепенно рассеиваются, как и тревога Магистра. - Но как бы там ни было... солнце, сейчас ты здесь, ты уже взрослая и такая важная. Я не позволю тебе убиваться на работе сегодня. - Лиза немного отстраняется, спускаясь к лицу сидящей, пока рыцарь берёт её за руку, сцепляя их руки в замок. - Позволь украсть тебя сегодня. - Она специально выделяет первое слово, спрашивая. Джинн вникает каждому сказанному предложению и всё думает, сведя брови к переносице. Слишком много думает над тем, над чем думать и не надо. Так заманчиво, так затягивающе, так желанно почувствовать ещё раз эту доброту и заботу к самой себе после многих лет сдерживания себя в тисках правил, установленных матерью. Джинн любит, Джинн любима. Она больше не одна в свой день рождения. И снова в комнате повисла тишина. Тишина, которая кажется такой важной, сближающей, даже личной. Джинн уверенно кивает - ведьма уже светится улыбкой и опять приближается к лицу девушки, оставляя на губах невесомый, самый аккуратный и нежный поцелуй. Пурпурная шляпа с вышитыми розами съезжает, как и идеально выпрямленный воротник мантии - Джинн вжимается в спинку кресла в приливе подступившей нежности и сама облегчённо светится от счастья, прикрывая кудрями порозовевшие щёки. Она похожа на лучик солнца. Словно ускользающее солнце. - С днём рождения, мой Одуванчик.