between my fingers

      

bbirdie, 5:03pm. я по тебе соскучилась.

       sy, 5:03pm. я уехала позавчера. потерпи немного, скоро увидимся.       

bbirdie, 05:04pm. я не вынесу ещё пять дней без тебя.

       sy, 05:05pm. придется, крошка.       

bbirdie, 05:06pm. фу не называй меня так.

       sy, 05:06pm. я не виновата, что ты крошка.              

bbirdie, 05:06pm. отвратительно. я настолько по тебе соскучилась

что даже не могу злиться

bbirdie, 05:07pm. я бы так хотела прямо сейчас

укусить тебя за щёку

       sy, 05:07pm. только за щёку?       

bbirdie, 05:07pm. не дразни меня-

       sy, 05:08pm. ну не… если бы ты хотела укусить меня за руку я бы укусила себя сама и отправила тебе фотоотчёт.       

bbirdie, 05:08pm. ты невыносимая!!!!!

       sy, 05:09pm. ккк       

bbirdie, 05:11pm. мы можем созвониться?

       sy, 05:11pm. да, давай. я как раз только вернулась в отель.        Бора жмёт на кнопку звонка, включает камеру и поднимает телефон над головой. Она лежит на кровати и последние часы бесконечно думает о руках Шиён под пижамными шортами. Эти мысли вызывают жалкий скулёж. Потому что Шиён за тысячью километров и каждый день отправляет полуголые фотографии, заставляя Бору страдать. – Хэй. Бора расплывается от звука мягкого и бархатного голоса из динамика. – Включи камеру. – Что? Что ты такое задумала, Бора-я? Шиён хихикает, и Бора больно кусает нижнюю губу, чтобы остаться в сознании. – Я очень хочу тебя увидеть, – она говорит на грани плача. И Шиён, шумно вздохнув, послушно включает камеру. Первое, что видит Бора – голые плечи и влажную шею. – Чёрт! От неожиданности Бора прикрывает глаза рукой. – О таком нужно предупреждать! – О каком – таком? – Шиён чем-то шуршит, стараясь удобнее поставить телефон на стол. – Ты только из душа? – сдавленно лепечет Бора. Она набирается смелости посмотреть на экран через щели между пальцев. Внизу живота стягивается узел. У Шиён чёрные влажные волосы липнут к шее. Из одежды – тонкая, лёгкая ночная рубашка на бретельках-верёвочках. Бора знает. Бора тысячи раз стаскивала с Шиён эту ночнушку. Она выучила ощущение ткани до мелочей. Она слишком хорошо знает, как выглядит Шиён в этой одежде. Поэтому у неё адски печёт уши, а в глотке появляется совершенно постыдный стон. – Да, я только из душа, – Шиён, кажется, не понимает борино состояние. – Я очень устала сегодня. Мне нужен был душ. Бора угукает и влажно тянет, неотрывно пялясь на экран, на изображение, как Шиён бережно расчёсывает волосы: – Ты такая красивая, Ши. Шиён на миг стопорится и стесняется. – Да прекрати ты… – бормочет она, не удержав улыбки. Бора улыбается следом, сильно сжав телефон в руке. Ей так хочется оказаться по ту сторону. Возле Шиён. Вдохнуть её запах. Коснуться её кожи. Поцеловать бледные, чистые от косметики губы. Бора так её хочет. – Расскажи, как прошёл день, – просит Бора. – Мне нужно услышать побольше твоего голоса. Шиён смеётся, качая головой, и начинает говорить. Рассказывает про долгое собрание, обсуждение планов, много возмущается из-за коллег, а Бора, как очарованная, следит за движением длинных рук. Как Шиён откладывает расчёску. Тянется за кремом для лица. Как втирает крем, аккуратно дотрагиваясь кончиками пальцев. Как наносит на кожу лосьон, отодвигаясь на стуле назад. В этот момент Бора не выносит и хнычет: – Блять. – Ты чего? – Чего я? Ты серьёзно спрашиваешь? – Эм. Да?.. – Ли Шиён, ты перед моими глазами полуголая и влажная, и я не могу к тебе прикоснуться. Понимаешь, чего я? – А… Бора знает, что какой бы Шиён ни была бесстыдной, временами она чересчур невинная и невнимательна. И её короткое «а» – настолько милое, что Бора нехотя ползёт пальцами по экрану, трогая линии её лица. – Я не подумала… – добавляет Шиён и поднимает телефон выше, давая рассмотреть только лицо и немного шею. Бора мученически выдыхает, завидев, как блестит золотом её кожа. – Ты не делаешь лучше. – Каждый раз, когда я уезжаю, это происходит… Ты становишься слишком раздражительной, знаешь. Бора неотрывно следит за движением её губ и слабо соображает. – Может быть. – В следующий раз оставлю тебе вибратор. Бора от удивления задыхается. – Сделаешь что? – Ну такой, знаешь, на управлении. Буду тебя трахать издалека. – Ли Шиён! – Тебе не понравилась идея? – она надувает губы. Бора кусает собственные. – Не то чтобы не понравилась… Шиён сдавленно хохочет. Бора откидывает телефон на подушку. – Эй! Вернись. – Ты засранка. Я не хочу тебя видеть. – Не правда. Ты меня любишь. Вернись, ну, пожалуйста. Бора переворачивается на бок и берёт телефон в руки. Прижимает очень близко к лицу. Чтобы поближе рассмотреть лицо по ту сторону экрана. – Ты покраснела, – закономерно отмечает Шиён. – Потому что подумала о ну… Этом. – Ах, Бора, ты такая извращенка. – Это всё твоя вина! Незачем меня возбуждать, а потом смеяться. Шиён осекается. Облизывает нижнюю губу, из-за чего у Боры меркнет в глазах. – Ты возбудилась? Всё тело простреливает дрожь. У Шиён глубокий и приятный голос. Бора слишком живо представила, как она этим своим кошмарно сексуальным голосом шепчет на ухо всякие непристойности. Потому что Шиён делала подобное часто. Не так часто, как Бора смущала её словами – но достаточно, чтобы от звука её голоса сознание туманилось, а пульсация между ног усиливалась. – Бора, ты настолько по мне соскучилась? – снова говорит Шиён, когда Бора подозрительно замолкает. – Ты будто сама не знаешь ответа. Она смотрит в глаза Шиён через экран телефона и даже так тонет в их красоте. Шиён мягко улыбается. У Боры ноет сердце. Шиён протягивает к камере руку, делает медленное движение, будто гладит по голове. – Я постараюсь закончить пораньше и возьму самый ранний рейс, хорошо? Наши хотят на подольше остаться в городе. Я откажусь. Бора двигается к телефону поближе, словно так сможет взаправду ощутить касание Шиён. – Не нужно. Ты же хотела посмотреть Берлин. – Приедем потом вместе. Улыбка Шиён настолько тёплая и ласковая, что Бору буквально разрывает от чувств, которым она не может найти выход. – Очень жду твоего возвращения.        \        Шиён любит присылать интимные фотографии. Бора к ним привыкает после первой и становится зависимой сразу. Но когда она не может тем же вечером вжать Шиён в стену коридора и жадно поцеловать в губы, чувствуя её пальцы в своих волосах, фотографии обнажённого, манящего тела – пытка, пытка, адская пытка и сплошное издевательство. И Бора не хочет просить Шиён перестать на несколько дней: без них она вовсе спятит. Бора минутами рассматривает каждую фотографию: у зеркала в огромной белой ванной комнате, где видны плавные изгибы талии к бёдрам, в кровати, где Шиён спускает одну лямку бюстгальтера, прикусывая палец, просто фотография её ног, туго обтянутых строгими брюками. Однажды, посреди дня, она без всякой подписи присылает фото своей ладони. Без колец. Просто руку. Бору не прекращает трясти несколько часов, когда она представляет, как длинные пальцы входят в неё. Бора пытается хоть как-то избавиться от липкого возбуждения, но собственные руки приносят даже не половину того удовольствия, которое дарит Шиён. Ей требуется участие Шиён.              

bbirdie, 4:27pm. я позвоню тебе?

       sy, 4:31pm. я в ванной.       

bbirdie, 4:31pm. блять. ты в ванной.

голая в ванной.

       sy, 4:32pm. ванную принимают как-то иначе?       

bbirdie, 4:32pm. я бы хотела, чтобы ты была в одежде.

       sy, 4:34pm. и смотреть, как мокрая одежда облепляет моё тело? это довольно эстетично, если подумать. я сделаю тебе потом фото.       

bbirdie, 4:34pm. ДА бляяяяЯЯТЬ.

       sy, 4:35pm. снова возбудилась от парочки соо?              В ответ Бора отправляет Шиён голосовое на три секунды со стонами.               sy, 4:36pm. не смей такое проворачивать со мной.               Бора присылает ещё одно голосовое.        – Моей дорогой Шинни не нравится, когда я начинаю стонать?               sy, 4:37pm. ты пиздец какая смелая, ким бора.        Это как игра с огнём, в которой ты в любом случае обожжёшься. Но Боре это так нравится. Боре это так нужно, что она продолжает.        – Я была бы смелее между твоих ног.        Местью Шиён отправляет фотографию. Голые ноги, покрасневшие колени, утопающие в пене. Ладонь Шиён, сжимающая бедро с внутренней стороны.        sy, 4:30pm. была бы тут, да?        Бора мнимо ощущает на губах вкус её кожи. Горечь пенной воды. Запах масел. Господи блять, она так хочет оказаться там. Вместе с Шиён в тесной ванне. Лечь сверху, искусать её мягкую кожу живота, оставить сотни лиловых засосов и наслаждаться тихими стонами. И Бора делает только хуже. Она не заканчивает игру. Она открывает камеру, делает снимок своих приоткрытых губ с едва высунутым языком. И когда нажимает кнопку отправить, ей слышится, как Шиён, находясь в Берлине, сдавленно чертыхнулась через сжатые зубы, вся покрасневшая и не менее возбужденная. Пьянит осознание, насколько она привлекательна для Шиён.        sy, 4:45pm. твою мать. ты зашла слишком далеко.       

bbirdie, 4:45pm. и что же ты мне сделаешь?

      

Входящий видеозвонок.

Дрожащими руками Бора клацает «принять». На экране появляется Шиён. Не в ванной. В банном белом халате. Она быстро идёт через небольшой коридорчик в гостиную, и Бора, сглотнув, глядит на её острое лицо и до муки хочет, чтобы Шиён её хорошо наказала. – Ши? – бормочет Бора, облизав сухие губы. Шиён садится на кровать и выставляет телефон перед собой. Бора почти прижимается к телефону губами, там, где видны губы Шиён. – Должна ли я… – с хитрой усмешкой начинает Шиён, – устроить жаркое порно в прямом эфире и окончательно тебя уничтожить? – Пожалуйста… – вырывается у Боры прежде, чем она осознает сказанное. Подобный ответ удивляет Шиён. Она мнётся, и наигранный злой оскал исчезает. – Ты серьёзно? – Мгм. Бора ложится на бок, сильно сжимая бёдра, чтобы хоть на миг избавиться от невыносимого ощущения. – Хм… – Шиён щурится, о чём-то думает. И укладывается на спину, так, что ворот халата оголяет обнажённое под тело. Ключицы. Которые Бора всегда кусает. В отельном номере Шиён яркий потолочный свет, в квартире Боры – полумрак. Шиён прокашливается и, внимательно всмотревшись в Бору, говорит: – Мне помочь тебе кончить? Бора скулит. – Ты можешь?.. – Да-да. Я могу. Наверное. Шиён заметно нервничает. Для неё подобное впервые. Они ни разу не практиковали такое – только переписывались откровенными фразочками перед встречей, чтобы посильнее подогреть интерес. Бора наблюдает за шиёновым смущением, и ей одновременно до одури щекотно в лёгких, потому что Шиён милая и очаровательная, но она знает, что Шиён умеет всё. И если её попросить – она скажет такие вещи, от которых Бора будет отходить неделю. – Ты правда этого хочешь?.. – на всякий случай уточняет Шиён, и Бора шустро кивает, двигаясь к телефону. Она бы хотела ощутить дыхание Шиён на своём лице. Но вместо него чувствует тепло от экрана и слабый запах шиёновых духов, оставшихся на подушке. – Очень хочу. – Господибоже. Хорошо. Я попробую… Бора долго и шумно выдыхает прямо в динамик, ненамеренно, облегчённо, но Шиён слышит этот выдох и дёргается, прикрывая глаза. Бора лежит в кошмарно нервном ожидании, смущённая, красная, не обращает внимания на неловкость, ведь тяжесть внизу живота волнует намного, намного сильнее. Шиён перед глазами чертовски красивая и готовая для неё на всё. – Эмм, что на тебе надето?.. Бора едва не истерично прыскает. – Шиён- – Ааа! Дай мне собраться! – Я лежу в домашней одежде. Показать? Бора так хорошо слышит каждый рваный вздох Шиён и то, как она сглатывает. – Покажи, – шиёнов голос садится, звуча восхитительно горячим хрипом. Несмотря на полутьму комнаты, очертания видны достаточно, чтобы Бора могла отодвинуть камеру, поднять над собой, опуская телефон вниз по телу – и следуя этому маршруту собственной рукой. Мягкая ткань футболки. Укороченные рукава. Футболка немного задёрнута, оголяет впалый живот. Бора невесомо скользит подушечками пальцев по прессу, неотрывно глядя на реакцию Шиён. Она застыла, впериваясь в изображения на экране. Пальцы дотрагиваются до резинки свободных шорт. Бору оглушает рваный вздох у самого уха. – Я очень хочу сжать твои бёдра в своих руках… – слышится шёпот из динамика. Бора сжимает бёдра. Так, чтобы это видела Шиён. Протискивает руку между ног, чувственно обхватывая ладонью, и тихонько стонет. – Блять… Это сложнее, чем я думала. – Я думаю о твоих руках, – делится Бора. Она закрывает глаза, сосредотачиваясь только на голосе Шиён и ощущениях. Большим пальцем она надавливает на тазобедренную косточку, мягко всхлипывая. Шиён следом сломано чертыхается. – Я бы коснулась не там, – хрипит Шиён. – А где? – Чуть выше. Где рёбра. Ты всегда по-особенному реагируешь, когда я трогаю там. Бора покорно поднимает ладонь верх, гладит себя под футболкой, и это совсем не так – как гладит Шиён. У Шиён прохладные и нежные руки. Она осторожна, трепетна, бережна. У Боры собственные руки суетливые и беспокойные, приносят только гадкое раздражение. – Давай. Эй. Медленней. Проведи пальцем по животу снизу вверх. Бора ведёт дорожку – царапает коротким ногтем. На коже выступают мурашки. – Правильно, – от каждой буквы Шиён, кажется, может задохнуться. – Ты ведь знаешь, как я люблю твою грудь? Можешь коснуться её для меня? Бора всхлипывает в знак подтверждения, забирается под футболку выше, накрывая одной ладонью грудь. У неё запрокинута голова и дрожат ресницы. Тело начинает неметь – она лежит полубоком, неудобно вытянув руку, чтобы предоставить Шиён просмотр. Кожа ладони горячая. Грудь – горячая не менее. Боре приходится потратить лишнюю секунду, чтобы представить, что это не её пальцы сжимают сосок, перекатывая между указательным и средним. Шиён, будто почуяв, помогает: – Не нужно быть такой грубой, Бора. Ты всегда, как ураган. Успокойся. Насладись. У тебя прекрасное тело. И очень… Блять, у тебя настолько бархатная кожа, знаешь? Я бы поцеловала каждый сантиметр, начиная с шеи. Глубокий голос обволакивает полностью. Бора сдавленно хнычет, кусая губы, пока что сдерживая стоны внутри. Она позволяет двигаться рукам безотчётно, так, как положено. Медленнее. Плавней. Дразня воспалённую кожу невесомыми касаниями. Вспоминает, как трогала Шиён. Как её длинные ладони спускались неторопливо на бока, как горячие губы целовали ниже ключиц, оставляя влажный след. Как она игралась языком с соском, задевая кончиком языка и намеренным дыханием. Как Шиён, царапая небольно живот, поднималась выше, накрывала обеими ладонями грудь, и целовала уже в губы, мечтательно вышептывая, насколько Бора идеальная, словно богиня. Потерявшись в ощущениях, Бора роняет телефон на покрывало. Шиён не возмущается. Телефон падает близко к уху. Боре ещё четче становится слышно её сбитое дыхания и сладкий, как мёд, голос: – Теперь я не могу контролировать твои движения, крошка. Расскажи, что ты делаешь? – Представляю, как ты целуешь мой живот, и стараюсь не заплакать. Шиён как-то дрожаще, волнуясь негромко смеётся, не весело и не издеваясь, как-то иначе. Подобный смех кружит голову. Влюбляет в себя. От него ноют бёдра и губы. – Я думаю, ты без того достаточно мокрая. Бора закусывает щёку и на выдохе со стоном: – Шиён. Что-то громко падает. – Блять. Извини. Я уронила телефон. – Лучше бы ты уронила меня под себя. – Ты не представляешь, как бы я этого хотела. Бора из-под футболки достаёт ладони и оттягивает резинку домашних шорт. – Ты бы стала меня дразнить или сразу бы вошла? Слышится отчаянный стон. – Господи. Блять. Я- Бора не смеет запустить пальцы под бельё, пока не получит ответа. – Нет. Я бы ещё нет. Тебе не кажется, что рано? – Не знаю… – Я ведь ещё тебя не поцеловала. – Как ты себе это представляешь? – у Боры не хватает сил, чтобы добавить недовольство в голос. – Может… Ты бы могла облизать свои пальцы. – Сука- – Так будет удобнее, не находишь? – через рябь шепчет Шиён, часто сглатывая, и Бора от каждого шороха из динамика подрывается на кровати, чувствуя электрический заряд. Бора решает играть роль послушной девочки. – У меня горячие губы… И щипают, когда касаюсь. Шиён гортанно полустонет. – Ты бы покусала мои губы сильнее, да? – саркастично хрипит Бора, неспешно очерчивая большим пальцем контур. – Скорее наоборот. – Я не виновата, что ты настолько вкусная. Влажный язык проходит по кончику пальца. Бора вспоминает сладкий вкус шиёновой бронзовой кожи. Это невыносимо. – …И как? – с придыханием тянет Шиён. – Мне не нравится. – А если бы это были мои пальцы? В таком случае, Бора бы облизала каждую фалангу. – Но это не твои пальцы. – Не порть иллюзию, – шикает Шиён. – Это мои пальцы. И я давлю на твои чудесные губы, оттягивая нижнюю. Бора следует указанию. Второй ладонью сжимает грудь, думая о тяжёлом дыхании Шиён в сгиб шеи, если бы она, прямо сейчас, лежала сверху, целуя, прикусывая, судорожно трогая лицо, чтобы чуть позже опуститься ниже, опуститься между ног. – Скажешь что-нибудь? – Я пиздец как хочу тебя поцеловать. – Бора, – Шиён начинает скулить, – сначала доведём тебя до оргазма, ладно? Самый худший сексуальный опыт в их отношениях. Но, возможно, не хуже случая, когда они занимались сексом в ванной комнате на рождественских каникулах у родителей Шиён. Боре от воспоминания плохо. Боре нужно, чтобы Шиён просто была рядом, даже можно без её рук под одеждой. Но её настрой не успевает с бешеной скоростью опуститься в грусть, потому что она, совсем неожиданно, слышит буквально у уха, так, будто бы Шиён взаправду прижалась плотно к раковине, безбожно опьяняюще полушепча, хрипло, возбуждённо, нетерпеливо: – Бора, я хочу, чтобы ты трахнула себя, думая обо мне. Сделаешь так? – Да… – сдавленно кряхтит Бора, влажно и жалобно. Шиён наверняка приложила губы к микрофону, только чтобы заставить Бору думать лишь об одном. О себе. О своём голосе. О своих руках. Бора об этом думает. Голос Шиён близко, недостаточно, но близко, её дыхание, её намеренно громкое дыхание. Её почти выветрившийся запах с постели. Её поцелуи, оставленные две ночи назад – везде, по всему телу, такие горячие, ожогами, приятные, нужные. И когда Бора скользит по телу вниз – неосознанно выгибаясь навстречу ладони – она представляет не короткие пальцы, а длинные, мягкие, изящные, ловкие и до чёртиков ласковые. Трогая себя под бельём, Бора, не стесняясь, бесстыдно стонет во весь голос, награждая Шиён. – Крошка… Это обращение для Боры в подвешенном состоянии – как кнут, прошедший по животу. – У тебя красивый голос, когда тебе хорошо. Пальцы влажные от возбуждения и недостаточно давят внутри. Боре ненавистно это ощущение неполноценности. Она просто физически не может сделать так же превосходно, как делает Шиён, двигаясь в ней. Но Шиён продолжает нахваливать своим бархатистым глубоким тоном, рвано вдыхая и выдыхая, отчего Бора с наслаждением спускает с губ стоны, зная, для кого. Стонать для Шиён это, наверное, лучшее решение за всю её жизнь. – Ты становишься всё громче, ах… – в её голосе слышен восторг. – Бора-я, я бы не позволила тебе так быстро получить разрядку. В другой ситуации Бора яростно бы фыркнула и самолично насадилась на длинные пальцы. Но не сейчас. Сейчас она ведомая Шиён. Каждое слово, сказанное её низким тембром, задевает что-то внутри, заставляя подчиняться. – А как?.. – жалобно хныкает Бора почти беззвучно. Шиён прокашливается. – Используй только один палец, ладно? И не глубоко. Доведи себя до грани. – Хорошо… Лёгкое касание. Так, как бы дразнила Шиён. Надавить кончиком пальцев на комок нервов, пачкать руки в смазке и судорожно выдыхать через сжатые зубы, слушая эхом раздающиеся звуки от Шиён. – Я сейчас сойду с ума… – едва слышимо бормочет Шиён. Бора протяжно стонет. На одном дыхании Шиён выдаёт десяток матов. – Я могу уже?.. – задыхаясь, просится Бора. – Нет. – Шиён-а-а, – развязно протягивает Бора, проведя второй рукой по животу до шеи, цепляя чувствительную грудь. Ей критично нужны поцелуи Шиён. – Ещё немного, – оставаться в сознании Шиён удаётся с трудом. – Ты ну очень чувствительна, если немного выждать. И оргазм всегда сильнее. Бора всхлипывает и сладко вздыхает, думая, как Шиён её знает, насколько выучила её тело. – Твои звуки… Блять. – Я хочу тебя… – безбожно умоляет Бора, зная, что от подобных слов им обеими во много хуже. – Знаю. Но я тут. Помнишь об этом, да? – Угу… – Немножко иначе тут, конечно, – нервно хихикает Шиён. – Но… Если бы я могла, то с удовольствием ловила бы твои стоны. Бора согласно бормочет: – Мгм. А дальше?.. – Не удержалась бы и оставила засос. – Хааа, – Бора дрожаще улыбается, но голос по-прежнему звучит слабо. – У меня были бы проблемы. – Тогда может… много засосов на бёдрах? И выше коленки. Ты так стонешь, когда я- В подтверждение у Боры вырывается хныкающий полустон, и со стороны Шиён вновь раздаётся грохот. – Господи, Шиён, мне нужно уже… Можно? Можно?.. Шиён отвечает, сухо, хрипом, влажно облизывая губы: – Думай обо мне. Бора же сегодня послушная девочка, да? Она до серебряных звёзд зажмуривает веки, представив, как Шиён тяжело легла сверху, протиснув коленку между ног, разводя руками борины коленки, чтобы прижать ладонь к влажному и горячему, громко дыша на ухо. Дыхание Бора слышит не так, как могла бы. Но слышит. И этого хватает, чтобы на насколько секунд отчётливо представить пальцы Шиён в себе. Очень банально Бора кончает с именем Шиён на губах. – Ты закончила? – робко спрашивает Шиён. Бора шумно вбирает ртом воздух. Раскрывает глаза, пялясь в потолок. У неё дрожат руки. И странно дрожит лицо – Не то чтобы я действительно была удовлетворена. – Да я… Да я теперь тоже. Да. – Второй раз я не переживу, – плачется Бора. Она нашаривает телефон, поворачивается к себе и щурится от яркого света. Шиён на экране кошмарно красная и всклокоченная, у неё опухшие от покусывания губы, влажно блестят глаза. Боре на мгновение становится очень стыдно за то, что они друг другу говорили. Но это же Шиён. С ней можно пойти на любое безумство и быть принятой. – Это было… – начинает Шиён и прикусывает губу. Бора скулит. – Бляяя. Закрой свой рот. Я имею в виду… Ладонью. Закрой ладонью. Я не могу это видеть. – Давай просто отключим камеру? – Неееет. Так я могу самообманываться, что засыпаю рядом с тобой. В глазах Шиён очень много любви и обожания. От такого взгляда Бора ощущает себя в крепких объятиях. И будто бы Шиён ласково чмокает в лоб, пожелав спокойной ночи. – Так ну… Ты нормально? Всё хорошо? – Ши, не переживай. – Я паниковала на протяжении всего процесса! У Боры кончились силы, поэтому она тихонько смеётся, не удержав улыбку. – Для той, кто паниковала, у тебя получилось неплохо. – Сомнительный комплимент. Щёки Шиён румяные. – Спасибо тебе, – искренне шепчет Бора. И добавляет, коснувшись указательным пальцем лба Шиён на экране: – Я тебя люблю. Очень. И скучаю. Возможно после оргазма голос Боры звучит по-особенному эмоционально, потому что Шиён шмыгает носом, собираясь расплакаться. Она вся кошмарно мягкая и домашняя, до боли в груди своя, и Бора напрочь забывает, какие вещи она шептала минутой ранее, только бы помочь своей девушке кончить. – Бора, я тоже тебя люблю. Бора целует два своих пальца и прикладывает к губам Шиён. Тоска по ней усиливается в бесконечных цифрах. – Я скоро вернусь, помнишь же, да? И когда вернусь, накинусь на тебя, как сумасшедшая. – Я очень надеюсь, что это обещание. – Что, хочешь заниматься сексом сутки на пролёт? – Знаешь же, что это звучит как чертовски классная идея. Они синхронно смеются. И второй раз синхронно говорят: Я тебя люблю.