Оле-Лукойе

      Антон набрал после третьей пары, предварительно поинтересовавшись, закончил ли Арсений со студентами.       — Обошлось без подвалов, — отчитался он, подавив зевок. — Уже еду обратно. Буду вечером.       В старой двухъярусной аудитории стояла гулкая тишина, только из-за приоткрытого для проветривания окна долетали веселые голоса и шум ветвей, которые раскачивал порывистый ветер. Голубоватые лампы разгоняли полумрак пасмурного дня, под одной из парт виднелся забытый кем-то из студентов зонт. Арсений выключил нагревшийся за пару проектор, закрыл крышку ноута и осторожно поинтересовался:       — И как? Тебя можно расспрашивать или лучше не стоит?       Какое-то время в трубке был слышен только шум дороги, потом Антон негромко и буднично сообщил:       — Мы встретились. Он просто взял и пришел. Это был папа Любы.       Его голос был спокоен и почти равнодушен, но откуда-то Арсений знал, что его возлюбленный ошеломлен.       — Ого, — выдохнул он и осторожно уточнил: — И… что ты об этом думаешь?       — Удивляюсь, как раньше не догадался, — признался Антон, помолчал и добавил: — И, наверное, чувствую опустошение. Но это скорее из-за кладбища. А так… Мы вполне душевно поговорили. Наверное, нам обоим было это нужно, как бы он ни выпендривался.       — Ты какой-то совсем потухший, — встревоженно заметил Арсений. — Уверен, что в порядке?       — Просто устал. Еще к матушке заскочил… Но не переживай, я слежу за дорогой. Поговори со мной, если есть еще пять минут. Я ужасно соскучился.       Арсений улыбнулся в пустоту аудитории.       — Для тебя — сколько угодно. Так что насчет ее отца?       — Дядя Костя, — вздохнул Антон со странной интонацией — ирония пополам с неподдельным восхищением. — В основном вспоминали наше темное прошлое. А еще он сидит в «Двух зонтах», представляешь? Выписал мне люлей за Степана, но вроде обещал помощь.       — Какого рода? — нахмурился Арсений, прикусив губу.       — Вроде бы более тщательную и неподкупную проверку его финансов. Я не до конца понял.       — Так вот что это было.       Мужчина присел на край парты на первом ряду и прикусил ноготь большого пальца — в который раз за последние несколько часов, наполненных новостями. Поймал себя на этом неосознанном действии и поморщился с веселой досадой. Нужно было изначально не творить херни, чего уж теперь переживать.       — А что было? — заинтересовался Антон.       Арсений помедлил.       — По-хорошему, это не телефонный разговор. Подождешь до вечера? Вообще-то, можешь сначала узнать версию Позова, это он следил за ситуацией через знакомых. А вечером расскажу, что знаю помимо этого, — почти безразлично проговорил он, предвкушая, как отреагирует Антон на его часть правды.       — Интригуешь, — проворчал Антон и оживился. — Но, кстати, нужно отзвониться Позу. Как-то об этом не подумал, совсем голова не работает. Тогда до вечера? Мне нужно еще часов пять.       — Я попробую приготовить ужин, — пообещал Арсений, и теплый смешок, которым Антон встретил это заявление, давал исчерпывающее представление о его мнении насчет кулинарных способностей некоего Попова А.С.

***

      Антон вернулся уже почти ночью, крайне уставший и очень задумчивый. Арсений, услышав звук открывающегося замка, вышел в коридор и заимел в объятия двухметровую, пахнущую апрельской ночью и бензином шпалу. Тут же сунул руки под тонкую куртку, обвил Антона за пояс и стоял так целую минуту, дожидаясь, когда тот пошевелится, дав понять, что готов к расспросам.       — Пахнет съедобно, — пробормотал тот ему в шею, и могло показаться, что в нем проснулись людоедские наклонности.       — Голодный? — спросил Арсений, не выпуская Антона из объятий, лишь чуть отстранившись.       — Терпимо. Очень хочу в душ. Твоя сенсационная информация подождет еще полчаса? Хотя я даже не знаю, что можно добавить. Поз сказал, в «Аркосе» сегодня имело место маски-шоу? Одного не понимаю, кто его предупредил?       Арсений коротко вздохнул, открыл было рот, снова вздохнул и решительно велел:       — Мойся спокойно. Там действительно ничего такого.

***

      — «Ничего такого»?! — возмущенно переспросил Антон через час, когда, чистый и переодевшийся, устроился за кухонным столом и поглощал безыскусный, но более чем удовлетворительный ужин. — Арс, ты…       — Ну слушай, я не мог знать, что твой покровитель подсуетится, и разбираться со Степаном отправят этих мордоворотов, — здраво возразил тот. — Мирон…       — Мирон… — со смесью недовольства и восхищения повторил Антон.       — Мирон утверждал, — продолжил Арсений, преувеличенно внимательно рассматривая корзинку с яблоками, стоящую на столе, — что этот визит будет чистой воды фикцией, поэтому разнес через знакомых отца слух, что тот сбежал, по максимуму прихватив ценности. Чтобы эти ребята напряглись и попытались прикрыть свои задницы, потопив Степана. И их главный, который в деле был, тоже. Что, собственно, и произошло. Правда, получается, зря суетились. А эта девчонка беременная — это не мы. Она сама.       Антон не донес вилку до рта.       — Кто еще беременный?       Арсений молчал. Он и сам отреагировал аналогично, когда Мирон поделился с ним этим инцидентом.       — Я даже не знаю, как сказать. В смысле, там ничего удивительного, но… — он неопределенно повел рукой, встретился глазами с Антоном и заставил себя выражаться внятно. — В общем, к ним домой пришла девочка. И когда я говорю «девочка», я имею в виду почти ребенка. По словам Мирона, ей точно меньше восемнадцати. Она заявила его матери, что ищет Степана, потому что они встречались, и он — отец ее будущего ребенка. Матушка Мирона выпала от этой новости. Мало того что муж сбежал, а из дома изымают всю технику, так еще и это.       — Ага, — протянул Антон, когда Арсений замолчал. — И?       — Короче, — вздохнул тот, повинуясь требовательному взгляду, — в результате матушка Мирона пришла в ярость. Сказала, что готова была мириться с изменами, но не с несовершеннолетними девчонками. Подает на развод и сотрудничает со следствием. Мирон в шоке: она же столько лет игнорировала паскудный характер его отца и то, что он с ним творил… — Арсений замолк и задумался. — Но самое странное не это, — осторожно продолжил он. — У меня есть одно подозрение. Я звонил Олесе, ну, журналистке, которая опубликовала ту статью для тебя. Просто чтобы узнать, все ли в порядке, не угрожал ли ей Степан. И мне показалось, что она что-то задумала. И эта девица с заявлениями о беременности… Слишком высокая плотность событий. Короче, я спросил у Мирона, как она выглядела.       Антон молча смотрел на него, потом его брови поползли вверх.       — Олеся? Но ей же за тридцать, какая несовершеннолетняя?       — Но у нее есть такая подружка, — криво ухмыльнулся Арсений и придержал кошку, запрыгнувшую на колени. — Очень предприимчивая девица и тоже твоя фанатка.       — Я перестал тебя понимать, — обреченно признался Антон, наблюдая, как его пальцы зарываются в короткую густую шерсть.       — Помнишь, мы зимой ездили в твой приют? Когда у меня соседка оставила наследникам восемь котов, а те их выкинули? А в приюте девчонка была. Светленькая, нос смешной, вздернутый, веснушки, шрам на лбу…       — Ну да, была такая, — согласился Антон, хмурясь еще сильнее.       — Вот они с Олесей сошлись на почве любви к тебе и кошкам, — объяснил Арсений. — Даше вроде бы пятнадцать. Олеся вполне могла рассказать ей, с чьей подачи началась твоя травля, и потом это юное создание могло решить немного напакостить. Или они вместе решили.       Антон, который так и не донес вилку до рта, изумленно покачал головой.       — Так вот, я спросил Мирона, как она выглядела. Он не то чтобы рассматривал, но говорит, девчонка была светленькая. Это, конечно, не доказательство...       Антон положил вилку на тарелку.       — В целом, — продолжил Арсений, пока не уверенный, что тот находит происшествие забавным, а потому сдерживающий нервные смешки, — вполне себе план, в духе этих прекрасных ведьм. Степан мог заявить, что в первый раз ее видит, но это бы ничего не изменило. Думаю, они могли специально подгадать время, когда его жена будет дома. На нее зрелище малолетки, вещающей о будущем ребенке, должно было произвести неизгладимое впечатление.       — Боги, я думал, это я сотворил хрень, — тихо проговорил Антон и поднял на Арсения растерянный взгляд. — Ты же понимаешь, что это все очень легко проверить. Его адвокат начнет разбираться, и вскроется и похищение, и эта… сомнительная инсценировка… И нам очень повезет, если он не подаст иск против Кальмарыча как возможного организатора этой нелепой травли. Степана, конечно, может, и посадят за махинации, но в процессе мы все рискуем огрести. При желании с этой историей можно связать и тебя… — он выглядел настолько потерянным, что Арсений испытал угрызения совести.       Дурной азарт понемногу сходил на нет.       — Его вряд ли посадят, — спокойно и рассудительно возразил он. — Там такая история…       — Какая? — едва не простонал Антон.       — Когда все это завертелось и стало ясно, что на этот раз Степан действительно влип, Мирону стало его жаль, — сдержанно проговорил Арсений.       — Это что, Стокгольмский синдром?       — Кто знает. Он обнаглевший мудак и алкаш, но по какой-то причине Мирон… В общем, он попросил Юлю дать отцу телефон…       — Кто такая Юля? — устало поинтересовался Антон.       — Девушка Мирона. Мы же не могли бросить накачанного снотворным человека одного, запертым за городом. Вдруг он задохнулся бы или повесился… Тем более там такая обстановка, — про БДСМ-вечеринки Арсений решил не упоминать — у него было ощущение, что Антон близок к тому, чтобы врезать ему по морде — не то чтобы безосновательно.       — И вы поручили его девчонке, — кивнул тот.       — Она закончила медучилище, — серьезно поправил Арсений.       — Я не буду спорить. И что Юля?       — Представила свою версию событий. В которой сын, узнав о готовящемся задержании, вывез вусмерть пьяного родителя, чтобы того не поймали. Потом дала телефон. Степан набрал начальству и своим дружкам из администрации. Был послан по известному адресу. Потом супруге — догадываешься, с каким результатом. Юля говорит, известие о беременности любовницы его напугало больше всего — даже интересно, с кем он спутался. Сейчас они вместе с Мироном разрабатывают план побега из страны. Кто знает, может, и получится. Но не факт. В последнее время он бухал без перерыва, и на мозгах это сказалось очень ощутимо.       Антон смотрел на него с непередаваемым выражением.       — Арс. Меня не было в городе сутки. Всего сутки, даже меньше.       — Говоришь так, будто это я в одиночку все наворотил. А я всего лишь вел машину, — заметил тот, все еще не уверенный, что над этой историей можно начинать смеяться.       — Которую угнал, — напомнил Антон.       — Так побег выглядел более правдоподобно. Хотя, когда поднялся шум, Юле пришлось от нее избавиться, слишком приметная.       — Она что, до сих пор со Степаном?       — Кажется, ей нравится это приключение, — пожал плечами Арсений.       — И где только Мирон нашел эту отбитую женщину? — смиренно вопросил у белого бока холодильника Антон и перевел взгляд на своего возлюбленного. — А я где нашел?       Арсений пожал плечами, спрятав улыбку. На самом деле, его все еще немного потряхивало от гуляющего в крови адреналина, но он точно не собирался позволить Антону различить в себе запоздалый ужас от содеянного и осознания того, насколько же им, идиотам, повезло. Пусть лучше считает, что для него это в порядке вещей. Тем более что Арсению действительно понравилось.       — Насколько я помню, — решил он ответить на риторический вопрос, — я преподавал у тебя базы данных. Кстати, ты все еще хочешь видеть меня своим дипломным руководителем в следующем году?       Антон отодвинул от себя тарелку. Гамму чувств на его лице Арсений впоследствии перевел следующим образом: хочет. Видеть и не только. И в следующем году, и прямо сейчас.