Панацея

— А ну не лезь мне в тарелку, своей как будто нет! — Плесните еще рому! — С самого утра уже надрызгался, гляди на него… Молись, чтобы кэп не заметила! — Не орите, а! — Марио, добавки! — Иду-иду! На пиратском корабле практически ни один прием пищи не обходился без шума и ругани — местами привычной и беззлобной, а местами перетекающей в мордобой. В это утро капитан не объявлялась на камбузе довольно долго, и, несмотря на наличие там заспанного старпома, который приходил в себя после вчерашнего посещения трактира в компании плотников из первого дока, команда вела себя похуже, чем обычно. Илия ступила на порог камбуза ближе к концу трапезы; при виде ее все попритихли и дружно поздоровались, а Марио тут же засуетился и хотел было поставить капитану ее завтрак, но она отказалась. Илия оглядела команду и столы, краем глаза подмечая пролитую выпивку, а затем подошла к сосредоточенно жующему колбасу старпому. — Фабер, поешь — поднимись ко мне на верхнюю палубу. — Шепнула ему капитан, пожелала всем приятного аппетита и вышла. Она появилась на камбузе много позже, чем следовало, не стала завтракать и выглядела так, как будто не спала всю ночь, но команда уже успела привыкнуть к замашкам своего капитана: такое периодически случалось. Некоторые объясняли это тем, что, мол, у женщин вечно тараканы в голове, кто-то считал, что она чем-то болеет и дергал судового врача, чтобы тот озаботился этим вопросом, но доктор лишь отмахивался и говорил, что у каждого есть личные проблемы — понимал, что здесь дело не в физическом здоровье, а иные с наиболее примитивными жизненными принципами и целями и вовсе не обращали на поведение капитана никакого внимания — жрать есть, пить есть, деньги есть и ладно. — Наверно, революционеры. — Тихо проговорил сидящий рядом с Фабером канонир Венни. — Видимо, они… Узнаем. — Пожал плечами тот, глядя вслед капитану. Самые важные вопросы она первым делом обсуждала с ним, а уже потом со всеми остальными. О том, что те, кого ищет капитан, были из Революционной Армии, знал каждый член команды, но утверждение о том, что всех без исключения интересовала эта история, по правдивости было сравнимо с россказнями мугиварского снайпера: некоторым было совершенно до лампочки, чем занимается кэп в перерывах между грабежами и разбоем и почему не выкладывает из кармана плаща ден-ден муши. Наспех дожевав завтрак, Фабер сдернул со спинки стула свою штормовку, поблагодарил кока за еду и зашагал на верхнюю палубу, потирая ноющую с похмелья голову. В свежем утреннем воздухе витал слабый запах корабельной смолы — недалеко от порта находился один из доков компании «Галлей-Ла», а ветер с моря трепал пшеничные волосы Фабера, безбожно портя его и без того не самый ровный пробор. Капитан стояла у фальшборта лицом к океану, и вверх струился полупрозрачный дым. Фабер про себя подумал, что если ее засечет судовой врач, то непременно разразится тирадой на тему вреда курения на голодный желудок. У них на судне прерогативой ругать капитана обладали только доктор да штурман: первый из-за того, что все его замечания были исключительно по делу и касались здоровья как капитана, так и членов команды, а второй — по причине своего внушительного багажа знаний и опыта: проплаваешь тридцать лет по морям в качестве навигатора и уже самих Йонко поучать начнешь, не то что среднего уровня капитанов. Сам же Фабер, несмотря на то, что был старшим помощником Илии, критиковал ее не то чтобы часто, да и делал это с осторожностью: чаще всего он был согласен с ее решениями, а вот другие существующие причины чересчур уж трепетного отношения к своему капитану прятались у Фабера глубоко в сердце. — Илия. — Осторожно окликнул он женщину, подойдя ближе. — Звонил Иванков, да? — Да. — Кивнула она, не глядя на него, стряхнула пепел с кончика сигареты в воду и затем развернулась к старпому. — Вчера вечером. Илия замолчала. Она по-прежнему не смотрела на Фабера, вместо этого устремляя взор в сторону пристани, и ему оставалось только ждать, пока капитан вновь заговорит. Он отметил ее беспокойный взгляд, черноту под глазами и неестественно бледное лицо — капитан совершенно точно не сомкнула глаз сегодняшней ночью. Илия выдохнула дым от очередной затяжки и наконец произнесла, посмотрев в глаза старпому: — Мой сын жив. Фабер тут же просиял, чувствуя, будто в груди что-то всколыхнулось. Но не успел он вставить и слова, как капитан продолжила. — Он тоже работает на Революционную Армию. Сейчас он на задании в Саут Блю, когда вернется оттуда — никто не знает. А Кристофер… — Илия прервалась и тяжело вздохнула. — Его вычислил Сайфер Пол, он подался в бега. Непонятно, где он, как он и что он. Может, его вообще уже сграбастали. Если бы можно добраться до него раньше правительственных шнырей… — Женщина вновь вздохнула, повернулась к фальшборту и уронила голову в ладони. Фабер замешкался. Было видно, что ей тяжело дались все эти слова, хоть часть из них и несла в себе положительные вести. Иванков пролил свет на то, что волновало Илию на протяжении вот уже десяти лет, но, кажется, от этого ей не стало сильно легче, и у нее появились новые поводы для переживаний. Фабер несмело шагнул ближе. Сейчас перед ним была не смелая капитан пиратского корабля, голова которой стоила чуть ли не четыреста миллионов белли, а несчастная женщина с огромной болью в сердце, и он толком не понимал, что ему следует делать. Оказать какую-либо существенную помощь в этой ситуации он не мог, а моральную поддержку капитан принимала далеко не всегда ввиду своей замкнутости и проблем с доверием, и Фаберу было тяжко осознавать, что и то и другое являлось следствием того, что произошло тогда, десять лет назад. Мужчина осторожно дотронулся до плеча Илии и, не встретив сопротивления, заговорил. — Илия, послушай… — Начал он и на пару секунд замолчал, подбирая нужные слова. — Да, вопросов стало больше, но ответ на один из самых главных ты все же получила. Алфи живой, с ним все в порядке, ну а твой муж… — Не называй ты его моим мужем, Фабер. — Перебила Илия. Ее голос дрожал. — Какой он мне муж, скажи? Бывший если только. Да и то… — Прости, пожалуйста. — Неловко произнес Фабер. — Теперь остается только ждать информации от Иванкова, правильно я понимаю? Что он вообще говорит? — Обещал мне помочь. — Отозвалась женщина. — У него, конечно, свои странности, но человек он неплохой, я ему верю и рассчитываю на него. Тем более он офицер Армии, да еще и в неплохих с самим Драгоном. В его руках и люди, и информация, притом в большом количестве. — Она подняла голову и разогнулась, затем вновь опираясь руками о фальшборт. — Он пока что не сказал ни слова насчет того, удастся ли мне поговорить с Кристофером, увидеть сына, может быть, даже забрать его, если получится и если он того захочет. Как ты и сказал, я могу только ждать следующего его звонка и больше ничего. — Илия, ты не мучай себя, постарайся поменьше думать об этом всем, не загадывай ничего наперед. Я понимаю, что сказать проще, чем сделать, но ради своего же блага постарайся, ладно? — Проговорил Фабер, сочувственно глядя на своего капитана. Что сейчас творилось у нее в голове, он и представить толком не мог. — Я все это понимаю. — Ответила Илия. — Но вот сегодня я не спала всю ночь. Все думала об Алфи. Ему ведь, считай, год тогда был… Представляла, каким он может быть сейчас, как выглядит, какой у него характер, чем он живет… Самое ужасное, что я даже не знаю, как он ко мне отнесется, примет ли он меня, захочет ли общаться… И я уже молчу про Кристофера, о котором, как выяснилось тогда, я не знаю вообще ничего. — Женщина выбросила за борт потухшую сигарету и нервно поправила галстук подрагивающими пальцами. — Я скоро сойду с ума, Фабер. — Илия… — Кое-как произнес Фабер и тут же осекся, встретившись с ней взглядом. В ее глазах отражалась такая сильная, ничем не прикрытая боль, что ему невольно показалось, будто его старания поддержать ее были так же ничтожны, как если бы он пытался ложкой вычерпать океан. — Он не может тебя не принять, ты ведь его родная мать. Да, будет, скорее всего, непросто, но все можно преодолеть. Отвлекись на что-нибудь, я тебя прошу. Не губи себя всеми этими мыслями, ты же знаешь, что от них делается только хуже. Иванков обещал помочь, и я уверен, что он сдержит это обещание, надо просто подождать. — Фабер вновь замолчал, чувствуя бесполезность всех тех слов, что он говорил, и вместе с тем не без тупой бессильной злобы осознавая, что это единственное, чем он может хотя бы попытаться помочь. Илия слушала, но отстраненно смотрела вниз, на палубу. Когда Фабер прекратил говорить, она подняла взгляд и тихо произнесла: — Спасибо, Фабер. Я постараюсь… Абстрагироваться. Это так тяжело, ты бы знал. Но если я этого не сделаю, то… — Она невнятно сдвинула брови и махнула рукой, давая понять, что не желает больше говорить на эту тему. — Послушай, отгоните сегодня с ребятами корабль в дальние порты и спрячьте его получше. После войны весь Гранд Лайн стоит на ушах, всюду рыщут дозорные. Не ровен час, и сюда явится какая-нибудь армада. Поменяйте паруса на грот-мачте, а то этими впору только полы в трюме мыть. И приберитесь. Пока все. — Распорядилась капитан все тем же тихим голосом и запахнула плащ. — Я приду ночевать, до этого времени буду в городе. Пока что хочу побыть одна. Еще раз спасибо. — Она прошла мимо Фабера и спустилась вниз на пристань. Он проводил ее полным тоски взором и в очередной раз укорил себя за неспособность оказать Илии какую-никакую помощь в трудную для нее минуту, но тут же задался вопросом, приняла бы она эту помощь в принципе. На душе стало паршиво, и Фабер, с досадой ударив кулаком по фальшборту, отправился на камбуз проследить за порядком, пока команда заканчивала завтракать.

***

Вечером, когда Ватер 7 медленно обволакивала вуаль сумерек, а с океана тянуло прохладой, на одной из главных улиц города, где находился ресторан «Water 7», появился Крокодайл. Люди шарахались от него в разные стороны, и он ни капли не сомневался: самые шустрые уже успели настучать куда надо, и в городе вот-вот объявится целый взвод дозорных возвращать его в Импел Даун. Дозор, правда, Крокодайла волновал мало — гораздо интереснее и приятнее было его праздное шатание по городу, шедшее рука об руку с само собой разумеющимся запугиванием горожан одним лишь своим присутствием. Свобода после сырой тюремной камеры в полной мере ощущалась здесь, в городе кораблестроителей, а не на чужом корабле, где Крокодайл был вынужден проторчать около трех недель. В Новый Мир, где сейчас творилось черт знает что, он пока что не очень торопился: имя Крокодайла успеет прогреметь на весь мир и после того, как все более-менее уляжется — теперь уже не позорно, как тогда, в Арабасте, а со всей пиратской гордостью. В Ватер 7 же он спокойно отдыхал, притом с сегодняшнего дня в одиночестве: Даз с утра доложился бывшему боссу, что случайно наткнулся в городе на старых знакомых, и сразу же после этого пошел к ним. Крокодайл не стал выспрашивать, что это были за люди, — какая ему, собственно, разница? — да и тем более Даз обозначил, что его, в случае чего, следует искать в баре неподалеку от гостиницы, носящем весьма прозаичное название «Веселый Роджер». Проходив весь день по городу и от нечего делать обойдя практически все попавшиеся по пути лавки и магазины, Крокодайл вспомнил про место недалеко от самого дорогого ресторана в городе, на которое он набрел вчера вечером и откуда отлично просматривался Гранд Лайн. Фонари, которые тогда не горели, сегодня уже работали как надо, и успевший собраться на скамейках народ, едва заметив Крокодайла в ярком желтоватом свете, драпанул оттуда с завидной скоростью. Недвижимой осталась одна лишь фигура, рядом с которой на спинке лавки лежал знакомый плащ. Крокодайл чертыхнулся — какого дьявола эта женщина снова здесь делает? — и тут же вспомнил, что вчера она, весьма наглым образом пристраиваясь на его скамейку, кажется, пыталась втолковать, что ей тоже приглянулось это место. Крокодайл посчитал, что было даже забавно вновь встретить Илию на том же самом месте, и, недолго думая, сел рядом. — Опять здесь? — Сказал он вместо приветствия, посмотрев на пиратку. Та выглядела хуже обычного, как будто была измотана чем-то, и крутила в пальцах сигарету. — И я тоже очень рада вас видеть, Сэр Крокодайл. — Саркастично отозвалась Илия, даже не взглянув на Крокодайла. Взор у нее был остекленевший, что делало ее похожей на фарфоровую куклу — неживую копию живого человека. Резкие, в том числе из-за худобы, но довольно аккуратные черты лица, бледная кожа и контрастирующие с ней алые губы дополняли это относительно пугающее сходство, до которого Крокодайл внезапно додумался только сейчас. Он решил, что у Илии что-то случилось, притом, если судить по ее удручающему внешнему виду, достаточно серьезное — явно не матросня на корабле очередную драку затеяла. Однако спрашивать, в чем дело, он не собирался. Если бы женщина сама рассказала, он бы, может, и послушал, а так чего ради он станет лезть к ней и выяснять то, что его, в общем-то, ни разу не волновало? Илия все так же сидела и сверлила океанскую даль своим невидящим взглядом. В голове у Крокодайла мелькнула ленивая мысль о том, что, возможно, этот ее невнятный транс был как-то связан с тем, что вчера сообщил ей Иванков. Тот факт, что она вообще была с ним знакома, удивил Крокодайла еще тогда, прошлым вечером. — Кстати, откуда ты знаешь Иванкова? — Неожиданно для самого себя спросил мужчина. — Зачем тебе это? — Медленно повернулась к нему Илия и уставилась своими пустыми глазами. — Любопытствую. — Честно ответил Крокодайл с привычной кривой ухмылкой. — Я так и поняла. — Кивнула женщина, помолчала и все же решила ответить на его вопрос: информация-то не конфиденциальная, можно и поделиться. — Познакомились на войне. Можно сказать, случайно. Но по моей инициативе. Мне нужен был человек из Революционной Армии. Говорила она тихо, короткими фразами, что укрепило веру Крокодайла в то, что у нее что-то не так. — Мда, Иванков не меняется. Все так же готов помогать первому встречному. — Задумчиво проговорил он. Помогать, как когда-то помог ему самому. Крокодайл вздохнул и в этот же момент сообразил, что как будто бы сболтнул лишнего: зачем Илии было знать, что он знаком с Иванковым достаточно давно? — Давно его знаешь? — Словно в подтверждение его мыслям, спросила женщина. Она немного оживилась, невольно подзабыв свои собственные не дающие покоя переживания: видите ли, их сиятельство Сэр Крокодайл явились, расселись тут и давай спрашивать черт знает что, тем самым выдернув Илию из плена мыслей. — Какая разница? — Отмахнулся Крокодайл. — Любопытствую. — Тут же ответила Илия и словила на себе его взгляд, призванный, несомненно, ее испепелить, но за время тех разговоров, что они вели на палубе корабля Пиратов Красного Галстука, куда Крокодайл периодически поднимался, пока судно шло в Ватер 7, они успели обменяться бесчисленным количеством подобных колкостей, и Илия привыкла к тому, как мужчина смотрел на нее после очередной такой реплики. Хоть взгляд у него и был тяжелый и частенько недобрый, на Илию он уже не действовал как полагается, а вот какие-нибудь мелкие сошки с наградами в несколько десятков миллионов или середнячки по паре сотен оных за голову точно перепугались бы до чертиков, посмотри на них Крокодайл подобным образом. — Давно. — Нехотя проговорил он, про себя подумав, что все, в общем-то, честно: он задал не самый удобный вопрос, Илия задала в ответ. — А не революционер ли ты под прикрытием? — Выдала она, прекрасно понимая, какую ерунду несет, но ей хотелось попросту отвлечься от того, что мучало ее с прошлого вечера, раз уж тут выдалась возможность с кем-то поговорить. — Окстись, женщина! — Глаза Крокодайла тут же расширились, а рука с крюком угрожающе приподнялась вверх. Илия слабо улыбнулась: еще на корабле она обратила внимание, что упоминание Революционной Армии и Крокодайла в одном предложении приводит того в бешенство. Она, разумеется, не знала, почему, но догадывалась, что разгадка, вероятно, крылась где-то в прошлом пирата. Краем уха Илия слышала, что Иванков знает какой-то его секрет и при помощи этого весьма неплохо его укрощает, и невольно связывала этот факт и стойкую непереносимость Крокодайлом всего, что касалось революционеров. Крокодайл заметил, что Илия повеселела, и пришел к выводу, что ей очень нравится выводить его из себя, но озвучивать это умозаключение не стал: сейчас еще как-нибудь пошутит, а у него не было настроения ни ругаться, ни уж тем более драться. Илия притихла, переключившись на сигарету, к которой она то и дело прикладывалась во время их разговора, а Крокодайл принялся размышлять, куда можно было податься этим вечером и что в городе вообще стоило его внимания, кроме, разумеется, табачных лавок да верфи, где он собирался заказывать корабль. На ум не шло ничего толкового, кроме казино, где сейчас как раз должно было быть много народу. Краем глаза глянув на Илию, Крокодайл подумал, что было бы неплохо, пожалуй, взять ее с собой: будет не так скучно, как если бы он пошел один. — Илия. — Позвал Крокодайл женщину, и она тотчас подняла взор на него. — В казино пойдешь? — Одному скучно? — Усмехнулась Илия. — Ты очень проницательная. — Оскалился Крокодайл, доставая из пачки сигару. — Пошли. Я знаю, где оно. — Произнесла Илия и встала со скамейки, снимая затем с ее спинки свой плащ. Не творилось бы у нее в голове шут знает что — может быть, Сэр Крокодайл был бы вынужден посетить казино в гордом одиночестве, но сейчас, когда, как сказал Фабер и как прекрасно понимала сама Илия, ей стоило отвлечься на что-нибудь, она была готова и на такую сомнительную компанию. Весь день протаскавшись по Ватер 7 в попытках хоть как-то привести нервы в порядок, Илия теперь была даже рада появлению Крокодайла и уцепилась за него как за возможность развеяться. — Была уже там? Что скажешь? — Спросил мужчина, поджигая сигару и тоже поднимаясь с лавки. — Я не была, я просто навела справки, где это заведение находится. У меня там один проблемный товарищ из команды отирается, мне надо знать, где его искать, если он опять что-нибудь выкинет. — Пояснила Илия, уже ожидая встречи с тем самым нерадивым членом своей команды. — Игроман, что ли? — Предположил Крокодайл. — Нет. Карточный шулер. — Сказала Илия. — Нам туда, до конца улицы. — Указала она налево, в сторону шумного кабака, из которого доносились пьяные песни, хохот, ругань и звон посуды. Казино находилось недалеко, и вскоре двое пиратов оказались перед его пестрой вывеской, так и манящей зайти внутрь. За тяжелой дверью Крокодайл и Илия были встречены здоровенными охранниками, которые, моментально сообразив, кто перед ними, пропустили их без единого вопроса. В казино было довольно многолюдно, и посетители, сидевшие лицом к выходу, тотчас заметили новых гостей и дружно разинули рты. Все остальные повернулись в ту же сторону и невольно последовали их примеру. Одно лишь присутствие скандально известного пирата, недавно сбежавшего из Импел Дауна, везде производило фурор. Эффект усиливала Илия, которая хоть и была менее узнаваема, чем Крокодайл, и была в Ватер 7 на хорошем счету, все же являлась далеко не последним пиратским капитаном на Гранд Лайне. За одним из дальних столиков только что закончилась игра, и все игроки молча вытаращились на пришедших. — Опа, кэп… — Пробормотал один из тех, кто сидел за столом, и задумчиво запустил увешанные золотыми перстнями пальцы в длинную черную шевелюру. Он не глядя взял со стола бокал с коньяком и опрокинул его, продолжая глядеть на двоих пиратов. Настроение игрока явно ухудшилось. — Секунду. — Шепнула Илия Крокодайлу, увидев расстроенного гостя, и направилась в его сторону, жестом подзывая к себе. — Какие ветры тебя сюда занесли?.. — Прошипел мужчина, поднимаясь из-за стола. Тут же зазвенели золотые цепи у него на шее и зашуршал расшитый все тем же золотом темный камзол. Весь облик этого человека так и кричал о его богатстве и неумении сочетать вещи — по крайней мере, именно такое впечатление складывалось при первом взгляде на него. — Хейгель, если ты ввяжешься в… — Начала было Илия, когда игрок подошел ближе, но он тут же ее перебил. — Не-не, не боись, кэп, все как надо, ага! У меня все под контролем. — Заверил ее Хейгель и улыбнулся, сверкнув золотыми зубами. — Мне это твое «под контролем» доверия не внушает. В прошлый раз ты говорил точно так же и чуть не загремел в лапы к дозорным, мы тебя еле отбили. Еще одна такая выходка, и я… — Строго проговорила Илия и вновь оказалась прервана. — Не, кэп, ну ты зря так, сейчас все нормально, ага. Я действую аккуратно, не торопясь, не… — Хейгель вдруг замолчал, уставившись на прошедшего мимо него Крокодайла: его взгляд приковал поблескивающий крюк и перстни на правой руке пирата. — А ты не знаешь, у него это все из настоящего золота? — Даже не думай, понял? — Пригрозила ему Илия. — Не лезь к нему, без башки останешься. Не то чтобы мне было тебя жалко, но тем не менее. — Обижаешь, кэп. — Состроил гримасу мужчина. — Ладно, у меня там добыча покрупнее вырисовывается… — С предвкушением в голосе покосился он на свой стол, где другие игроки ждали его для начала следующей партии. — Вот и занимайся. Но без глупостей, ясно? — Еще раз предупредила его капитан. — Да куда уж яснее-то… Все уши прожужжишь, кэп, честное слово… — Проворчал Хейгель и развернулся, чтобы пойти к столу. — Оговариваться еще будешь? — Немедленно среагировала Илия, не в силах сдержать своего раздражения. — Извиняй! — Пират демонстративно поклонился чуть ли не до пола и заторопился прочь. Илия тяжело вздохнула: нелегка была капитанская доля — попробуй уследи за целой толпой разбойников, чтобы ничего лишнего не натворили да к дозорным не угодили. Конкретно Хейгель проблемы создавал регулярно ввиду своего увлечения азартными играми, а если быть точнее, мухлежом. Выходило это занятие у него весьма неплохо, но если он в процессе игры допивался до определенной кондиции или если его жертвы были достаточно умны (иногда эти два фактора сливались воедино, и масштаб трагедии существенно увеличивался), то обман чаще всего вскрывался. Тогда из везучего игрока Хейгель моментально превращался во врага народа, на которого кидались все, кому не лень, если дело было в каком-нибудь кабаке, а если шулер изначально выходил на промысел в казино, то тотчас становился целью охранников. Последние не чурались докладывать дозорным об обнаруженном жулике, и Хейгелю приходилось спасаться уже и от них. Для защиты и нападения у него был револьвер, с которым он обращался весьма недурно, но огнестрельного оружия и отчаянной ругани чаще всего было недостаточно для того, чтобы отбиться от целой толпы дозорных, и команда была вынуждена то и дело вытягивать непутевого накама из очередной передряги. Капитан, будучи человеком далеко не глупым, прекрасно понимала, что в команду Хейгель вступил только ради того, чтобы как раз-таки иметь крышу и не попадать в руки к Морскому Дозору — еще до того, как они встретились с шулером в очередном трактире, за него уже была назначена награда в тридцать миллионов белли за его геройства на карточном поприще. На листовке под его фотографией значилась надпись «Дерр Хейгель», и представлялся он всегда именно так, но как-то раз по пьяни проболтался кому-то из команды, что фамилию эту он сочинил, чтобы, мол, звучало посолидней. Хейгеля, по большому счету, не интересовало ничего, кроме денег, драгоценностей и женщин, а к накама он относился достаточно потребительски, по большей части расценивая их как средство защиты от Дозора. Капитана Хейгель не особо уважал — правда, поначалу пытался было к ней клеиться — еще бы, единственная женщина на корабле, но потом, когда после очередной грязной шутки в свой адрес она весьма убедительно пообещала, что собственноручно лишит его определенных органов и выкинет за борт, Хейгель был вынужден оставить эту идею. По его мнению, существо женского пола никак не годилось на роль капитана, точно так же как плотник не имел права называться старпомом, поэтому спокойно плевал на все то, что ему приказывали и одна, и второй, и то и дело встревал с ними в конфликты. Илия до сих пор держала Хейгеля на корабле лишь потому, что он, хоть и с большой неохотой, но отдавал приличную часть добытых им богатств в общий бюджет, однако ее терпение постепенно сходило на нет. Сейчас, когда шулер плотно обосновался в казино Ватер 7, Илия со дня на день ожидала, что он загремит в новую заварушку и его снова придется спасать. Поэтому сейчас она была довольна тем, что хотя бы один вечер последит за тем, что творит этот жулик. Когда Хейгель удалился играть дальше, Илия огляделась по сторонам с целью найти неизвестно куда девшегося Крокодайла, которого она совсем упустила из виду, и обнаружила его сидящим на другом конце зала в компании двоих сомнительных господ. Те сидели спиной к Илии, и она видела лишь безразличное лицо Крокодайла да активную жестикуляцию этих типов, которые, очевидно, пытались что-то ему втолковать. Илия приблизилась к столу и села рядом с Крокодайлом, а парочка, которую она видела первый раз в жизни, тут же переключилась на нее. — О, капитан Пиратов Красного Галстука, и вы здесь. — Расплылся в щербатой улыбке один из двоих мужчин. У него была засаленная треуголка, которую он, разумеется, не додумался снять в помещении, небритая морда и грязные руки. — Пришли вот с товарищем в картишки поиграть, а таких людей встретили, надо же! — Весьма наигранно воскликнул второй, с растрепанными темными волосами и хитрыми лисьими глазками. Оба, судя по их облику, точно были пиратами, но явно с не самыми высокими наградами. — Пристали ко мне, как банный лист. — Вдруг зашептал Крокодайл Илии на ухо, наклоняясь поближе и обдавая ее запахом сигар. — Идиоты редкостные, с такими якшаться — себя не уважать, но сыграть с ними можно. Редкостные идиоты тем временем назвали свои имена, запоминанием которых Илия себя утруждать не стала, введенная в ступор тем, что от шепота Крокодайла и его горячего дыхания у нее вдруг пошли мурашки по коже. В этот же момент официантка поставила на стол четыре бокала с коньяком, и Илия сразу отпила из одного, стремясь вытравить из головы этот момент: такой ерунды ей еще не хватало для полного счастья. — Шепчетесь все о чем-то… — Театрально протянул тип в треуголке, подперев лицо одной рукой и крутя в другой бокал. — Крокодайл говорит, вы очень славные ребята. — Изобразила невинную улыбку Илия и краем глаза уловила, как уголок рта ее спутника едва заметно дернулся: видать, оценил. Нервное напряжение, державшееся со вчерашнего вечера, медленно, но верно отступало, в голове уже не роилось столько мыслей, сколько до этого, и женщина про себя искренне поблагодарила Крокодайла за то, что он вытянул ее в казино, хотя изначально, когда он появился рядом с ней на скамейке, была не очень-то рада вторжению в ее личное пространство. — А вы, должно быть, команду набираете? — Все с тем же оскалом, в котором недоставало нескольких зубов, спросил у Крокодайла пират в видавшем виды головном уборе. — После Импел Дауна снова на Гранд… — Не набираю. — Оборвал его бывший шичибукай, выпуская в воздух дым от сигары. — А вам, мадам, новые люди не требуются? — Глянул на Илию второй субъект. — Нет. — Холодно отозвалась та, едва сдержав смешок: какая акула его укусила, что он додумался так обратиться к пиратке? Стало понятно, что эти два вопроса и были основной причиной, почему двое разбойников изначально прицепились к Крокодайлу: хотели попасть в приличную команду с известным капитаном, чтобы им пиратствовалось лучше. После того, как этих типов наградили равнодушными взглядами и отрицательными ответами, их настрой явно ухудшился, и кривые улыбки сползли с их бандитских физиономий. Они вяло предложили сыграть в покер, хлопнув перед этим коньяка, на что Крокодайл и Илия, параллельно следившая за Хейгелем, великодушно согласились — за этим, собственно, они и пришли. Ставки четверо игроков делали чисто символические: двое господ были, очевидно, на мели, Крокодайл денег на это дело зажал — не видел смысла играть с этой компанией по-крупному, а Илия в принципе не питала особой страсти к играм только ради денежного выигрыша. Играть было нескучно: пара друзей напилась, заметно повеселела и даже начала травить анекдоты — иногда выходило смешно, но и без этого за столом то и дело переговаривались и шутили. В казино не было почти ни одного свободного места, официанты и крупье суетились как заведенные, а гости успешно расслаблялись. Хейгель в углу зала потихоньку нагревал своих новых знакомых, которые уже были под градусом, на кругленькие суммы, и Илия была более-менее спокойна насчет него. Ей удалось отбросить собственные переживания — по крайней мере, на время — и сосредоточиться на игре, чему, правда, в какой-то степени поспособствовал алкоголь. Компания встала из-за стола около полуночи. Выйдя на полутемную улицу из довольно душного помещения, двое пьяных пиратов, имена которых Илия так и не стала запоминать, протараторили что-то невнятное и, обнявшись, потащились куда-то в сторону центра города, чуть ли не падая после каждого шага. Крокодайл прислонился к холодной стене рядом с дверью казино, докуривая очередную сигару. Илия стояла рядом, задумчиво провожая взглядом двоих разбойников, и он, казалось, ее совершенно не замечал. Женщина прокрутила в голове события этого вечера и подняла взор на высокую — чересчур высокую по сравнению с ней самой — фигуру Крокодайла. В трудные моменты Илии чаще всего нужен был кто-то рядом: необязательно тот, кто поддержит, а тот, кто поможет переключиться и освободить сознание от сжирающих изнутри переживаний. Правда, самой ей было сложно заставить себя обратиться к кому-либо, и если нужный человек и находился, то чаще по его собственной инициативе, и, порой того не осознавая, становился для женщины спасением. Она и представить себе не могла, что в тот день этим человеком окажется именно Крокодайл. Илии показалось, что ее отношение к нему невольно стало теплее, но, возможно, дело было лишь в том чувстве благодарности, которое она испытывала к мужчине. Если бы Илия попробовала объяснить ему все это, он бы вряд ли понял да и вообще не факт, что стал бы слушать, но она не могла не выразить то, что чувствовала, иначе потом это не дало бы ей покоя. — Крокодайл. — Позвала Илия, обращая на себя весьма равнодушный взгляд мужчины. — Спасибо. — Проговорила она, развернулась и зашагала прочь. — За что? — Искренне удивился тот, уставившись ей в спину. Илия притормозила. — Не стану объяснять. Забудь. — Сказала она и вновь пошла в противоположную от Крокодайла сторону, к порту. Женщина оставила его в крайнем замешательстве, вынудив гадать, за что она вообще его поблагодарила. Крокодайл подумал, что выпивку он ей не оплачивал, куревом не делился, денег в долг и уж тем более просто так не давал, но других вариантов у него не нашлось. Он качнул головой — что за странная женщина? — и направился к себе в гостиницу, продолжая думать, в чем было дело. Илия капитально озадачила Крокодайла своим «спасибо», и он, давно отвыкший произносить это слово, никак не мог сообразить, к чему оно вообще было и по какому поводу, помимо получения материальной помощи, его могут говорить. Несчастный введенный в ступор Сэр Крокодайл воспроизвел в памяти почти все, что было этим вечером, и только лишь возле гостиницы кое-как вспомнил, что, когда он первый раз увидел Илию сегодня, она выглядела хуже некуда, но потом постепенно приобрела более живой вид и перестала походить на мертвеца, начав нормально разговаривать и даже шутить. Крокодайл предположил, что, может быть, по мнению пиратки, именно он и вывел ее из овощного состояния, и за это она его и благодарила. Он сам, безусловно, никакой подобной цели перед собой не ставил, — нашла мать Терезу — но если дело действительно обстояло так, как он и думал, то это было даже в каком-то смысле приятно: вроде как помог кому-то, сам того не подозревая, притом на эмоциональном уровне. Выловив эту мысль из глубин своего сознания, Крокодайл искренне удивился и спросил себя, с каких пор безвозмездная помощь кому-либо вызывает у него положительный отклик, но ответ он прекрасно знал: со времен пребывания в Импел Дауне, когда тогда уже бывший шичибукай наконец взглянул в глаза своим внутренним демонам. Крокодайл вздохнул: самокопания явно не прошли даром, и он, кажется, начинал потихоньку оттаивать. И кто знал, что станет следующим его шагом к возвращению прежнего себя?

***

На корабле Пиратов Красного Галстука была полная тишина, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием деревянных перекрытий. Была до определенного момента, пока на палубу с песнями не поднялся пьяный вдрызг Хейгель. Канонир Венни, дежуривший в ту ночь, стоял у мачты и при появлении рядом с собой шулера выдохнул с облегчением: хоть искать потом не придется, капитан вон уже пришла, а этот только спустя пару часов соизволил объявиться. — Ой, Венни, дружище, у меня тут такой куш, ты не поверишь!.. — Заплетающимся языком оповестил Хейгель, размахивая пачкой денег. Венни сделал вывод, что тот удачно кого-то опрокинул и по этому случаю надрался, как свинья. — Слушай, а ты знаешь, кого я видел? — Повис Хейгель на канонире как на более или менее устойчивом объекте. — Кэпа! В казино! А знаешь, с кем? С этим, как его, гада… Ну, с крюком-то который… А, во! С Крокодайлом, ага! — Выдал пират с таким видом, будто только что посвятил Венни в тайну Пустого Столетия. — Ты прикинь! То она, значит, ходила, все фыркала на него, ждала, пока он с корабля того самого… А тут в казино с ним пошла, ты видал такое? Сидят, значит, картишки, бухло, туда-сюда… И два типа с ними, черт знает, кто такие! — Хейгель пошатнулся и едва не рухнул на палубу. Венни не выражал абсолютно никаких эмоций касательно его полупонятного рассказа и терпеливо ждал, пока от него отстанет этот нежелательный собеседник. — Вопрос, Венни! Вопрос… Как баб-то понять, скажи, а? Вот что у них в башке? Канонир молча пожал плечами, и накама, кое-как держащийся за его руку, уставился на того как на пришельца. — Ты хоть слушал? — Оскорбленно воскликнул он. — Нет. — Отозвался Венни. Конечно, пьяные бредни Хейгеля достигали его ушей, но разговаривать с ним у него не было никакой охоты: хоть бы поскорее слинял в кубрик дрыхнуть. — Ой, да ну тебя, ага… Не получается с тобой кон… костр… конст-рук-тив-но-го диалога, во! — С огромным трудом выговорил Хейгель, наконец отлип от Венни и нетвердой походкой направился вглубь корабля. Совсем скоро оттуда послышался грохот, затем брань Хейгеля, а уже потом — сонные возгласы всех остальных. Венни вздохнул и покачал головой. Радовало одно: капитан вернулась в гораздо более хорошем состоянии, чем то, в котором она уходила с утра.