Панацея

С разбитого Маринфорда бежали пираты. Бежали неуклюже, волоча за собой поломанные клинки, разряженные ружья и раненых и мертвых товарищей. На те корабли, которые еще держались на плаву после пушечных атак Дозора, кое-как карабкались и свои, и чужие, ведомые одной лишь целью: бежать, бежать отсюда, и бежать как можно дальше, пока один из Йонко предоставил такую возможность. Дозорные искали раненых, разгребали груды камней и разметали пепел. Команда Шанкса — стена крепче уже разрушенных баррикад Маринфорда — молча стояла неподалеку от Сенгоку и пристально следила за обеими сторонами, но ни один из пиратов или дозорных больше не желал проливать кровь. Розоволосого мальчишку, так безрассудно выскочившего перед Акаину и спасенного Рыжим, пытался привести в чувство другой такой же до смерти перепуганный юнец. Крокодайл оглядывался по сторонам, думая, как ему лучше покинуть Маринфорд. Украденный Иванковым и остальными ньюкамами корабль Дозора отплыл уже достаточно далеко вслед за подлодкой Трафальгара Ло, и теперь ему и Дазу нужно было искать, на чем плыть в Новый Мир. Глядя на то, как сбежавшие из Импел Дауна заключенные спокойно забираются на корабли союзников Белоуса, Крокодайл посчитал, что в сложившейся ситуации для него и его подчиненного этот вариант будет единственно возможным, и, махнув здоровой рукой Бонсу, зашагал в сторону ближайшего к ним корабля. Вполне здраво рассудив, что их никто не посмеет прогнать как минимум из-за их очевидного превосходства в силе и того, что все без исключения потратили огромное количество энергии, а иные и вовсе были ранены, Крокодайл поднялся по трапу на оснащенный мощными пушками корабль, пробоину в боковой части которого чинил свисавший на тросах с фальшборта светловолосый мужчина в очках. На палубе суетились пираты, укладывая раненых на постеленную кое-как одежду, одеяла, видимо, принесенные из кают, и какие-то тряпки. Человек в белом халате — очевидно, корабельный врач — склонился над одним из пострадавших, параллельно раздавая указания стоявшим рядом с ним юнгам, которые после того, как он замолчал, умчались куда-то вглубь корабля. Пахло порохом, кровью и смертью. Среди всего этого хаоса и бегавших туда-сюда людей вышагивала женщина в окровавленной одежде, которую Крокодайл узнал почти сразу после того, как она повернулась к нему лицом и застыла в изумлении. Согласно розыскным листовкам Дозора, это была капитан Пиратов Красного Галстука, Илия, на чей корабль, по всей видимости, и угодил бывший заключенный Импел Дауна. Глупое, по его мнению, название команды — сродни Соломенной Шляпе — произрастало от болтавшегося на шее капитана галстука алого цвета, на котором сейчас красовались темные пятна засохшей крови. Его обладательница вынула изо рта сигарету и направилась к Крокодайлу и неподвижно торчавшему за его спиной Дазу. Видимо, присутствие их двоих на корабле сильно напрягло пиратку — Крокодайл и Даз были явно более опасны, чем все те преступники, которые уже успели забраться на борт. — Мы здесь по той же причине, что и большинство других. Нам не на чем плыть. — Произнес Крокодайл, как только Илия приблизилась к нему, сверля его настороженным взглядом. — Я тебе, как и им, не доверяю. Впрочем, тебе больше. — Отозвалась она, поднося сигарету ко рту и затягиваясь. Женщина смотрела на него, как на провинившегося юнгу, которого вот-вот отправит драить палубу, и Крокодайлу, несмотря на то, что ощутимая усталость заставляла его упускать из виду многие мелочи, это не понравилось. Еще до Арабасты и до паршивца Монки он ненавидел, когда кто-то ставил себя выше его, тем более что обычно на это у наглеца не имелось никаких веских оснований. Крокодайл искренне и садистски любил ставить таких на место, заставляя их основательно пострадать, и сейчас эта дрянная пиратка с сигаретой, зажатой между выкрашенными в красный губами, сама того не ведая, пробудила в нем эти хищнические наклонности. — Взаимно. — Хмыкнул Крокодайл, глядя на капитана с высоты своего роста. — Но твой корабль нужен нам только лишь как средство передвижения, не более. И уж поверь, если я все же захочу его захватить, то ни ты, ни кто-либо из твоей команды не сможет меня остановить. — Сказал он не сколько с целью запугать, сколько для того, чтобы сбить с нее спесь и чрезмерную, мало чем оправданную самоуверенность: перед ним эта пиратка, как и Мугивара когда-то, никто. Впрочем, насчет последнего Крокодайл в свое время погорячился, но сейчас он уже не имел права ошибиться с выводами. — Не нужно этого делать. — Решив не пререкаться, ответила Илия с едва ощутимой ноткой недовольства, взглянула на бывшего шичибукая уже другими глазами, и Крокодайл про себя кровожадно усмехнулся. Все же она, видимо, была не настолько глупа, как некоторые, и прекрасно осознавала, что слова о ее бессилии перед ним — далеко не пустой звук. — Высажу на ближайшем острове. — Добавила она, задержав взор на позолоченном крюке Крокодайла, развернулась и зашагала прочь. Он отошел подальше от трапа и оперся здоровой рукой о борт корабля, глядя на бежавших из Маринфорда пиратов и заключенных. Люди Белоуса суетились возле его тела, накрытого черной тканью, и залитого собственной кровью мертвого Огненного Кулака. Откуда-то появились врачи из Дозора, в своих белоснежных халатах выглядевшие нелепыми пятнами на фоне разгромленного города, столбов черного дыма и кровавого месива из трупов. За спиной Крокодайла носились по палубе пираты, стонали раненые, ругались заключенные, раздавала приказы капитан и стучал молотком чинивший бочину корабля плотник. Некоторые пиратские суда уже отплывали, но на многие до сих пор грузились люди. Крокодайл выпустил в небо дым от сигары и усмехнулся: после поражения в Арабасте и темной камеры на шестом уровне подводной тюрьмы это лихолетье было глотком свежего воздуха, началом нового этапа. Конечно, эта веха жизни бывшего заключенного омрачалась пребыванием на чужом шумном корабле, полном всякого сброда, но задерживаться на нем надолго он не планировал. Справа от него к борту корабля подошла капитан и устремила взгляд куда-то в сторону пиратов Шанкса. Она тяжело вздохнула, вынула изо рта сигарету и затем позвала: — Капитан! На ее голос тут же повернулся сам Рыжий и несколько членов его команды, включая старпома. — Спасибо! — Прокричала Илия, и Шанкс молча поднял свою единственную руку вверх. У них обоих были белые рубахи, с той лишь разницей, что одежда капитана Пиратов Красного Галстука была запятнана кровью: своих и чужих. Крокодайл, сначала удивившийся тому, что она назвала Шанкса капитаном, затем вспомнил, что в ориентировке на нее, которую он видел когда-то, было указано, что пиратка раньше плавала вместе с Рыжим и его людьми. Женщина постояла у борта еще немного, глядя на команду Йонко с какой-то невнятной тоской, а потом резко развернулась и пошла к противоположной стороне палубы, где ремонтировал дыру в боковой части посудины плотник. — Фабер, ну ты скоро там? — Спросила Илия, наклоняясь вниз через перила. — В общем-то, я уже закончил, капитан. — Поднял на нее взгляд мужчина, поправляя очки. — Пробоина серьезная, сюда пушечное ядро угодило. Я заделал ее как мог, но должен сказать, что с учетом всех остальных повреждений корабль продержится до первого шторма. Ну или до первого Морского Короля, если учитывать то, что мы на Калм Белте… — Ладно, давай поднимайся на борт. Отплываем. — Проговорила капитан, с опаской рассматривая залатанную плотником брешь. Тот кивнул и по тросам забрался на корабль, а Илия направилась к нескольким пиратам, стоявшим у штурвала. — Фабер закончил, можно отправляться! Курс на Гранд Лайн! — Приказала она, и один из членов команды — очевидно, навигатор — крикнул кому-то, чтобы поднимали паруса. Корабль уплывал из Маринфорда.

***

Ближе к ночи всех раненых, которым оказал помощь корабельный врач, разместили на койках: тех, кто был из Пиратов Красного Галстука, определили в их каюты, а поскольку пострадавшие были и среди заключенных, то значительному количеству членов команды пришлось освободить свои спальные места для них и спать либо где-то в коридоре, либо на камбузе, либо вообще на палубе. Капитан выставила двоих вооруженных до зубов головорезов возле трюма, где хранились имеющиеся у команды сокровища, а еще некоторое количество пиратов охраняло коридоры и палубу, чтобы в случае попытки заключенных захватить корабль им могло быть оказано сопротивление. Беглым преступникам не доверял никто из команды Илии, и это было более чем взаимно: те тоже пристально следили за пиратами и ни на секунду не расслаблялись, готовые либо защищаться, либо нападать. В вороньем гнезде разместился один из членов команды, чья очередь дежурить выпала на эту ночь, в разных местах находились призванные следить за порядком и поведением преступников пираты, кое-где на пледах или собственной одежде легли спать те, кому не хватило места в каютах или на камбузе, на фальшборте на носу корабля сидела капитан с неизменной сигаретой в зубах, а неподалеку от нее расположились Крокодайл и Даз. Последний спал возле какого-то ящика, а бывший шичибукай стоял, опершись о деревянные перила, и дымил, глядя в черную даль. Илия, нервно теребившая в тонких пальцах сигарету, поежилась и затем запахнула полы своего порядком истрепавшегося и запачкавшегося на войне бежевого плаща: ночью на палубе было всегда зябко. Пиратка затянулась, ощущая, как едкий дым заполняет легкие, вместе с тем как будто бы вытравливая из потасканной души все плохое, что там успело накопиться. Напряженная атмосфера на корабле никуда не делась даже с наступлением ночи, и члены команды были в любой момент готовы защищать накама и судно от беглых преступников, которые вполне могли попробовать захватить корабль для своих целей. К тому же была угроза столкновения с Морскими Королями, которые запросто могли потопить судно, если их вовремя не остановить. На деревянной палубе повсюду были пятна крови, которые пираты еще не успели оттереть, и теперь они чернели сквозными дырами в сумраке ночи, напоминая о только что отгремевшей войне. Для газет победил Дозор, но Илия думала: победил обставивший всех, кого только было можно, Маршалл Д. Тич. Весьма четко высказавший свои намерения подняться на вершину мира Черная Борода теперь создавал угрозу не только для Дозора, но и для пиратов. Более того, со смертью Ньюгейта баланс сил в мире оказался нарушен, и общее будущее теперь виделось расплывчатым и невнятным, но ясно было одно: спокойствия не будет. Впрочем, капитана Пиратов Красного Галстука интересовал вовсе не передел власти, а ее собственная цель, которая лежала далеко за пределами борьбы за влияние на морях. Илия невольно сжала руки в кулаки и в очередной раз вздохнула, чувствуя сильную усталость. Она осталась бодрствовать не только для пущей защиты корабля от преступников и морских тварей, но и потому, что понимала, что ее мозг, перегруженный событиями войны, попросту не даст ей уснуть, мучая мыслями и то и дело подкидывая жуткие картины мертвых пиратов и дозорных. Команда потеряла всего нескольких человек, что даже не шло в сравнение с количеством погибших у других пиратов, и Илия подумала, что они, пожалуй, весьма легко отделались. Сигарета, докуренная почти до фильтра, полетела в чернильную воду Калм Белта, и Илия достала из пачки новую. Вытащив из кармана широких черных штанов зажигалку, женщина с досадой обнаружила, что та поломалась, и со злости швырнула ее вслед за предыдущей сигаретой. Зажигалка с легким всплеском погрузилась в море, а Илия подумала, что война вытрепала ей нервы сильнее, чем казалось: обычно она ни за что не стала бы в сердцах кидаться вещами. Вглядевшись в торчавших в темноте накама, капитан разочарованно вздохнула, поняв, что никто из них не курит, и тут ее взгляд упал на стоявшего у фальшборта Крокодайла, который с самого появления на ее корабле не выпускал изо рта сигару. Курить хотелось сильно, и Илия за неимением другого варианта слезла с перил и направилась к бывшему заключенному. — Крокодайл, дай закурить. — Попросила она, подойдя ближе. Темная пугающая фигура пирата возвышалась над невысокой женщиной. Он, не глядя на нее, молча протянул ей зажигалку и открыл крышку, давая маленькому огоньку вырваться наружу. Илия поднесла к пламени кончик сигареты, затянулась, выпустила дым и поблагодарила Крокодайла. Она потерла ладонью лицо и оперлась о фальшборт рядом с мужчиной, устало роняя голову в ладони. — Мир ждут преинтереснейшие события, не находишь? — Вдруг послышался низкий бархатный голос слева от нее. Илия медленно подняла голову и взглянула на Крокодайла. Тот по-прежнему не смотрел на нее, вместо этого задумчиво вглядываясь в черноту ночи. — Может быть. — Пожала плечами женщина. — Впрочем, меня эта борьба за власть не волнует. Коснется это, конечно, всех, но я не собираюсь принимать в этом гадстве никакого непосредственного участия. — И зачем ты тогда плаваешь по Гранд Лайну? — Хмыкнул Крокодайл. — Мугивара вон в Короли Пиратов метит, да и Тич, похоже, теперь тоже. А ты чего хочешь от океана? — А ты думаешь, люди становятся пиратами только для того, чтобы достичь каких-то высот и обойти всех остальных? — Отозвалась Илия, вновь затягиваясь едким дымом. — Хотя… Я же разговариваю с человеком, который пытался захватить целую страну, при этом нося статус шичибукая. Наши взгляды на пиратство, очевидно, сильно разнятся. — Усмехнулась она, увидев, как при упоминании неудачи Крокодайла уголки его губ едва заметно дернулись. — Разве не в том, чтобы превзойти других в чем-то и доказать самому себе, что ты на что-то годен, состоит основной смысл жизни? — Произнес мужчина. — Может быть, и в этом. — Немного подумав, согласилась Илия. — Только каждый для достижения этой цели выбирает свои средства. Кто-то стремится стать Королем Пиратов, кто-то хочет иного. На самом деле мои намерения в какой-то степени отражают обозначенную тобой цель жизни. Если я добьюсь того, чего желаю, то это будет моя личная победа. Не только над собой, но и над другим человеком. — Гоняешься, что ли, за кем-то? — Спросил Крокодайл, первый раз за весь диалог посмотрев на женщину. — Да. — Кивнула та, отворачиваясь от него и тем самым давая понять, что не собирается вдаваться в подробности. Крокодайл развернулся спиной к океану и поднял голову вверх, глядя куда-то в иссиня-черное небо с белыми вкраплениями звезд. В холодном воздухе повисло молчание после сведенного в никуда разговора. Когда Илия докурила сигарету, она выкинула ее в море и, кутаясь в плащ, зашагала к одному из охранявших судно накама. Адская усталость валила с ног, и женщина все же решила попробовать уснуть. Она сказала пирату, чтобы тот в случае чего непременно разбудил ее, паренек кивнул, и Илия устроилась на палубе, прислонившись к деревянной стене своей собственной каюты, где разместили одного из раненых.