Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов

      Шестой курс вернулся с Гербологии, весь избитый и исцарапанный побегами цапня, но в хорошем настроении: из трех десятков бешеных огурцов — плодов растения, которое наверняка понравилось бы Хагриду — в отходы ушло только две штуки: отличный результат.       Навстречу Гарри с диванчика рядом с портретной дырой поднялась Ромильда Вэйн.       — Я вижу, ты устал, Гарри. Хочешь Горной Воды? — спросила она.       — Нет, спасибо, — вежливо ответил он.       — Тогда держи, — она протянула ему коробку шоколадных котелков, — тебе надо бы восстановить силы.       Внезапно оторву дернуло за ногу, и она зависла под потолком вверх тормашками, пытаясь освободить завешенное полами мантии лицо.       — Скажи мне, Вэйн, почему бы мне не скормить тебе твою собственную отраву? — свистящим шепотом спросила мисс Грейнджер, только накануне освоившая «Левикорпус» по записям Фэй: новые заклинания сначала разучивала старшая группа.       — Потому что я и так нормально к себе отношусь? — нагло заявила болтающаяся вверх ногами засранка, абсолютно не обращая внимания на свои выставленные на всеобщее обозрение панталончики с вышитыми гиппогрификами; кстати, ноги у нее были ничего себе, стройненькие. — А не мучаю ни себя, ни других своей тонкой душевной организацией?       Волосы мисс Грейнджер встали дыбом, Вэйн рухнула вниз, но извернулась в воздухе и приземлилась на все четыре лапы, как кошка.       — И кончай меня запугивать, лахудра, все равно не поможет! — ее шепот был не менее свистящим, причем то, что шипела она, не вставая с четверенек, как ни странно, придавало ему даже больше зловещести. — А если ты начнешь снова задвигать о благе Гарри…       Гарри присел на корточки и заглянул в глаза девчонке.       — Не понимаю, Поттер, что ты нашел в этой фригидной стерве, играющей в собаку на сене, — заявила та, не отводя взгляда.       — Ну, во-первых, из нас двоих сдержан, скорее, я, — улыбнулся люпиновской улыбкой Гарри. — И уверяю тебя, Ромильда, у меня на это есть оч-чень веские причины.       Его сердце кольнуло, как случалось уже несколько раз после дамблдоровского «А змее надо было всего лишь укусить бедного Люциуса», но он постарался не выпустить эту боль наружу.       — Грейнджер уже совершеннолетняя, — прошипела Вэйн, к счастью, понявшая его по-своему. — А ты, Поттер, мог бы уже и знать про Астрономическую Башню. Так что отмазка не катит.       — …А во-вторых, я тут проводил эксперименты… — в общем-то в этих экспериментах, проводившихся, скорее, мисс Грейнджер, он был только и исключительно объектом, но это было не столь уж важно, — …и обнаружил довольно интересный эффект определенного класса зелий… Они действуют на меня довольно забавным образом, Вэйн. Надеюсь, тогда, в Большом Зале, тебя не зацепило?       — Да мне посрать, Поттер! Если что-то выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка, то это утка и есть! Ты глубоко несчастен с ней, а ты заслуживаешь…       Гарри накрыло.       — О. Знаешь… Я понял, чего заслуживаешь ты, — Ромильда дернулась, но не отступила. Гриффиндорка, чего уж… — Пожалуй, я обещаю тебе один танец на этой вашей девчачьей вечеринке… — мисс Грейнджер за его спиной икнула, — …если меня туда, разумеется, пригласят.       — Мистер Потт…       — …И если кто-нибудь — заметь, не я! — согласится сопровождать тебя к Молли.       — Но…       — Спасибо, Ромильда, ты мне очень помогла.       Он выпрямился, обернулся к Гермионе, и, экстренно вытащенным из памяти жестом наколдовав букет орхидей, вручил его подруге.       — Мисс Грейнджер, я буду рад любой возможности провести с Вами время в неформальной обстановке.       И вопросительно поднял бровь.       — Я… Э-м-м-м… Мистер Поттер, не соблаговолите ли Вы сопроводить меня на Рождественскую вечеринку, которую устраивает профессор Уизли? — слегка ошеломленно промолвила мисс Грейнджер. — Прошу прощения, что не спросила Вас раньше, это непростительная ошибка с моей стороны.       — С огромным удовольствием, мисс Грейнджер, — Гарри склонился и поцеловал ей руку. — Я обещаю сделать Ваш вечер настолько приятным, насколько смо…       Договорить не получилось, поскольку Гермиона набросилась на него и поцеловала. При всех — в первый раз за все эти годы.       — Везучая тварь, — услышал он сквозь свист и улюлюканье шепот Вэйн. — Ну, хоть так.

***

      — Что это с тобой случилось, Гарри? — спросила его Гермиона, когда они, обнявшись, устроились на диванных подушках в Лаборатории. — Не то чтобы я была против, к тому же дальнейшая скрытность работала бы против моего гениального плана…       — Вэйн случилась, — он зарылся носом в ее волосы. — Точнее, та ее фраза про утку. Я решил вести себя так, как будто у нас и вправду все хорошо. И намерен дарить тебе цветы, обжиматься на диванчиках и на вечеринке, целоваться, ну и все такое. Гриффиндорский подход, понимаешь? Если уж даже Дамблдор решил вести себя по-гриффиндорски, то и мне стоит поменьше потакать своей слизеринской стороне.       — …И это будет самым слизеринским поведением, — мурлыкнула она. — Кстати, я могу констатировать, что твой психологический криз, вызванный признанием Забини, к счастью, купирован. Более того, ты продвинулся значительно дальше, чем до него. И, возможно, сразу после вечеринки мы…       — Обязательно, — усмехнулся ей в волосы Гарри. — Я постараюсь быть хорошей уткой, любимая. Кря.

***

      Незадолго до Рождества Хагрид опять натащил в замок пару десятков здоровенных елок, причем Гарри подозревал, что до опушки Запретного Леса ему помогал младший братец. К счастью, вместе с постепенно обретающими праздничный вид деревьями лесничий притащил еще и огромные охапки омелы, которую и развесил по потолкам в залах и коридорах, так что повод поцеловаться у Гарри и Гермионы теперь был практически всегда. Это стоило Гриффиндору сорока баллов от вновь озверевшего Снейпа, но гриффиндорцы сочли эту мелкую неприятность приемлемой платой за зрелище, а «Почти-Поттеры» — за отсутствие новых поползновений на добродетель Гарри.       Нет, Вэйн, разумеется, то и дело зыркала на них со стороны, но, как доложила начальник разведки, планы напрочь отмороженной гриффиндорки были сосредоточены на обещанном ей танце, так что можно было временно не беспокоиться хотя бы об этой проблеме.       До вечеринки у Молли оставалось всего два дня. Класс Продвинутой Трансфигурации приступил к самому сложному разделу — преобразованию человека, и Гарри щеголял желтой, как яичный желток, бровью: несмотря на то, что Дамблдор был великим учителем, получалось у юноши далеко не все, так что отменить преобразование ему не удалось. Оставалось ждать, пока изменение не пропадет само собой.       Разумеется, такая экзотическая деталь не помешала ему отправить с Хедвиг очередную порцию Магглоукрепляющего Зелья на небольшую лоулэндерскую ферму. Гарри надеялся, что МакФергюссоны перешлют часть снадобья и Делле Стрит. К удивлению юноши, Гермиона, воспользовавшись случаем, добавила к посылке свое письмо, передав его Гарри в запечатанном конверте. Подумав, он продиктовал ей соответствующие телефоны и адреса: мало ли. Та поблагодарила и убежала к Молли, так что юноша, привычно задавив свою паранойю, двинулся к гриффиндорской башне в одиночестве.       — О, привет, Гарри! — остановила его Луна Лавгуд. — Ты покрасил себе бровь к вечеринке?       — Нет, — он помотал головой. — На занятиях. И не могу отменить. Наверное, попрошу Гермиону.       — Ну и зря, — улыбнулась Луна. — Желтые брови плохо сочетаются с кладбищами лунопухов, и сначала они переделывают их в полукладбища, а потом и в совсем некладбища. Хотя твои лунопухи уже живые намного больше, чем наполовину, и они снова отрастили оба крылышка, хотя пока что не такие большие, как раньше, и… И да, полагаю, будет лучше, если Гермиона сделает твои брови красными. Или синими. Или одну такой, а другую наоборот.       — Мы с ней обсудим, какой цвет будет лучше, — пообещал Гарри. — А то кроме этих лунопухов на полукладбищах всякое ж бывает… О, Луна, а ты сама-то идешь?       — Я иду не совсем сама, — ответила странная девочка, — потому что я иду с Майклом Корнером. На самом деле, он, конечно же, хотел пойти с Джинни Уизли, но Джинни уже не Уизли, а Лонгботтом, а с Джинни Лонгботтом он идти не слишком-то хочет, только он пока еще этого не знает.       — Тогда почему ты пошла с ним? — Гарри не хотел даже думать, как и когда это Джинни умудрилась из почти-Лонгботтом стать просто Лонгботтом, и какой может быть реакция Молли на этот внезапный факт.       — Мне захотелось ему помочь, — пожала плечами Луна. — Сама я не очень-то люблю танцевать с кем-то, но я подумала, что, если я потанцую с Майклом Корнером, его наргл может сдуться и улететь. А ты же назначил меня главной именно по нарглам, правда?       — Правда, — подтвердил он. — И по мозгошмыгам тоже. И по бундящим шицам с морщерогими кизляками, — мисс Лавгуд взвизгнула и захлопала в ладоши. — Спасибо, Луна. Это было очень по-дружески.       — По-дружески? — удивилась она, выпучив серебристые глаза. — Я никогда не знала, что это по-дружески, Гарри.       — Ну а как еще? — удивился он. — Дружба — это когда ты делаешь что-то для другого, даже если это не приносит тебе особой выгоды, просто, чтобы помочь ему, и радуешься этому.       — Я не знала, что столько людей относятся ко мне по-дружески, — медленно произнесла рэйвенкловка. — Подожди, Гарри… Ты хочешь сказать, что у меня настолько много друзей? И ты, и…       — Ну да, — он пожал плечами. — Честно говоря, я сам лет до десяти тоже не знал, что такое дружба. Но потом потихоньку понял.       — А если ты очень рад, что кому-то хорошо, даже если тебе самому от этого плохо? Не хорошо или даже никак, а плохо?       — Тогда это, наверное, уже любовь, — почесал затылок Гарри.       — Я очень рада.       — Чему рада?       — Тому, что ты наконец понял, что у вас с Гермионой не жуткофобная инфекция, а любовь, — просто сказала она.       — Слушай, Луна, — постарался сменить отчего-то ставшую неудобной темой Гарри, — а правда, что Молли пригласила на вечеринку вампира?       — Нет, насколько я знаю, Руфуса Скримжера она не приглашала, — задумчиво произнесла Луна. — Но может быть, он придет сам. Я думаю, он очень захочет поговорить с Мальчиком-Который-Прогнал-Волдеморта, Гарри.       — Зачем?       — У него не очень-то получается с бундящими шицами. Месяц назад он арестовал Стэна Шанпайка, который кондуктор в «Ночном Рыцаре», но шицы стали бундеть еще громче, хотя и не от этого.       — А Стэна-то за что?       — Папа написал, что Стэн рассказывал в Дырявом Котле, что он теперь очень опасный человек, — пожала плечами Луна. — И что все, особенно ведьмы, должны теперь его бояться и делать ему приятно.       — Ну и поделом идиоту, — пожал плечами Гарри. — Посидит пару месяцев в Азкабане — может, и поумнеет. Но интересно, откуда он узнал…       — Мозгошмыги разлетались, — повторила его жест Луна. — И даже нарглы уже начали крутиться вокруг. Потому-то шицы и бундят все громче.       — Логично, — вынужден был признать юноша. — Спасибо, Луна. Встретимся на вечеринке?       — Да, Гарри, — она улыбнулась, — я буду очень рада все-таки увидеть тебя там. Но мне кажется, что тебе и Гермионе не помешает немного дополнительной удачи.

***

      Кабинет профессора Зелий был основательно расширен, потолок и стены были занавешены полотном, создавая впечатление шатра. У стен были расставлены курильницы с установленными на них маленькими котелками, и в результате Гарри, танцуя с Гермионой, с удовольствием вдыхал запахи ночного леса, яблочного пирога и немного — старого пергамента.       Вампиров, как и Скримжера, на вечеринке, к счастью, не было. И, опять же к счастью, Гермиона пришла не в вязаном балахоне с шалями и бусами (что, впрочем, успешно скомпенсировала сидящая в углу и потягивающая херес профессор Трелони), а в воздушном легком платье, оказавшем на Гарри, как, видимо, и было задумано, весьма существенное воздействие. Возможно, дело было в том, что оба они приняли по глотку золотистого зелья, выигранного Гарри на первом уроке профессора Уизли. Его вполне должно было хватить на три часа: пара часов — на танцы и общение, а остальное… Остальное — тоже на общение, но в более узком кругу.       К сожалению, совершенство было невозможно даже с «Феликс Фелицис»: Ромильда Вэйн не нашла ничего лучшего, как притащить с собой Драко Малфоя (Гарри решил, что эта попытка подразнить его отдает мазохизмом: все равно как если бы Гермиона, обидевшись на него за что-нибудь, пригласила бы, скажем, на Святочный Бал МакЛаггена), а блондинчик, к крайнему удивлению Гарри, не только согласился, но и вел себя почти прилично и даже с подобием аристократической вежливости, что заставило хорошо помнившего третий курс Гарри нешуточно напрячься.       Тем более, что слизеринец время от времени бросал на него настороженные взгляды — явно с каким-то прицелом. Однако никаких действий он не предпринимал. Возможно, боялся партнерши, которая пару раз что-то ему шепнула, отчего наследника Малфоя слегка скрючило. «Крутая девка», — с уважением подумал Гарри.       — Мистер Поттер, — ухмыльнулась означенная мисс Вейн, оставив своего спутника после очередного танца под мелодию Селестины Уорбек, опять же к счастью (или из-за влияния зелья) — без слов. — Помнится, Вы что-то обещали мне?       — Да, Гарри, обещания надо выполнять, — немного злобно ухмыльнулась Гермиона, помахала им ручкой и направилась к огромному блюду с выпечкой «от Молли» и бокалами, которое только что поставили на жмущийся к стене столик сразу два домовика.       Полускрытый в тени струнный квартет заиграл что-то медленное (и снова из Селестины, от которой Молли была без ума), Гарри подал руку Ромильде и, обхватив ее должным образом и в должной степени, повел по танцполу.       — Ой, — зашипела она и отдернула руку, попытавшуюся было спуститься на задницу парня.       — Гендерная инверсия заклинания мамы Лаванды Браун, в смысле, теперь Лаванды Крам, — шепотом просветил ее Гарри. — Которое она придумала для девочек, танцующих с излишне инициативными кавалерами. Мы ж не дураки, мы ж готовились!       — То есть прижиматься крутым девичьим бедром к твоей мужественности тоже нежелательно? — жарко и в то же время весело прошептала в ответ Ромильда.       — Свыше определенной степени, — подтвердил Гарри и усмехнулся. — Особенно если крутым. И особенно если к мужественности.       — Засранцы, — тоже усмехнулась ему в ухо Ромильда, пытаясь опытным путем нащупать ту самую определенную степень и не огрести ответки; проигрывать она умела. — Признаться, я ожидала квиддичной ракушки. Но все равно ты сейчас нравишься мне больше, чем раньше.       — За что тебе и спасибо. Что там Малфой? — поинтересовался Гарри.       — Как обычно. Хамить не хамит, но все время бухтит на ухо, что тут опять воняет, то ли дело было бы у старины Слагхорна.       — Насчет воняет — это он снова удачно зашел, — хохотнул подуспокоившийся парень и шепотом рассказал партнерше о постигшем слизеринца на первом занятии конфузе.       — Хах, я так и думала, что в этих котелках кипит Амортенция — так приятно пахнет послеквиддичным мужским потом! Спасибо, Гарри, если Драко меня окончательно достанет, я этим воспользуюсь, — пообещала оторва. — О, кстати, никогда бы не подумала, что Грейнджер…       Гарри быстро обернулся, опасаясь, что к оставшейся без партнера подруге будет приставать Малфой, но все оказалось не так плохо, хотя и еще более странно: Гермиона устроилась рядом с профессором Трелони, находящейся уже изрядно подшофе, и что-то увлеченно с ней обсуждала, причем, судя по жестам — относящееся к одежде. Или к прическам: по крайней мере, минимум один раз она дотронулась до беспорядочной копны волос предсказательницы, словно бы снимая с нее блестки. Со стороны это выглядело довольно интимно.       — Ну ты ж наверняка читала статью Скитер пару лет назад, — подмигнул партнерше Гарри.       — И ты с этим миришься?! — выпучила глаза Ромильда: шутка удалась.       — Не могу ничего сказать о профессоре Трелони, а мисс Делакур-младшая пока еще маловата… но по ее сестре видно, какой она вырастет, — с каменной мордой произнес юноша, как водится, не солгав ни единым словом.       — Кобель, — вздохнула мисс Вэйн. — Кобель, ловелас и козел. Но я все-таки надеюсь на место в списке.       Даже с плещущимся в крови Зельем Удачи Гарри не нашел, что сказать в ответ. Но возможно, ничего говорить и не следовало.       Музыка закончилась, Гарри поклонился Ромильде (та ответила то ли книксеном, то ли реверансом; он так и не разобрался в этих тонкостях), смахнул с себя противовэйновские чары и направился было к Гермионе, но та еле заметно шевельнула рукой, показывая, что еще не закончила разговор с профессором Прорицаний и подтвердила это, наполнив бокал Трелони из, как заметил Гарри, довольно пафосной бутылки и вновь коснувшись волос профессора.       — Малфой меня достал, — услышал он за спиной злобный шепот Рона. — Ща я у него спрошу, зачем его мамочка покупала Амортенцию, и как она для нее воня…       — Отставить, — прошипел Гарри.       — Это почему?! — удивился уже настроившийся на драку Рон.       — Если Гарри говорит «отставить», значит «отставить», — Невилл явно готовился удерживать рвущегося в бой рыжего.       — Во-первых, не порти праздник своей маме, — объяснил командующий Армией Тревора своему находящемуся на испытательном сроке сержанту. — Она им очень гордится.       Парни скосили глаза в сторону действительно крайне счастливой Молли, отдающей какие-то очередные указания домовикам.       — Во-вторых, не следует наводить его на мысль, что близнецы за ними наблюдают и вообще сливают информацию о покупателях своей лавки. Сдавать внутренний источник информации — это вообще лютейший косяк, — Рон с немного ошарашенным, но теперь уже совершенно согласным видом кивнул. — В-третьих, я уже просветил Ромильду по поводу того, что было у нас на первом уроке, и, если что, она сама его уроет.       — Ну ты и змей, Гарри, — усмехнулся Рон.       Гарри подумал, что «Феликс» работает ровно так, как надо: не только Малфой, но и Рон не собирались портить ему вечер.       — Девушку свою лучше потанцуй, — посоветовал ему юноша, не имея права сказать, что возможно, памятуя тот приступ волдемортовской злобы, Нарциссы-то уже и в живых нет, как и Люциуса, — да и ты, Невилл, тоже.       — Джинни у меня Корнер упер, — мрачно ответил здоровяк и хрустнул костяшками.       — Излишняя ревность девчонок расстраивает, так что продержись один танец, и… О, кстати, спасибо, что сказал про Корнера!       Он подошел к одиноко кружащейся чуть в стороне от танцпола Луне и щелкнул каблуками.       — Ты разрешишь мне пригласить тебя потанцевать, Луна?       — По-дружески, Гарри? — уточнила та, не открывая глаз.       — По взаимно-дружески. Думаю, нам с тобой обоим будет приятно.       — Я не очень люблю танцевать с другими, — ответила она, остановившись лицом к нему и открыв глаза, — но мне кажется, что танцевать с тобой, Гарри, мне действительно понравится.       Гриффиндорец решил, что Луна заслуживает больше танцев, чем Ромильда, тем более что Гермиона все еще что-то уточняла с Трелони.       — Спасибо, Гарри, — улыбнулась девочка, когда музыка в очередной раз закончилась. — Это было очень приятно и хорошо. И здорово, что ты и Гермиона делитесь своей удачей.       — Ну… Мне приятно делиться удачей, и… И спасибо тебе за совет, Луна! — Гарри поцеловал девушку в лоб.       Та улыбнулась еще шире, но подпрыгивать и хлопать в ладоши, чего он втайне опасался, не стала: зелье работало.

***

      — Уф-ф, — Гермиона обмахнулась японским веером, который будто бы выпрыгнул прямо в руку из ее микроскопической сумочки. — Я уже начала опасаться, что скоро тоже начну вещать замогильным голосом.       — Она… что-то сказала? — глаза Гарри перебегали поверх ее плеча с похрапывающей в уголке Трелони на танцующего с Вэйн Малфоя и обратно. Разумеется, Драко уделялось больше внимания, тем более что блондин тоже время от времени посматривал на гриффиндорскую парочку. — Ну… такое-эдакое?       — К счастью, нет, — усмехнулась девушка. — И это было очень большой удачей. По-моему, у нас с тобой в жизни и так хватает пророчеств и предсказаний. И, по-моему, нам пора переходить ко второму этапу вечера, не так ли? А то у нас всего полтора часа осталось, а я намерена воспользоваться всеми преимуществами без исключения!       — Пора, — подтвердил он, ощущая в груди и чуть ниже волнение, полностью подтверждающее правоту мисс Грейнджер. — Совершенно точно пора!       Они попрощались с друзьями, помахали Молли, задумчиво стоящей рядом с ушедшей в нирвану Трелони и, держась за руки, вышли из класса. Разумеется, направлялись они вовсе не в гриффиндорскую башню.       — Я… приняла кое-какие дополнительные меры, — голос Гермионы немного дрожал от волнения, — так что никуда лететь и аппарировать нам не на…       — Мистер Поттер. Мисс Грейнджер.       Поза мадам Помфри со скрещенными на груди руками напомнила Гарри февраль второго года, когда он пришел в Больничное Крыло после битвы с василиском.       — Сегодня отличный вечер, не правда ли?       — Да, мадам, — пискнула Гермиона.       — Просто великолепный, — продолжила медиколдунья. — Никто не поранился, никто никого не проклял в коридоре, и даже ни единой тривиальной простуды на всю школу, несмотря на сквозняки…       — Э-э-э… Но это же замечательно, мадам!       — Так что я не очень понимаю, зачем я вообще пошла проверить больничное крыло.       Гарри увидел, как побледнела и затем покраснела Гермиона.       — Итак, мистер Поттер, не могли бы Вы открыть мне тайну: куда, во имя Мерлина, исчезла Ваша персональная кровать?       Гарри заметил, как рука Гермионы дернулась в направлении сумочки.       — О, — мадам Помфри выглядела удивленной. — Простите, мистер Поттер, видимо, я задала вопрос не тому, кому надо, но… Но сам вопрос от этого не становится менее актуальным, не так ли?