Холодно не будет

Ты совсем как во сне Совсем как в альбомах Где я рисовала тебя…

— Вот, значит, как живёт гроза Бирюлёва, — задумчиво протянула маленькая гостья, обводя внимательным взглядом скромную спальню.       В квартире Вити Пчёлкина на двенадцатом этаже пахло летом и свежей сдобой: мама перед отъездом на дачу испекла любимые пирожки. Отправить родителей за город на эти выходные стоило немалого труда. Уже на пороге Павел Викторович вдруг решил напомнить нерадивому отпрыску правила поведения в отсутствие старших. Мама суетливо заохала, и Пчёла слегка испугался — как бы они не передумали с досугом на свежем воздухе. — Чё, прям лекцию на прощание вкатили? — поддразнила девочка, и в карих глазах на мгновение полыхнул золотой огонёк. — Ну а как ты думала, малышка, — пожал плечами Витя. — Старики у меня те ещё консерваторы. Я их, конечно же, безмерно люблю, но в ближайшем будущем думаю свалить на отдельную съёмную хату. Благо, двадцать годиков уже, и заработок позволяет. — Ишь, какой самостоятельный, — сверкнув лукавой улыбкой, оценила собеседница. — А то, — гордо отозвался Пчёла, мягко подталкивая девчонку в комнату. — Не то, что ты у нас — через месяц домой по звонку.       Лиза появилась в их бирюлёвском дворе несколько недель назад: родители затеяли ремонт и отправили дочь к родственникам в Москву. Она явно не рассчитывала на курорт в промышленном районе столицы, но каникулы превзошли все детские ожидания. — Я несовершеннолетняя, в отличии от некоторых, — констатировала саратовская гостья. — На твоё мастерство это никак не повлияло, — Пчёлкин ухмыльнулся уголком рта и с удовлетворённым вздохом уселся на край своей кровати. — Честно-честно? — немного наивно уточнила Лизок, став перед ним в полный рост с требовательно скрещенными на груди руками.       Своеобразный комплимент её нисколько не смутил: хорошенькое личико зарделось от удовольствия, глаза в оторочке длинных ресниц вызывающе блеснули, кончик вздёрнутого носика взлетел ещё выше. Красотка. Такая юная, а уже знает себе цену. — Честно, малышка, — тепло заверил Витя. — Ты уже сейчас настоящая звезда, а через пару сеансов практики тебе равных не будет.       Вчерашний день предстал перед глазами во всём соблазнительном великолепии: вот они с Лизой оказываются в надёжном укрытии окрестных гаражей; вот подружка смело трогает его нежными руками; рассматривает следы ранений на коже, касается ненакрашенными губами и… Наконец неумело, но старательно и так глубоко принимает его изнывающую плоть в свой маленький подвижный рот. Боже! — Ну-ка, иди сюда, — ласково велел парень и притянул Новикову к себе так, что почти уткнулся лицом ей в грудь, а ладони оказались как раз на округлых ягодицах, подвигая её близко-близко. Несмотря на то, что сейчас он находился на уровень ниже, в этом положении чувствовалась его власть. — Малышка, тебя дома-то не хватятся? — Не-а, — девчонка отрицательно качнула головой. — Я тёте сказала, что у новой подруги со двора задержусь. Серёга тоже вечно завеевается куда-то, и ничего. — Так вот кто у нас самостоятельный… — заметил Пчёла и едва отстранился, чтобы коснуться прижавшегося к нему юного тела.       Запутался пальцами в длинных пушистых волосах, неторопливо прошёлся ладонями вдоль вогнутого позвоночника, потрогал ещё небольшую, но уже достаточно упругую грудь. Скользнул было ниже, но вдруг заметил на острых коленках красноватые росчерки ссадин. Осенило внезапно: это после вчерашнего, когда она на колени опустилась в этих своих коротких шортах. Конечно, в царапинах не было ничего страшного — их даже не стоило обрабатывать. И всё же сама мысль о том, что эту крошечную травму Лизок получила, делая ему приятно, будоражила сознание.       Сейчас не верилось, что стоящая перед ним малышка — та самая саратовская сорвиголова, приехавшая к тётке вместе со старшим братом. Лиза показала крутой нрав чуть ли не в первый же день, нагло рэкетировав их с пацанами беседку. Уже тогда стало ясно, что она, хоть и не местная, да ещё и школьница, в большом городе точно не пропадёт.       Интересно, когда коренной обитатель Бирюлёва впервые захотел удивительную соседку? Может, в тот самый раз в беседке? Или когда Пчёла столкнулся с ней в «Бирюсинке» и невольно задержал на точёной фигурке хитрый взгляд?       «А она на Таньку похожа, которую ты у меня увёл тогда…», — пробасил в голове Витин профессорский друг.       «Ты не только расист, но ещё и мазохист, Пчёлкин! Она ж в свою глушь осенью укатит. Лучше бы с пловчихами мутил, те всегда под боком», — рассудил Валера.       И только голос зануды Сани застучал в висках: «Фу, она же малолетка, Пчёл…»       Новикова тем временем подалась вперёд, пробежалась кончиками пальцев по шее Вити, пробуждая россыпь сладкой щекотки. Как она так быстро прощёлкала то, что я люблю? Хотя после гаражей это неудивительно. Пчёлкин блаженно прикрыл глаза, подставляясь под ласку, и приказывая голосам советчиков в голове сейчас же замолчать: его товарищам такие талантливые девочки могли только сниться. — Нет, ты всё-таки слишком одета, малышка, — заявил парень и чуть вскинул бровь.       Всезнающая и всё-всё уже понимающая Лизок подняла руки. Он помог ей выпутаться из майки на тонких лямках, после чего потянулся к пуговке на тугих шортах и с трудом расстегнул её, спуская плотную ткань по бёдрам вниз. Хорошо тебе всяких взрослых фарцовщиков заводить таким видом, но сейчас нам твой сексуальный наряд не пригодится. — Не переживай, я догадывалась, куда и для чего иду, — заверила подружка и влажно закусила нижнюю губу. — Спрашивать, наверное, уже поздновато, — Витя недвусмысленно кивнул на свои джинсы, становящиеся явно тесными. — Но всё же спрошу: ты уверена?       Вместо ответа она улыбнулась, сама завела руки себе за спину, чего-то там расстегнула — и через мгновение на месте её простого хлопкового лифчика не было ничего. Только лучи заходящего солнца окутывали хрупкое тело, покрытое мурашками не то от волнения, не то от вечерней прохлады. В этих лучах она казалась золотисто-розовой и отдавала тепло, как свеча. Происходящее казалось чем-то совершенно сюрреалистичным, но от этого не менее прекрасным. — Уверена, — кивнула Новикова.       Лучшего согласия невозможно было и ожидать. Недолго думая, Пчёла откинулся на спину и потянул её за собой, позволяя упасть сверху. Тяжесть Лизиного тела на собственных бёдрах, вздымающиеся прямо перед глазами бледные холмики грудей, разметавшиеся по плечам волосы — всё это сводило с ума, вызывая адскую сухость во рту и нервную дрожь во всём теле. Нет, малышка, это не дело. Может, мне и нравится, как ты меня смело оседлала, но для первого раза такая поза точно не пойдёт. Говорю, как знаток… Да и потом, ты инициативу проявляла вчера, теперь моя очередь покорять тебя.       Ещё вчера во время дебюта Лизок мысль о её неопытности и всех вытекающих незаметно вышла на первый план. Витя был у неё первым, но помимо гордости и возбуждения этот факт порождал кучу лишних сомнений и не свойственную ему осторожность.       Пчёлкин мельком вспомнил простой метод лишения девственности, к которому прибегал со случайными партнёршами. Вот только сидящая на нём верхом девчонка отнюдь не казалась случайной. В голову некстати пришла мысль о близости с Катькой на царёвской даче. Перед глазами стояло вжатое в матрас худенькое тело и прилипшие к мокрому лбу волосы, а в ушах звучал собственный неловкий вскрик, когда всё смазано закончилось. И Оля… Про неё думать совсем не хотелось. Э, нет. У нас с тобой всё будет по-другому, отвечаю. — Ну-ка, — Витя обвил руками талию Лизы и слегка приподнял свою ценную ношу. — Давай ты переместишься с меня в мою постель, малышка? Окей? — Как скажешь.       Едва они забрались с ногами на кровать и оказались в равном положении, парень подвинулся ближе и с жаром приступил к делу. Целовал свою подружку за ухом, спускаясь ниже к шее, касался губами её плеч и спины, будто намекая, как хочет сегодня. Ладонь юрко запустил под тонкую ткань трусиков, нащупывая заветное чувствительное место. Уже мокрая. Ну, конечно. Сам в твоём возрасте и не такие реакции выдавал. А если немного надавить вот здесь… — Пчёлкин, так нечестно, — Новикова дёрнулась и чуть слышно захныкала, выдавая себя.       Голубые глаза лукаво сверкнули — теперь Пчёла точно знал дальнейший план действий. — Тогда можешь лечь на бок, и я покажу, как честно, — предложил он тихо.       Вербального ответа на предложение снова не последовало, однако Лизок согласилась беспрекословно. Весомо кивнув, девочка боком опустилась на покрывало и стала прислушиваться к возне сзади. Судя по всему, ей не терпелось вполоборота подсмотреть за чужими действиями, но в итоге детское опасение победило любопытство. — Не переживай, я сейчас, — объяснил Витя, разворачивая блестящий пакетик. Я бы и рад тебя без резинки ощутить, малышка, но в твоём возрасте превыше всего — защита. Проблемы нам с тобой ни к чему, верно?       Он уже подготовился и удобно устроился за Лизой, но сделать первое движение не решался. Крепко прижимал свою юную любовницу со спины, перебирал кончиком носа её волосы, прихватывал зубами покрасневшую мочку уха, продолжал целовать шею, нарочито медленно кружил пальцами, разминая и дразня. Это всё чувствовалось так остро и горячо, что оставалось лишь молиться на отсутствие одежды между ними и удобную кровать. Вот только этого чертовски мало. — Перестань издеваться и давай уже! — на последнем слове девичий голос подскочил, а загорелые бёдра качнулись навстречу мучителю.       Ну, как скажешь… Пчёла осторожно направился вглубь Лизиного тела, пока ещё не во всю длину, пытаясь уловить её реакцию. Боже, до чего же ты узкая, до чего в тебе горячо… Как же тут себя сдерживать, когда хочется брать тебя всё глубже и глубже? Разум от этого невероятного удовольствия заволокло цветастой дымкой, и следующий толчок стал более настойчивым, резким. Будто сквозь туман парень различил слабое сдавленное шипение — Новикова заметно напряглась и сжалась вокруг него ещё плотнее. Вполоборота было видно, что её щёки покрылись матовым румянцем, а в углу глаза блеснула слеза. — Эй, — позвал Витя, остановившись. — Сильно больно? Твою мать, я вроде аккуратно пытался. И положение безопасное. Сколько тебе лет, Пчёлкин? И сколько ей? А ты срываешься, чуть что… Теперь девчонка схлопочет кровь и разочарование от полноценного первого раза. — Нет, — она упрямо мотнула головой, закусила губу, и капля солёной влаги всё же стекла по нахмуренному лицу вниз. — Просто… Не надо так резко. — Слушай, если некомфортно, я могу выйти, и продолжим в другой раз, — словно оправдываясь за свой эгоизм, пробормотал Пчёла и попробовал отвлечь подружку поглаживанием по голове. — Ну, когда ты будешь полностью готова, и… — Пчёлкин, ты дурак или притворяешься? — возмутилась Лизок, подвигавшись на нём. Казалось, так она побуждала не прекращать сладкую пытку. — Я разве просила выйти? Просто помедленнее, и всё.       От этой храбрости и прямолинейности остатки самообладания разбегались прямо из-под пальцев — только успевай ловить, возобновляя жаркие движения. Контролировать себя по-прежнему было тяжело: тело не слушалось, торжествуя от награды за долгое ожидание; перед глазами плясали пятна; очень хотелось раскрутить минуты короткой запретной близости в целые часы. — Прости, малышка, — запыхавшимся шёпотом извинился Витя, когда короткие ноготки предупреждающе царапнули его руку. — У тебя там так тесно, что аж крышу сносит… — Ничего, — уже более расслабленно донеслось в ответ. — Всё хорошо, правда. Ох!       И после этого «ох» на самом деле стало хорошо. Видимо, саму Новикову безумно распаляла эта обходительность, ласковые поцелуи и успокаивающий терпеливый шёпот — тугая раскалённая пружина дрожала и обещала вот-вот выпрямиться, освобождая всё сдерживаемое. Куда девалось неудобство, ведь её партнёр по-настоящему старался — не добавлять агрессивность, не давить ей на грудь, не ускоряться так нахально, как поначалу. Задыхался ей в затылок, сжимал ягодицы, стонал от нетерпения — но чёткую грань не переходил. — Ещё немного, ещё минутку, — обещал и уговаривал, подводя Лизу к самому краю и снова отпуская. — Руку дай, — внезапно запальчиво потребовала она, пытаясь развернуться к нему. — Чего? — непонимающе переспросил парень. — Руку дай… Я… Кричать буду, наверное, — уже почти срываясь на повышенный тон, призналась Лизок.       Пчёлкин покорно отдал ей свою руку, и через мгновение Новикова укусила тонкую кожу ладони, запаивая в неё звонкий возглас первого настоящего удовольствия. Её гибкая спина глубоко прогнулась, бёдра рванулись вперёд, словно она пыталась убежать от этой волны. А та всё равно настигла, накрыла с головой — и Витя подхватил её, вскрикнув взахлёб. Одна боль на двоих и один кайф… Я как будто сплю.       Внезапно подрагивающее тело Лизы стало растворяться, всё слилось в один хоровод, и наваждение перешло в реальность — холодную и серую. Он проснулся в смятении: родительская квартира в Бирюлёво сменилась на привычный модный интерьер, а вместо Лизок под боком лежала смятая подушка. Только во рту пересохло от возбуждения и сердце колотилось, рискуя прошибить насквозь тяжело вздымающуюся грудную клетку. Привидится же такое, блин… Досада с примесью мальчишеского стыда за утренний грех обожгла щёки. Дожили, брат, после прогулок с девчонками мокрые сны про них смотреть… Ещё и такие пошлятские.       Додумывал эту мысль, уже набирая знакомый номер в телефоне. Ну, малышка, сейчас будем отрабатывать твои вчерашние фантазии по полной. — Привет, Лизок, — наспех поздоровался в трубку и, не дожидаясь ответа, спросил: — Спишь?       По ту сторону послышался шорох и томный вздох. — Шесть утра, Пчёлкин, — сладко зевнула Новикова. — Естественно, сплю!       Повезло кому-то… В эту минуту зависть к ничего не подозревающей подружке переросла в план мести. — А я вот не сплю, — заявил Пчёла, устраиваясь поудобнее. — Рассказать, почему?       Кажется, на том конце провода заинтригованно улыбнулись. Лизок сквозь пальцы пропустила прядь волос, всецело отдаваясь сладкой тяжести в низу живота. Ай-яй-яй, Пчёлкин, в шесть утра и из-за меня не спишь? Интересно, о чём ты там думал… — И почему? — поинтересовалась лукаво. — Да вот, малышка, — на выдохе выпалил Витя, — после разговоров наших о восемьдесят девятом приснилось мне, что я… В общем, первым твоим стал…       Вау! Она влажно закусила губу. Боюсь даже представить. И всё же, это необычно… Интересно, каким бы ты был со мной в мой первый раз? Развратное воображение уже в самых ярких красках рисовало заветную картину. Рука скользнула по телу вниз, из трубки снова донёсся вздох. — Рассказывай…