Холодно не будет

Мы электричество Чувствуешь между нами ток? Мы анатомически Знаем друг друга как никто…

      Лесопарк «Узкое» в юго-западной части столицы соединял два спальных района — Коньково и Ясенево. Тихое уютное местечко обещало всем околомкадным жителям приятный отдых. Большие семьи приходили сюда прогуляться, знатоки истории — посмотреть на старинную дворянскую усадьбу, любители активного отдыха наслаждались купанием в пруду, некоторые жарили шашлыки с компанией друзей. Однако хозяин чёрного «Крузера» и его спутница, остановившиеся прямо у воды, не принадлежали ни к одной из категорий. Витя Пчёлкин ловко захлопнул водительскую дверь и помог выбраться подружке. — Обустроим стрельбище тут? — задорно хихикнула Лизок, крутя в руке сигарету.       Девушка с любопытством оглядывалась: множество деревьев, за пушистыми кронами которых они точно остались бы незаметными для прохожих, маленький пруд по левую сторону, мягкий песок и камешки под ногами. — Тебе решать, малышка, — привычно усмехнулся Пчёла, открыл две банки пива и протянул одну из них Новиковой. — Я в этом лесу вообще никогда не был, и уж тем более, не учил никого стрелять.       Молодой бандит всегда педантично обращался с оружием, но в тот вечер страсть захлестнула обоих с головой, и о безопасности никто не думал. Они не виделись больше месяца и, едва оказавшись дома у Лизок, принялись жадно срывать друг с друга одежду.       Она уже рванула заправленную рубашку парня и собиралась приступить к его брюкам, когда её прервал глухой стук: что-то упало на пол. — Ого, — девушка осторожно подняла пистолет и сверху вниз посмотрела на Витю. В глазах сверкнул яркий азартный огонёк, но по недолгому размышлению Новикова таки отложила смертоносную игрушку на прикроватную тумбочку. — А ты меня научишь с ним обращаться? — Научу, — шёпотом пообещал Пчёлкин и жадно утянул подружку на кровать. — Только не прямо сейчас…       «Прямо сейчас» наступило уже на следующее утро — так боевая парочка и оказалась в «Узком». — Надеюсь, мишенью станут не те милые уточки? — парень кивнул в сторону птиц и расхохотался. — Есть вариант погуманнее, — отсмеявшись, Новикова потрясла перед ним пивной банкой.       Она в несколько больших глотков допила пиво, поставила опустевшую ёмкость на пень и сделала несколько широких шагов назад. Прищурилась, как будто целясь. Витя тут же стал сзади, помогая принять правильное положение. — Хороший выбор, — мягкий голос с хрипотцой пощекотал шею Лизы.       Послышалось тихое шуршание, кнопка на кобуре расстегнулась — и «Кольт» быстро очутился в её раскрытой ладони. Холод увесистого металла до мурашек обжёг кожу, вызывая волну безумного азарта. Жажда новых острых ощущений тотчас захлестнула с головой. Хитро улыбаясь, Лизок подняла руку с опасным оружием и навела на банку «Хольстена». — Э, нет, малышка, ну кто так делает? — усмехнулся Пчёла, придвинувшись почти вплотную. — С предохранителя сними… — И где это? — ученица недоумённо повела бровью, осматривая пистолет. — Слушай, ты сам-то вообще когда первый раз этой вещицей воспользовался? — Был конец восемьдесят восьмого, — парень задумался, вспоминая тот самый декабрьский день на Рижском, когда он осознанно запачкал руки чужой кровью. Так криминал вошёл в его молодую жизнь, окончательно и бесповоротно. — Я и Кос с шестнадцати лет с Парамоном общались. А он тогда уже был хоть и мелким, но авторитетом среди бирюлёвских. Это у вас в Саратове не пойми какие чикуновские разбойничали, а здесь всех по районам кличут. Парамон нам предложил в одной банде работать, ну, рынок рэкетировать, — губы бандита тронула едва заметная ухмылка, рука безотчётно скользнула в карман за пачкой «Camel». — И что, вас этот Парамон стрелять учил? — девушка смотрела вполоборота с обезоруживающим любопытством.       Ага, Парамон, как же… Парамон только махаться учить мог, да изредка напоминать, чтобы кастет на стрелу захватили. Пчёла опять заулыбался, выпуская кольцо серого дыма. Несмотря на противозаконность своей «профессии», он точно ни разу не пожалел, что пошёл именно по такому пути. Опасность? Да. Риск сложить голову в любую минуту? Бесспорно. Однако всё это вместе рождало неутолимую жажду возмездия и безусловную любовь к собственной жизни. — Парамон, конечно, не учил, — Витя уже открыто хохотнул, шумно затягиваясь. — Но когда дела в гору у нас пошли, и делать стали в день больше косаря — а мой батя, к слову, сотню дай бог за месяц на своём ЗиЛе заколачивал — понятно, началась конкуренция, а вместе с ней и разборки. Так и нарвались на долгопрудненских, пришлось одного подусмирить… — И сколько же конкурентских жизней забрала эта игрушка? — не переставала провоцировать Лизок, переводя взгляд с пистолета на его обладателя. — Не так много, как ты могла подумать, — Пчёлкин отбросил недокуренную сигарету в сторону, привлекая внимание девушки к импровизированной «мишени». — А предохранитель, малышка, сбоку, — мужская ладонь оказалась сверху, указательный палец лёг на её, помогая найти нужную клавишу.       Раздался тихий щелчок предохранителя, пальцы крепче сжали рукоятку, размытый от волнения взгляд с трудом нашёл цель. Тренированная рука Вити направляла к нужной точке, но сосредоточенное горячее дыхание над ухом мешало, стойка бедром к бедру сводила с ума, размеренное биение чужого сердца рядом отвлекало от главного занятия. Интересно, всех бандитов обучают именно так? И у всех получается сконцентрироваться, когда тебя нагло соблазняют за спиной? Томно вздохнув, девушка наконец нажала на спусковой крючок. Оглушительный выстрел разорвал в клочья тишину леса, патрон со свистом пронёсся по воздуху, пивная банка покачнулась, разлетелась на две части и рухнула с пня. — А ты молодец, — одобрительно ухмыльнулся Пчёла. — Тогда, может, я заслужила поощрение за меткость? — Лизок развернулась лицом к парню, бросая вызывающий взгляд.       Так вот ты чего захотела... Витя притянул девушку почти вплотную и безошибочно нашёл губами тёплый рот, податливо раскрывшийся навстречу его напористому языку. Ладони пробрались под тонкую ветровку, ища обнажённую кожу между двумя полосками ткани — резинкой шорт и краем короткого топа. — Как поощрять тебя будем? — игриво шепнул прямо в губы подружке, тут же отбрасывая ветровку в сторону.       Смотрел на неё с лукавством, склонив голову набок. Казалось, искрящийся от азарта золотисто-карий взгляд мог испепелить дотла. Блять, малышка, когда ты вот так смотришь… Пчёлкин снова увлёк девушку в объятия, обжигая жадным поцелуем. Трудно было перестать сжимать её ниже спины, ещё труднее — оторваться от чувствительной шеи, которую хотелось пометить горячими красными следами. Напряжение усилилось, и Новикова рвано вздохнула. Несмотря на мелкую дрожь в пальцах, она разделалась с пуговицами на мужской рубашке и отправила её на землю, после чего приступила к ремню брюк. — Вообще-то я имела в виду просто поцелуй, — произнесла с придыханием, и это заявление вызвало у Вити ухмылку.       Ага, как же. Лизок, ты наивно полагаешь, что я могу так «просто» поцеловаться, когда каждый раз до одури, блять, тебя хочу? Однако вслух дерзкую мысль так никто и не озвучил — красный Лизин топ с лёгкой руки Пчёлы повторил судьбу ветровки. Открывшаяся нетерпеливому мужскому взгляду грудь была твёрдой и горячей от возбуждения, как будто тело девушки кричало о продолжении, просило касаться его. Он внял этому зову, с явным нажимом трогая и позволяя ей тихо, но, чёрт возьми, до того сладко стонать. — Так-то лучше... — Кажется, кому-то нужно остыть, — внезапно отстранившись, Новикова рассмеялась, довольная своей коварной затеей.       Лёгким и быстрым, как молния, движением руки, она подтолкнула Пчёлкина к самому краю пруда. Тот от неожиданности не удержал равновесия и плюхнулся с размаху прямо в воду. Лизок наспех скинула шорты и прыгнула следом. Брызги полетели прямо в лицо, заливистый смех и ребяческие визги смешались в один громкий счастливый звук. Они могли бы ещё долго резвиться в удивительно тёплой для начала лета воде, но Витя первым перешёл в наступление: быстро подплыл к подружке и заключил в плотное кольцо. — Хулиганка, — произнёс шёпотом прямо на ухо.       Губы вновь столкнулись в поцелуе, руки спустились ниже, стянув последний уцелевший элемент нижнего белья. Кончиком большого пальца Пчёла уже нашёл то самое место, что так чутко реагировало на его действия. Одно круговое движение — и она уже протяжно стонала, уткнувшись в шею парня. Ощущать её рваное дыхание на своём плече и оттягивать главный момент было всё равно что балансировать на острой грани между небом и землёй. Тем не менее, Витя держался, продолжая медленно сводить её с ума.       Девушка уже почти кожей чувствовала беспорядочный стук чужого сердца, и спуская с него боксеры, успевала думать: какой горячий… Нифига тебя, Пчёлкин, не остудишь. Даже в пруду. Наконец устранив последнюю преграду, Лизок скользнула вниз по его напрягшемуся животу, обхватила и слегка сжала у основания. Хотелось неспешно водить по всей длине, хотелось ловить ладонью пульсацию изнывающей плоти, хотелось… Но Пчёла глухо выдохнул, горячо выругавшись: — Блять… — и попытался поймать её страстный взгляд. — Если ты сейчас не остановишься… — Да я смотрю, у тебя фетиш на мокрое, — с мягким смешком перебила Новикова. — То под дождём проливным, то вот в воде! — Да не, малышка… Главное, чтобы мокро внутри было, а что там снаружи — нет разницы, — будто в подтверждение своих слов он двумя пальцами проник в неё.       Лизок прикусила губу и снова простонала — на этот раз почти просяще. Её тело принимало его глубоко и органично, влажное лоно отдавало тепло. — Вот так…       Она изо всех сил вцепилась острыми ноготками в крепкую мужскую спину, отдаваясь движениям его умелых пальцев. Ещё больше, ещё глубже… — Пожалуйста, — просьба переходила в мольбу, — ну же…       Эти слова оказались последним, что слышал Пчёла перед тем, как окончательно потерял контроль. Эта влага стала единственным, что хотелось ощущать. Он приподнял девушку за ягодицы, позволил обвить свои бёдра и многозначительно улыбнулся. Ещё только упёрся ей во внутреннюю сторону гладкого мокрого бедра, а голова уже закружилась от предвкушения. Поза была прекрасно знакома обоим, а вода только облегчала плавное, нарочито медленное проникновение. Каждое последующее движение оставалось неторопливым, тягучим, и нервные стоны переходили в крик.       Ох, малышка, ты бы знала, как я, твою мать, люблю, твои звуки. Вот ты дрожишь, сжимаешься вокруг меня что есть силы. Да я сам только от касаний твоих готов взорваться… Только вот не хочу, чтобы всё это так быстро завершилось. Попроси меня… Мне так приятно, когда ты о чём-то просишь. Сами мысли о безусловной власти и добровольном, естественном подчинении толкали всё ближе к грани. Витя внезапно остановился, замер, ловя на себе окончательно почерневший от наваждения взгляд. — Ну давай уже, — повторяла Лизок, перемешивая просьбы с грязной нецензурой и пытаясь прильнуть как можно теснее. — Не тормози, не надо...       Ещё раз заглянув в эти восторженные глаза, наслаждаясь тем, как она умирает от ожидания в его объятиях, Пчёла опять улыбнулся и склонил голову на бок, словно добивался интересного эффекта. — Давай-ка, малышка, рули процессом сама, — позволил, посылая девушке многозначительный взгляд: в конце концов, терпеть придуманную самим собой пытку не хватало сил. Выбирай темп, бери всё под контроль…       И Новикова взяла. Стала приподниматься на нём резче и опускаться глубже, ускоряться, стискивать ногами так, чтобы между ними совсем не оставалось свободного пространства, хвататься за чужие плечи, словно утопающий за спасательный круг, — хоть и наверняка знала: с ним не утонешь. Продолжалось так до тех пор, пока бурная волна не вытолкнула обоих на поверхность, пока дух не захватило от свободы, пока весь мир не пронёсся перед глазами.       … Пчёлкин и Лизок выбрались на берег обессилевшие, но довольные. Сидели спина к спине, высыхая, и молчали, пока он не сказал вдруг с ноткой иронии: — Вот и постреляли, малышка, да? — Интересно, кто из нас проиграл в этом состязании, — заметила девушка. — Да никто не проиграл, — засмеялся Витя. — Мы выиграли. Оба.