Тепло холодных глаз

Эдгар прижимается ближе, и руки сцепляет всё крепче за широкой спиной, головой вжимаясь в грудную клетку, пока ухом ровно в область сердца не попадёт, пока каждый стук не посчитает, не отпустит. Не успокоится. У Фэнга глаза тёплые: в них хочется утонуть и с улыбкой блаженства на лице умереть, задохнувшись от переизбытка воды в лёгких, захлебнуться. У Фэнга была улыбка, ярче солнца: сияла словно Сириус, каждый день впитывая палящие лучи и становясь всё шире и теплее. Иногда хотелось самостоятельно, руками, пальцами поднять уголки розовых губ, раскрыв в желанной улыбке. А Фэнг бы на это звонко смеялся, а Эдгар бы за ним. Его хотелось долго обнимать и говорить ему только хорошее, только защищать и любить, укрывая полосатым шарфом широкие плечи, что бы не замёрз. А Фэнг даже не был против, наоборот, знаки взаимности проявлял: заботился, внимательно следил за его состоянием и всячески проявлял разнообразные знаки внимания. Может Эдгар и считал что в этом плане Фэнг явно перегибает палку, но и особой проблемы как таковой видеть не видел. Фэнгу можно. Для Фэнга можно сделать исключение. И даже ничего не нужно: ни золота, ни алмазов, только вечера под остатками уходящего за горизонт солнца и желанное тепло в объятиях на холодной траве, где они заснут. И именно сейчас, когда Фэнг радостно щебечет о новых достижениях в актёрском мире и других заботах, когда он ярко улыбается и непринуждённо пальцы Эдгара в руках перебирает, юноша довольно затылком к груди его прижимается, чуть прикрывая отяжелевшие веки. — Фэнг, знаешь что? — Перебивает его на полу слове Эдгар, даже головы не поднимая. — А? Что-то случилось? — Фэнг сразу настораживается, ниже к тёмной макушке нагибаясь, слушая внимательно. — Я люблю тебя.