Миллион ради встречи с тобой

Промозглый дождь, будто давний друг, снова пришел в этот город, придавая и так достаточно драматичному моменту больше минорности. Чонгук, зацепившись за признание Тэхена, сидел рядом и мок в ожидании каких-либо еще слов. Никогда еще Чон не видел его настолько поникшим и серьезным за весь свой долгий период работы на Чимина. Если бы все художники мира собрались сейчас здесь — из-под их кистей на холсте появился бы еще один шедевр. Чонгук мог бы точно поклясться, что печальный стилист Ким Тэхен, чьим профилем сейчас он любуется, с развевающимися на ветру мокрыми прядями светло-каштановых волос — бесподобнейшая картина, которую он мог когда-либо наблюдать за всю свою жизнь. Внезапный порыв ветра заставил Тэхена съежиться, скрестить руки на груди и недовольно сдвинуть брови. Он всячески старался не замечать рядом сидящего Чонгука, пытающегося прожечь в нем дыру своим пристальным взглядом. — Простудишься, — не выдержал Чонгук, захватывая Кима в свои стальные объятия. — А тебе еще, между прочим, самого Джей Эма красить, — телохранитель старался не напирать на Тэхена, чтобы тот не забрал свои слова обратно. Жестоко будет забрать сладкую конфету у ребенка. Но Тэхен очень даже мог. — Ты ведь сам хотел, чтобы у нас всё было легко и просто… Секс и веселье, — прижимаясь спиной к железной груди Чонгука, внезапно произнес Тэхен. — Твои слова, что всё зашло слишком далеко… А что именно — всё — для тебя? — Ким говорил с легкой обидой в голосе, стараясь казаться уверенным в себе. Но сердце отчего-то билось слишком быстро. Его хотелось взять и сжать в кулачок, дабы кровь не разгонялась как спорткар по дорогам-венам. Чонгук с раздражением рыкнул и хлопнул ладонью по своей ноге, возмущенно заговорив: — Я же специально всё это сказал, боясь спугнуть твою свободолюбивую душеньку. Но роль любовника для меня оказалась чересчур сложной из-за имеющихся чувств к тебе. Я давно в тебя влюблен, Тэхен… — выдохнул Чонгук, выпуская горячий пар изо рта. Он самопроизвольно накрыл руку Тэхена своей рукой. Пальцы Тэхена показались слишком холодными, то ли от вездесущего ноября, то ли от ожидаемых признаний Чонгука, которые Ким когда-то упорно старался не замечать, думая лишь о своем удовольствии. — С каких это пор наши разговоры приняли такой серьезный оборот? — Тэхен насупился и старался придать голосу повседневный тон. Отчего-то вечное веселье, льющееся из его рта, куда-то унесло наглым ветром. — Я старался быть легким для тебя. Ненапряжным. Я честно пытался свыкнуться с мыслью, что мы с тобой — это не навсегда. Эдакий приятный вояж в нашей жизни, — Чонгук горестно вздохнул, мысленно ругая себя. — В какой нашей… В моей жизни… Тэхен в точности повторил глубокий вздох Чонгука, сильнее прижимаясь спиной к вздымающейся груди последнего, прикрыв глаза и зачем-то надув подмерзшие губы. Лондон решил охладить горячих парней из команды Джей Эма, понижая свою температуру. — У тебя глаза красивые, — неожиданно проронил Тэхен, меняя тему. — И это всё, что ты хочешь мне сказать? — недоуменно вопрошал Чонгук, развернув к себе парня за плечи. Чон с изумлением вглядывался в отрешенное лицо Тэ, который, по его мнению, нес какую-то хрень, прыгая с темы на тему. Будто бы стилист никогда не имел серьезных разговоров в личной жизни. Которой к сожалению, а для Чонгука — к счастью, и не было. Одно дело, когда разговор переходит в серьезное русло по работе, но когда из тебя пытаются вытащить наружу всё сокровенное, что ты прячешь в своем сердце, искрометно отшучиваясь… Это, конечно же, уже совсем другое дело! — Они большие… — раскрыв свои, из которых пропала вся хитреца, продолжал Тэхен, игнорируя хмурое лицо Чона перед собой. — Да ладно! — истерично воскликнул Чонгук. Казалось, будто бы Тэ издевается над ним, кружа голову. — Как твои яйца, — засмеялся Тэхен, отдаваясь вибрациями в груди Чонгука, который следом же скромно посмеялся, прижав пальцы к переносице от нелепости сказанного Кимом. — Вот придурок, — усмехнувшись, покачал головой Чонгук, заметив, как Тэхен резко выпрямился и повернулся к нему, чуть ли не врезаясь в него носом. — Ты мне очень нравишься, Чонгук… — нервно сглотнув, Тэхен, так и не согревшимися, холодными руками, взял руки Чона в свои. — Давай попробуем эти ваши отношения. Не рассчитав свои силы, Чонгук рывком дёрнул Тэхена на себя за воротник пальто, слишком крепко обнимая. Только бы Тэ не увидел блеснувшие слезы счастья в глазах грозного телохранителя.

***

Двухчасовая автобусная экскурсия вскоре подошла к концу, как и покинувший небо надоедливый дождь. Предательски урчавшие животы нашей доблестной команды оповещали о том, что надо бы сходить перекусить в какой-нибудь отличный ресторанчик с потрясающей едой. Юнги продолжал с любопытством вглядываться в разнообразные здания города, скромно улыбаясь. Чимин в это время советовался с менеджером по поводу того самого места, где вкусовые предпочтения спутников были бы полностью учтены. Хосок с Верноном не выпускали камеру, то и дело фотографируя окружающую их обстановку и попадающих в кадр людей, не забывая про себя. Звание — короли селфи — по праву было их. Чонгук всячески старался скрыть своё приподнятое настроение, но долгожданное счастье слишком очевидно блестело в его глазах похлеще солнечного светила. Тэхен постепенно приходил в себя: то вклинивался в разговор Пака и Кима, предлагая понравившиеся ему рестики, то втискивался между Хосоком и Верноном, получаясь третьим лишним на селфи. Но в этот самый момент Тэ охотно доматывался до Юнги, чтобы тот сфоткал их с Чонгуком вместе, как бы официально подкрепляя их отношения совместными фоточками. Пройдя еще километр в поисках ресторанчика, парни с удивлением уставились на Юнги, который неожиданно для всех воскликнул, размахивая руками и указывая на дорогу: — Это же та самая зебра! Охренеть! Это она! — глаза Юнги выражали дикий восторг, округляясь всё больше. — Та самая зебра, по которой переходили дорогу Битлы! Чимин, тебе срочно необходимо сделать такую же фотографию! Джин с Намджуном лукаво переглянулись, сдерживая рвущиеся наружу смешки, весело наблюдая за Юнги, будто бы ребенок увидел настоящего единорога. — И как ты, мой хороший, собираешься это провернуть? — испытующе поинтересовался Чимин, указываю на ту же дорогу. — Каким образом ты перекроешь одну из самых оживленных улиц Лондона? Юнги ехидно улыбнулся, скрывая загоревшийся огонек в своих глазах и поперся на Эбби-роуд, решительно ступая на белые полосы и вытянув руки в стороны, повелевая машинам остановиться. Колеса машин противно завизжали, резко тормозя перед сумасшедшим парнем. Водители с гневными возгласами начали выходить на улицу, дабы разобраться — почему их не пропускают, когда они так спешат по своим делам. Веселье Джина мгновенно сменилось ужасом на его лице, в которое его привел Мин своим безумным поступком. Намджун с Чонгуком побежали к разъяренным водителям, объясняя, что им жизненно необходимо сделать одну фотографию на знаменитой зебре. Добродушно усмехнувшись и покачав головой, Чимин направился к недвигающемуся Юнги, которому абсолютно по боку, что там орут в его сторону недовольные водилы. Выудив из кошелька припрятанные на всякий случай евро, если карта вдруг не сработает, Чимин, извиняясь перед людьми, протягивал купюры, страстно рассказывая каждому, как нужна им данная фотография. Утихомирившись, водители сели обратно в машины, отъехав подальше от зебры, но, к счастью, не подпуская другие автомобили. Довольный Юнги подтянул к себе за рукав замешкавшегося Чонгука, заставляя его занять нужное место после Чимина, а также поторопив Намджуна с Джином занять свои места под общий хохот Тэхена, Хосока и Вернона, всё это время наблюдавших со стороны за поднявшейся суматохой. — Так, а ты куда собрался? А ну-ка иди сюда! — недовольно закричал Чимин, когда Юнги направился к Хосоку с просьбой настроить камеру для грандиозного фото. — Четыре — это не пять. Научись считать, — зацокал Юнги, объясняя очевидные вещи. — Ну так изменим оригинальное фото и добавим одного человека! Быстро подошел ко мне, — не унимался Чимин, нервно притоптывая ногой. — Ты хочешь на весь Лондон афишировать наши гейские отношения? — с укоризной парировал Юнги, отказываясь быть на каноничном фото. — А вот сейчас обидно было, между прочим, — обомлел Чимин, расстроенно посмотрев на Юнги. Мин виновато вздохнув, повернул обратно, вставая перед Чимином, будучи первым, сделав нужный шаг. — Так, приготовились, — приноравливался Хосок, наводя камеру, — менеджер Ким, сделай шаг шире, а то ты сегодня какой-то скромняш. Так, отлично! Насчет три, вылетит Тэхен… — засмеялся Хосок, делая пару-тройку снимков, сразу же вглядываясь в получившиеся фотографии на камере. — Еще раз! Чимин, не стой слишком близко к Юнги, он от тебя не убежит. — Хотя я бы давно бежал быстрее пули, — поддакивал Тэхен, наслаждаясь моментом. — Минус один стилист. Я обязательно сброшу тебя в Темзу, — прошипел Чимин, позируя. — Ты не посмеешь, иначе будешь выглядеть как помятая картошка без моего ухода, — раззадоривал Тэхен, приобнимая Вернона, который начинал подмерзать. — Так, не отвлекаемся, иначе нас скоро задавят, — делая еще пару снимков, предупредил Хосок, снова перенастраивая камеру. — Последний раз! Закончив съемки, еще раз извинившись перед водителями автомобилей, мужчины двинулись дальше в поисках еды. — Юнги — ты мой новый кумир! — с восторгом накинулся на парня с объятиями Тэхен — любитель эксцентричных поступков. — Ненадолго, — скептически произнес Мин, зная переменчивую натуру Кима как свои пять пальцев. — На сегодня точно, — заявил Тэ, которого неожиданно потянули на себя за ворот пальто. Споткнувшись от чьих-то внезапных действий, Тэхен сразу же был подхвачен в крепкие объятия того самого проказника. — Не сотвори себе кумира. Вторая заповедь, — прошептал ему на ухо Чонгук, заставив сердце Тэхена ошалело забиться в груди. — Мне срочно нужно переодеть тебя в рясу и увести в спальню, дабы искупить все мои грехи, — низким голосом прошелестел Тэхен в ответ, томно посмотрев на Чонгука, мгновенно покрывшегося легким румянцем. — Я так понимаю в твоем арсенале еще множество фантазий, которые нам предстоит реализовать? — поджав губы и смущенно усмехнувшись, озвучил свои предположения Чонгук, не сводя глаз с игривого парня. — Да, и самая главная на сегодня — вкусно поесть! — осветив всех присутствующих своей яркой улыбкой, Тэхен указал на улицу, пестрящую многочисленными ресторанами и пабами.

***

Пройдя метров пятьсот в поисках подходящего места, ребята наконец нашли Таверну Лорда. Как сказал Сокджин — корейской еды Юнги поест и дома, а в Лондоне извольте отведать английскую кухню, и никак иначе. Спорить с Джином — себе дороже. На то он и менеджер. Вдоволь наевшись мяса и напившись вкуснейшего пива, парни весело обсуждали тот самый момент, когда официантки стали перешептываться и все же отправили самую смелую за автографом к Чимину. Намджун до сих пор пребывал в шоке, что опьяневший айдол сам предложил сфотографироваться с девчонками, хотя никогда так не делал до сегодняшнего дня. Но Лондон был бы не Лондоном, если бы поздним вечером не забрал счастливых мужчин для пущего счастья к себе на колесо обозрения. Разбившись на пары, они заняли по индивидуальной капсульной кабинке, с восхищением любуясь просыпающимися огнями города, которого окутывала ночная тьма и ноябрьский холод. Хосок, как истинный профессионал, сосредоточенно делал снимки сквозь стекло, восторженно комментируя открывшиеся с лондонского глаза виды. В то же время Вернон с благоговением смотрел на Хосока и фотографировал его. Спустя пару минут, Чон опустил камеру и с нежной улыбкой уставился на своего помощника, чьи руки успели побледнеть от холода. — Мы тебя совсем заморозили, маленький ты наш, — подошел к Вернону Хосок и забрал камеру из его рук, положив на деревянное сиденье посередине кабинки. Аккуратно взяв замерзшие руки младшего в свои ладони, Хосок подул на них горячим воздухом, пытаясь согреть, немного потирая. — Да ладно тебе, хён, я в порядке, сейчас руки в карманы засуну и сразу отогреюсь, — не только нос, но и щеки слегка покраснели, выдавая смущение парня, который смотрел куда угодно, только не на Хосока. — Холодный ноябрь не дает нам опьянеть, да? — Хосок озабоченно вглядывался в лицо Вернона, пытаясь понять, почему же он прячет от него свои глаза. — Прекрасный день должен и закончиться прекрасно, а ты как думаешь, тонсен-и? — Как-то неловко, что мы здесь, с тобой, в огромной кабинке и одни… — Вдвоем, — закончил за него Хосок, не переставая греть руки парня. Чон по-прежнему встревоженно смотрел на своего помощника, анализируя его состояние. — Неужели ты так боишься своего сонбэ? — опуская руки Вернона, решил поинтересоваться Хосок, растягивая губы в улыбке. — Или ты боишься себя? — Хосок хён! — внезапно для себя воскликнул Вернон, прикрыв рот рукой. — Ладно, я еще подожду, а пока пойдем посмотрим на потемневшее небо и раскинувшиеся по городу огни, — Хосок потянул потерявшего дар речи Вернона к окну кабинки, крепко прижимая к своей груди. Немного погодя, парень неуверенно накрыл обнимающие его руки хёна своими. Больше никаких слов так и не прозвучало, но всё и так стало понятно. В это же время Чонгук согревал своего Тэхена горячими поцелуями, тяжело дыша от накрываемого возбуждения. Неторопливо передвигаясь по кабинке колеса обозрения, Ким почувствовал спиной прохладное стекло, в которое его впечатал разгоряченный Чонгук, плевавший на окружающие его красоты города, пока еще до конца не осознавая, что Ким Тэхен, которого он так долго добивался, теперь не просто любовник. Он его любимый мужчина. Тэхену же аналогично было по хуй на нелюбимый холодный Лондон, от которого его спасали блуждающие губы Чона, заменившие столь необходимый теплый шарф на его шее. Но почувствовав чужую руку, расстегивающую ширинку на его брюках, Тэ к своему же удивлению, поспешил остановить парня. — Что-то не так? — опешил Чонгук, всматриваясь в напряженное лицо любимого стилиста, который всегда был не против секса всегда и везде. Тэхен устало вздохнул и отвел взгляд к полу, пытаясь собраться с мыслями и понять, что же его остановило. — Я не хочу, чтобы ты заставлял себя ради меня, Чонгук. То были наши любовные игры, и я честно думал в первую очередь о своем удовольствии и комфорте, совершенно не подозревая, что ты можешь испытывать дискомфорт, трахаясь со мной в различных местах. Я хочу быть серьезнее и ответственнее в том, что касается тебя. Поэтому не надо, Чонгук, давай просто насладимся объятиями друг друга. Смотри как красиво! — Тэхен повернулся к окну, кивнув Чонгуку, мол, наслаждайся городской панорамой. Услышав приятный звонкий смех Чона и звук расстегивающейся ширинки, Тэхен снова почувствовал теплую руку на своих штанах. — Если ты думаешь, я хочу, чтобы ты кардинально изменился ради меня — то ты серьезно ошибаешься, — Чон с хитрецой в глазах, вновь стал целовать Тэхена, шепотом продолжая разговор. — Я просто хочу быть единственным партнером, участвующим в твоих сексуальных безумиях. Крепкая рука Чонгука уже успела обхватить истекающий член Тэхена, пока сам Тэ переваривал сказанное, умирая от настойчивых прикосновений своего любимого телохранителя. — У нас осталось двадцать пять минут до тех пор, пока колесо не совершит полный круг и не высадит нас. Ну, что? — дьявольский блеск в глазах Чонгука завораживал. — Шестьдесят девять? — сладко улыбнулся Тэхен, кивнув на продолговатое сиденье в виде широкой лавки посередине кабинки. — Как скажешь, любимый, — победно выдохнул Чонгук, укладывая Тэхена на деревянную поверхность длинного сиденья. Через кабинку от Тэ и Чона, наблюдая за чернеющим небом и смазанными огнями, стояли Наму и Джин, обсуждая последние события. — Мне нравится Юнги, хороший парень, — словно мать для Чимина, одобрил вслух его выбор Джин, мягко поглаживая спину Намджуна. — Я уже подумывал, он так и останется озлобленным на весь свет айдолом, — саркастически произнес Наму, закатив глаза. — А сам-то! — упрекнул его Джин, собрав губы в уточку от возмущения. — Вечно срывался на мне и выплескивал свое плохое настроение. — Потому что менеджер из тебя был так себе, ты слишком много позволял Джей Эму, а мне потом приходилось за вами разгребать! — высказался в свою защиту Намджун, как ни в чем не бывало глядя в окно. Тотчас убрав свои руки от телохранителя, Сокджин скорчил недовольную морду, заворчав: — Менеджер значит из меня так себе, да? Да с тобой невозможно было наладить хоть какой-либо контакт, морда кирпичом, убийственный взгляд. Не телохранитель, а киборг-убийца! — Таким и должен быть, — согласился Наму. — Я просто не такой сладкий, каким был мой прошлый напарник — Чхве Минхо, не так ли? Джин с удивлением посмотрел на Намджуна, приоткрыв рот. — Между прочим, он предлагал мне встречаться, и я почти согласился, но его за каким-то хреном уволил Чимин, — уперев руки в бока, чуть ли не прокричал Джин. — Я знаю, — прошипел Намджун, довольно кивая. — Поэтому я попросил Чимина уволить его. Отношения с коллегами негативно сказываются на выполнение сотрудниками важных задач. — Ты сейчас серьезно? — ошарашенно уставился на невозмутимого Намджуна Сокджин, узнавая новые подробности несостоявшихся прошлых отношений. — Я влюбился в тебя, Сокджин. А этот хрен Минхо дико раздражал своей приторной улыбкой! А уж как ты меня раздражал своим слишком очевидным флиртом в его сторону. — Как подло с твоей стороны, — отчего-то заулыбался Джин, томно поглядывая на Намджуна. — В любви как на войне, все средства хороши. Иди сюда, менеджер Ким, — Намджун притянул к себе прикрывшего глаза в предвкушении поцелуя Сокджина. И тихо прошептал ему в губы. — Ты только мой, Ким Сокджин. В еще одной кабинке Юнги мерил шагами металлический пол, удивляясь тому, что он непрозрачный. — Согласись, Чимин, если бы пол был стеклянным, вид из кабинки был бы намного эпичнее. Чимин с любовью посматривал на красивого парня в графитовом пальто, с любопытством разглядывающего пол. — Ты и высоты не боишься, оказывается, — задумчиво произнес Чимин, подходя ближе к Юнги. — Ты же рядом, вот и не боюсь, — усмехнулся Юнги, добавляя. — Я тебя больше боюсь. Чимин на секунду растерялся и нахмурился, услышав его слова. Юнги же поспешил объясниться. — Каждый раз я пытаюсь обмануть свой мозг и вернуться в прошлое, не зная, что ты — Джей Эм. С Чимином мне было проще. Но когда я осознаю, что ты мой любимый айдол. Мой ульт. У меня руки начинают трястись, вот взгляни… Действительно, руки Юнги дрожали, но совсем не от холода. От удушающего счастья, которое внезапно свалилось на его голову. — Юнги, перестань, — не на шутку испугавшись, Чимин взял его руки в свои, но те затряслись еще больше. — Мне кажется у меня скоро кровь пойдет из носа, — шепотом признался Юнги, которого в прямом смысле колошматило от присутствия Джей Эма. — Я хотел бы списать это на алкоголь, но Чимин, я так никогда в жизни не стрессовал. — Юнги, что тебя тревожит? Скажи, я попытаюсь разобраться, — Чимин участливо посмотрел на Юнги, усаживая на лавку кабинки. — Я слишком боюсь не оправдать твоих ожиданий насчет меня. Да и ты — творческий человек. А вдруг я не смогу всю жизнь поддерживать твой интерес ко мне? — Мин грустно смотрел на Чимина, едва сдерживая подступающие слезы. Чимин с сочувствием взирал на Юнги, поднося его дрожащие руки к своим теплым губам. — Сколько раз мне еще сказать, как сильно я в тебя влюблен, как сильно бьется мое сердце при виде тебя такого. Печального. Я бы и хотел дрожать вместо тебя, но нас учили не показывать свой страх. А я тоже боюсь, Юнги. Я просто не хочу казаться слабым в твоих сияющих глазах, с восхищением смотрящих на меня. Вдруг ты меня разлюбишь? Ты ведь так часто отвергал мои чувства. Вспомни, — Чимин глубоко дышал, пытаясь сохранять спокойствие, попутно согревая руки Мина. Юнги виновато отвел глаза в сторону, припоминая каждый раз, когда он действительно посылал Пака к чертям собачьим с его чувствами. И даже узнав, что он — тот самый айдол, Мин не спешил лететь с ним в Германию. — Прости меня, Чимин, — просипел Юнги, не смея смотреть Паку в глаза. — Замолчи, пожалуйста, — отвечал ему Пак, приподнимая подбородок парня. — И взгляни на меня. — Я хочу домой, Чимин. К моему Майклу и к твоему Фреду. И ни о чем больше не думать, — устало вздохнул Юнги, блестя темно-синими тоскливыми глазами. — Мой мальчик. Ты устал. И тебе некомфортно. Я понимаю, я так тебя понимаю. Я всю жизнь так живу. И наконец я счастлив, что у меня есть ты. Я больше не один, у меня есть тот, с кем я могу поделиться своими чувствами. Теплая влага сошла с губ Чимина, коснувшись все еще дрожащих рук Юнги, и тот с потрясением заметил, как его айдол плачет, все еще прижимая руки Мина к своим теперь уже дрожащим губам. Юнги никогда прежде не видел его таким открытым, давшим слабину, доверившим ему свою боль. Поспешно вытащив свои руки из рук Чимина и оторвав их от его губ, Юнги как можно крепче сгреб в охапку своего любимого, неторопливо целуя макушку, уши, лоб, щеки, губы… Разрешая Паку выплакать всё, что у него накопилось в его некогда каменном сердце.