Train story

Гермиона бежала вверх по ступенькам, спотыкаясь и чувствуя, как по спине бежит капелька пота. Она никогда не опаздывала, тем более на Хогвартс-экспресс. Всегда просила родителей приехать на час раньше, чтобы не нервничать и спокойно наблюдать за тем, как платформа заполняется волшебниками, чувствовать эту атмосферу магии и взволнованности. Каждый раз, как первый. Но только не сегодня. Сегодня все валилось из рук. Она думала о том, чтобы вернуться на седьмой курс год назад, сразу после окончания войны, но оказалась не готова — свежие раны от потери близких еще кровоточили, быть там, где их не стало, казалось слишком тяжелым испытанием. И еще Гермиона хотела побыть рядом с родителями. Страх потерять их по-прежнему приходил во сне, к счастью, все реже. Грузная женщина с тележкой почти врезалась в нее — Гермиона успела отскочить в последний момент и чуть не упала. Если она не успеет, то платформа закроется, а на летающей машине ей точно не добраться. От этой мысли она улыбнулась, а потом ее накрыла волна тоски и тревоги. Этот год она проведет без Рона и Гарри. Но ноги, бегущие вперед, и сердце, которое стучало почти в голове, не дали ей времени погрузиться в размышления. Гермиона успела. И даже прибежала не в последнюю минуту, хотя платформа уже была заполнена студентами. Шум, болтовня и детский смех мгновенно вернули ее в школьное время. Гермиона вдохнула полной грудью и расплылась в улыбке, разглядывая учеников. В этом году их было больше, чем обычно. Многие ребята не попали в школу два года назад, кто-то пропустил и прошлый год, зато теперь всем придется потесниться. Студенты толпились, не давая возможности пройти вперед. Гермиона подняла голову и увидела, что часть платформы абсолютно свободна. Это выглядело странно. Как будто невидимая зона отчуждения. Сигнал прибывающего поезда отвлек ее. Толпа пришла в возбуждение, но Гермиона решила не торопиться. Место для нее одной уж как-нибудь найдётся. Она сделала шаг назад — ближе к колонне, и только сейчас поняла, почему платформа там была свободна. Разгадка заставила ее ноги подкоситься. На платформе стоял Драко Малфой. Весь в чёрном. С гордо поднятой головой.

***

Свободное купе Гермиона так и не нашла и ей пришлось ехать с третьекурсниками. Ученики сначала разглядывали ее с интересом, но украдкой, а когда узнали — забросали вопросами. К счастью, скоро их вниманием завладели шоколадные лягушки, и Гермиона незаметно выскользнула из купе. Колёса мерно отстукивали ритм. Когда-то этот ритм стал для неё музыкой, провожающей в новый удивительный мир. Когда-то для нее не было места чудеснее этого поезда. Он стал местом встречи с ее друзьями, местом встречи с врагами, местом встречи с тем, в кого она была влюблена, и с тем, от которого потеряла голову. И это были два разных человека. И один из них сейчас сидел в свободном вагоне Слизерина. Свободном, потому что почти всех бывших слизеринцев отправили учиться в другие школы. Они опасались травли. Они. Но не Малфой. Гермиона встала у окна, чувствуя себя настолько одинокой, что захотелось плакать. Здесь не было никого, кто был бы ей близок — все ее друзья закончили школу в прошлом году. Никого, с кем она могла бы поделиться своими чувствами и тревогой, никого, с кем можно было бы посидеть в тишине, кто не захотел бы спрашивать ее ни о чем. Еще и Малфой. Целый год она будет учиться рядом с ним. Снова смотреть ему вслед и прислушиваться к звуку его голоса. Она могла тысячу раз повторять, что все в прошлом, но от мимолетного взгляда на него сердце застучало, а ладони начало покалывать от волнения. Сейчас лучшее время для разговора. Просто чтобы убедиться, что все чувства, которые она испытывала к нему, все сомнения и страхи позади, что ее сердце больше не будет замирать при одном взгляде на Малфоя, что этот год она сосредоточится на учебе и больше ни на чем. Что Малфою она тоже больше неинтересна, а, может, интересна никогда и не была. Гермиона развернулась, поправила сумку, сползающую с плеча, и двинулась к тамбуру. Этот путь она запомнила хорошо и преодолела быстро, но последний шаг дался ей нелегко. Стоя перед дверью в вагон Слизерина, Гермиона вдруг задумалась о том, зачем она это делает. Как вообще могла прийти ей в голову мысль встретиться с Малфоем здесь. Ровно также, как это произошло три года назад. Сейчас, конечно, все по-другому — ее намерения честны и прозрачны. И он будет вести себя по-другому. Но что подумает Малфой, когда вдруг увидит ее? Это будет выглядеть глупо? А может, жалко? Или вызывающе?

***

Быть Драко Малфоем — бывшим Пожирателем смерти — оказалось удивительно удобно. Ученики разбегались, едва увидев его на платформе, рядом с ним никто не толпился, а вагон Слизерина оказался неожиданно свободным. Студенты его факультета поспешно переводились в другие школы, но и те, кто остался и ехал сейчас в этом поезде, постарались сесть подальше от него. В прошлом году в это время Драко даже не надеялся вернуться в Хогвартс. Но, к счастью, Визенгамот его оправдал. Говорят, Грейнджер свидетельствовала о его невиновности довольно убедительно. Врала она тоже довольно убедительно. Этот вагон навевал воспоминания. Драко сейчас сидел за тем же столом. Он никогда не давал названия своим чувствам к Грейнджер. Он даже старался не задумываться об этом. Если быть честным с собой, то он никогда не был к ней равнодушен. И это началось не три года назад, а намного раньше. И нет, она ему не нравилась. Скорее, она его раздражала. Сидела, как заноза под кожей на подушечке пальца: ты о ней не помнишь, но как заденешь — начинает ныть. Тогда, три года назад, в этом вагоне он не собирался делать то, что сделал, но уже после — не сильно удивился. Дразнить ее, манипулировать ею, как девушкой чувственной и откликающейся на его ласки, было приятно и увлекательно. Он не представлял ее такой. И он зашел намного дальше, чем рассчитывал. Ему понравилось. Мысли о Грейнджер в тот год отвлекали Драко от ужаса, что происходил вокруг. Он наблюдал за ней и каждый раз удивлялся, что не видел этого раньше. Она всегда казалась ему лишь высокомерной выскочкой, такой, наверное, и была. Только за этим скрывалось что-то еще, много чего еще, на самом деле. Что-то, что трогало его и вызывало желание обнять, прижать к себе, вдохнуть запах ее волос и, наконец, поверить в то, что у них получится всё исправить. С ней у него, наверное, получилось бы. Но это все фантазии. Грейнджер никогда не была бы с Малфоем. Он никогда не был бы с ней. Однажды, правда, его чуть не стошнило, когда она прямо в Большом зале взяла унылого Уизли за руку и погладила по голове, нежно улыбаясь. В тот вечер Гриффиндор победил в матче по квиддичу. Наверное, настолько Грейнджер вдохновила неуверенного в себе Уизли. Драко не хотел думать о том, как еще она его вдохновляла. Но решил все тот день, когда она корчилась от боли под Круциатусом Беллы. Драко знал каково это — он его пробовал на себе. Не сомневался, что Грейнджер выдержит, если это продлится недолго. Решение он принял быстро. Добби отозвался почти по привычке — не забыл голос своего хозяина, а еще Драко произнёс волшебное слово «Поттер». Спасти его эльф был только счастлив. Драко был честен с собой и понимал, что причина его поступка была не только в Грейнджер. Он желал смерти Воландеморту. Желал так, как никому раньше. Противостояние с Поттером теперь казалось детской игрой, которая развлекала его в школе. Но Темный лорд изуродовал его жизнь и жизнь его семьи. Он превратил его красивых, счастливых и сильных родителей в жалких и запуганных. Они дрожали и прятали взгляд. Это были ненастоящие они. И тогда Драко понял, что Поттер перестал быть его врагом, он стал его шансом. И еще — Грейнджер скорее всего умерла бы прямо там на полу Малфой менора. От этой мысли ладони начинало покалывать. Все было позади. Теперь. Дверь вагона приоткрылась. Драко с интересом поднял глаза, предвкушая реакцию того, кто увидит «Пожирателя» и тут же ее захлопнет, передумав заходить. Но вместо этого он вздрогнул сам. *** Гермиона шагнула вперед и остановилась. Сердце стучало, она чувствовала это волнение на кончиках пальцев. Свела брови на переносице и закусила губу, как делала всегда, когда сомневалась. Она оглядела почти пустой вагон и заметила лишь пару студентов на креслах в самом конце. Может, Малфой вышел? Наверное, это даже к лучшему. Что бы она ему сказала? Краснела бы как дурочка, наверняка. Гермиона развернулась и уже потянулась к ручке двери, как вдруг услышала: — Так быстро, Грейнджер? Приходила освежить воспоминания? Этот голос с легкой хрипотцой, который каждый раз так волновал ее, прозвучал почти лениво. И если бы она не знала его, то подумала бы, что и равнодушно. Гермиона обернулась. Странно, что она не заметила его сразу. Малфой сидел ближе к окну. Но сейчас она могла рассмотреть его хорошо. А ей хотелось рассматривать. Тогда, сразу после битвы, они все были измучены и разбиты. И даже Малфои в те минуты потеряли свой лоск. Но теперь Драко был ровно таким, каким она его и знала. Только, наверное, его взгляд стал еще более колким, а ухмылка еще более дерзкой. Она ожидала увидеть его надломленным и раскаивающимся, но не таким. — Здесь не занято, можешь садиться, — сказал он, указывая на место напротив себя. Гермионе ничего не оставалось, как сесть. Она не знала, куда деть руки и куда смотреть. Не знала, зачем вообще пришла. И эта тишина становилась неловкой. Драко же как будто выжидал. Он разглядывал ее спокойно и почти откровенно. — Ты изменилась. — Ты тоже, — выпалила она. — Правда? И чем же? Гермиона не могла сказать, что он снова выглядит как чертов Слизеринский принц, который позволил разделить с собой поездку. — Хм, хорошо выглядишь, — Гермиона не придумала ничего лучше. — Как будто я когда-то выглядел плохо… — заметил он безразлично. — Я не думала, что ты вернешься, — она, наконец, подняла глаза и посмотрела прямо на него. От собственной смелости у Гермионы перехватило дыхание. Она старалась не опускать глаза и не разглядывать его губы, шею, руки, волосы, иначе просто выдала бы себя с головой. Малфой сразу бы понял, что она думала о нем, что рассматривала его фото в Пророке, пытаясь понять, что он чувствует, воскрешала его образ, лежа в постели, желая увидеть его во сне. — Ты не думала или не хотела? — его взгляд был жестким. Малфой положил руки на стол и переплел свои красивые длинные пальцы. Гермиона, как зачарованная, следила за этим движением. — Почему я должна не хотеть? — она не отрывала взгляда от его рук. Краем глаза Гермиона заметила какое-то движение. Студент, который сидел в конце вагона, видимо, узнал ее и решил поприветствовать. Он бодрым шагом подошел к их столу и с улыбкой произнес: — Ты же Гермиона Грейнджер, верно? Гермиона кивнула. Студенту на вид было лет шестнадцать. Темные кудрявые волосы, открытый взгляд и широкая улыбка. — Я тебя сразу узнал. Ты такая же красивая, как на фото в Пророке. Ты с нами учиться будешь или преподавать? Если преподавать, то я буду ходить на все твои уроки. Знаешь, я хоть и учусь на Слизерине, но всегда хотел на Гриффиндор и… — Ради Салазара… — Малфой устало вздохнул, — имей хоть каплю самоуважения. Правда думаешь, что сможешь ее заинтересовать вот так? — он скептически изогнул бровь. Мальчишка испуганно дернулся. Должно быть, он был так увлечен, что даже не заметил Малфоя, но теперь смотрел на него во все глаза. Драко вытянул руки вперед ровно настолько, чтобы из-под черной манжеты рубашки выглянул хвост змеи. Взгляд мальчишки опустился на его руку, глаза в ужасе округлились, и он смог выдавить из себя лишь еле слышное: — Простите… А уже через секунду он вернулся на свое место в конце вагона. Малфой издал смешок и, тепло взглянув на Гермиону, заговорщицки добавил: — Всегда срабатывает. От этого взгляда сердце Гермионы забилось с бешеной скоростью. Он не смотрел на нее так никогда: как будто они были вместе, как будто они знали что-то, что не знали другие, и это их объединяло. — Почему ты нам помог? — наконец она задала вопрос, мучивший ее так долго. Малфой отвел взгляд и посмотрел в окно. Уже темнело, и в вагоне зажгли теплый свет. Гермиона ждала его ответ с того самого дня, когда он оттолкнул ее и отдал свою палочку в Малфой меноре. Малфой провел языком по нижней губе, она закусила свою. — Я не буду врать и говорить, что дело только в тебе или тем более в Поттере, — сказал он, — я очень хотел, чтобы он сдох. Я не про Поттера. — Малфой посмотрел прямо на нее. — Но если бы не ты, Грейнджер, — он дернул головой, будто отгоняя непрошеную мысль, — я бы не решился. Гермиона опустила глаза, чувствуя, как краснеют щеки. Ладони стали горячими, она старалась дышать не так часто, чтобы Малфой не понял, как сильно она взволнована. — Я хотела сказать тебе спасибо… — Не стоит, думаю, мы квиты, — перебил он ее. — Вы с Уизли вместе? От такой неожиданной смены темы Гермиона растерялась. — Я… Мы… были… какое-то время. Больше нет… Ей показалось, что уголок его губ дернулся. Малфой поглаживал подушечкой пальца трещинку на столе, методично обводя ее по кругу и снова возвращаясь к сколу, будто лаская. Он молчал. Она молчала тоже. — Зачем ты пришла, Грейнджер? — его голос прозвучал твердо, может, даже резко, хотя это не смутило ее. Но когда он поднял на нее глаза, Гермиону словно ударило током. Она почувствовала, что перестала дышать. Поезд резко затормозил — они прибыли в Хогвартс, а значит, этот неловкий и очень волнующий разговор можно закончить. — Ты же не думаешь, что мы закончили, правда? Наши с тобой разговоры здесь не заканчиваются так быстро. — Малфой склонил голову набок и улыбнулся так, как умел один только он. По телу пробежала дрожь. Гермиона порывисто вздохнула. Ей хотелось приложить руки к щекам, чтобы хоть немного охладить себя, но она лишь посмотрела в сторону, делая вид, что наблюдает за тем, как последние студенты покидают вагон. Дверь закрылась, и они остались одни. Малфой встал из-за стола, молча подошел к двери и, не произнеся ни звука, вернулся обратно. — А теперь поговорим нормально, Грейнджер, без всех этих вежливых прелюдий и аккуратных вопросов. — Малфой присел на краешек стола напротив неё, как в тот самый раз три года назад. — Я повторю. Зачем ты пришла? Гермиона выдохнула. Она посмотрела на него и вдруг поняла, что больше не хочет обманывать саму себя, не хочет заталкивать мысли о нем в дальний угол, не хочет верить в то, что с Роном могло бы получиться. Не могло. — Я увидела тебя на платформе и испугалась. — Испугалась меня? — удивленно спросил он. — Не тебя, конечно. — Гермиона приложила ладони к пылающим щекам. — Я не хочу опять, как в тот год, смотреть на тебя украдкой, ждать, когда ты пройдешь мимо, бояться расплакаться, когда увижу тебя с другой. Я хотела просто поговорить и убедиться, что ничего нет… Одним шагом он сократил расстояние между ними, подхватил Гермиону и усадил на стол. Она не успела ничего понять, как Малфой уверенно обхватил ее шею ладонью и надавил большим пальцем на подбородок, раскрывая ее рот. — Ты ведь вспоминала об этом, Грейнджер, думала? О моих руках на твоей груди, о моем языке у тебя во рту, о моих пальцах, которые почти погрузились в тебя? — голос Малфоя звучал хрипло. Гермиона вздрогнула от волны возбуждения, окатившей ее. Он провёл пальцем по ее щеке. — Я жалел… Она слышала свое частое дыхание, чувствовала, как горячая кровь бежит под кожей все быстрее. — Жалел, что не зашёл тогда дальше. Он обхватил ее затылок и притянул к себе. Гермиона помнила тот поцелуй, мечтала о нем, но то, как Малфой целовал ее сейчас, заставляло забыть всё. Его горячие губы требовали и брали, его язык смело врывался в ее рот. Он больше не спрашивал разрешения. Одним быстрым движением он выдернул рубашку из джинсов и скользнул рукой под тонкую ткань. Ладонь обхватила грудь, и Гермиона не сдержала стон, вырвавшийся из горла. Малфою этого явно было мало. Ловкие пальцы опустили кружево лифа, даже не потрудившись снять его, и обхватили сосок. Гермиона задрожала, раскрываясь перед ним. Она была готова отдать Малфою всё, что он потребует. — Я хочу посмотреть, я не видел тогда, — с этими словами, продолжая оставлять влажные поцелуи на ее шее, посасывая нежную кожу, он расстегнул ее рубашку и стянул с плеч. Гермиона хотела бы запомнить его жадный взгляд, но голова шла кругом. А когда его губы обхватили твёрдый сосок и начали посасывать его сначала медленно, а потом все увереннее, она развела ноги шире, желая притянуть Драко ближе. Гермиона чувствовала, как ее внутренние мышцы сжимаются, напоминая о пустоте, которую нужно заполнить. Она закусила палец, пытаясь сдержать стон, но Малфой почти мгновенно убрал ее руку. — Не сдерживай себя, мне нужны подсказки, — он вернулся к ее губам, — тебя услышу только я. И Гермиона не сдерживала. Она обхватила его плечи, скользнула руками по груди, уткнулась носом в шею, чтобы вспомнить его запах, который сводил ее с ума целый год, прикусила кожу, и услышала, как он выдохнул. Это придало ей уверенности. Сколько раз она мечтала снять эту рубашку и провести ладонями по его горячей коже. Гермиона помнила, насколько горячей она была тогда. Малфой не останавливал ее и, казалось, наслаждался прикосновениями. На мгновение Гермиона замерла и подняла на него испуганные глаза. Малфой напрягся. — Я чуть не забыла противозачаточное зелье, — возбужденно прошептала она и потянулась к сумочке. Драко наблюдал за ней с улыбкой. Его руки ласкали ее грудь и ужасно отвлекали от поисков зелья. Гермиона закусила губу, чтобы хоть немного сосредоточиться, но не сдержалась и впилась в его губы в новом поцелуе. Наконец, пальцы нащупали нужный пузырек, и она выпила его залпом. Драко уже расстегнул ее джинсы, но подцепив их пальцами, чтобы стянуть, остановился и посмотрел прямо в ее затуманенные страстью глаза. Теперь Гермиона знала, что он ее дразнит, что хочет увидеть, как она сама поможет ему снять их, как она признает свое и так очевидное желание. Гермиона обхватила его за плечи и приподнялась, чтобы позволить ему раздеть ее. Малфою на это понадобилось три секунды. Его палец уже ласкал ее клитор, когда Гермиона постанывала, уткнувшись в его шею, теряясь в ощущениях. Горячее дыхание обожгло ее ухо и он прошептал: — Хочу, чтобы ты сама меня раздела, хочу, чтобы направила меня в себя, — он схватил пальцами ее подбородок и поднял его, чтобы посмотреть прямо в глаза, — я хочу видеть, как сильно ты меня хочешь, а не только чувствовать это своими пальцами. Из ее груди вырвался стон, но она послушно расстегнула пуговицу и молнию на его брюках, спустила белье и обхватила горячий и твердый член. Повинуясь инстинктам, провела по нему рукой вверх и вниз. Малфой почувствовал, как она сама сжалась, предвкушая удовольствие. От нетерпения он прикусил кожу на ее шее и рывком придвинул ее ближе к краю стола. Этого было достаточно, чтобы через секунду он оказался в ней. И теперь уже Малфой не сдержал стон. Мерные и сильные толчки вынуждали ее подаваться ему навстречу, она обхватила его бедра ногами, раскрываясь еще больше. Гермиона слышала только их дыхание, чувствовала жар их влажных от пота тел и слизывала соленую влагу с его шеи. Все ее фантазии померкли в сравнении с живым и таким настоящим Малфоем, который сейчас забывался в удовольствии рядом с ней. Его стоны у ее уха вторили ее собственным. И в ту секунду, когда она перестала дышать, чувствуя, как ее накрывает волной оргазма, Малфой не остановился, он тоже желал этого слишком долго.

***

Гермиона еще раз посмотрела на себя в зеркало и осталась вполне довольна увиденным. Как ни странно, рядом с Драко она стала чувствовать себя более привлекательной и уверенной. Наверное, дело было в том, как он на нее смотрел, как откровенно описывал ее достоинства, иногда смущая до красноты. Она догадывалась, что делал он это специально. Своих отношений они не скрывали, но и не афишировали. Садились вместе на занятиях, спорили до хрипоты в библиотеке, смотрели друг на друга в большом зале и болели каждый за свою команду по квиддичу, сидя на одной трибуне. Гермиона знала, что их обсуждают за спиной, но ее это не волновало. Драко, как ей казалось, тоже. Но что-то глубоко внутри него, беспокоило ее. Этот Святочный бал стал первым масштабным событием после победы. И на нем она хотела появиться вместе с Драко. Он уже ждал ее, стоя у окна. Взглянув на него, Гермиона опешила — она никак не могла привыкнуть, что этот красивый, уверенный в себе мужчина теперь рядом с ней. Драко обернулся. Его взгляд скользнул по ней вниз, а потом вверх, губы изогнулись в ироничной улыбке. Она знала, что это платье ей идет, а на прическу потратила два часа, хотя как только они останутся наедине, ее волосы снова превратятся в гнездо. — Может, не пойдем никуда? Спальни как раз будут пусты до утра. Можем начать у меня, а продолжить у тебя. — Драко протянул ей руку. Гермиона подошла к нему и отрицательно замотала головой: — Мы пойдём сейчас туда, — она поправила его бабочку, — твой смокинг такой шикарный, что будет обидно, если его не увидят. — Впечатляющим этот смокинг делаю я. — Драко приподнял ее подбородок. — Но кто-то решил меня затмить сегодня? Гермиона улыбнулась. — Вообще-то я затмила тебя на Святочном балу в год Кубка Огня. — У Крама просто плохой вкус, — Драко подмигнул ей, — если бы он выбрал меня, нам с ним бы не было равных. Гермиона рассмеялась и нежно поцеловала его в щеку. — Тебе не нужно нервничать. — Она взяла его под руку. — Я и не нервничаю. — Я предупредила Гарри, что буду не одна. — Но не уточнила с кем? — Пусть будет сюрприз. Он замолчал и закусил щеку. Гермиона уже выучила эту его привычку. — Драко, я горжусь тем, что я рядом с тобой. Тем, какой ты есть, и тем, какие решения в итоге принял. Ты ошибался, а потом исправлял свои ошибки. Ты спас меня. — Ты поэтому со мной спишь? — Он вопросительно поднял бровь. — Конечно, — с готовностью кивнула она, сдерживая улыбку. Драко повел их ко входу в большой зал, высокомерно подняв голову, чем напомнил ей прежнего себя. Но теперь Гермиона знала, какой он на самом деле. Перед самым последним поворотом он вдруг остановился и спокойно произнес: — Поцелуешь меня при Поттере. Гермиона взглянула на него. — Не чмокнув в щеку, не едва прикоснувшись губами, а так, как умеешь. Она улыбнулась и шагнула вперед.