до дрожащих колен

      илья приходит в клуб с одной единственной целью: выпить и просто отдохнуть. он не ставил перед собой цели с кем-то познакомиться или снять на одну ночь. устал, как чёрт, а он ведь человек, который нуждается в отдыхе, наличии свободного времени и простого человеческого желания выбраться в люди ради того, чтобы пропустить пару стаканов спиртного. по крайней мере в этом состоял изначальный план.       и в этот план точно не входили поцелуи и жадные руки, что задирали его толстовку с футболкой, оглаживали бока и сильнее притесняли к шаткой стенке туалетной кабинки, куда его подпитого затащил незнакомец. хотя почему незнакомец? илья знает его имя — денис. имя своё пацан прохрипел ему в губы, пропитанные вкусом терпкого виски. дешёвого, но другого в этом богом забытом месте не нашлось. местечко и правда злачное: пускают всех подряд, а пьяных в жопу оставляют валяться где ни попадя. илья даже заметил группу малолеток с пивом. но на всё резко становится похуй, потому что влажные губы на шее выбивают из-под ног почву.       ноги и впрямь подгибаются, в стоячем положении коряков удерживается лишь благодаря вклинившему меж его ног колену дениса, имя которого он перекатывает на языке в сладостном стоне, пока цепляется за его плечи. ебучая разница в росте, а пацан пиздец высокий. боже, илья ощущал себя под ним почти девчонкой с влажными трусами, которые хотелось стянуть уже наконец, повернуться к денису спиной и дать себя трахнуть так, чтобы ноги не держали. от возникших картинок в голове член крепнет, и илья стонет. протяжно, раскрывая припухший от поцелуев рот. только вот звук заглушает ладонь чужая — такая же большая, как и её обладатель, — и коряков мажет по ладони языком, собирает соленый привкус пота и жмурит глаза, стоит только денису издать первый короткий стон. хватка слабеет.       — нам нужно быть тише, да? — произносит илья с придыханием и поднимает взгляд на дениса.       тот раскраснелся, очки в тонкой оправе съехали куда-то не туда, и илья тянется, чтобы их снять и отложить на крышку унитаза. пусть там полежат, чтобы не разбились к чертям собачьим. зато парень подслеповато щурится, вызывая пьяную от возбуждения улыбку, и коряков тянет к себе его ближе за шею, льнет грудью к груди, целует ласково, получая моментальный отклик. это так подкупает, это буквально развозит сильнее виски, это заставляет обнять дениса за шею, приподнявшись на мысках, и повиснуть на нём. и тот не против от слова совсем, потому что ловит под бёдра, вжимает собой в стену и пропускает большие пальцы в шлёвки джинсов.       так близко чувствуется отчётливо возбуждение чужое, и илья мычит несдержанно, отрывается от чужих губ, кусает собственные, ловит поплывший взгляд светлых глаз напротив, чтобы в следующий момент податливо развернуться к денису спиной, почувствовать, как тот жмётся со спины вплотную, упираясь уже очевидно твёрдым членом в задницу пока что лишь сквозь ткань одежды. длани вновь возвращаются на бока, задирают шмотки вверх, и коряков вцепляется зубами в край худи, пока денис гладит его живот, щипает мягко за бок и поднимается выше, к груди, цепляет ногтем сосок тёмный, но тут же возвращает руки на бёдра, возится с ширинкой.       — трахался уже с парнями? — басит в алеющее ухо денис, обхватывая пальцами член ильи сквозь трусы, вырывает сдавленный стон и отрицательное мычание. не трахался и даже не думал об этом, просто сегодня не смог устоять. денис такой… какой-то желанный до неожиданности, и отказать ему невозможно оказалось почему-то, причины этого илья обещает себе пофиксить попозже. не сейчас, когда в него тыкаются членом и вот-вот выебут, как последнюю проблядовку в узком толчке клуба. — ладно, тогда слушай мой голос. договорились?       илья согласно кивает, смыкая дрожащие от удовольствия веки — денис приспускает его джинсы и трусы ниже, те сползают до колен, и ведёт по всей длине едва влажной ладонью. почти больно, но жаловаться не приходится, ведь возбуждающего в этом было в разы больше. дыхание сбитое, шумное, контролю не поддаётся, однако коряков и не пытается с этим ничего сделать. акцентируется на приятных, едва ли знакомых ранее ощущениях. потому что чужая рука — не своя, а уж чужая мужская далека от женской, которые до этого приходилось чувствовать там, где ни одна девушка не касалась его. ни одна девушка не давила ему на поясницу, не оттягивала ягодицу в сторону и не смотрела на судорожно сжимающуюся дырку. ни одна девушка не сплёвывала себе на пальцы, чтобы скользнуть ими по промежности, вжаться в анус, чтобы подготовить для члена. да ни у одной его девушки не было члена, так что всё закономерно. а у дениса был. приличных таких размеров, что возникала невольно мысль, влезет ли он вообще.       — не напрягайся. — короткий поцелуй в шею, тихий шелест за спиной и безумно громкое дыхание самого ильи, когда он ощущает более смелые, влажные прикосновения пальцев в резинке сзади, один из которых трёт, дразнит и давит, проникая внутрь чуть дальше первой фаланги. — молодец.       «пиздец», — думается в рифму илье, когда палец проникает глубже, раздвигает тугие стенки, двигается размеренно, заставляя расслабиться. потому что не больно, но и не приятно. странно и непривычно больше от ощущения инородного тела в заднице. только вот этих самых тел инородных в один момент становится больше, а чувство растянутости — сильнее. денис трахает его двумя пальцами с тихим хлюпаньем смазки с презерватива, вставляет по самые костяшки и разводит в стороны, раскрывая, чтобы присунуть сразу третий.       илья стонет, краснеет пуще прежнего и выпускает изо рта собственную одежду, срываясь на стон протяжный. денис давит куда-то там внутри пальцами, отчего член дергается, сочится предэякулятом. хочется ещё больше, и коряков находит в себе силы лишь на то, чтобы смотреть умоляюще снизу вверх. благо, денис его понимает: вынимает пальцы, смотрит на приоткрытую дырку, тянет с себя спортивные штаны и бельё вниз, скользит пару раз членом между ягодиц, шлёпает по чувствительному анусу, вырывая шиканье изо рта ильи. сам смеётся беззлобно.       — харе ржать, давай уже, — недовольно шипит коряков и двигает бёдрами назад. это не работает, и член попросту скользит между ягодиц, возвышаясь красной, налитой кровью головкой над изогнутой поясницей.       дрейк готов отдать что угодно, но при мнении своём останется: это — самое красивое, что он видел за последние несколько лет. однако сил терпеть уже нет и самому, поэтому использованная резинка летит в мусорное ведро, а на смену ей появляется ещё одна, которую на этот раз денис раскатывает по члену, который обхватывает пальцами, приставляет к влажной дырке и между делом утыкается носом в шею ильи.       — я сейчас буду вставлять. медленно, так что расслабься.       оставляет короткий поцелуй на горячей щеке и действительно начинает вставлять. неспешно, аккуратно преодолевая узость почти болезненную, от которой в глазах на секунду темнеет. а илья правда старается расслабиться, дышит глубоко, поджимает губы и терпит первые минуты дискомфорта, потому что после становится легче. виной всему ласковые ладони, скользящие по животу и бёдрам; пальцам, что раздвигают ягодицы и гладят растянутую вокруг члена дырку. илью почти подбрасывает от этого чувства, но денис держит крепко.       постепенно становится лучше, и первые движения вырывают короткие неуверенные стоны, потому что в него входят глубже, распирая изнутри, пробуждая что-то странное, но смутно знакомое. чувство уязвимости накатывает как-то внезапно, и коряков цепляется за бедро дениса, дышит загнанно, получая в ответ несколько поцелуев в скулу и очередной в раскрытые губы, толкается языком меж них и скользит по кромке зубов, дёснам и ребристому нёбу, вырывая из ильи стон довольный и получая наконец расслабленность в нужной мере, когда можно двигаться в одном ритме, вбиваясь членом почти по самое основание со звонкими шлепками кожи о кожу.       и корякова нещадно ведёт от чувства, будто его трахают с двух сторон, от того, как правильно и хорошо ощущаются руки дениса на шее и жарко пульсирующем члене. ему кажется, что они тут уже целую вечность, но на деле проходит-то всего минут пятнадцать-двадцать, а он уже готов кончить от одних только прикосновений к шее, от которых дыхание спирает. кажется, он слишком много выпил и теперь теряет связь с действительностью. хотя когда он в последний раз-то напивался от четырёх тумблеров разбавленного газировкой виски? никогда такого не было, а тут вдруг его выгибает, выворачивает от удовольствия, от которого на глазах проступают слёзы. денис их собирает пальцами узловатыми, гладит по векам дрожащим и замирает на месте.       а илье плохорошо от осознания, как глубоко в нём сейчас член первого встречного парня. от мысли этой в голове всё плавится, пульсирует жарко что в висках, что во впервые выебанной за двадцать с лишним лет заднице, поэтому для оргазма много не требуется. достаточно лишь мыслей своих и скользнувшей по члену ладони чужой, которую коряков пятнает белёсыми подтёками спермы. хочется ткнуться лбом в плечо низко простонавшего от подступившего оргазма куда-то в ухо дениса и молчать, слова будут излишни, только вот их уютное молчание прерывает пиликанье таймера на часах дениса. илья отмирает.       — что такое? — ворочает едва языком и поднимает взгляд влажный на дениса, что отлипает от спины его, выскальзывает членом из растраханной дырки под аккомпанемент тихого стона корякова, стягивает заполненный спермой презерватив, который отправляется следом за предыдущим в помойку, и подтягивает штаны, вздыхая едва слышно. — спешишь куда-то?       — ага, завтра в школу, — отзывается тот совершенно невозмутимо, возвращая на переносицу снятые в процессе очки.       — подрабатываешь учителем? по какому предмету?       — учусь.       илью аж на смех прорывает, однако не дождавшись от дениса даже улыбки, он замолкает. смотрит на него через плечо, и хватает доли секунды на то, чтобы понять — его выебал школьник. школьник, блядь. выебал так, что коленки подгибаются, и это пиздец.