Сборник драбблов

Шото Тодороки.

В этот дождливый и пасмурный вечер Шото со своей возлюбленной, Мэй, находился в общежитии UA. Нередко бывало такое, что парень получал многочисленные переломы из-за своей геройской деятельности, отчего в непогоду эти травмы особенно давали о себе знать. Некоторые части тела сильно ломило. Только тепло, исходящее от Мэй, лежащей рядом, могло затупить боль и хоть немного принести ощущение спокойствия. Тодороки расслабившись, устало прикрыл глаза, которые стали приятно покалывать. В то время девушка аккуратно поглаживала макушку Шото, стараясь ни в коем случае не потревожить его. Волосы наощупь напоминали шерстку котенка, были такими же мягкими и даже отдавали запахом молока. Они слегка спутались, приоткрыв лоб, что сделало его образ еще непривычнее. Мэй невольно хихикнула от промелькнувшей в ее голове мысли: «Кто бы мог подумать о том, что сын грозного Старателя так отличается от него?». Ее рука опустилась ниже — на большой шрам с неровностями. Она начала медленно, невесомо вырисовывать незамысловатые узоры. Раньше Мэй думала, что юноша никому бы не позволил подобным образом касаться себя, в особенности этой части лица, но сейчас все иначе. Шото наоборот нравились ее касания, они напоминали ему о материнской ласке, которую не получил в детстве. Казалось, даже огромный ожог на пол лица никак не смог сделать хуже такого человека как Шото. Со всеми своими недостатками он был идеален — с глазами полными восхищения девушка разглядывала его. От этих щекочущих движений Тодороки поморщился, лениво отлепил веки. Он положил руки на талию Мэй и поближе придвинул ее к себе, накрыв теплым одеялом. — Спи.

Тамаки Амаджики.

Тамаки был особенно нежным и чутким когда чувствовал свою неуверенность. Может быть, таким способом он пытался доказать самому себе, что тоже достоин любви. Он осторожно и тихо присел сзади Юки Оота, которая была занята чем-то своим. Тамаки старался даже не дышать, ему вечно казалось, что своим присутствием он всё портит и только мешается. И откуда в нем столько нелюбви к себе? — Я же просила тебя так не делать, это пугает. Да и я всегда чувствую твое присутствие, незачем скрывать это. — недовольно пробурчала Юки, не поворачиваясь лицом к своему парню. — Д-да, извини. Я-я-я лишь хотел… — Тамаки попытался сказать что-то связное, но успешно провалил это задание. Девушка недоумевающе повернула голову, чтобы взглянуть на него. Если установить зрительный контакт становится легче выяснить, что же он хочет выдавить из себя. Всё лицо юноши было красным, глаза скрыты волосами. И тут стало ясно, ему всего-то не хватает внимания, а попросить стесняется. Юки усмехнулась, но тут же опомнилась, опасаясь того, что он сейчас подумает не о том. Ей не очень бы хотелось, чтобы у него появились новые комплексы, к которым она бы имела прямое отношение. Своими руками она тут же сомкнула смущенного парня в кольцо крепких объятий и потянула его вниз за собой. Они плюхнулись на мягкую кровать, Амаджики еще больше залился краской, он уж точно не был готов к такой спонтанности. Девушка приподнялась и нависла над Пожирателем Солнца, уверенно заправляя его волосы назад за уши. Взору открылось его светлое лицо, с приятными чертами лица. Наклонив голову, Оота промолвила: — И почему ты скрываешь такую красоту? - придвинулась ближе, нежно расцеловывая каждый участок его кожи. От удовольствия парень тихо вздохнул, ему было достаточно нескольких прикосновений ее губ, чтобы начать издавать характерные звуки. После этого Юки начала нежно тереться своим носом о его щеки и лоб, на что он подался вперед, лишь бы эти ласки не заканчивались. Так они миловались пока не уснули.