Русалка

На следующее утро князь был очень задумчив, что не могли не заметить его советники, послав за врачом… Доктор Ван, кто же ещё, незамедлительно явился. — Я бы сказал, что пациент болен от любви, — практически пропел доктор Ван, бросив только один взгляд на князя. — Не пори чушь, почему ты так решил? — О, взгляд мечтательный, общий вид задумчивый!.. Что, признался в любви своей золотой рыбке? И что он сказал? — Да кто тебе сказал, что я в него влюблен? — Я! — Самокритично. Ну тебя, как такое может быть. Это же… так дико! — Дико? Ну если он тебе нравится, а ты ему, то какие препятствия? — Я? Ему… это… Князь прервался на полуслове, вспомнив вчерашний поцелуй. А если… он тоже нравится Ханю, и только сам его спугнул? Как глупо, но как спросить у русалки, нравится ли он ему или нет? Мало ли, как и что у русалок принято, очень страшно его напугать. Да и просто страшно… Князь ещё никогда ни к кому не испытывал настолько сильных и многогранных чувств, что не понимал, что с ними делать. Его всю жизнь считали равнодушным и хладнокровным, а тут такое. С неба свалился Хань, и его хотелось… оберегать, радовать, проводить с ним все время и… любить, дни и ночи напролёт, доводя до потери сознания от страсти. Нет, так нельзя, это неразумно! Доктор Ван молчал рекордно долго для себя, наблюдая, какие эмоции проявляются на лице князя. — Тааак, ну-ка рассказывай, что между вами случилось? — Ничего. — Я по твоему лицу вижу, что случилось! Рассказывай. Ты его поцеловал, а он тебя хвостом огрел, как меня? — Нет, это он меня… стоп, он тебя огрел хвостом? — Что?! Хань сам тебя поцеловал? — За что ты от него хвостом получил? — Он тебя поцеловал?! — Ты первый отвечай. Что ты сделал моему Ханю, что получил хвостом? — Ооо! Как заговорил. Ну… он меня просил не трогать хвост, а я потрогал. Ну и получил хвостом по лицу, чуть нос не сломал! — Не верю, Хань не настолько бешеный. Что ты ему сделал? — Ну не один раз попросил!.. Да это неважно!.. Хань тебя поцеловал? И как? — … потрясающе… Доктор скептически поднял брови, но ответа не дождался. — А что дальше? Ну поцеловал он тебя, и все, крыша сказала "прощай"? Нее… вы переспали? И как он? Интерес чисто научный, если что!! — Да не было ничего. Я… подумал, что ему не нравится, растерялся, сказал ему лишнее и обидел… — Ну как таких идиотов земля носит! Подумал он, да я тебе с детства говорил, что думать надо меньше. И ещё меньше! Боже, его такой красавец сам поцеловал, а он ещё нашел в себе силы думать! Вот это я понимаю выдержка. Ладно… Всему придется учить. — Не надо меня ничему учить! — Мне виднее! А то ведёшь себя как влюбленный подросток. Вот почему ты решил, что ему не нравится? Он тебя ударил, оттолкнул, хвостом огрел?.. — Нет, но и не обнял. — Понятно. Может быть, он тоже растерялся. Ладно, просто в следующий раз не думай. Судя по суровому характеру твоей русалки, если ему что-то не понравится, то он это твердо скажет, да ещё и ударный аргумент приложит, — сказав это, доктор Ван задумчиво потёр нос. — А чем ты обидел его? — Неважно, грубостей наговорил. Но уже извинился, и он меня простил. — Каких грубостей? Рыбой назвал, или чего похуже? — … — Так каких? Князь в этом вопросе продолжил держать глухую оборону. — Ладно, раз не хочешь ничего говорить, и конфликт исчерпан… то просто знай, что нравы у них на дне лояльные, и он тебя не отошьет только потому, что ты мужчина. — Боже, а это ты откуда знаешь??? — Не стоит благодарности! Узнал между делом. Надо же вас как-то свести, раз вы сами друг на друга вздыхаете, а ничего не делаете. Князь внезапно переменился в лице и суровым тоном произнес: — Если ты продолжишь попытки нас сосватать, я вышлю тебя из дворца. Оставь нас, и особенно Ханя в покое. Ни слова ему! Доктор Ван хихикнул: — О, а вот и ревность подвезли, целую бочку. Все, больше не лезу. Но если нужен дружеский совет… — Не нужен! — ... обращайся, я не обидчивый. Доктор Ван ушел из кабинета князя практически потирая руки. Пусть его отстранили, но смуту он посеял. Ну, если князь продолжит трусить, то придется говорить с Ханем. Не хотелось бы, а то хвост у него тяжёлый, но на что не пойдешь ради друга детства! Князь исполнил свое обещание и однажды вечером пригласил Ханя посмотреть на дворец. Тот с энтузиазмом согласился, но под пристальным взглядом князя немного смутился. — Что-то не так? Князь бросил на него изучающий взгляд. День выдался невыносимо жарким, и судя по мокрым распущенным волосам, Хань наверняка провел все время в прохладной воде пруда и выбрался из него совсем недавно, накинув на себя только одно тонкое нижнее одеяние. Хм, ну хоть поясом завязал, и на том спасибо. Князь с трудом отогнал мысль, что лучше бы сейчас раздеть русалку до конца, чем повторно проводить урок приличий. — Даже не знаю, откуда начать, — покачал головой князь, отгоняя соблазнительные образы, подкинутые бурным воображением. — Например, для начала нужно одеться. Полностью. — Но жарко же! — обиженно пробормотал Хань, но его расстроенный вид не разжалобил князя. — А вдруг нам кто попадется, а ты почти раздет? Нет, пойди и оденься до конца. Что я тебе говорил уже?.. — Ладно. Князь с трудом подавил желание пойти вместе с ним и тщательно подобрать одежду, но решил дать Ханю выбрать самому. Тот не заставил себя долго ждать и вскоре вернулся. Князь придирчиво осмотрел новый вариант из двух слоев тонкого шелка и верхней полупрозрачной накидки, всё в красно-закатных тонах. Провокационно, но сам же подарил. Боже, и о чем только думал, когда предлагал Ханю самому выбрать цвета и текстуры для одежды? Видимо, о чем-то не том, а теперь самому страдать при виде этого ходячего соблазна!.. — Так пойдет? — Хань не выдержал долгого изучения и покрутился не месте. Князь ещё раз окинул его взглядом, и вроде все было на месте, даже нежно любимые русалкой украшения тщательно подобраны одно к другому… Стоп! — А обуться? Ты же не пойдешь босиком по дворцу? Хань горько вздохнул. — Нооо, жарко же, а полы такие прохладные! — Хань… пожалуйста! Я же не запрещаю тебе здесь ходить как угодно! Тот что-то неразборчиво пробурчал в ответ, но обулся. Человеческая обувь ему никогда не нравилась, но что поделаешь! После таких долгих сборов, князь показал русалке дворец, разрешив бродить по нему без сопровождения. Хань был очень рад и с интересом день за днём исследовал все уголки. Все бы ничего, но люди... Людей он все ещё опасался. Тем более что они хоть и были весьма вежливы на словах, явно сторонились его. Или удивлялись? Хань прекрасно понимал, что ему никогда не стать здесь своим. Потому что он не человек. И как ни оденься, как ни замаскируй свою внешность, как ни учи все правила и протоколы, он всё равно не станет своим. А раз так, то стоит ли мучиться? Поэтому он даже не пытался прятать свои необычные для людей серебристо-серые волосы, не пытался скрывать за шляпами и вуалями свое лицо с красивыми, но все же нечеловеческими чертами. Людей все равно не обманешь, а они пусть думают, что хотят. По крайней мере, Хань думал так. Что ему нет дела до их мнения. Но, на свою беду, он подслушал разговор стайки мило щебечущих служанок, который его озадачил. — Ты видела, ну до чего же он сегодня красивый ходил! Надо подойти и познакомиться поближе! — Ты совсем дура? Нужна ты ему сто лет, и потом, ты что, хочешь отбить любовника у нашего господина? Да тебе не жить после этого, и поделом будет. — Ну... ну почему сразу отбить? Я просто поговорить хочу! — А он ни с кем не разговаривает. Говорят, не владеет нашей речью. И потом, а вдруг ты ему понравишься! Вот скандалу-то будет! — Хи-хи-хи. — Хихикает она тут. Совсем страх потеряла. Смотри, околдует и тебя, как князя, и умрёшь от любовной тоски. — Почему ты думаешь, что князя околдовали? — А ты посмотри на русалку. Как князь его одевает, сколько у него дорогих украшений! Мне говорили, князь для него даже пруд с лотосами перестроил! Дааа... никто ещё такой чести не удостаивался тут. Что же такое эта рыба в постели вытворяет, что так ценят, любят и на руках носят? Вот это я бы у него спросила. Тоже хочу себе щедрого мужчину соблазнить! — Ой, и кто из нас дура? Скажешь тоже, спросить. Хихикая, девушки ушли дальше. А Хань был снова озадачен. Ладно, он привык, что его считают любовником князя, это вполне резонный вывод. Но, похоже, эти девушки его осуждали. Но почему? Что в этом плохого?.. Сложно и непонятно, надо спросить у князя. Князь, конечно, был готов к неожиданным вопросам. Но вот этого он боялся. — Они не осуждают. Они, скорее, завидуют и хотят на твое место, так что не обращай внимания. Люди любят обсуждать других за спиной, с этим нужно мириться. — А почему завидуют? — Сам же сказал, шелка, подарки. Много этим дурочкам для счастья надо! Они считают, что ты не работаешь, но все имеешь, в отличие от них. — Хм, у меня действительно нет никаких обязанностей во дворце, тут они правы. Но если они считают, что я тебя в постели ублажаю, то разве это не работа? Кто-то полы моет, кто-то есть готовит, а кто-то другим способом пользу приносит? Не так?.. Князь в очередной раз был поставлен в тупик. Все логично сказано, но как объяснить русалке, что подобная "работа" за работу не считается, а порой и осуждается. — Нет.... они считают, что это очень легко. — Хм, странно. Но мне стало понятнее, спасибо. — Раз ты заговорил о работе... не хочешь, чтобы я нашел тебе какое-нибудь полезное занятие? — Хочу! — обрадовался Хань. На самом деле он давно хотел найти себе какое-то нужное занятие, но опасался, что все испортит. — Только я практически ничего не умею. В детстве, когда я помогал по хозяйству в рыбацкой деревне своим друзьям, мне поручали только какие-то простейшие дела по дому. Самое сложное — сеть починить. Боюсь, от меня мало проку. — Постой, ты чинил сети? — Ну да. А что такого?.. — А разве рыбы не твои друзья? Ну, или родственники? Хань пристально посмотрел на князя и заметил, что тот явно шутит. Или издевается. — Какие друзья. Рыба — это еда. Ты же с хлебом не дружишь, хотя порой мне кажется, что у тебя вместо мозгов кусок теста! — Эй, это уже грубо! Спор прекратился дружеской потасовкой, после которой они ещё долго смеялись и подкалывали друг друга. Князь думал не долго, и в качестве работы устроил Ханя помогать себе с бумагами. Каждый день по много часов князь изучал доклады и прошения, на которые отвечал либо сам, либо отправлял разбираться министрам. Сначала Хань просто растирал тушь, потом помогал с кистями и другими мелочами. Поняв, что это все несерьезно, он долго смущался, но потом всё-таки попросил князя найти учителя, который научит его самого читать все эти бумаги. Ведь он успел выучить так мало иероглифов, что даже не понимал, о чем была суть всех этих бумаг. Князь удивился этой просьбе, но нашел своей русалке учителя и с неохотой отпустил своего помощника. Ведь, чего скрывать, ему вся эта затея была нужна лишь для того, чтобы больше времени проводить с Ханем. А русалке и тут удалось удивить. Хань старательно учился, понимая, что только так сможет быть полезным для князя, раз уж роли украшения и подушки недостаточно для того, чтобы его не осуждали все вокруг. Так, выискивая документы, которые он уже мог прочитать, он наткнулся на брошенную в угол записку. В небольшом отчёте рассказывалось о кораблекрушении. Лаконично и сухо было написано, в какой день корабль вышел из порта, в какой день на берег выбросило обломки лёгкой оснастки, и сколько товаров и людей было потеряно. Хань сосредоточенно изучал бумагу, удивляясь, как мало слов было посвящено этому событию. Сухие цифры, а сколько людей пострадало, сколько семей осталось без кормильцев. — Хань, ты нашел что-то интересное? Мне покажешь?.. Хань показал бумагу князю, но тот не проявил интереса. — О, да, большой торговый корабль разбился в прошлом месяце. Представляешь, в тихую и солнечную погоду налетел на рифы, которые уже на всех картах есть, и любой местный с закрытыми глазами проведет мимо них! Как же так вышло?.. Странный, конечно, случай, но из команды никто не выжил, а ближайший шторм утащил корабль на глубину, и теперь с него не достать ничего, даже бортовой журнал. Ладно, чего грустить о произошедшем, лучше помоги мне эти свитки по теме разложить, завтра прочитаю. Хань с готовностью кинулся выполнять новое поручение, забросив обратно сухую записку о гибели корабля. Так шли месяцы, и теплое лето сменилось неспокойной осенью. Хань все ещё не мог покидать дворец без сопровождения, но князь к своему несчастью уже показал ему город. И порт. Русалка всеми инстинктами ощущала, что море близко. Где-то совсем недалеко, и никакие цветы в дворцовых садах не спрячут аромат морской воды. Хань был, конечно, рад, что ему позволяют пройтись по берегу и прислушаться к шуму набегающих волн... Но теперь, во время осенних штормов, инстинкты неумолимо звали обратно, смешаться с волнами, одолеть стихию и уплыть далеко-далеко. Князь заметил, как Хань грустит и тоскует, когда гуляет по побережью. Казалось бы, можно его туда не отводить, но... Хань просил. Долго и упорно, хоть ненадолго, но дать возможность побродить по берегу. Он не пытался нырнуть в воду, даже когда сидел на пристани и увлеченно вглядывался в движение рыбок. Но... явно страдал. Князь долго пытался принять решение. Очень не хотелось отпускать русалку, но видеть, как Хань страдает и тоскует, было совершенно невыносимо для него. Конец его душевным терзаниям положил сам Хань, подошедший со столь давно ожидаемой просьбой. — Князь Гун, а ты не мог бы... отпустить меня в море? Я так давно не плавал в открытой воде, что уже весь извёлся! Князь вздрогнул, услышав эту просьбу, но смог заставить себя улыбнуться в ответ. Это было ожидаемо и неизбежно. Он вытащил русалку из родной среды и теперь должен отпустить обратно. Очень больно, но... не мучить же его! Хань так обрадовался возможности поплавать, что даже не заметил, с какой печалью князь отвёз его на берег. Сияя от предвкушения, он вышел на пристань и торопливо разделся. И только перед самым прыжком в воду он понял, что ведёт себя слишком невежливо. Он подошёл к стоящему у начала причала князю и нежно его обнял. Так хотелось поцеловать, но тот случай у пруда заставил русалку провести чёткую грань в проявлении чувств. Поэтому... только объятия. — Я так благодарен тебе! Знаешь, поначалу я просто мечтал сбежать, но не давала рана. Но я и подумать не мог, что ты сам меня отпустишь! Князь вымученно улыбнулся. Каждое слово будто било ножом в сердце, но Хань всего этого не замечал. — Спасибо! — тем временем продолжил Хань, который уже мыслями был далеко-далеко. — Ну, я тогда поплыву. Не жди меня, хорошо?.. Он выпутался из объятий и быстро пошёл к краю пристани. Ускоряясь с каждым шагом, он с разбега нырнул в воду и сразу ушёл на глубину. Князь ещё долго стоял, надеясь увидеть в неспокойных волнах знакомый красный отблеск чешуи. Но так и не дождался... Хань сам попросил его не ждать. Князю ничего не осталось, кроме как вернуться домой... и безобразно напиться в одиночестве. Утром к нему заявился доктор Ван, которого позвал обеспокоенный Ги. Горестно поцокав языком, он вытащил некий порошок и дал его князю, чтобы тот быстрее пришёл себя. — И какую печаль великий князь так усердно топил в вине? — Хань уплыл. Так больно и пусто без него стало... слишком тихо. И одиноко. — Ого, сбежал всё-таки? Да, рыбу не перевоспитаешь, даже если она так похожа на человека. — Он не сбежал, я сам его отпустил. — Да?! И он не оценил твою жертву? — Оценил. Сказал, что очень счастлив и давно мечтал о побеге. — Дааааа, ну и бессердечная русалка тебе попалась!!! Впрочем, что от него стоило ожидать. Он же совсем не отвечал на твои чувства. — Чёрт, да не было никаких чувств! Не было! Все слухи, тобой, между прочим, распространённые! — Ага, конечно, никаких чувств, и напился ты просто так. От избытка работы. — Может быть, и от этого. — Ну да, ну да, сам же сказал мне не лезть, и вот что вышло!.. Ладно... чем быстрее ты признаешь, что влюбился в это бессердечное морское создание, тем быстрее ты заглушишь боль и сможешь жить дальше. — Сколько раз говорить, я не влюбился. Я вообще никогда не влюблялся и не умею любить! Доктор не смог сдержать смеха. — Да? А если ты никогда не влюблялся, то почему ты так уверен, что это не любовь? Эти слова ошарашили князя, ведь никто, кроме Ханя, не вызывал у него такую бурю сильных, хоть порой и противоречивых чувств. Неужели... это и есть любовь? Была, точнее. Князь долго думал... прислушивался к своим мыслям. И понял, что неважно, что же это было, но... без Ханя жизнь никогда не будет прежней. Поэтому он каждый вечер приезжал в порт, на ту самую пристань, где расстался с русалкой и... вспоминал? мечтал? надеялся? Князь даже не мог предположить, что Хань переживал похожие душевные терзания. Когда эйфория от долгожданной свободы схлынула, Хань понял, что... это вовсе не то, чего бы он хотел. Надолго спрятавшись на самом дне, он размышлял. Среди русалок ему места не было. Они его никогда не примут. Среди людей, конечно, тоже, но... там был князь. Он был так добр и заботлив, как никто иной! Хань не очень понимал, что их связывало, слишком запутанными были их взаимоотношения. Наверное, это могла бы быть любовь? Может, если бы Хань был бы женщиной, то князь бы ответил на его чувства? Ведь он так старательно подавлял и прятал их... Чтобы снова не нарваться на упрёки. У русалок было проще, а у людей сложней. Но его князь был человеком, поэтому надо ему соответствовать. Хань долго размышлял, но после принятия решения у него как будто груз с души свалился. Он вернётся к людям и снова будет с князем! Но до этого надо закончить кое-какие дела. Решив так, Хань уплыл на юг, в родные края. Прошел почти месяц. Осенние шторма теперь сопровождал холодный северный ветер, и на море находиться было совсем неприятно. Но князь всё продолжал возвращаться туда, где, как ему казалось, он оставил свое сердце. В этот день море утихло. Князь вышел на край пристани, задумчиво вглядываясь вдаль. Интересно, как там его русалка? Из задумчивости его вывел громкий плеск воды внизу. Князь не обращал внимания, пока на него не накатила волна, обдавая брызгами с ног до головы. Что же там такое случилось, полный штиль же? Опустив голову, он не поверил своим глазам. Все, уже мерещится с горя? Но нет! Хань выкинул на пристань сумку, которую тащил на себе, после чего легко подтянулся на руках. — Ты что, меня здесь ждал?.. — хрипло спросил он, прежде чем принять облик человека и встать на ноги. Князь никак не мог поверить своим глазам. Протянул руку, трогая русалку за плечо... Черт возьми, настоящий! Все ещё до конца не веря в происходящее, он сгреб Ханя в объятия и жадно, до крови кусая, поцеловал. Хань опешил. Он предполагал, что ему будут рады, но что настолько. Крепко обнимая князя, он с таким упоением отдался поцелую, что у него подкосились ноги и он упал на деревянные доски пристани, утягивая князя за собой. Тот мгновенно подмял его под себя, жадно трогая столь желанное тело, желая убедиться, что это не сон. С трудом собрав всю силу воли, князь смог оторваться от своей вновь обретённой русалки. Похоже, это не сон!.. Он снова посмотрел на Ханя, взглядом цепляясь за совершенные черты лица, сейчас искаженные накатившей страстью, припухшие зацелованные губы. Черт, как этому соблазну можно противостоять! Но всё-таки, не здесь же... Холодно, неудобно и просто жестоко по отношению к его сокровищу. Поэтому пришлось подняться, снять тёплое одеяние и отдать его русалке. Князь не мог не отметить, что когда тот прикрылся, смотреть на него стало в разы легче. Протянув русалке руку, князь неуверенно произнёс: — Пойдём... домой! — Да! — улыбнулся тот, сжимая протянутую руку. Князь тут же потащил его за собой, Хань только едва успел подхватить за ремень сумку. — Там что-то важное? — удивился князь. — Что, собрал за месяц приданое? — Нет. Скорее, наследство. Князь не стал развивать эту тему, только сейчас заметив, что Хань идёт за ним босиком. Ни секунды не колеблясь, он подхватил его на руки и понёс к крытой повозке, на которой приехал в порт. — И зачем тебе приданое, если ты и так меня уволок? — хитро, совершенно по-лисьи усмехнулся Хань, за что был втянут в очередной долгий, но уже не такой голодный поцелуй. Так они добрались до дворца, где князь практически бесшумно, по дальним коридорам вёл русалку за собой. Ещё не хватало на кого-нибудь нарваться, хотя кто бы посмел их остановить? Тем более что первая страсть была утолена поцелуями, и вели они себя все же прилично. Ги предусмотрительно подготовил большую лохань с горячей водой прямо в покоях князя, предполагая, что тот вернётся как обычно поздно, усталый и замёрзший. Князь отметил про себя поблагодарить задремавшего в ожидании господина слугу. Но, потом... Первым делом он привел к лохани Ханя и сказал: — Залезай и грейся. — Но я же только из моря! И я не замерз, зимой в воде гораздо холоднее! И не уходи, пожалуйста! — Я скоро вернусь, а ты отогревайся. Хань не стал упрямиться, небрежно сбросил одежду и залез в горячую воду. И правда, очень приятно после ночного воздуха. Князь тем временем бросил принесенную Ханем сумку в стороне, предварительно вытащив из нее два чудом не промокших свертка. Уж это точно потерпит до утра. Взгляд его зацепился на блеснувшее в сумраке светильника золото. Эту вещицу готовили очень долго и на заказ, поэтому когда ювелиры преподнесли ее князю, русалки уже и след простыл. Возможно, стоит ее подарить на память о воссоединении? Хань уже успел расслабиться и задремать в горячей воде, когда князь вернулся. Он сонно улыбнулся, когда князь опустился на колено у бочки. — Не хочешь ко мне? Тут так тепло. Князь не думал, что это хорошая идея. Он и так держал себя из последних сил. Так хотелось большего. Но не сейчас, не сразу, толком не поговорив. Хотелось сказать, что он всё понял, что он ошибался и жить не может без своего морского сокровища. Но слова совсем не шли на ум, и не признаваться же в любви вот так, в ночи и в явно неподходящей обстановке. — Не сейчас. Ногу протяни ко мне. Хань удивился, но вытащил из воды ногу и вытянул ее, цепляясь за бортик пальцами. Князь погладил свод стопы, любуясь изяществом линий. Его русалка прекраснее всех в мире, и никаких сокровищ не нужно, чтобы дополнить эту красоту. Но раз ему самому нравится... Не раздумывая больше, князь застегнул на щиколотке золотой браслет тонкой работы. Металл аккуратно обхватил ногу, как будто и правда был сделан по мерке. — О, что это? — до этого расслабленно откинувшийся на бортик Хань сел, чтобы посмотреть поближе. — Ого, как красиво. Я такого ещё не видел! — Конечно, обычно такие украшения скрывает одежда. Или же их носят, когда она не нужна. — Ооо, я бы носил так, чтобы ты тоже его видел и любовался. — Он улыбнулся и попытался убрать ногу, но князь не отпускал, обводя большим пальцем косточку на щиколотке. — Эй, отпусти, а то я сейчас упаду и захлебнусь! — Не отпущу... Больше никогда не отпущу, — пробормотал князь и наклонился поцеловать нежную кожу. Такого Хань точно не ожидал. Краска смущения залила его лицо, и он снова предпринял попытку вырваться, но князь только удобнее перехватил его ногу под коленом, поднимаясь поцелуями выше. Хань от такого движения все таки сполз в воду окончательно. Ему это совсем не понравилось, и он вывернулся из хватки, после чего встал в полный рост. Князь не сдержал вздоха, любуясь бегом капель воды по так гармонично сложенной фигуре Ханя. Как же он идеален... и как он мог отпустить это сокровище?.. — Ты что творишь? — Восхищаюсь тобой. Иди ко мне. Князь подхватил лежащую рядом простынь и завернул в неё русалку, прежде чем вытащить из воды. Поднял на руки и отнес в свою спальню, где осторожно опустил бесценную ношу на постель. Хань выпутался из этой ткани и потянулся, чтобы помочь ему самому раздеться. Избавившись от одежды, князь подмял Ханя под себя, жадно целуя покорно открытую шею. Как он и помнил, кожа там мягкая и чувствительная, особенно в тех местах, где была расчерчена тонкими серебристыми линиями. Хань обнимал его в ответ и что-то неразборчиво шептал, тихо постанывая от удовольствия. Видя, что Хань ему послушно уступает, князь продолжил покрывать поцелуями тело русалки, спускаясь на грудь, а потом и на живот. Идеальные точёные линии хотелось боготворить, а не только ласкать прикосновениями. Но сейчас жажда обладания, подстёгнутая разлукой, оказалась сильнее, чем восхищение. Ласково погладив русалку по бедру, князь не сдержался и сжал пальцы сильнее, вызывая у Ханя прерывистый вздох. — Больно? Прости, буду аккуратнее. — Нет, слишком... — Мм? — Слишком хорошо, сделай так ещё. Сильнее, я не развалюсь. Князь усмехнулся и в отместку шлёпнул, вызывая теперь уже возмущённый возглас. Проведя ладонью до внутренней поверхности бедра, он нежно погладил чувствительную кожу и чуть надавил, побуждая Ханя развести ноги. Тот было вскинулся, но новые поцелуи отвлекли и убедили выполнить настойчивое пожелание. — Ты красивый, ты знал об этом? Хань смутился и повернул голову на бок, зажмурив глаза. — Прекрати, ты других русалок не видел. Я самый обычный! — А на мой взгляд, прекрасный и достойный любви и восхищения. Хань хотел ещё что-то возразить, но подавился стоном, когда князь обхватил его член ладонью и с усилием провел по всей длине. Хань заерзал и попытался отстраниться — слишком сильно, слишком много ощущений и... слишком интимно? Никто ещё так его не касался, и он не знал, как реагировать. — Прекрати, это слишком. — Слишком? Тебе не нравится? — невинным тоном спросил князь и приласкал пальцем чувствительную головку, заставляя русалку выгнуться навстречу ласке. — А мне, кажется, наоборот. — Ах, ты меня... смущаешь! Князь хохотнул и наклонился, мягко обхватывая губами головку, немного подразнил её и взял глубже, пропуская член в горло до самого конца. Хань громко всхлипнул и машинально схватил его за волосы, не понимая, оттаскивать или же прижимать ближе. Просто безумие, но какое сладкое! Пока он пытался собрать мысли воедино, князь продолжал ласкать его член, и он никак не мог противостоять накатывающей волне удовольствия. Хань полностью потерялся в этих ощущениях и едва успел предупредить князя, что совсем близко. Князь выпустил член из маняще горячей глубины рта и довел русалку до грани рукой, с нескрываемым восхищением наблюдая все грани эмоций чуть не отключившегося от восторга Ханя. Наблюдая за медленно приходящим в себя Ханем, князь подумал, что не видел ещё никогда картины прекраснее и соблазнительнее, чем вот это разметавшееся на простынях и едва заметно дрожащее создание. Его хотелось любить и восхищаться, но ещё больше... хотелось им овладеть. Хань едва пришел в себя, но тут же поднялся на локтях, притягивая к себе князя для новых ласк и поцелуев. Они долго и страстно обнимались, то обмениваясь поцелуями, то несдержанными укусами, уступая своей страсти. Проведя ладонью по болезненно ноющему члену князя, Хань куснул его за шею, привлекая внимание. — А как же ты? Мне помочь тебе? Князь перехватил его руку, несмотря на лёгкость и нежность прикосновений русалки. — Я просто невыносимо хочу... Позволишь взять тебя, или это тоже слишком смущающе? Хань помотал головой. Хоть ему и было немного страшно, но князю он был готов отдаться полностью, ещё тогда... А сейчас и подавно. — Возьми меня, я хочу доставить тебе удовольствие. Князь неохотно поднялся с постели, чтобы взять бутылёк с маслом, совсем не хотелось отпускать русалку ни на секунду. Хань терпеливо ждал его и снова кинулся обнимать, в то же время не мешая князю уложить его поудобнее, чтобы ничто не помешало новой ласке. Князь начал настойчиво разминать вход в тело русалки, и тому пришлось сосредоточиться на том, чтобы не сопротивляться непривычному проникновению. В водной форме подобные прикосновения были строго запрещены, потому что не несли ничего, кроме боли в непредназначенной для проникновения части тела. Хань присутствовал, хоть и не принимал участия, на весенних празднованиях, которые всегда заканчивались повальным сексом среди участников. Он видел множество способов доставить и получить удовольствие, но овладеть русалкой в водной форме было самым жестоким из-за полного несовпадения размеров. Пару раз ему самому настойчиво предлагали, уверяя, что это совсем не так больно, как кажется со стороны, но он с ужасом отказался. Князь не мог не заметить такое настроение. — Тебе больно? Или передумал? Хань только крепче вцепился в его плечи. — Я боюсь... это очень больно? Князь задумался, вспоминая свой опыт. — Не очень, но это субъективная оценка. Давай не будем, не хочу тебя мучить. — Нет! Князь фыркнул и поцеловал такого смущённого, но такого отчаянного Ханя. Ну, раз ему не отказывают, то можно больше времени потратить на подготовку русалки. Когда князь убедился, что тело Ханя готово его принять, он закинул ноги русалки себе на плечи, прежде чем неторопливо войти. Хань только комкал в ладони одеяло, прислушиваясь к необычным ощущениям. Князь дал ему время привыкнуть, прежде чем начать движение медленное, но такое необходимое. — Ты в порядке? — Да... очень странно, но продолжай. Мне не больно. Хань громко застонал, когда ускорившийся в погоне за удовольствием князь задел что-то внутри, вызывающее прошивающие до позвоночника волны наслаждения. А потом ещё... и ещё. Князь заметил эту перемену и чуть изменил угол проникновения, чтобы каждый раз Хань тихо постанывал от удовольствия, до синяков впиваясь пальцами в плечи князя. Эта гонка страсти доставляла удовольствие им обоим, и Хань неожиданно для самого себя сорвался первым, увлекая князя за собой в омут наслаждения. Утолив давнюю страсть, Хань вплотную прижался к боку князя и прошептал: — Я так рад, что вернулся. Спасибо, что ждал меня. — Никуда больше не отпущу! В доказательство своих слов князь крепко прижал русалку к себе, и в этих объятиях они и уснули, слишком утомленные за эту страстную ночь.