Pov. Valentino
Твоя постель уже давно стала нашей общей. Ты лежишь передо мной, раскинув руки в стороны, ещё не остывший после душа, и, как и я, тяжело дышишь. Лёгкая красноватая дымка окутывает нас, теряясь в алом свете со стороны окна, освещающем твоё тело целиком, и я заворожённо смотрю на тебя сверху вниз, стоя на коленях над твоими бёдрами. Ты полностью обнажённый, и твоя тёмная кожа, с ярко выделяющимися на ней ровными прямоугольниками аквамариновых сосков, выглядит невообразимо роскошно на этих чёрных шёлковых простынях, а в меру развитое телосложение с красивыми, мягкими очертаниями рельефных мышц, призывает к бережности в обращении, делает тебя открытым и уязвимым. Ты такой милый, что желание просыпается во мне ещё до того, как я касаюсь тебя.
Моё голое тело чуть влажное, а естественный мех, плотным воротником покрывающий шею, так до конца и не просох, но зарождающееся внутри возбуждение, кипящей лавой растекающееся по венам, не даёт мокрым шерстинкам холодить кожу — они лишь щекотно скользят по плечам прохладными тонкими кончиками, заставляя коротко вздрагивать от контраста температур.
Твои глаза наполовину прикрыты; твоя грудь вздымается от глубокого дыхания, но рот закрыт. Боишься не сдержать горячих выдохов? Или нечаянно застонать раньше времени? Как бы там ни было, я намерен сделать всё, чтобы ты забыл, как молчать. Чтобы ты перестал контролировать свой голос и пустота в моей голове наконец заполнилась приятными звуками, перекрывая те фоновые мысли и мучительные рыдания, которые отдаются эхом в моей душе каждый раз, как я слышу твои задушенные всхлипы. В твоём доме много дверей и комнат, но ты не видишь смысла прятаться. Но и не ищешь моей поддержки: просто плачешь, зажимая себе рот руками, а если это не помогает, тогда сдавливаешь ладонями собственное горло, доводя себя до полуобморочного состояния. Знаешь, такой приём лучше использовать во время секса, а не сидя на полу в своей гостиной или под дверью нашей спальни.
— Расслабься, детка…
Мой взгляд нежен, а слова сладки на вкус. И ты поддаёшься, поднимая на меня глаза, словно отвлекаясь, уходя от постоянно играющего с тобой в плохие игры воображения, которое только и делает, что рвёт твою душу на части. Тебе больно. И,
к несчастью, я очень хорошо понимаю твои чувства…
Склоняюсь над тобой, чтобы удержать твой взгляд на себе подольше, и уверенно кладу ладонь левой, из основной пары, руки на твой живот, стирая оставшиеся на коже капли воды. Пальцами второй верхней руки с нажимом провожу по твоим рёбрам, будто пытаясь отвлечь тебя от неприятного ощущения зажатого в тиски невыраженных чувств сердца. Ты выдыхаешь, и я вижу облегчение в чертах твоего лица. Ты знаешь, что сейчас тебе будет хорошо, что совсем скоро ты сможешь отпустить себя и больше не страдать. Хотя бы на время, но прервать тяготящие разум и давящие на сознание мысли, сбросить с плеч груз, возложенный на тебя в качестве наказания, и просто ничего не ощущать. Чувствовать себя ни хорошо, ни плохо, а совершенно никак. Свободным…
— Валентино…
Я начинаю думать, что тебе нравится моё имя — так часто ты его произносишь. Против воли тяну уголок рта в ухмылке: это не то, что мне приятно слышать сейчас, когда я уговариваю себя не отвечать тебе.
Быстро целую тебя в щёку, затем в шею. Обвожу языком ямку между ключиц и тут же прихватываю зубами левую грудную мышцу, оставляя отпечаток своих клыков. Ты заводишься, начиная дышать чаще, перемежая глубокие вдохи с поверхностными, а я, не глядя, перемещаю ладони на твои соски и сжимаю их, потирая подушечками больших пальцев затвердевшие серединки и нежную кожу вокруг. Слышу твои тихие, перекрываемые шумом выдыхаемого воздуха, постанывания. Скосив глаза в сторону, замечаю, как ты беспомощно сжимаешь в кулаке гладкую блестящую ткань, напрягая мышцы руки. Твои остроконечные пальцы опасно поблёскивают в алом свете, и я рад, что ты сжимаешь простыни, а не мою шикарную полу-гриву.
— Вал…
Твой голос полон безнадёжного одиночества, и я очень хочу обнять тебя, прижать к себе... Но вместо этого накрываю ртом сосок на твоей правой груди, с чувством лаская языком выступающую над остальной, аквамаринового цвета кожей, нежную вершинку. Ты выгибаешься навстречу моим губам и я слышу твоё довольное мычание сквозь стиснутые зубы. Дополнительной парой рук касаюсь твоих бёдер и веду обеими ладонями вверх, вжимая большие пальцы в тазовые косточки, ощупывая и поглаживая прилегающие мышцы. Твои ноги вздрагивают — я чувствую это своими бёдрами — и напряжение моментально захватывает всё твоё тело. Ты загораешься возбуждением. Я ощущаю исходящий от твоей раскалённой кожи жар, и это ощущение отзывается во мне удовольствием, от чего мои ладони потеют, а тело обдаёт горячей волной желания.
— Вокс.
Мой голос хрипит, а взгляд подёрнут жгучей похотью. Держу себя под контролем и с трудом не срываюсь на горячий беспорядочный шёпот, беглыми поцелуями спускаясь к низу твоего живота, перестав мучить твои соски. А ты дрожишь, и я чувствую, как твоё тело скручивает сладкое напряжение; мышцы под моими губами то твердеют, то смягчаются, и это побуждает меня поиграть с тобой.
Сдвигаюсь назад, располагаясь удобнее, и обхватываю ладонью левой, из основной пары, руки твой член, приятно сжимая крепкий ствол. Ты смущённо жмуришься, но тут же томно приоткрываешь глаза, ожидая продолжения. Двигаю рукой вверх-вниз, то сжимая сильнее, то ослабляя хватку, буквально вытягивая из тебя стоны, которые, от твоих попыток их сдерживать, становятся протяжными, с нарастающей громкостью. Хочу застонать в ответ, и собственное глухое мычание всё же касается моего слуха, но ты не обращаешь внимания, погружённый в своё наслаждение.
— Вокси…
Почти шепчу, губами касаясь твоего бедра. Дразнюсь, целуя и облизывая чувствительную кожу возле паха, специально подбираясь максимально близко к члену, но не затрагивая сам орган. Делаю это до тех пор, пока из твоей груди не вырывается умоляющий стон. Улыбаюсь и прикусываю нижнюю губу.
Ладно, ты заслужил. Сжимаю кольцо из большого и указательного пальцев у основания ствола и вбираю в рот весь твой половой член, погружая каменно-твёрдую плоть в обжигающе-горячую полость своего рта. Ты вскидываешься, и, задохнувшись от удовольствия, гортанно стонешь, после хрипловато скуля, чувствуя движения моего языка, активно ласкающего головку твоего члена. Сосу уверенней, впуская глубоко, чтобы сосредоточиться, потому что уже теряю самоконтроль, с силой впиваясь пальцами в твои ноги, царапая, несдержанно толкаясь бёдрами вперёд, желая получить свою долю плотского удовольствия.
Твои мышцы сводит от напряжения, и я слышу треск рвущейся ткани. Выпускаю твой член изо рта и облизываю весь ствол, и так обильно покрытый моей слюной, смешанной с твоей густой естественной смазкой. Ты мечешься по постели и сильно прогибаешься в пояснице, стремясь вновь получить головокружительное удовольствие в глубине моего рта. А я не тороплюсь, медленно вылизывая тугим выступом идущий вдоль ствола твоего члена семявыводящий канал, затем набухшую светлую головку, особое внимание уделяя уретре, подразнивая маленькую впадинку самым кончиком языка, слизывая капли предэякулянта.
— Валентино!
Ты чересчур откровенно стонешь, выкрикивая моё имя, но я не уступаю, обводя кончиком языка уздечку, и, широким движением языка лизнув шов, перехожу к яичкам. Осторожно погружаю одно в рот, облизывая гладкой и более скользкой подъязычной стороной нежную кожу мошонки. Поднимаю на тебя взгляд: ты пьяно следишь глазами за тем, что я делаю, а с твоего приоткрытого рта уже стекло довольно много слюны, и это смотрится так, будто ты хочешь сделать мне минет, просто ждёшь своей очереди. От этой мысли у меня до одури сладко потянуло в низу живота и я приглушённо застонал, посылая вибрации горлом. Ты криво ухмыльнулся, дёрнувшись. Нравится?
— Давай уже, я устал ждать.
Ты грубо хватаешь меня за шевелюру, заставляя оторваться от своего занятия и дать тебе закончить эту пытку. А закончить ты желаешь в моё узкое горло.
Я не против. Веду плечом, вынуждая тебя убрать руку, и снова беру твой член в рот, на этот раз отсасывая без перерыва или остановки, плотно обхватывая губами ствол и в быстром темпе поднимая и опуская голову, насаживаясь горлом на набухшую плоть. И больше не держу у основания — твой член стоит колом, и я в курсе, что ты уже на пределе, и дело за малым…
Слышу, как ты сначала негромко, затем всё громче, безостановочно выстанываешь поощрения, и меняю тактику: теперь по стволу двигаются пальцы, надрачивая, а мои губы и язык заняты головкой, обводя верхушку по кругу снова и снова, иногда быстро пробегая по шву. Поглаживаю ладонью правой верхней руки твой живот, ненавязчиво подводя тебя к краю. И вот, настал
тот момент: ты оглушительно стонешь, практически крича, изгибаешься всем телом и запрокидываешь голову, комкая в туго сжатых кулаках ткань; кончаешь, обильно изливаясь в мой рот, пока я продолжаю двигать ладонью по стволу, стимулируя выход спермы, и, уже едва ощутимо, обвожу языком головку, с силой сжимая пальцами ладоней дополнительной пары рук твои ноги.
Отдав мне всё, что только мог в этот раз, ты обессиленно откидываешься на подушки, шумно глубоко дыша и мелко подёргиваясь от послеоргазменной судороги. Меня тоже потряхивает — я готов кончить хоть сейчас. Но так только кажется, и я это знаю. На самом деле, я могу продержаться дольше.
Проглотив большую часть семени, глубоко заглатываю твой член, в последний раз вылизывая ствол. Ты тихо, как-то лениво мычишь в ответ, и я выпускаю твой половой орган с сочным чмоканьем и тонкой ниточкой слюны, тянущейся от моего высунутого языка к головке.
Ты довольно вздыхаешь, а я, очень сильно возбуждённый, не могу больше ждать — поднимаю и раздвигаю твои ноги, обхватывая за щиколотки дополнительными руками. Ты не возмущаешься спешке, почти не замечая моих действий, находясь под кайфом от всплеска гормонов. Облизываю собственные пальцы, как можно обильнее покрывая кожу слюной — желания достать смазку не возникает.
Не хочу отрываться от тебя ни на секунду. Придвигаюсь ближе к тебе, устраиваясь между широко разведённых ног, и осторожно поглаживаю твой анус влажными подушечками пальцев. Ты едва ощутимо вздрагиваешь и я мягко проскальзываю большим пальцем внутрь. Твоё тело, всё ещё расслабленное после оргазма, оказалось намного податливей, чем обычно, поэтому я практически сразу добавляю к вошедшему пальцу два других — указательный и средний. Затем убираю большой, проникая двумя пальцами глубже. Тут твоё тело наконец отзывается, сжимая мои пальцы, и ты постанываешь, ощущая новую волну возбуждения. Сглатываю от нетерпения.
Начинаю медленно двигать пальцами вперёд-назад, намеренно глубоко дыша, чтобы хоть немного успокоиться, но всё равно не выдерживаю и ускоряю движения рукой, активно стимулируя простату, положив вторую ладонь на середину твоей груди. Ты возмущённо стонешь и поднимаешь голову, напряжённо смотря на меня, при этом шире раздвигая ноги. Облизываюсь, следя за выражением твоего лица, которое сменилось с недовольного на похотливо-радостное, когда чувствительная часть внутри твоего тела оказалась сильнее простимулирована уверенным движением моих пальцев. Ты чуть расслабляешься, начиная негромко стонать. Приоткрываю рот, постанывая в унисон с тобой, словно разделяя твоё удовольствие. Но вот, твои стоны становятся громче, а тело напрягается, готовясь вознести тебя на вершину наслаждения. Добавляю безымянный палец к двум другим, которые уже внутри, и, потеснив их, в пару движений заставляю тебя кончить.
Ты выгибаешься, упираясь грудью в мою ладонь, бесконтрольно двигая бёдрами, а мышцы твоего пресса то резко сжимаются, то расслабляются, что, в сочетании с движением тазом, выглядит плавно и красиво. Ты дрожишь всем телом, когда тебя наконец отпускает напряжение и ты расслабленно откидываешься назад. Твой полу-вставший член лежит на животе, а из головки, прямо во впадинку пупка, вытекает сперма, растекаясь по всему животу под давлением поднимающейся от глубокого и частого дыхания грудной клетки.
— А теперь десерт.
Говорю, чуть ли не мурлыча, и приставляю член к твоей дырочке. Проникаю головкой и ты снова изливаешься себе на живот, кончая с довольно-таки громким стоном. Смотрю на тебя слегка удивлённо, а ты в ответ неловко сглатываешь.
Твои мышцы расслабляются и я проникаю на всю длину, начиная двигаться. Внутри так горячо, мокро и приятно. Ты обнимаешь мои плечи и я прогибаюсь под твоими когтями, сильно впившимися в мою кожу на лопатках. Боль от вырисовывающихся царапин заставляет меня запрокинуть голову и с наслаждением застонать. Увеличиваю движения бёдрами, наваливаясь на тебя, опираясь на основную пару рук, а дополнительной подхватываю твои ноги под колени ладонями, фиксируя положение и не позволяя стискивать меня по бокам. Ты стонешь без передышки, твой член стоит твёрдо, и я постанываю вместе с тобой, с пошлым звуком вбиваясь внутрь.
Ты вновь достигаешь оргазма, но на этот раз я быстро догоняю тебя, резко и грубо проникая в твоё тело. Внезапно замираю, напрягшись каждой мышцей, и кончаю, заполняя тебя изнутри, слабо подаваясь бёдрами вперёд, сладко выкрикивая твоё имя, пока ты пачкаешь спермой собственную грудь.
***
Ты лежишь на спине, подложив руки под голову-телевизор, отдыхая после наспех принятого освежающего душа. А я лежу напротив тебя, на правом боку, подперев голову кулаком. Пялюсь на тебя, пока твои глаза закрыты и ты не видишь в моём взгляде этого безграничного спокойствия, вызванного близостью того, к кому привязано сердце. Ты дышишь ровно, тихо выдыхая, и на мгновенье мне кажется, что уже спишь. Тяну губы в хитрой улыбке. Приподнимаюсь, нависая над твоим телом. Мягко целую тебя в шею, потом, по очереди, левую и правую ключицы; спускаюсь ниже, целуя ямку между ними. Перехожу к груди, касаясь губами чуть впалой середины. Затем целую туда, где заканчивается грудная кость и начинается живот.
— Я не хочу сейчас, Вал.
Ты отталкиваешь меня, решив, по-видимому, что я соблазняю тебя на секс. Но в моих поцелуях нет ни капли похоти — я чувствую только тепло и светлую радость, прикасаясь к тебе руками, губами. Лаская твою душу своей любовью.
— Сегодня день всех влюблённых.
Улыбаюсь одними уголками губ, ощущая, как застывает на тебе мой взгляд.
Влюблённый идиот.
— Я знаю.
Ты вздыхаешь, отворачиваясь. Поворачиваешься набок, сжимая пальцами подушку, которую при этом обнимаешь так, словно она — дорогой тебе человек.
Любимый.
— А знаешь ли ты, почему я сегодня здесь, с тобой, м, Вокси?
Смотрю на тебя неотрывно, ожидая твоей реакции. Но ты только закрываешь глаза, едва заметно хмурясь.
— Ты самое ценное, что у меня есть.
Говорю прямо и, от обречённого на не взаимность признания, от впустую выраженных чувств, у меня скручивает страхом живот, а сердце, ускорившее перекачивание крови, болезненно защемило.
А вот и неправда. Тебя у меня нет.
Ты слегка поворачиваешь голову в мою сторону, открывая глаза и с безразличием глядя в моё, по-глупому счастливое, выражение лица. Ты не отвечаешь, но я и сам осознаю, что мои чувства здесь лишние. Они тебе без надобности. Я для тебя существую лишь как секс-партнёр.
— Я буду рядом с тобой, что бы ни случилось.
Добавляю, в попытке убрать возникшее напряжение. Моё сердце больное и тяжёлое, тянет вниз, прибивая к земле. Где же крылья любви, заставляющие парить, плевав на гравитацию? Где же то самое взаимное притяжение между двумя влюблёнными сердцами? Нет его. Есть только
боль, одиночество, и
счастье при взаимодействии с объектом тёплых чувств.
А больше нет ничего.
Вообще.
Пока нет отзывов.