Малой

Несколько тонн покорёженного взрывом металла держались практически на честном слове. Питер Паркер и рад был дать им рухнуть в Ист-Ривер, вот только это означало ненулевую вероятность утонуть самому из-за крайне неудачно зажатых ног и левого плеча. Стащив с головы паучью маску, он ещё раз оценил своё безрадостное положение, пошевелил железную перекладину — вверху угрожающе заскрипело — и тяжко вздохнул. Патруль не задался. — Эй, малой? Ты там как? На секунду Питеру показалось, что у него галлюцинации. Но нет: внизу на берегу стоял знакомый небритый парень в кожаной куртке и чёрных джинсах, а рядом с ним был мотоцикл. — Сержант Барнс? — Шевелишься — значит, живой. Ты только ничего не делай, я сейчас тебя вытащу! Ловко вскарабкавшись по обломкам, нежданный спаситель принялся снимать куски металла и скидывать их в воду. И пяти минут не прошло, как Питер оказался на своих двоих на твёрдой земле. — Спасибо огромное, сэр! — благодарно выдохнул он. — Я Питер Паркер, кстати. Человек-Паук. Но это вы и сами поняли. — Баки. Есть чем обработать? Проследив за его взглядом, Питер увидел жутковатую рану на правой ноге, проглядывающую сквозь лохмотья костюма, и кивнул: — Да. — Да? — почему-то усомнился Баки. Питер вскинул голову, чтобы подтвердить свои слова, но ответ застрял в горле. Некстати вспомнилось, что он израсходовал все запасы антисептика и пластырей после предотвращённого грабежа в начале прошлой недели. — Вот что, поедем ко мне, — Баки поднял с земли мотоцикл. — У меня всего хватит. Ты же не боишься? — Что вы! — Питер даже засмеялся и поспешил сесть на сиденье за ним. — Вы герой войны, сэр. Мы с вами с Таносом сражались! — Назовёшь сэром ещё раз — скину в пролив. Держись крепче! — Ага! — только и успел согласиться Питер и вцепился в Баки. Мотоцикл быстро набирал скорость. Поездка получилась фантастической, юношеской выдержки хватило минут на десять, после чего Питер начал вопить от восторга, совершенно не слыша требований замолчать. Баки вообще говорил очень мало, больше действовал и помогал. У себя в квартире в Бруклине заставил раздеться и обработал все раны и синяки, а потом взялся готовить сэндвичи. Разморённый заботой и горячим чаем Питер лишь разок предложил помощь, но услышал совет оставить тему и начал болтать без умолку о своих патрулях, сидя на кухонном стуле и качая здоровой ногой. Всё-таки три месяца без контактов с забывшими обо всём друзьями стали испытанием для его натуры, а тут вот… Баки подвернулся. — Слушай, почему ты со мной возишься? — вырвалось у Питера. — В смысле не подумай, что я не благодарен и всё такое, я очень рад. Но всё-таки? Баки отвлёкся от своего внушительного кухонного ножа, которым нарезал хлеб, и пожал плечами. — Рефлекс, наверное. — То есть? — Ты напомнил мне Стиви, малой. Тот тоже огребал. — «Стиви»? Э-э… Ты имеешь в виду Капитана Америку? — Ну, огребал-то он как Стив Роджерс. До сыворотки. Потом уже все стали получать от него, — Баки продолжил готовку. — А… из-за чего это было? — осторожно уточнил Питер. Узнать хотелось сильно, но он опасался давить на человека с мрачноватым прошлым и большим ножом. — Да по-разному, — легко пожал плечами тот. — В основном, он пытался восстанавливать справедливость и выступал против соперников не по зубам. Ну прямо как ты. — Эй, я нормально всех оцениваю! — возмутился Питер. — У меня всё под контролем. — Да, по тем обломкам было видно. — Я отвлёкся на женщину, которая не успела выйти. Не мог же я подвергнуть её опасности! — Вот и Стиви так рассуждал. Если не он, то кто? Нарезав толстыми ломтями ветчину, Баки разложил её по кускам хлеба и взялся за сыр. — Но ведь и правда, — очень тихо заметил Питер, — если не я, то кто? — Я, например, — спокойно ответил Баки. — То есть? — Я говорю: увидишь в следующий раз, что силы не равны, звони мне. Номер я тебе дам, подъеду быстро. — Серьёзно?! — Серьёзнее некуда. Каждому вершителю справедливости нужен напарник за плечом. А я, на твоё счастье, сейчас свободен. Восторг Питера от мысли, что ему предложили работать в команде, сменился грустью, когда он прикинул, почему не таким уж весёлым выглядит Баки Барнс. — Ты не смог ужиться с новым Кэпом, Баки? Баки глянул так, будто он сморозил глупость. — Ты про Сэма? У него крылья, малой! Он умеет летать. Бегать за ним — удовольствие ниже среднего, и даже мотоцикл выручает не всегда. За тобой угнаться проще. — О. Хорошо тогда. Я уж думал, что ты… не важно. — Не думай. Ешь. Перед Питером опустилась большая тарелка сэндвичей с настолько толсто нарезанной ветчиной, что он сглотнул. Слишком уж аппетитно всё выглядело, особенно после простенького завтрака, который к тому же был давно. Баки сел на стул с другой стороны стола, обхватил кружку руками, но интереса к еде не показал. — Знаешь, мне не совсем удобно, что я… — Жди в гости. — Договорились! — широко улыбнулся Питер и начал есть сэндвичи. Взаимную помощь он всегда ценил. А Баки… чем больше Питер ел, тем сильнее ему казалось, что он только выглядит хмурым. За маской неуживчивого человека нет-нет да и проглядывала усмешка. Такая безобидная, снисходительная, как у взрослого, наблюдающего за ребёнком. — Останешься у меня. Хочу посмотреть, как ты к утру регенерируешь. Ну вот! Точно отношение к ребёнку. — Баки, я… — Только не надо этих речей, что ты сильный и независимый, малой! Нам предстоит работать в команде. Я должен оценить тебя как бойца. Это… меняло дело. Настолько, что Питер машинально расправил плечи и слегка задрал нос. Правда, лишь пока не взял следующий сэндвич и не заметил лукавый огонёк в глазах Баки. Паучье чутьё отреагировало мигом: подсказало, что его провели. Однако еда и помощь получились настолько своевременными, что Питер всё своему новому напарнику простил. В конце концов, у него не осталось никого, кто мог бы увидеть в нём малолетку, и к тому же… — Ты старше меня почти на сто лет, — вслух ляпнул Питер. — То есть примерно на девяносто, но это... Я же вообще для тебя… — он осёкся и замер, соображая, как объяснить, что с такой разницей в возрасте его новому напарнику можно вообще всё. И называть сильным и независимым совсем не обязательно, его гордость это переживёт. Баки же подозрительно прищурился, потом медленно отпил чай из кружки и кивнул: — Мне нравится ход твоих мыслей, малой. — А мне то, как ты меня называешь, — расплылся в улыбке Питер. – Просто понимаешь, это ощущается как… Это… — Понимаю. Ешь.