Дом на окраине деревни

      Мэй знала, что победив, станет заложницей императорского дворца. Узнав от Савады правду о своём происхождении всю следующую ночь провела в раздумьях, получив на утро язвительный комментарий по поводу своего внешнего вида от Сатоши. Продолжая строить теории о своём будущем, наследная принцесса Нойре пропустила мимо ушей грубость, вызвав удивление собравшихся в покоях Кадзу, ёкая и ронина. Лицо Такао по обыкновению оставалось непроницаемым, однако по отдельно сказанным им позднее фразам, Мэй поймёт, что дзенин догадался о её тревогах.       Её растерянность перед будущим заметит Кадзу.       «Кисло пойдёт – сейчас слажу, с Такао решу, спрячу. Тихо жить будешь»       Его слова вселили надежду, что у неё будет права выбора. Что она не станет марионеткой Савады или разменной монетой в борьбе за власть. А события следующих дней заставят позабыть кицуне о своей жизни. Времени размышлять об этом у неё не будет.       Глубокие сны сменялись кровавыми битами, потерь становилось больше, страх, что-то когда-то на месте безымянного солдата может оказаться кто-то из дорогих Мэй людей стал её бессменным спутником.       И вот – враги повержены, врата, угрожающие стать входом на Землю для всяких мерзких тварей, более не занимает её мыслей. В её голове вообще отсутствовали какие-либо мысли.       Заказ, выполнение которого позволило бы Мэй жить, не опасаясь стать мишенью для желающих открыть врата в Нараку, привел к тому, что Мэй готовится стать императрицей, ведь её отец, находившийся долгое время под влиянием жутких созданий, лишившись их влияния оказался не готов принять реальность – слег, и вряд ли проживёт долго, так же как и Савада, попавший в темницу за попытку государственного переворота.       И вот теперь, в ночь перед днём, когда Мэй Хаттори станет законной правительницей империи, она смотрит в темноту, решая как ей быть дальше. Власть и следование разуму, подготовленному к такой жизни, или свобода и порывы сердца, требующие кольца тёплых рук на талии и чувстве защищённости...       Такао и Кадзу исчезли из её жизни внезапно наравне с фальшивой служанкой и сопровождающим во дворец ронином. Первым её порывом было бегство за ними, но хорошо обученная таким хитростям дворцовая стража поймала её прежде, чем она вышла за пределы дворца. Попытки оставить весточку не увенчались успехом, также как и другие её поползновения.       Она тосковала, она плакала, она мечтала оказаться там, в деревне синоби, в маленьком, но ставшим родным за короткую зиму доме на окраине деревни, в его объятьях, не боясь быть отравленной или преданной.       Поднявшись с пола и подойдя к окну, она распахнула ставни, впуская в покои ночной воздух. Дворец спал, спали жители столицы, только охрана несла свою службу, оберегая будущую императрицу и её свиту.       А будущей императрице было не до сна. Она думала о спасении, думала о том как сбежать от всех условностей, от правил, претивших даже ей. Она встретила восходящее солнце с тревожными чувствами и полным незнанием как поступить дальше.

***

      Дворец, только очистившийся от зла, был не готов проводить в последний путь принцессу, не успевшую стать императрицей. Люди, не знающие всей правды, не будут лить слез, горюя о неизвестной. Они будут чествовать сёгуна сумевшего найти злодеев, лишивших жизни юную принцессу и готового взять власть в свои руки.       А пока столичные жители будут придаваться гуляниям, по окрестным деревням пробежит слух о лисице, ворующей домашнюю птицу, а иногда и детей. И чем дольше будет проходить времени со смерти Мэй Хаттори, тем больше слухов будет о лисице, и охотников, желающих получить её шкуру.       А лисица будет долго прятаться, петлять по разным деревням и лесам, пока не набредет однажды на величественные горы.       Вернувшись в привычное ей тело, Мэй пройдёт знакомыми тропами, ощутит мягкость травы, вздохнёт полной грудью прохладный воздух и наконец почувствует себя счастливый.       Дворцов заманчивые своды не заменят ей свободы. Не заменят дома на окраине деревни...